Лента: Политика

Российский энергетический гигант 'Газпром' оказался в эпицентре новой 'холодной войны' между Кремлем и Вашингтоном. Во времена прежней 'холодной войны' советский газ бесперебойно поступал на Запад даже в разгар острых конфликтов Рейгана с Брежневым – но посткоммунистическая Россия оказалась не столь уступчивой, как 'империя зла'.

'Газпром' – еще и средоточие современной России. Ее нынешний президент ранее занимал пост председателя совета директоров концерна, а многие топ-менеджеры 'Газпрома' по совместительству работают в Кремле. Но главное он – не только крупнейшая российская корпорация, но и крупнейший в мире поставщик энергоносителей. В сонную брежневскую эпоху он представлял собой нечто вроде нашего 'газового совета' при Гарольде Вильсоне (Harold Wilson), и геополитического значения у него было не больше. Сегодня же Запад опасается, что 'Газпром' начинает играть ту же роль, что американские нефтяные компании или BP в те времена, когда эти энергетические гиганты определяли состав правительств в государствах вроде Ирана.

У конфликта 'Газпрома' с Украиной есть целый ряд аспектов. Запад предпочитает сосредоточивать внимание на стратегическом значении злополучной соседки России; для россиян же первостепенное значение имеют деньги. Вашингтон вполне логично рассматривает происходящее исключительно с точки зрения великодержавного соперничества – ведь он, в отличие от ЕС, не зависит от 'Газпрома'.

В декабре, перед тем, как уйти со сцены, администрация Буша подписала с Киевом соглашение о 'стратегическом партнерстве'. Для Америки Украина имеет значение только в контексте его политики 'окружения' России. Если же оставить за скобками ее роль геополитической пешки, Украина, по сути, представляет собой лишь территорию, по которой транзитом проходят экспортные поставки 'Газпрома'.

Возмущение Вашингтона российским энергетическим олигархом, обосновавшимся в Кремле, почему-то не распространяется на украинского энергетического олигарха Юлию Тимошенко, занимающую премьерское кресло в Киеве. Основным принципом рыночной экономики всегда считалось 'купил подешевле, продал подороже', но сегодня в позиции Запада экономика уступает место политике.

Хотя еэсовские союзники Вашингтона платят за газ по 500 долларов за тысячу кубометров, он требует, чтобы 'Газпром' по сути субсидировал антироссийски настроенное коалиционное правительство в Киеве, взимая с 'бедной' Украины лишь по 175 долларов. Реакция 'Газпрома' – воплощение рыночных принципов в самом чистом, беспощадном виде.

Запад желал, чтобы Россия превратилась в страну с рыночной экономикой, но Россия никогда не спрашивала, как происходит этот процесс. Можно ли считать такого политико-экономического гиганта, как 'Газпром' всего лишь реликтом советской эпохи? И разве наши 'привилегированные' компании – по сути монополии – вроде Ост-Индской и Компании Гудзонова залива, не сыграли важнейшую роль в создании 'образцовой' британской рыночной экономики? Без их гарантированных государством прибылей и возможности в любой момент обратиться за помощью к Вестминстеру, подкреплявшему их коммерческие методы всей державной мощью, состоялся бы взлет британской экономики 300 лет назад?

От нынешнего спора вокруг газового вентиля страдает Западная Европа, но для 'Газпрома' этот регион – перспективный рынок вчерашнего дня. Помимо Британии, где незадачливые 'воротилы рынка', которым развязал руки Тони Блэр, просчитались в оценках будущего спроса, не говоря уже о масштабах капиталовложений, необходимых, чтобы его удовлетворить, в странах ЕС России не найти новых импортеров для своего газа.

Новые трубопроводы – через Балтийское море в Германию и через Балканы в Италию – призваны прежде всего устранить риск, связанный с тем, что нищие посткоммунистические государства могут 'поступить по-украински' и начать отбор неоплаченного газа из транзитных 'ниток', одновременно требуя от богатых партнеров по ЕС держать их сторону на переговорах с Москвой.

'Газпром' ищет новых клиентов в других регионах, и политика США ему весьма в этом способствует. Американские санкции против Ирана отлично служат российским интересам; Вашингтон надавил на Турцию, чтобы она отказалась от закупок иранского 'голубого топлива', и 'Газпром' стал для нее альтернативным источником поставок. Хаос в Афганистане препятствует строительству трубопровода из Туркменистана в Индию – а эта страна, наряду с Японией и особенно Китаем, представляет собой новый перспективный рынок для 'Газпрома'. Пока Западная Европа ломает голову над тем, следует ли ей заставить Украину платить, чтобы российский газ снова пошел через ее территорию, или подключиться к новой 'холодной войне' Вашингтона, Москва прокладывает новые маршруты на восток и юг. Так, переехав в Кремль, Медведев объявил о проекте строительства трубопровода, ведущего в Китай.

Западные 'триумфалисты' твердили о неизбежном упадке России. И, несомненно, пока Ельцин позволял своим дружкам-капиталистам грабить страну и размещать добычу в лондонских и нью-йоркских банках, пессимистические оценки ее будущего были оправданы. Сейчас, однако, 'лицом' российского капиталиста стали не временщики-мародеры, а беспощадные бизнесмены-политики вроде тех, что в свое время рождала наша, английская земля.

Топ-менеджеры 'Газпрома' – современный эквивалент первопроходцев британской рыночной экономики 18 века, не стеснявшихся в средствах для преумножения могущества и богатства страны. Сегодня на Западе у вчерашних сторонников ничем не ограниченного свободного рынка вдруг выработалась неприязнь к грубой реальности законов спроса и предложения. Подобно игрокам в покер, выигравшим все фишки в банке, западные государства понимают, что теперь шансы сложатся не в их пользу, и потому они настаивают на экономическом эквиваленте вист-драйва. Но вот захотят ли жесткие молодые люди, стоящие во главе 'Газпрома', играть в эту 'бабушкину игру'?


Марк Алмонд- преподаватель истории в Ориел-Колледже Оксфордского университета
Источник: "ИноСМИ"

---

КОММЕНТАРИЙ

Во времена СССР конфликты, подобные происходящему были просто немыслимы. Не только Украине, но и государствам Восточной Европы, транзитерам газа и нефти СССР в государства западной Европы, не было причин препятствовать поставкам энергоносителей. Сейчас же главным заинтересованным субъектом подобных кризисов является государственность США, путем теневых сговоров, направляющая политику своих марионеток-человекоорудий, т.о. компенсируя просчеты и ошибки своей же политики изоляции России. Политическое же руководство России, как и Газпрома, как государственной энергокомпании, подчиняется в этом конфликте жесткой, внеэтичной, но охраняющей целостность российской метакультуры, логике российской государственности. Заложниками этого противостояния оказываются люди. К сожалению, прекращение этого и подобных ему конфликтов в прошлом и будущем возможно только в случае понимания обществом сущности государства и стоящих за ним метаисторических сил.