Лента: Политика

"Европейский союз перманентно находится в кризисе. И ничего, мы неплохо с ним справляемся", – заявил министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, комментируя провал референдума в Ирландии 12 июня по Лиссабонскому договору Евросоюза. Эти слова точно характеризуют ситуацию в ЕС в последние 4 года, то есть после вступления в Евросоюз в 2004 году 10 новых государств Восточной и Центральной Европы. В полном объеме кризис ЕС заявил о себе в 2005 году, когда на национальных референдумах конституцию Евросоюза отвергли Франция и Нидерланды. С тех опор Европейский союз живет в условиях постоянного антикризисного управления, которое осуществляется с переменным успехом.

На последнем саммите ЕС 19-20 июня в Брюсселе лидерам сообщества пришлось иметь дело сразу с двумя кризисами – институциональным и экономическим. Институциональный кризис вызван провалом Лиссабонского документа на референдуме в Ирландии, что может привести к очередной задержке с реформированием руководящих институтов ЕС. В соответствии с первоначальным планом оно должно было произойти еще до расширения ЕС 2004 года, то есть до расширения сообщества за счет включения в свой состав государств Восточной и Центральной Европы. Экономический кризис связан с ростом цен на нефть и нефтепродукты, вызвавшим общий рост цен, в первую очередь на продовольствие. Конечно, проблема роста цен на нефть сегодня стоит перед всем миром, но по Европе она бьет особенно больно, поскольку Евросоюз является "чистым" импортером углеводородного сырья.

Фактически, саммит ЕС отложил решение по Лиссабонскому договору до октября и признал, что простого выхода из кризиса цен на нефтепродукты и продовольствие не существует.

Однако пойдем по порядку и разберем сначала ситуацию вокруг Лиссабонского договора и институциональной реформы ЕС. Провал планов реформирования Евросоюза – тяжелый удар для сторонников европейской интеграции. Лиссабонский договор должен был вступить в силу 1 января 2009 года и стать новой законодательной базой Евросоюза, его основным законом, определяющим принципы работы сообщества и его руководящие институты. План институциональной реформы в основе своей перекочевал в этот договор из проекта конституции ЕС, который провалился в 2005 году. Спустя полтора года после провала евроконституции, на декабрьском саммите 2006 года было принято решение отказаться от ее символической части, флага и гимна Евросоюза и от внесения в текст этого документа Хартии фундаментальных прав граждан Европы. От символики решили отказаться, чтобы не давать повода противникам евроинтеграции обвинять Евросоюз в планах создания европейского сверхгосударства, а, что касается Хартии фундаментальных прав, то государства ЕС так и не смогли прийти к единому прочтению всех ее статей. Великобритания, например, наотрез отказалась давать своим гражданам такие же широкие права на забастовки, как в странах континентальной Европы.

Главную содержательную часть евроконституции – программу глубокой реформы Евросоюза было решено перенести в новое соглашение. Это реформа предусматривает введение поста президента Евросоюза, фактическое наделение верховного представителя по внешней политике и безопасности функциями министра иностранных дел ЕС с предоставлением ему должности заместителя руководителя Еврокомиссии. Институциональная реформа также предусматривает сокращение числа еврокомиссаров и депутатов Европарламента. Кроме того, в соответствии с реформой предполагается переход в сфере принятия решений в высшем органе Евросоюза – Совете ЕС – на систему "двойного большинства". /Для принятия решения за него должны проголосовать 55 проц. стран ЕС, в которых суммарно проживает 65 проц. населения сообщества/. Это изменение снижает роль малых государств сообщества, а главное – лишает их права "вето" при решении целого ряда проблем, в первую очередь – вопросов, связанных с юстицией и внутренней безопасностью, включая противодействие терроризму, оргпреступности, нелегальной миграции, торговле людьми, оружием и наркотиками. Наконец, впервые с момента создания Евросоюза в его базовом договоре появлялась статья о возможности выхода из сообщества.

Положения будущего Лиссабонского договора стали результатом филигранного компромисса между 27 государствами Евросоюза. На июньском саммите 2007 года, когда принимались базовые тезисы этого документа, государства ЕС вели торг буквально за каждую формулировку, понимая, что эти формулировки на годы станут обязательными для исполнения для всех стран, которые под ними подпишутся. Документ в итоге был подписан осенью 2007 года в столице Португалии, председательствовавшей в ЕС во втором квартале 2008 года.

Почему институциональная реформа так важна для Евросоюза? Сегодня сообщество сохраняет структуру руководящих институтов и систему принятия решений, рассчитанную на организацию из 10-12 стран с близкой политической культурой. Таким Евросоюз был в начале 90-х годов прошлого века. За последующие годы, в результате трех этапов расширения его численность достигла 27 государств, имеющих разные национальные интересы, политические культуры и национальные особенности. Когда планировалось расширение 2004 года, в результате которого к ЕС присоединились сразу 10 государств, идеологи ЕС параллельно разрабатывали проект евроконституции. Этот документ и должен был инициировать реформу Евросоюза и адаптировать его к новым условиям. Изначально предполагалось, что евроконституция вступит в силу практически одновременно с расширением 2004 года и позволит адаптировать принципы работы организации к ее новому составу. Однако этого не случилось, и в результате уже 4 года Евросоюз живет, имея устаревшую систему управления и принятия решений, что значительно снижает его эффективность как на внешнеполитической арене, так и при решении внутренних проблем.

В этой связи у провала Лиссабонского соглашения есть и еще один аспект – его влияние на процесс расширения Евросоюза. По этой проблеме многие лидеры и чиновники ЕС разошлись во мнении.

"Провал нового базового договора ЕС на референдуме не ставит под сомнение процесс дальнейшего расширения Евросоюза, – считает еврокомиссар по расширению Олли Рен. – Европейская перспектива стран Балкан и Турции не ставится под сомнение". Это заявление прозвучало вскоре после референдума в Ирландии.

Заявление Олли Рена прямо противоречит мнению председателя Европарламента Ханса-Герта Поттеринга, который заявил сразу после референдума и повторил на саммите ЕС 19 июня, что до тех пор, пока Лиссабонский договор не вступит в силу, и не будет претворена в жизнь заложенная в нем реформа Евросоюза, о дальнейшем расширении "не может быть и речи". Это мнение на саммите поддержали и лидеры большинства ведущих европейских государств.

На практике, оба эти полярно противоположные мнения по своему справедливы. С юридической точки зрения, вступление в силу Лиссабонского договора не имеет отношения к приему в ЕС новых государств, а значит, его провал не должен сказаться на процессе расширения. В то же время суть Лиссабонского договора – проект глубокой реформы структуры управления Евросоюзом, нацеленная на ее адаптацию к нормальному функционированию в условиях значительного увеличения числа стран-членов сообщества.

Институциональная реформа /как часть евроконституции/ должна была начаться вскоре после расширения ЕС 1 мая 2004 года, когда размеры сообщества выросли сразу с 15 до 25 государств. С тех пор в сообщество были приняты еще и Болгария с Румынией, а реформа Евросоюза так и не была проведена.

Все европейские лидеры сегодня понимают, что институциональный кризис значительно снизил эффективность Евросоюза в последние три года в решении как внутренних проблем, так и на международной арене. В частности, если бы реформа Евросоюза была проведена в срок, кризиса вокруг экспорта польского мяса в Россию и блокирования Польшей начала переговоров между ЕС и Россией о новом соглашении о стратегическом партнерстве не было бы вовсе. Реформирование системы принятия решений в Совете ЕС лишило бы государства права вето по большинству вопросов, и Польша не смогла бы заблокировать переговорный процесс.

Осознание европейской элитой необходимости реформы означает, что прием новых государств в Евросоюз будет блокироваться, в первую очередь странами Западной Европы до тех пор, пока институциональная реформа Евросоюза не будет проведена, будет ли это вследствие вступления в силу Лиссабонского договора или каким-либо иным путем.

Сегодня в очереди на вступление в ЕС стоят государства Балкан и Турция, ближайшим кандидатом на вступление считается Хорватия.

Итак, перед саммитом 19-20 июня стояла задача найти способ начать проведение институциональной реформы. Поскольку пока для этого есть только один путь – запустить Лиссабонский договор, который может вступить в силу лишь после ратификации всеми 27 странами сообщества, вопрос свелся к проблеме, как преодолеть негативные результаты голосования в Ирландии. Определенную проблему также сегодня представляет Чехия, где Лиссабонский договор должен быть одобрен парламентским путем, но лишь после того, как конституционный суд страны подтвердит, что этот документ не противоречит конституции страны. Что до остальных 25 государств сообщества, до 19 из них ратификацию завершили, а еще 6 намерены это сделать в ближайшие месяцы.

Следует отметить, что Лиссабонский договор, с юридической точки зрения, является обычным межгосударственным соглашением, поэтому, согласно международной практике, подлежит ратификации парламентским путем. Ирландия в данном случае является исключением, поскольку в конституции этой страны есть статья, предусматривающая, что любой пересмотр базовых договоров Евросоюза в обязательном порядке должен выноситься на референдум.

Опыт последних лет показывает, что референдумы по общеевропейским проблемам проходят трудно. Примеры тому – не только референдумы по евроконституции, но и, например, референдум 2001 года в той же Ирландии по договору Ниццы /базовый договор ЕС, действующий в настоящее время/. Его ирландцы тоже с первой попытки "прокатили", и, чтобы договор вступил в силу, а ЕС получил возможность готовить прием всей Восточной Европы, в Ирландии после массированной пиар-кампании устроили "переголосование".

Анализ причин непопулярности евроинтеграционных идей в среде простых европейцев заслуживает отдельного исследования. Безусловно, проблема заключается не в том, что европейцы не довольны проектами евроконституции, договора Ниццы или Лиссабонского соглашения. Очень мало кто в Европе читал хотя бы тезисное изложение этих документов, полный текст которых недоступен для понимания нормальному человеку, не имеющему юридического образования и не знакомому с тонкостями политических реалий Евросоюза. Проблема в том, что разросшийся Евросоюз перестал умещаться в сознании простых европейцев. Так четыре миллиона ирландцев составляют менее 1 проц. населения Евросоюза. Условия для кризиса самоидентификации, как говорится, налицо!

Есть и экономическая сторона проблемы. Сегодня граждане государств сообщества склонны обвинять в своих ежедневных экономических проблемах Брюссель и евроинтеграцию, а не глобальные тенденции развития мировой экономики, такие как истощение природных ресурсов, глобализация и растущая конкуренция со стороны азиатских экономик, а также вызванное глобализацией осложнение ситуации на мировых финансовых рынках. /Сюда также входит снижение предсказуемости изменения курсов валют, и даже изменение работы отдельных законов и закономерностей финансового рынка/. Так вот, регулирование влияния этих факторов на страны Европы осуществляет Евросоюз, а значит и все шишки летят в его сторону. Кроме того, национальные правительства и политики, общаясь с избирателями, не отказывают себе в удовольствии, все успехи национальных экономик приписывать мудрой национальной политике, а все неудачи – списывать на брюссельских бюрократов. Кстати, эта ситуация позволяет увязать кризис цен на энергоресурсы, с последствиями которого сталкивается каждый европеец /включая ирландцев/ на бензоколонках или в продуктовых магазинах, с институциональным кризисом ЕС. Многие аналитики считают, что те несколько процентов, которые позволили в Ирландии победить противникам Лиссабонского договора /против которого проголосовали 53,4 проц. участников референдума/ появились именно из-за недовольства "неопределившихся" ирландцев ухудшением экономической ситуации

Короче говоря, каждый европейский политик сегодня знает, что референдумы по общеевропейским проблемам – дело проигрышное. Именно в этом и заключалась идея переписывания евроконституции и понижение ее в статусе до межгосударственное соглашение. Конституцию иначе как на референдуме не утвердить, а для соглашения хватит и согласия исполнительной и законодательной ветвей власти.

На саммите перед лидерами ЕС стояли три варианта действий: предложить Ирландии провести переголосование, переписать договор в третий раз, или оставить Ирландию "за бортом" евроинтеграции утвердив Лиссабонский договор для остальных 26 стран. В этом последнем случае Дублину может быть оставлена "лазейка" присоединиться к соглашению позднее.

"Ни одна из существующих альтернатив мне не нравится", – мрачно сообщил журналистам накануне саммита один из наиболее опытных европейских политиков, премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер, который, кстати, принимал участие в разработке евроконституции. Действительно, недостатки всех трех путей очевидны. Повторный референдум может потерпеть неудачу. Более того, его проведение может дать сильнейшие козыри евроскептикам в самой Ирландии, которые получат возможность обвинить правительство в манипулировании мнением народа. На этом может легко потерять власть нынешний кабинет министров Ирландии. Эта жертва может к тому же оказаться бесполезной. Правительственный кризис в Ирландии менее всего будет способствовать ратификации Дублином Лиссабонского договора.

Переписывание документа по третьему разу возможно, но это очень долгий путь, который к тому же выглядит крайне унизительно и безнадежно. Все помнят, каких тяжелых трудов стоило согласование итогового текста проекта конституции ЕС, и базовых тезисов Лиссабонского договора. Повторять этот путь никому не хочется. Но главное даже не в этом. С точки зрения государственных интересов, Дублин Лиссабонский договор вполне устраивает! Что, спрашивается, в нем исправлять в этой ситуации?

Ну а что касается возможности оставить Ирландию позади – это наихудший путь для европейцев. Он противоречит духу Евросоюза – обязательному достижению компромисса. Теоретически он возможен, но на практике его будут стараться избежать все страны ЕС.

Короче говоря, проблема сложна, и неудивительно, что саммит ЕС не смог принять по ней окончательного решения. Лидеры Евросоюза поступили проще. Они дали Ирландии отсрочку до октябрьского саммита Евросоюза. За это время правительство этой страны должно разработать способ преодоления итогов собственного плебисцита, который бы позволил Дублину ратифицировать Лиссабонский договор. "Кто лучше ирландского правительства знает свою страну? – задался на итоговой пресс-конференции саммита глава Еврокомиссии Жозе-Мануэл Баррозу. – Поэтому именно ему предстоит предложить Совету ЕС вариант выхода из этого кризиса".

Саммит также призвал остальные страны сообщества завершить процесс ратификации нового базового соглашения ЕС. По настоянию Праги в итоговый документ саммита внесено особое мнение, что ратификация договора в Чехии может произойти не раньше, чем конституционный суд этой страны проверит соответствие этого договора основному закону страны. Впрочем, представители руководства Чехии пообещали постараться завершить ратификацию до конца года.

Таким образом, решение судьбы Лиссабонского договора отложено до осени текущего года. Нет сомнений, что напряжение по институциональной проблеме до этого времени будет лишь возрастать, поскольку у Ирландии нет готовых рецептов преодоления итогов референдума. Более того, премьер-министр страны Брайан Коуэн, подвергшийся на саммите острой критике, выразил неуверенность, что к октябрю Ирландия сможет предложить путь выхода из кризиса.

Тем не менее, лидеры ЕС еще надеются, что Лиссабонский договор сможет вступить в силу до 1 января 2009 года, что позволит в середине следующего года избирать депутатов Европарламента и формировать новый состав Еврокомиссии уже на основаниях реформированного институционального законодательства.

Что касается взаимодействия Лиссабонского договора и расширения ЕС, то мнение европейцев лучше всех выразил президент Франции Николя Саркози: "Если ЕС из 27 стран не может решить важнейший вопрос институциональной реформы, то зачем принимать 28-ю или 30-ю страну, – сказал он. – Без реформы процесса расширения ЕС не будет".

Вопрос о расширении остался в подвешенном состоянии. Все будет зависеть от октябрьского саммита – если Лиссабонский договор удастся запустить до конца года, проблема решится сама собой, поскольку даже ближайшему кандидату на вступление в ЕС – Хорватии потребуется на подготовку еще несколько лет. Если же договор реанимировать не удастся и реформа не будет проведена, европейские лидеры будут принимать решение, что делать дальше. Главным итогом саммита по проблеме расширения стало решение продолжать переговоры со всеми странами, претендующими на вступление в обычном режиме.

Комментируя эту ситуацию верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Хавьер Солана пояснил, что "на подготовку к вступлению в ЕС институциональная реформа не влияет. Однако, если, к моменту, когда Хорватия будет готова к вступлению в ЕС, реформа все еще не будет проведена, этот фактор может повлиять на сроки ее присоединения к сообществу". Переводя на общечеловеческий язык – страны Западной Европы заблокируют практическое расширение до тех пор, пока структура ЕС не будет реформирована.

По поводу кризиса цен на нефтепродукты и продовольствие саммит признал, что он носит структурный характер, поэтому не существует простых путей его решения на основании одной политической воли. "Рост цен на нефть носит долгосрочный характер и требует принятия общеевропейских долгосрочных мер по противодействию его последствиям", – говорится в итоговом заявлении саммита. В этой связи лидеры ЕС поручили Еврокомиссии разработать пакет долгосрочных мер по борьбе с кризисом цен на горючее. Хотя сроки для завершения этой работы точно не определены, ожидается, что Еврокомиссия представит свои практические предложения на следующем саммите ЕС в октябре 2008 года.

Лидеры 27 стран ЕС одобрили представленный на саммите предварительный анализ Еврокомиссией возможных направлений борьбы с кризисом, и набор экстренных краткосрочных мер, предпринятых за последние две недели. Экстренные меры свелись, в первую очередь к тому, что Еврокомиссия разрешила государствам сообщества, в исключительном порядке, оказать целевую помощь компаниям и группам населения более всего пострадавшим от топливного и продовольственного кризисов. Речь здесь идет в основном о выделении государственных дотаций и даже продовольственной помощи этим группам населения. Эти меры должны позволить им справиться с последствиями кризиса, до тех пор, пока не начнут действовать структурные антикризисные меры. Разрешение Еврокомиссии на предоставление такого рода помощи оказалось необходимым, потому что правила единого европейского рынка запрещают любые прямые государственные дотации субъектам экономики, так как подобные действия означают административное вмешательство в экономику и противоречат принципам свободной конкуренции.

В сфере сельского хозяйства Еврокомиссия также предприняла целый ряд мер, нацеленных на снижение темпов роста цен на продовольствие и получивших одобрение саммитом Евросоюза. В частности, в продажу направлена часть резервных запасов, создававшихся для поддержания стабильности на рынках. Евросоюз до конца 2008 года значительно повысил национальные квоты на производство молока и отменил обязательное требование о сохранении "под паром" 10 процентов земельных угодий. ЕС также значительно снизил дотации на экспорт продовольствия, которые использовались для стимулирования европейских агропроизводителей продавать свою продукцию на мировых рынках, где уровень цен традиционно ниже, чем в Европе. В качестве обратной меры, Еврокомиссия отменила импортные пошлины почти на все виды зерновых культур.

Что касается долгосрочных мер, то Еврокомиссия получила указания проработать практические шаги по четырем основным направлениям: налоговому, законодательному, внешнеполитическому и технологическому.

Среди налоговых мер Еврокомиссия, в частности, оценит предложение Франции относительно установления "потолка" для налога на добавленную стоимость на горюче-смазочные материалы, а также противоположное по смыслу предложение Италии, уже получившее название "налога Робин Гуда", относительно дополнительного прогрессивного налогообложения сверхприбылей нефтяных компаний. Саммит ЕС поручил Еврокомиссии оценить эффективность максимально широкого спектра налоговых антикризисных мер, включая противоречивое предложение Австрии о введении спецналогов на спекуляции нефтепродуктами. Эксперты встретили это предложение критикой, поскольку оно может затруднить свободную торговлю горючим.

Законодательные меры в сфере энергетики являются продолжением ранее выдвинутых инициатив ЕК о создании единого европейского энергетического рынка, усилении конкуренции на нем и ограничении эксклюзивных прав национальных энергетических компаний стран ЕС.

В то же время в сфере сельского хозяйства законодательные инициативы Еврокомиссии имеют первоочередное значение. Дело в том, что за последние 30 лет европейское сельское хозяйство носило убыточный характер из-за низких мировых цен на продукты питания. Поэтому основная функция Единой аграрной политики ЕС сводилась к обеспечению фермерам компенсации их убытков, сокращению объемов производства для поддержания цен на рынке продовольствия от дальнейшего падения /а крестьян от дальнейшего разорения/ и стимуляции экспорта продуктов питания. Теперь ситуация в корне изменилась и Еврокомиссия должна полностью пересмотреть функционирование аграрной политики, перенацелив ее на стимуляцию производства. Евросоюзу предстоит на долгосрочной основе отменить или значительно расширить большую часть квот на производство аграрной продукции и использование сельскохозяйственных угодий, пересмотреть экспортно-импортную политику.

Технологические меры заключаются в поощрении использования энергосберегающих технологий в быту и на производстве, во всемерном расширении внедрения альтернативных источников энергии. Что касается горючего, производимого из биомассы, то ЕК должна будет сосредоточить анализ на мерах по поддержке технологий производства биотоплива второго поколения – то есть топлива, производимого из отходов продовольственных культур. Это позволит избежать "конкуренции" в европейском аграрном секторе между техническими и продовольственными культурами, и, соответственно, будет способствовать решению кризиса роста цен на продукты питания.

Внешнеполитические предложения направлены на расширение взаимодействия со странами-экспортерами и потребителями нефти. В этом блоке мало нового по сравнению с теми принципами, которые ЕС старается воплощать в жизнь в последние годы. Задача Брюсселя – добиться более высокой прозрачности на мировых нефтяных рынках и повышения уровня взаимодействия со всеми игроками на этих рынках. Евросоюз намерен, используя свои внешнеполитические и внешнеэкономические инструменты, вырабатывать такие правила игры на мировом рынке энергоресурсов, которые бы снижали возможности для спекуляций нефтью.

Еще одним важным для ЕС направлением "энергетической внешней политики" остается задача диверсификации источников энергии и путей их доставки.

За последовавшие после саммита дни, высокопоставленные представители ЕС приняли участие в двух нефтяных форумах, один из которых состоялся 22 июня в Джидде /Саудовская Аравия/, а второй /встреча в формате Энергетического диалога ЕС-ОПЕК/ – 24 июня в Брюсселе. Их итоги пока остаются для Европы неутешительными. Страны ОПЕК не видят необходимости в наращивании добычи нефти. По их оценкам, рост цен на нефть "не является следствием недостаточно предложения".

Правила игры в торговле энергоресурсами и вопрос стабильности их поставок в Европу стали важной темой саммита Россия – ЕС в Ханты- Мансийске, который состоявшегося 26-27 июня.

Решения саммита о наращивании усилий по энергетическому взаимодействию с поставщиками энергоресурсов омрачила прозвучавшая в дни саммита жесткая критика со стороны ряда латиноамериканских стран новой миграционной инициативы Евросоюза, которая также упоминается в итоговом заявлении саммита Евросоюза.

В этом году государства ЕС впервые сделали попытку разработать общеевропейскую концепцию противодействия нелегальной миграции, которая буквально захлестывает Старый свет. Отсутствие внутренних границ и различные миграционные нормы, а главное различия в принципах экстрадиции мигрантов, которым отказано в виде на жительство, привело к тому, что Евросоюз стал настоящим миграционным раем. С другой стороны, свободному обсуждению проблем нелегальной миграции в Европе мешают существующий у большинства европейских государств комплекс вины по отношению к своим бывшим колониям и их жителям. Дискуссию по этой проблеме также блокируют опасения со стороны СМИ подвергнуться обвинениям в расизме в ответ на вынесение на страницы печати проблем "национальной" преступности, процветающей в общинах нелегальных мигрантов.

Между тем события последних лет, включая теракты в Лондоне, арабско- негритянские массовые беспорядки в Париже привели к тому, что страны Евросоюза занялись созданием единой миграционной политики. Этой весной документ был закончен, а в начале июня – получил одобрение Европарламента. Ключевой нормой этой европейской директивы являются требования о репатриации мигрантов, которым отказано в регуляризации /выдаче вида на жительство/ в Европе. Отныне страны ЕС должны "поддерживать добровольное возвращение на родину" нелегальных мигрантов. В случае отказа иммигрантов возвращаться добровольно они должны быть выдворены принудительно. При необходимости, укрывающиеся от миграционных органов нелегалы могут быть арестованы на срок до 18 месяцев, а после высылки в течение 5 лет им будет запрещен въезд в страны Европы.

Немедленно после прохождения этой директивы через Европарламент, большинство латиноамериканских государств, во главе с президентом Венесуэлы Уго Чавесом обрушились на ЕС с жесткой критикой этих мер. Они обвинили Европу в попрании прав мигрантов, нарушающих европейские законы. Фактически страны Латинской Америки в ультимативной форме потребовали, чтобы Евросоюз безоговорочно принимал всех их граждан, решивших отправиться жить в Европу. Требуя от ЕС отказаться от пакета мер по борьбе с нелегальной миграцией, Уго Чавес даже пригрозил Европе снижением уровня дипломатических отношений и прекращением переговоров по ряду экономических направлений, а также сокращением торговли нефтью. Комментируя в кулуарах саммита эту ситуацию верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Хавьер Солана назвал эти заявления "необоснованными" и "абсолютно диспропорциональными".

Важным экономическим итогом саммита стало утверждение решения Еврокомиссии о готовности Словакии к введению единой европейской валюты с 1 января 2009 года. Лидеры ЕС утвердили заключение ЕК и ЕЦБ, что Словакия удовлетворяет маастрихтским критериям. Эти критерии определяют предельно допустимые нормы бюджетного дефицита, уровня инфляции и ряда других макроэкономических показателей для страны, претендующей на вступление в зону евро. Это решение должно быть одобрено 8 июля на встрече министров финансов ЕС, однако этот этап является формальным. Словакия станет 16-м государством, присоединившимся к зоне евро. Последними к ней подключились 1 января этого года Кипр и Мальта.

За всеми этими внутренними проблемами внешнеполитическая повестка дня саммита оказалась скомканной. Заметными решениями саммита в этой сфере стала отмена дипломатических санкции в отношении Кубы и утверждение польско-шведской инициативы относительно "восточного партнерства", то есть развития регионального сотрудничества с Украиной, Молдавией, Грузией, Арменией и Азербайджаном.

Дипломатические санкции ЕС против Кубы были введены в 2003 году после волны арестов местных диссидентов и казни трех кубинцев, пытавшихся бежать в США. Санкции заключались главным образом в ограничении до минимума обменов визитами на высоком уровне между Кубой и 27 странами ЕС. В 2005 году Евросоюз по инициативе Испании приостановил действие этих санкций после освобождения арестованных двумя годами ранее диссидентов. В итоговом заявлении саммита главы государств и правительств 27 стран сообщества отметили, что санкции в отношении Кубы следует отменить с целью "способствовать развитию демократии на острове".

Саммит ЕС одобрил инициативу Польши и Швеции о создании нового направления общей внешней политики ЕС – "восточного партнерства". Эта инициатива Стокгольма и Варшавы предусматривает создание специальной системы регионального партнерства с Украиной, Молдавией, Арменией, Азербайджаном и Грузией. Эта инициатива также оставляет место для Белоруссии. Однако, с ней ЕС может работать лишь на экспертном уровне, поскольку в силе остаются санкции Евросоюза в отношении Белоруссии, которые запрещают выдачу въездных виз ряду высших белорусских чиновников. Возможные направления сотрудничества в рамках "восточного партнерства" предусматривают постепенное упрощение визового режима с этими странами, отказ от торговых ограничений и энергетическое взаимодействие.


Денис Дубровин, корр. ИТАР-ТАСС в Брюсселе
Источник: "Компас"


* * *

ЛОНДОН, 1 июля. /Корр.ИТАР-ТАСС Виталий Макарчев/. Евросоюз "имеет своих врагов в Вашингтоне", которые способствовали недавнему поражению Лиссабонского договора на референдуме в Ирландии. Такую точку зрения высказал французский госминистр по делам Европы Жан-Пьер Жуйе.

Он выступил в Лионе на встрече с активистами в поддержку дальнейшей интеграции Евросоюза.

Неоконсерваторы из США "сыграли значительную роль в том, что ирландцы отвергли Лиссабонский договор ЕС", заявил Жан-Пьер Жуйе. "Евросоюз имеет мощных врагов по ту сторону Атлантики, имеющих значительные финансовые возможности. Роль американских неоконсерваторов была очень важная в том, что Ирландия сказала "нет", указал министр.

Лиссабонский договор был отвергнут ирландцами в соотношении 53,4 проц на 46,6 проц. Согласно имеющейся в ЕС информации, противники договора в Ирландии получали крупное финансирование от бизнеса США. В этой связи в Брюсселе называют фирму "Ривада", которая имеет тесные связи с оборонным сектором США.

Источник: "Пульс планеты"