Лента: Политика

/Андрей Поляков, корр. ИТАР-ТАСС в Лиссабоне/

Лидеры стран Европейского союза одобрили базовый "Реформированный договор" ЕС. Несмотря на разногласия, существовавшие накануне неформальной встречи лидеров стран-участниц Евросоюза, состоявшейся 18-19 октября в столице Португалии, им удалось, наконец, прийти к согласию и документ, практически полностью скопированный с несостоявшейся европейской конституции, которая в 2005 году была отвергнута избирателями на референдумах во Франции и Нидерландах, будет теперь подписан. Произойдет это 13 декабря в Лиссабоне.

Одобрение базового договора подводит черту под периодом сомнений и нестабильности, наступившим в ЕС после провала конституции. Документ упрощает и ускоряет принятие решений, расширяет полномочия общеевропейских органов, что должно привести к более слаженным и скоординированным действиям ЕС на международной арене.

Для России это будет означать появление у ее границ более сплоченного крупного политического образования, преследующего цели, зачастую прямо противоположные ее интересам. Так, в базовый договор включены основные положения энергетической стратегии ЕС, которая под предлогом свободы рыночной конкуренции ставит под сомнение право нашей страны контролировать собственные газо- и нефтепроводы. Председательствовавший на встрече премьер-министр Португалии Жозе Сократиш, не забыв подчеркнуть важность для объединенных европейцев атлантической солидарности, поспешил заявить о том, что итоги саммита укрепили позиции Евросоюза на переговорах с Россией, Китаем и Индией.

Успех лиссабонского форума позволил энтузиастам евроинтеграции заговорить о дальнейших планах построения Соединенных Штатов Европы, которые, сплотившись, могли бы играть одну из главных ролей на мировой арене. В пользу такого взгляда говорит и набранный в последние месяцы темп, и нынешний состав руководства государств-членов ЕС, где безусловно преобладают сторонники энергичных интеграционных процессов при сохранении самых тесных связей с США. Судя по заявлениям, европейская элита ввела бы договор в действие хоть сегодня, быстро ратифицировав его с помощью парламентов. Общественное мнение, которое, согласно опросам, в ведущих странах союза явно стоит на стороне тех, кто требует проведения референдума, ее не смущает. "Необходимо хорошо разъяснить договор избирателям", – ответил на возражения глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу.

Скептики советуют, однако, еврофилам не обольщаться. Разногласия в ходе обсуждения конституции и базового договора показали, что периоды трогательного единства в непомерно разросшемся европейском лагере – явление скорее конъюнктурное, чем долговременное. Ни Великобритания, ни Польша, ни некоторые другие страны не готовы поступиться ни кусочком суверенитета ради солидарности. Упрощение процедуры принятия решений, то есть одобрение их не консенсусом, как сегодня, а квалифицированным большинством, может дать двоякий эффект. С одной стороны, это действительно ускорит процесс, а, с другой, может породить острейший кризис. Страны, чьи возражения будут преодолены волей большинства, могут попросту отказаться выполнять навязываемые и невыгодные им нормы. Наконец, даже в случае безпроблемной ратификации договора, он, благодаря отсрочке, выторгованной Варшавой, полностью заработает только через десять лет.

Старт процессу, завершившемуся в Лиссабоне, был дан на брюссельском саммите в июне, когда, прозаседав до шести утра, лидеры стран ЕС под предводительством Ангелы Меркель сломили сопротивление Польши и решили рассмотреть договор. С 1 июля Германию на посту председателя сменила Португалия, которая быстро предложила экспертам текст документа. Помимо символических изменений, вроде отсутствия общего гимна и флага, а также переименования министра иностранных дел ЕС в верховного представителя по иностранным делам, документ практически копировал текст почившей в бозе евроконституции. Важно, однако, что с юридической точки зрения его уже можно было назвать не основным законом, а "Реформированным договором". В качестве такового – формально нового, но "не являющегося конституционным", его можно было начать обсуждать еще раз, не вынося при этом на референдум.

В начале сентября, на неформальной встрече министров иностранных дел в Вина-ду-Каштелу базовый договор, предварительно изученный юристами 27 стран, впервые подвергся обсуждению на высоком уровне. Затем, после еще одной тщательной проверки на уровне экспертов, он был вынесен на рассмотрение министров иностранных дел уже на формальной встрече в Люксембурге, которая прошла перед лиссабонским саммитом. Таким образом, главам государств осталось снять лишь несколько возражений, что, впрочем, не исключало неприятных сюрпризов, вроде демарша Италии, возникшего всего за пару дней до форума.

Кроме того, к открытию лиссабонского саммита претензии имелись у Польши, Великобритании, Австрии, Болгарии. Варшава настаивала на праве приостанавливать принятые большинством решения, придав обязательный характер так называемому "Иоаннинскому механизму", а также требовала предоставить ей место в Европейском суде. Лондон предупреждал против ущемления его суверенитета в вопросах юстиции и национальной безопасности. Вена отстаивала ограничения на количество иностранных студентов. София хотела, чтобы европейская валюта евро имела вариант и на кириллице. А Рим был недоволен тем, что ему предлагалось иметь в Европарламенте на двух депутатов меньше, чем у Франции, и на одного меньше, чем у Великобритании. Обида возникла в связи с тем, что раньше число депутатов, представляющих три страны-основательницы ЕС, было одинаковым, поскольку они имеют почти равную численность населения.

Памятуя о предыдущем саммите, все предвкушали бурные дискуссии и бессонную ночь. И, хотя отчасти предсказания сбылись, и гости действительно засиделись за полночь, саммит прошел гораздо спокойнее и быстрее, чем ожидалось. Но начался он с обсуждения совсем другой, по- своему любопытной темы. Предваряя встречу глав государств и правительств в овальном "Атлантическом павильоне", возведенном в Лиссабоне к всемирной выставке "Экспо-98", там под председательством Жозе Сократиша и Жозе Мануэла Баррозу собрались руководители организаций профсоюзов и работодателей Европы. Посовещавшись, участники "социального саммита" ЕС пришли к соглашению относительно общих принципов реформирования европейского рынка труда.

Как заявил на пресс-конференции Жозе Сократиш, это позволит уже в ближайшем будущем внедрить в практику ЕС более оперативное реагирование на изменение экономической конъюнктуры, не жертвуя при этом социальным положением трудящихся. "Достигнутое соглашение дает ясный сигнал Европе о том, что идет социальный диалог, – подчеркнул Жозе Сократиш. – Европа сможет с большим оптимизмом смотреть в будущее".

Основой соглашения стала концепция "флексекьюрити". Это сложносоставное слово объединило в себе два простых: "гибкость" и "безопасность". С одной стороны, концепция предусматривает большую гибкость при увольнении персонала, а, с другой, подразумевает расширение возможностей для уволенных переквалифицироваться и получить новую работу.

"Теперь у нас появилась основа, чтобы превратить флексекьюрити в реальность", – указал глава Европейской организации работодателей Эрнест- Антуан Сейер. То, что на встрече было достигнуто "большое продвижение вперед", подтвердил его оппонент, генеральный секретарь Европейской конфедерации профсоюзов Джон Монкс. Вместе с тем, в заявлении конфедерации, распространенном накануне встречи, признавалось, что "гибкие трудовые контракты и облегченное увольнение работника, ставшие основным принципом, подрывают стабильность рынка труда и изменяют баланс силы в пользу бизнеса".

Принцип флексекьюрити, пионером в претворении которого в жизнь стала Дания, взят на вооружение правящей в Португалии Социалистической партией. Ее лидер Жозе Сократиш доказывает соотечественникам, что более гибкая и мобильная рабочая сила поможет ускорить экономическое развитие, повысит конкурентоспособность и, таким образом, пойдет на пользу самим же трудящимся, так как оживившаяся экономика создаст больше рабочих мест.

С премьером согласен профцентр Всеобщий союз трудящихся Португалии, близкий к социалистам. А вот другой профцентр, Интерсиндикал, не подписавший договора о флексекьюрити, сомневается в его большой пользе. Его руководство считает, что введение флексекьюрити даст односторонние преимущества работодателям. "Гибкость в увольнениях мы уже видим, а вот безопасности что-то нет", – заявил один из членов руководства профсоюза. Кроме того, доказывает Интерсиндикал, флексекьюрити может неплохо работать только в странах с высококвалифицированной и высокообразованной рабочей силой, способной быстро переучиваться на новые перспективные профессии, а не в Португалии, где средний уровень образования составляет менее семи классов, а половина мальчиков бросают школу, не проучившись обязательных девяти лет.

Остроту конфликта властей и профсоюзов подтвердили грандиозный марш и манифестация протеста против флексекьюрити, организованные Интерсиндикалом в первый день саммита. В то время, как европейские социальные партнеры обсуждали реформы рынка труда, к "Атлантическому павильону" стекались волны людей. Организаторы объявили о намерении собрать 150 тысяч человек. По оценкам, в акции участвовало до 200 тысяч из 10,5 миллионов жителей Португалии. Хотя митинг бушевал в нескольких сотнях метров от места саммита ЕС, главы государств и правительств на него никак не отреагировали. Как всегда в подобных случаях, был невозмутим и Жозе Сократиш, принципиально отказывающийся замечать массовые уличные протесты.

В Португалии позиция игнорирования манифестаций срабатывает. Во всяком случае, пока. Что касается других стран ЕС, то в последние годы власти в них также научились избегать реакции на уличные акции, подведя под свое поведение простую теорию. Она гласит, что уличные формы протеста, в отличие от выборов, нельзя считать репрезентативными, так как даже миллион манифестантов составляет лишь малую часть избирателей. Хладнокровно придерживаться такой линии поведения правительствам позволяют два обстоятельства: во-первых, демонстранты ведут себя мирно и действуют в рамках закона, а, во-вторых, основные средства массовой информации, сообщая об акциях, как правило, делают это с позиций нейтрального наблюдателя, не драматизируя события и не нагнетая атмосферу.

В любом случае, участники лиссабонского саммита могли быть спокойны. "Атлантический павильон" был огорожен со всех сторон, и его бдительно охраняли свыше трех тысяч полицейских и сотни агентов секретных служб. Как сообщил накануне представитель правоохранительных органов, форум стал одним из самых сложных мероприятий с точки зрения безопасности за время председательства в ЕС Португалии. Наибольшее внимание уделялось делегациям Великобритании, Германии, Испании, Италии, Польши, Франции и Швеции, которые, на взгляд португальских служб безопасности, теоретически имели наибольшие шансы подвергнуться нападению террористов.

Ободренный успешным завершением "социального саммита", Жозе Сократиш призвал решить главный вопрос, то есть снять последние препятствия на пути принятия базового договора, в первый же день. Это оптимистическое заявление нашло поддержку. После шести часов переговоров за рабочим и обеденным столом португальский премьер и глава Еврокомиссии вышли к журналистам с "благой вестью": "Сегодня родился новый, "лиссабонский договор". Это победа Европы". Он позволит ЕС "выйти из многолетнего тупика, преодолеть институционный кризис и сделать важный шаг к своему утверждению, – подчеркнул Жозе Сократиш. – Этим соглашением и новым договором Европа показывает, что европейский проект развивается".

Но даже в дивную ночь всеобщего единения национальный дух возобладал над общеевропейским. "Это правда, что важные шаги были сделаны в ходе председательства Германии, – признал глава Еврокомиссии, бывший португальский премьер Жозе Мануэл Баррозу. – Но только благодаря решительности и компетентности португальского председательства мы пришли к этому историческому договору".

В ходе дальнейшей пресс-конференций и утечек стали известны подробности сделки. Легче всего решились проблемы Австрии и Болгарии. Первая удовлетворилась отсрочкой на пять лет, данной на то, чтобы постепенно отменить квоты на пребывание иностранных студентов. Вторая получила то, что хотела и, если вступит в зону евро, в которой пока не пребывает, то мир увидит эту валюту с надписью на алфавите, созданном Кириллом и Мефодием.

Не вызвали затруднений и требования Великобритании. Лондон всегда находился в ЕС на особом положении, отказавшись менять фунт стерлингов на евро, и сохраняя за собой максимальную самостоятельность в других областях. К этому привыкли и, принимая во внимание вес и значение Великобритании, а также ее вклад в становление ЕС, не возражали против того, чтобы не распространять на эту страну положения договора, которые она считает приемлемыми.

Труднее пришлось с Италией и Польшей, но португальский премьер, известный тем, что ненавидит импровизации и заранее тщательно прорабатывает все мыслимые варианты, приберег изобретательные домашние заготовки. Итальянскому коллеге он предложил добавить в Европарламент еще одного депутата, не изменив при этом их общее число, определенное договором в 750. Парадоксальное решение достигалось тем, что из числа парламентариев выводился спикер, который лишался, при этом, права голоса. Математическая эквилибристика устроила всех и, прежде всего, итальянского премьера Романо Проди, которому позволила сохранить лицо и предстать защитником Родины во внутриполитических баталиях.

В соответствии со сравнительно новой, но уже хорошо сложившейся в ЕС традиции, дольше всех пришлось уламывать Польшу. Накануне парламентских выборов Леху Качиньскому также не хотелось отступать ни на шаг, и ему бросили кость в виде польского представителя в Европейском суде. "Иоаннинский механизм" вынесли в приложения к договору, сохранив его, но не сделав обязательным. Как выяснилось, такое решение было первым, самым легким из трех заготовленных Сократишем вариантов отступления. "Поляки могли бы потребовать и больше", – признался представитель португальского МИД. Наконец, попытки Леха Качиньского напомнить о том, что Варшава хотела бы увеличить представительство в Европарламенте, пресекались на корню. В ответ польскому президенту напоминали, что вопрос был раз и навсегда решен, в том числе и им, в июне в Брюсселе, и возвращаться к нему бессмысленно.

Таким образом, в первый же день, хотя фактически и наступила пятница, "приоритет приоритетов" председательства, как объявил Жозе Сократиш базовый договор еще в июне, Португалия выполнила. Осталась простая формальность – подписать его. Это будет сделано 13 декабря на торжественной церемонии в Монастыре ордена Иеронимитов. Место выбрано не случайно. Там в 1985 году подписывался договор о присоединении Португалии к ЕС. Там же упокоены останки португальских монархов и Васко де Гамы, открывшего морской путь в Индию, что, как считают в Португалии, стало открытием эпохи глобализации.

Но прежде чем лидеры Евросоюза подпишут документ, 26 октября в португальском городе Мафра состоится саммит ЕС – Россия. Лиссабон не поставил это событие в число приоритетов председательства, в которые, помимо базового договора, включил прошедший в июле саммит с Бразилией и предстоящий в декабре саммит с Африкой. Это объясняется тем, что саммит с Бразилией стал первым в истории и позволил оформить с этой крупнейшей латиноамериканской страной отношения стратегического партнерства. Саммит с Африкой нужен Евросоюзу гораздо больше, чем Черному континенту, так как Европа нуждается в африканских энергоносителях и с тревогой наблюдает за тем, как быстро ее обходит в этом регионе развивший бурную активность Китай.

Год назад многообещающим выглядел и предстоящий саммит с Россией, но теперь никто не ждет от него прорывов. Тогда казалось, что в Мафре будет заключено новое соглашение о стратегическом партнерстве, но начало переговоров блокирует Варшава, обиженная на Москву из-за ее позиции по вопросу о ввозе говядины из Польши. Не способствует оптимизму как общее охлаждение отношений между Москвой и Брюсселем, так и предстоящие в РФ парламентские и президентские выборы. В ЕС хоть всерьез и не надеются на приход в России к власти оппозиции, но выжидают и еще на сентябрьской встрече министров иностранных дел окрестили саммит "переходным", то есть говоря попросту – проходным. Тем не менее, ЕС держит Россию в зоне постоянного внимания и надеется, что теперь, после одобрения базового договора, показавшего способность членов союза приходить к согласию и выступать с единых позиций, наша страна станет сговорчивее. "Евросоюз отправляется на саммит с Россией более сильным", – заявил Жозе Сократиш на итоговой пресс-конференции.

"Эта так называемая Европа /или, если хотите, группа безнадежных еврофилов/, мечтает превратиться в великую державу, способную уравновесить Америку и обуздать Россию, – комментировал событие известный обозреватель и скептик Вашку Пулиду Валенте. – Но правда состоит в том, что существующая в их фантазии "европейская армия" не включает единственную настоящую европейскую армию, английскую, и технологически зависит от Америки". "Проблема с этим договором состоит в том, что он не решит ни одной настоящей проблемы Европы, а только породит другие, и очень сложные", – полагает историк, бывший евродепутат Жозе Пашеку Перейра. Голоса скептиков тонут, однако, в хоре поздравлений организаторам "Лиссабонского договора".

Что нового содержит этот документ, вселяющий в европейских лидеров такую уверенность? По иронии судьбы, Португалии, приложившей столько усилий для его одобрения, и другим небольшим странам, он однозначно невыгоден. Все они получают меньшую долю в Европарламенте, число депутатов в котором, к тому же, снижается с нынешних 785 до 750. Если раньше большие страны дискриминировались в пользу маленьких, то теперь в гораздо большей степени, чем сейчас, будет осуществлен принцип пропорционального представительства. В результате увеличивается доля депутатов от ФРГ, Франции, Великобритании, Италии, Испании.

Благодаря вводимому в договоре с 2014 года принципу квалифицированного большинства, который заменит нынешний консенсус, они смогут при минимальной поддержке других членов проводить свои решения. Ведь, чтобы добиться этого, не обязательно собирать голоса 15 из 27 государств. Равносильным считается голосование стран, где проживает не менее 65 проц. населения Евросоюза. А уж заблокировать неугодное решение крупнейшим странам будет и вовсе просто. Для этого достаточно, чтобы несогласие выразили государства с населением в 172 млн человек, то есть Германия, Франция и Италия. Правда, государств должно быть не менее пяти, но найти еще пару вряд ли представит большую трудность. Принцип консенсуса сохраняется лишь для некоторых исключительных случаев. Например, в случае направления войск за рубеж.

Никогда больше не будет председательствовать в ЕС и Португалия. Теперь у Евросоюза должен появиться президент, избираемый на два с половиной года и не более чем на два срока. В его поддержку должно высказаться большинство лидеров 27 стран, которые войдут в Совет ЕС. Британский премьер Гордон Браун уже предложил на этот пост своего предшественника Тони Блэра. Есть другие кандидаты из бывших лидеров Ирландии, Бельгии, Дании, Польши, Люксембурга. Будет и вице-президент, которым станет верховный представитель по иностранным делам. Его также изберут лидеры 27 стран.

Еврокомиссия будет сохранена, но, как и парламент, "похудеет". Вместо 27 комиссаров их станет 18. Это значит, что на все страны, как сейчас, комиссаров не хватит. Завершение болезненного процесса, по требованию Польши, отложено до 2017 года. Комиссию сможет отправлять в отставку Европарламент, что существенно увеличит его вес и значение.

Представляя договор, Жозе Мануэл Баррозу не раз подчеркивал, что он добавляет в ЕС не только дисциплины, но и демократичности. Действительно, в нем появилось положение о том, что граждане смогут представить в Еврокомиссию законодательную инициативу, если соберут под ней не меньше миллиона подписей. Не исключается и возможность выхода страны из ЕС.

Чтобы проверить, как все это будет работать на практике, и действительно ли ЕС станет динамичнее и активнее на международной арене, ждать осталось не долго. Первого президента и министра иностранных дел Евросоюз должен получить уже в 2009 году. На тот же год намечены и выборы в Европарламент по новым правилам. Если, конечно, к тому времени договор будет ратифицирован. В отличие от провалившейся конституции, политическая элита ЕС не намерена упускать этот шанс и будет всеми силами протаскивать вариант ратификации через парламент. Но возможны и сюрпризы. Когда речь идет о сборе головоломки из 27 несхожих друг с другом частей, конечный результат точно предсказать никто не возьмется.

---

См. также по этой теме:"Европейская армия vs евроатлантическая круговая порука"