Лента: Политика

Постепенно набирает обороты президентская гонка в США. Предвыборная кампания идет полным ходом, в ряде штатов уже отметились свои фавориты. Одним из наиболее популярных направлений дебатов по вопросам внешней политики стала так называемая иранская проблема, суть которой состоит в попытке ответить на вопрос, какие меры необходимо предпринять для того, чтобы заставить Иран отказаться от технологии обогащения урана, открывающей путь как к мирной атомной энергетике, так и к военной составляющей ядерной программы.

Решение данной проблемы в устах кандидатов можно условно свести к двум вариантам — дипломатические переговоры либо военная операция. Напомним, что позиция администрации Дж. Буша-младшего сводится к ультиматуму: переговоры возможны лишь при условии, что Тегеран откажется от процедуры обогащения урана вне зависимости от того, на мирные нужды она направлена или на военные. При этом характерной чертой данных «праймерис» в контексте выбора подходящего варианта стало стирание традиционной грани между республиканцами и демократами. Известные традиционным либерализмом демократы не всегда выглядят более умеренными, нежели их республиканские коллеги. Так, если один из основных фаворитов предвыборной гонки, Барак Обама, на первых порах сурово критиковал иранскую тактику администрации Буша, то по мере роста его политического рейтинга позиция Обамы по иранскому вопросу демонстрирует постепенный отказ от диалога на любых условиях, который он провозглашал ранее.

Еще большую решительность в данной области выражает коллега Обамы по партии — второй кандидат на единое представительство от демократов Хилари Клинтон. В частности, Клинтон заявила, что до сих пор рассматривает все возможные варианты решения вопроса. При этом слово «все» подразумевает даже самые крайние из предлагаемых мер, сопоставимые с предложенными Рудольфом Джулиани, бывшим мэром Нью-Йорка и до недавнего времени одним из наиболее вероятных фаворитов республиканской партии на выборах. В частности, комментируя в июне прошлого года вариант военной операции против иранских ядерных предприятий, Джулиани не исключил возможности применения тактического ядерного оружия. На прошлой неделе Джулиани выбыл из гонки, однако предполагающая широкий спектр действий позиция Клинтон в значительной степени, вероятно, призвана сплотить вокруг себя сторонников жесткой линии в отношении Ирана. Характерно, что нынешние соперники Клинтон из республиканской партии придерживаются менее жесткой позиции, в частности, один из республиканских фаворитов Митт Ромни выступает лишь за ужесточение экономических санкций в отношении Тегерана, обходя стороной другие пути решения вопроса.

В целом же, если оценивать иранские высказывания кандидатов от обеих партий, можно сделать достаточно парадоксальный вывод о том, что позиции как демократов, так и республиканцев в данном вопросе как нельзя больше приближены к политике нынешней администрации Буша-младшего. Администрации, которая никак не выберет между двумя вариантами — дипломатическим давлением и военной операцией. В данной ситуации такая дилемма понятна — экономическое эмбарго окажется скорее всего неэффективным из-за стремления России, Китая и Германии не потерять свой существенный товарооборот с Ираном, военная же операция с применением любых видов вооружений, кроме ядерных, может оказаться столь же неэффективной. В то же время любая информация о том, что Иран продвинулся по пути военной ядерной программы, спровоцирует скорее всего выбор военного варианта.

В данном случае, однако, дело осложняется существованием так называемого ядерного табу, возникшего сразу же после трагических событий Хиросимы и Нагасаки. Суть ядерного табу состоит в отказе от применения ядерного оружия во всех случаях, кроме тех, которые не представляют собой непосредственной угрозы выживанию государства. Тем не менее наблюдения за современной эволюцией американской ядерной политики вынуждают предположить, что на сегодняшний день США предпринимают курс планомерных действий по нейтрализации «ядерного табу». Основной целью данных действий является повышение убедительности современного ядерного сдерживания США, поскольку сегодня совершенно очевидно, что стандартное ядерное оружие невозможно эффективно использовать в региональных операциях из-за его колоссальной деструктивной силы. Ядерная бомба уничтожит весь интересующий США регион вместе с его инфраструктурой, лишив его какой бы то ни было стратегической ценности и заодно вызвав панику во всем мире. В итоге ядерное оружие, помимо утраты оперативной пользы, теряет и свою политическую функцию, ибо слабость убедительности сдерживания порождает его крах. Таким образом, перед американским оборонным истеблишментом в новом тысячелетии ставятся новые задания относительно адаптации ядерного сдерживания к новым реалиям. Основная цель такой адаптации — лишить ядерное оружие сковывающей его функции самосдерживания и заставить потенциальных и реальных противников поверить в возможность его применения.

Частично обе задачи начали решаться с помощью «доктрины Буша» и соответствующей ей военной операции «Свобода Ирака», которая продемонстрировала всему миру готовность Вашингтона прибегнуть к войне во имя укрепления своих региональных интересов.

Другим элементом решения проблемы стали военно-технические инновации, призванные превратить ядерное оружие из инструмента экзистенциального в оперативно-тактический. Стержневой элемент осуществления этого задания — проект новой боеголовки Robust Nuclear Earth Penerator (RNEP). Основная цель проекта — создание боеголовок подземного проникновения, мощность которых не превышала бы 1 килотонны. Разработка так называемых мини-ньюкс, или миниатюрных ядерных боеголовок (МЯБ) предположительно призвана решить две задачи. С одной стороны, это повышение применимости ядерного оружия как такового, поскольку МЯБ, по идее, должны быть лишены самосдерживающей функции стандартных ядерных вооружений. С другой стороны, возлагаемая на RNEP миссия предполагает возможность уничтожения подземных производств и складов ОМУ потенциального противника, что повышает шансы на то, чтобы удержать его от создания такого рода производств и складов и, соответственно, выполняет функцию предсдерживания.

Важно отметить и тот факт, что финансирование проекта создания миниатюрных ядерных боеголовок было заморожено конгрессом в 2005 г., как, в частности, и сам проект, который был свернут. Однако актуальность этого вида вооружений представляется не менее высокой благодаря возможности создания аналогичных видов оружия в рамках другого проекта, который получил в том же году двойное от запрашиваемого финансирование.

25 млн долларов тогда же было выделено на проект создания так называемых боеголовок надежной замены, или Reliable Replacement Warhead (RRW), призванных заменить существующий ядерный арсенал США. Согласно официальным данным, новые боеголовки должны отвечать общим современным параметрам ядерного арсенала США, обладая такими необходимыми для современного ядерного оружия характеристиками, как надежность, повышенная выживаемость, а также большой срок эксплуатации. В то же время критический анализ позволяет говорить о большем спектре возможностей, которые разработчики RRW, вероятно, заложат в характеристики данной боеголовки.

Во-первых, согласно определению, которым Департамент энергетики оперирует на сегодняшний день, надежность боеголовки определяется возможностью достижения заданной мощности (взрыва) в пределах 10%-ной погрешности. Это означает, что, к примеру, 350-килотонная боеголовка должна произвести взрыв мощностью не менее 315 и не более 385 Кт. Характерно, однако, что подобная корреляция имеет значение лишь в ситуации боеголовки достаточно небольшой мощности. То есть, скажем, нет существенной разницы между взрывом в 90 или в 100 Кт, значительно более принципиальным этот момент видится для боеголовки мощностью 35 Кт и еще больше в 1-2 или несколько десятых килотонны. Кроме того, в базовые характеристики данного вида оружия закладываются особенности противосилового оружия первого удара, поскольку опять же стандартная ядерная боеголовка, направленная ударом возмездия против большого города с пригородами, вовсе не нуждается в высокоточном попадании, в то время как уничтожение конкретного военного бункера противника куда сподручнее осуществлять небольшим высокоточным оружием.

Во-вторых, согласно имеющейся информации, новые боеголовки планируются как оружие, которое в случае применения спровоцирует низкий радиоактивный фон. Однако, согласно классической теории сдерживания, оружие удара возмездия с целью повышения эффекта сдерживания как раз должно осуществлять максимальное радиоактивное заражение местности. То есть так называемый метод ограничения ущерба преследует целью уничтожение ядерного табу путем решения двух задач:

— повышение «морального» или «гуманистического» аспекта сдерживания, когда народ государства-оппонента перестает быть заложником воинственных планов своего лидера. Потенциальной целью вооруженных сил США становятся объекты исключительно военной инфраструктуры, что при соблюдении точности ударов и малых радиоактивных выбросах на поверхность Земли (обещанных разработчиками RRW) потенциально минимизирует потери среди гражданского населения;

— возможность сохранения общества противника (вместо уничтожения этого общества, которое является неотъемлемым следствием классической ядерной войны), что обеспечивает США, по крайней мере, шанс вовлекать прежнего врага в общий «пояс демократий».

Предоставленные выше аргументы дают нам основания считать, что американские аналитики все же работают над преодолением дилеммы применимости ядерного оружия, которое служит одним из ключей к переосмыслению роли ядерного сдерживания.

Подводя итог аргументам сторонников «миниатюризации» ядерных боеголовок, следует отметить, что главным с политической точки зрения в данной ситуации является именно аргумент повышения убедительности сдерживания противников. Причем речь идет скорее не об основном сдерживании агрессии против территории США, для чего достаточно уже имеющихся вооружений, а о такой непрямой функции сдерживания, как принуждение. Кроме того, совершенно очевидно, что планирование ядерного оружия будущего, будь то боеголовки миниатюрного либо стандартного формата, уверенно движется прочь от классической теории сдерживания с ее упором на разработку и развертывание именно оружия возмездия. Напротив, универсальную роль постепенно приобретает антиклассическая стратегия сторонников «ограниченного возмездия», согласно которой убедительность сдерживания заключается именно в низком пороге применения силы, и в данном случае — силы ядерного оружия.

Обычным вооружениям на сегодняшний день не хватает устрашающей репутации пусть самой маленькой ядерной бомбы. Здесь важен не столько эффект поражения цели, сколько радиоактивное заражение и апокалипсическая репутация, которая утвердилась за ядерным оружием почти за полвека «холодной войны». Таким образом, обязательство применить в ходе кризиса даже самое миниатюрное ядерное оружие обладает значительно большей возможностью сдерживания, чем угроза применения обычных вооружений. Фактически выбор МЯБ — это опять же скорее угроза применения, нежели реальное применение.

При этом Иран сегодня возглавляет список государств, против которых классическое ядерное сдерживание США признано «неэффективным», и следовательно, планируемая трансформация ядерного арсенала США относится прежде всего к данной стране. В какой мере данный проект будет реализован, пока сказать сложно, поскольку известно, что Хилари Клинтон является ярым противником RRW, и в том случае, если она примет у Буша эстафету в Белом доме, проект может быть заморожен.

В то же время представляется, что отказ от разработки RRW может иметь для США неоднозначные последствия. Ядерное сдерживание сегодня действительно страдает нехваткой убедительности, и отказ от миниатюризации ядерного оружия понижает возможность ядерного удара США в глазах потенциальных оппонентов. Это в свою очередь развязывает руки таким государствам, как Иран, в осознании невозможности применения против них военной силы, ибо последствия такого шага (военная операция силами обычных вооружений) скорее всего будет иметь для США катастрофические последствия. Однако Иран, действуя свободно, рано или поздно перейдет ту условную черту, которая пока удерживает США от нападения. Соответственно, главным последствием таких шагов может стать повышение риска разрушения «ядерного табу» на уровне не малых, а больших ядерных вооружений, что повышает риск того, что ядерное оружие из оружия «крайних мер» станет «орудием воздействия», а это неминуемо приведет мир к катастрофе.

П.А .Синовец
Источник:Институт Ближнего Востока