Лента: Политика

Хиски Хауккала – научный сотрудник Финского института международных отношений.

Когда двое живут в одном доме и постоянно спорят, нарушают свои обещания, осыпают друг друга оскорблениями и упреками, это называется «неудачный брак» и «обреченный союз». Ту же ситуацию в отношениях между Европейским союзом и Россией принято называть «стратегическим партнерством».

Однако шутки в сторону: есть над чем задуматься всерьез. Раздоры, как новые, так и хронические, наносят огромный вред отношениям, отвлекая стороны от главной цели – стратегического, взаимовыгодного партнерства в подлинном смысле этого слова.

Бытует мнение, будто очевидное обострение ситуации вызвано тактическими расхождениями, а те, в свою очередь, возникли из-за отсутствия у обеих сторон стратегического видения и стремления поддерживать соответствующий уровень партнерских отношений. Хотелось бы надеяться, что искомое видение возникнет в будущем. Ибо если Брюссель и Москва не откажутся от нынешней никому не выгодной, неуправляемой модели отношений, то рискуют серьезно подорвать собственный престиж и влияние в мире.

Вряд ли будет сильным преувеличением сказать, что сегодня, как и во времена Первой и Второй мировых войн, Европа, под которой я подразумеваю ЕС, Россию и те страны, которые расположены между ними, рискует спровоцировать собственный крах.

Безусловно, сложились очень непростые отношения – причины этого хорошо известны и не раз обсуждались на страницах журнала «Россия в глобальной политике». Бессмысленно обвинять какую-либо из сторон – гораздо важнее найти способ преодолеть раскол. Ставки высоки, и наладить отношения просто необходимо.

ЕВРОСОЮЗ И РОССИЯ: ЗАЧЕМ ОНИ ДРУГ ДРУГУ?

Уже почти десять лет я принимаю участие в конференциях, посвященных отношениям между Европейским союзом и Россией. Могу с уверенностью сказать, что в преддверии третьего тысячелетия там еще царили взаимный интерес и уважение. Стороны стремились перенять опыт друг друга и вместе создавать что-то новое. Нельзя сказать, что все шло безукоризненно: участники семинаров горячо спорили, отстаивая свое мнение. Но при этом, несомненно, присутствовало желание работать и открыто обсуждать любые вопросы. Обе стороны надеялись и верили в то, что ситуация изменится к лучшему, а партнерство станет еще крепче.

Что мы видим в 2007 году? Настроения в корне изменились. Похоже, что Россия смотрит на ЕС с растущим пренебрежением. Его внутренние проблемы, возникшие, например, в связи с нератификацией Конституционного договора и попытками выйти из институционального тупика, становятся поводом для насмешек. Под сомнение ставится целостность и жизнеспособность Евросоюза на мировой арене. (Спешу заметить, что Москва немало постаралась, чтобы эту целостность подорвать.) Даже успешное расширение ставится под сомнение. Чего стоят, например, реплики типа «Теперь Польша – это ваша проблема»? Москва держится самоуверенно и откровенно злорадствует по поводу упущений Европейского союза.

Другая сторона настроена отнюдь не лучше. ЕС все больше разочаровывается в России. Продвижение «стратегического партнерства» остановилось, грядущие выборы вызывают опасения относительно будущего России. Надежды на создание общих пространств не оправдались, усиливаются трения между Кремлем и некоторыми странами – членами Евросоюза, например Польшей и Эстонией. В целом отношения заходят в тупик, а перспектива стратегического партнерства лишь отдаляется.

Все это довольно странно, учитывая, что Россию и Европейский союз давно связывают тесные и прочные узы. Общеизвестно, что половина российского товарооборота приходится на ЕС, а последний получает от России четверть своих энергоресурсов. Взаимозависимость очевидна и в целом ряде других вопросов, в особенности это касается сотрудничества в экологически нестабильном районе Баренцева моря. У нас есть общие соседи (используя терминологию пространств, «приграничные регионы») и общие угрозы, такие, как терроризм и распространение оружия массового уничтожения.

Очевидно, однако, что для настоящего сближения этого недостаточно. На самом же деле конфликтующие партнеры нуждаются друг в друге гораздо сильнее, чем думают. Европейцы (в широком понимании) – далеко не лидеры XXI века. Кто-то может добавить, что и ХХ столетие было для нас не самым удачным. Во всей Европе лишь Финляндии, странам Балтии и ряду других равных им по значению государств удалось укрепить свои позиции в период с 1899 по 1999 год, и это при том, что в XIX веке они даже не обрели суверенитет.

Государства «высшей лиги» – Великобритания, Франция, Германия и Россия – не могут похвастаться серьезными достижениями. Большинство из них понесли огромные потери в смысле престижа и международного влияния. Правда, в этом был и положительный момент: странам Восточной Европы уже не придется столкнуться со старомодными, агрессивными, политическими методами. Отныне судьба Старого Света не зависит от великих держав и сфер их влияния. Благодаря окончанию холодной войны Центральная и Восточная Европа вовлечены в процесс, который сегодня следует довести до логического завершения, подключив к нему остальные государства региона, в том числе и Россию.

Судить о том, насколько это важно, можно уже по тому, сколь непростым было прошлое столетие, а ведь нынешнее сулит еще бЧльшие трудности. Мы присутствуем при рождении новых мировых гигантов, центр тяжести перемещается в Азию, оставляя Европу не у дел. Впечатляющая иллюстрация этого – недавнее исследование глобального баланса сил: в ближайшие пятьдесят лет очевидным станет безнадежное отставание Евросоюза от Китая и Америки. Россия как самостоятельный игрок в этом исследовании даже не упоминается, и лишь Большая Европа, которая включала бы в себя Европейский союз, Россию и, возможно, Турцию, могла бы иметь шансы к середине XXI столетия (Birol Yesilada, Brian Efird and Peter Noordijk. Competition among Giants: A Look at How Future Enlargement of the European Union Could Affect Global Power Transition. International Studies Review. 2006. 8 (4). Р. 607–622).

Подобные прогнозы могут стать полной неожиданностью, особенно для Москвы, которая упивается своей новой ролью богатой «энергетической сверхдержавы». Но все очевиднее и тот факт, что Европа далека от вершины своего благополучия. Буквально по всем параметрам, будь то демография, экономика или вооружения, в Европе (включая Россию) наблюдается спад. Если стороны не откажутся от высокомерного, пассивно-агрессивного поведения, то не сумеют сохранить свои позиции в быстро меняющейся глобальной ситуации.

И еще кое о чем не следует забывать. Нередко возникает впечатление, что для некоторых из стран – членов ЕС единая политика Евросоюза является не более чем товаром, который продается и покупается в зависимости от конъюнктуры. Но за это Европейский союз расплачивается собственным престижем и доверием мирового сообщества. В данной связи показателен комментарий, появившийся недавно в газете European Voice: для Азии Европа уже не столько политическая сила, сколько рынок сбыта и производитель товаров класса «люкс».

Урок полезен и России: ее роль в глазах мирового сообщества фактически сводится к поставкам углеводородов. Это позволяет пополнять казну, но едва ли поможет Москве добиться желаемого статуса самостоятельного игрока – особенно в долгосрочной перспективе. Россия столкнулась с колоссальными внешними и внутренними проблемами, и если она не откажется от нынешнего курса, то может попросту не справиться с ними. Основная ее проблема – комплекс неотложных системных задач, способных поставить в тупик самую дальновидную и умелую команду модернизаторов (к слову сказать, таковой не заметно). Это диверсификация экономики, целиком зависящей от определенного набора ресурсов, разрешение острейшего демографического кризиса, модернизация ключевой инфраструктуры и Вооруженных сил при одновременном искоренении коррупции и некомпетентности, которые, к сожалению, стали характерной особенностью современной России.

Естественно, возникает вопрос: если будущее принадлежит динамично развивающейся Азии, что же помешает России примкнуть к ней, оставив позади охваченную стагнацией Европу? Ответ напрашивается сам собой: Россия – европейская страна. В экономическом, демографическом, историко-культурном и политическом плане ее центр тяжести расположен к западу от Урала. Но даже если Москва сделает ставку на Азию, она вряд ли окажется в выигрыше. В экономике Россия не конкурент для Китая или Индии, а в политике ей едва ли предложат больше, чем роль младшего партнера. В Европе же ей уготована роль одного из ведущих игроков – конечно, если будут приняты все условия игры. В свете сказанного ясно, что лишь в составе Большой Европы Россия сможет сохранить влияние в мире на ближайшие десятилетия.

Самое главное (и отчасти парадоксальное) то, что стороны не отрицают необходимости такого шага. ЕС открыто признаёт ключевую роль России в Европе и свою заинтересованность в стратегическом партнерстве с Москвой. В свою очередь Россия стремится быть частью Большой Европы и формировать более широкие европейские и даже глобальные процессы. Но это единодушие никак не проявляется в поведении сторон.

УВИДЕТЬ ЛЕС ЗА ДЕРЕВЬЯМИ

Очевидно, что столь тесное сближение подразумевает широкое политическое и экономическое сотрудничество и даже интеграцию. Но не утопия ли это сегодня, когда споры о польском мясе препятствуют началу переговоров, призванных выработать новый документ взамен нынешнего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС), срок действия которого уже истекает.

Вопрос действительно непростой. И все же я убежден, что мелочным и бессмысленным пререканиям придается такое значение именно из-за отсутствия широкой стратегической перспективы и понимания поистине насущных задач. Отношения свелись к подобию фехтовального поединка: укол, маскировка, ответ с финтом – и так до бесконечности.

Это не способствует сближению, которое становится насущным в свете перечисленных задач, не ведет к отношениям, достойным называться стратегическим партнерством. Двигаясь нынешним курсом, стороны потратят время впустую, упустят возможности и спровоцируют нелепые распри И la польское мясо, сей же час перерастающие в политический конфликт и подрывающие статус, влияние и благосостояние как Евросоюза, так и России.

Курс на более тесное экономико-политическое сотрудничество и даже интеграцию, напротив, поможет совместить последние достижения и ноу-хау Европейского союза с гигантским потенциалом России, который из-за обилия проблем ей трудно будет реализовать в одиночку. Это, в свою очередь, позволит создать новую, сильную и влиятельную Европу, которая будет использовать свою мощь не для передела мира, а для того, чтобы внести согласие и рационализм в бурную политическую среду XXI века. Возможно, тогда Америка прислушается к голосу единой Европы и, наконец, поможет ей создать сферу свободы и процветания от Ванкувера до Владивостока.

Несомненно, данный процесс потребует тесного политического сотрудничества и экономического сближения. Он может быть основан лишь на общей системе принципов. Современный мир живет по строгим правилам: любой вид деятельности в рамках сообщества регламентирован целой системой норм, стандартов и ценностей. Справедливости ради замечу, что с начала 1990-х годов Россия находится в невыгодном положении: она вынуждена следовать правилам, установленным другими. Но именно поэтому ей необходимо как можно скорее примкнуть к основным международным организациям. Точно так же очевидна потребность в экономической интеграции, причем вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО) имеет ключевое значение. Став участником ВТО, она сможет наравне с другими странами-членами устанавливать правила глобальной экономической игры. Исчезнет озабоченность по поводу того, что сближение нормативных систем – односторонний процесс и Москва вынуждена следовать законам, которые не может изменить.

По достижении этой цели перед ЕС и Россией откроется возможность свободного обсуждения форм более глубокой экономической интеграции. Они должны будут выработать перспективную программу, включающую элементы тесного политического сотрудничества, а возможно, даже и интеграции. Очевидно, что она реальна лишь при наличии единства идеалов. Определение их в качестве «европейских ценностей» в последнее время приобрело в России негативный оттенок, поэтому назову их «либеральными ценностями».

Иными словами, речь идет о наборе общих принципов, в соответствии с которыми шло развитие всех передовых государств. Единство идеалов, по сути, создаст условия для принятия взамен СПС нового документа – смелого, всеобъемлющего, нацеленного на будущее. Описанная модель идет вразрез с мрачным цинизмом партнеров и растущим пессимизмом политологов. Но, как было сказано выше, Евросоюз и Россия не могут позволить себе продолжать в том же духе. Они стоят перед выбором: либо успешное сотрудничество, либо неминуемый спад в будущем.

Инициатива сближения должна исходить от Москвы.

Во-первых, Россию отличает большая степень цельности и последовательности, что она неоднократно доказывала, перекраивая под себя брюссельскую линию единой политики. Подобный потенциал давно пора использовать в более конструктивных целях.

Во-вторых, Москва больше нуждается в принятии стратегического решения. Поэтому именно России предстоит взять на себя инициативу и предложить свой план экономической, а со временем, возможно, и политической интеграции. Конечно, поначалу ей придется отчасти пожертвовать самостоятельностью, однако в долгосрочной перспективе эти лишения будут компенсированы благодаря достижению процветания и престижа, а вместе с ними – и более влиятельной и независимой позиции в политическом мире.

Со своей стороны Европейский союз должен быть открыт для новой инициативы и соответственно готов к радикальному повышению роли России в создании Большой Европы. Со временем предстоит сформировать эффективные новые институты, в том числе позволяющие Москве в установленном порядке участвовать в разработке ключевых направлений политики ЕС, так или иначе связанных с Россией. Но пока стороны не осознали, насколько высоки ставки, нет смысла прогнозировать конкретные шаги. Для начала требуется осмыслить судьбоносный характер задач, найти в себе силы сделать подлинно стратегический выбор в пользу тесного сближения и последующей интеграции. Остальное – детали. Дьявол, как известно, скрывается именно в них, однако это уже тема для отдельной статьи.

Наконец, стороны должны привлечь к проекту общих соседей, чтобы придать процессу сотрудничества и интеграции широкий, а в перспективе панъевропейский характер. Интеграция будет неполной, пока существует «серая зона» стран, зажатых между Евросоюзом и Россией, не включенных в общий процесс. Есть и психологический аспект: не следует вызывать подозрения в том, что, мол, Москва и Брюссель затевают сомнительные двусторонние сделки. Речь идет о процессе, открытом для всех заинтересованных сторон, готовых играть по общим правилам, очерченным выше.

В свете очередного охлаждения отношений между Европейским союзом и Россией мои предложения покажутся наивными. Возможно, это так, но факт остается фактом: ЕС и Россия нуждаются друг в друге, и, чтобы не отстать в тяжелейшей экономической гонке XXI столетия, они должны научиться работать сообща. Что действительно наивно, так это полагать, что стороны могут продолжать свою нынешнюю линию.

Считается, что в преддверии президентских выборов в России вряд ли возможна радикальная смена политического курса. Но нельзя поддаваться такому настроению. Одна из особенностей нынешнего кризиса – иллюзия, будто в запасе еще много времени. Это в значительной степени касается России, которая так и не определилась, сколь же велико ее желание стать частью Европы и насколько это важно для ее внутренней политики. В данном смысле высокие цены на энергоносители сослужили Москве плохую службу, вынудив ее отложить принятие жизненно важных решений.

Ставки высоки, принимать решение придется скоро, а приняв, исполнять незамедлительно. Иначе Евросоюз и Россия разделят судьбу Тевье-молочника, не поспевавшего за быстро менявшейся жизнью. Но если старый Тевье утешался воспоминаниями, то Европу такой вариант не устроит: она стремится к лидерству, достичь которого можно только совместно. Завтра уже наступило. Глобализация не щадит отстающих, а история строго спросит с тех, кто бездействовал в критический момент.


Источник:"Россия в глобальной политике"