Лента: Политика

Автор:М.К. Бхадракумар, карьерный дипломат МИД Индии в течение более чем 29 лет, был послом Индии в Узбекистане (1995-98) и в Турции (1998-2001)

Оригинал статьи: "India holds key in NATO's world view "

Подводя итоги десятилетнего сотрудничества между Россией и Организацией Североатлантического договора (НАТО), российский военный аналитик писал: «Отношения между этими двумя – брак по расчету, где муж и жена живут вместе, часто общаются с другими, как пара, и демонстрируют знаки уважения друг к другу».

«В то же время они спят в разных комнатах и имеют раздельную домашнюю утварь и личные расходы. Каждая сторона преследует в первую очередь свои интересы, и хотя пара официально в браке, они не могут считаться реальной семьей».

Картина брака по расчету не слишком беспокоит индусов. Но для Дели было бы полезно задуматься, как поразительно быстро прекратились российские заигрывания с НАТО, когда они вошли в противоречие с реалиями жизни.

Поскольку НАТО начало заигрывать с Индией, Дели тоже придется подумать о том, какого рода отношения желательны. Неудивительно, что обе стороны предпочли не привлекать особого внимания к своей знаменательной 45-минутной встрече, когда 28 сентября министр иностранных дел Индии Пранабу Мукерджи (Pranab Mukherjee) и генеральный секретарь НАТО Яап де Хоф Схеффер (Jaap de Hoof Scheffer) встретились в Нью-Йорке.

Вашингтон искренне ищет партнерства НАТО – Индия. Поскольку блок НАТО переоснащается для новых миссий в Африке и Южной Азии в 21-го веке, и поскольку он продвигается по Ближнему Востоку в направлении Индийского океана в поисках глобального партнерства (насчитывая 20 членов в настоящее время), Индия неизбежно стоит на его повестке дня. Это стало совершенно очевидно в прошлом месяце.

Учения НАТО в Индийском океане

В прошлом месяце было кое-что весьма пикантное по поводу военно-морских сил НАТО, совершающих свой исторический визит в Индийский океан. В этой морской миссии НТО было задействовано шесть судов из стран – членов НАТО, которые оставили берега Европы 30 июля. Маршрут длиною в 12500 морских миль включал плавание вокруг Африки. Хотя они могли бы выбрать прямой маршрут через Суэцкий канал, они предпочли пройти вдоль западного побережья Африки и в дельте реки Нигер, осторожно огибая Африканский Рог, подобно тому, как в 15-м столетии шли к индийскому Малабарскому побережью первые португальские и голландские суда.

Корабли из Португалии, Нидерландов, Германии, Дании, Канады и Соединенных Штатов, формирующие так называемую Регулярную военно-морскую группу НАТО, одну из четырех таких групп в западном альянсе, предприняла двухмесячную миссию. После захода в порт Кейптауна корабли в первую неделю сентября вошли в Индийский океан и провели учения у берегов Сомали, затем прибыли на Сейшельские Острова с четырехдневным визитом в порт в течение 14-18 сентября. Они возвратились в Средиземное море через Красное море на прошлой неделе.

В объявлении НАТО сказано, что развертывание в Индийском океане имеет своей целью «продемонстрировать продолжающуюся способность альянса реагировать на возникающие кризисные ситуации в глобальном масштабе и укреплять тесные связи с региональными военно-морскими флотами и другими морскими организациями». Схеффер сказал, что «морская безопасность, обеспечение безопасного прохода судов и поддержка скоординированных международных усилий для защиты поставки энергоресурсов – являются приоритетными задачами НАТО».

Глобальное партнерство НАТО

Инициатива последовала за саммитом НАТО в Риге в ноябре прошлого года, где особое внимание уделялось переключению альянса на глобальную стратегию, сконцентрированную на операциях вне традиционной зоны ответственности в ответ на глобальные вызовы во имя международной безопасности и стабильности.

В качестве вновь назначенного посла США в НАТО Виктория Нуланд (Victoria Nuland), заявила в ходе подготовки к Рижскому саммиту, что «‘медовый месяц’ эпохи после Холодной войны» закончился, и НАТО необходимо развивать свой потенциал, «где и когда он может быть усилен» . «НАТО должно быть местом, где мы обсуждаем все вопросы, затрагивающие наше будущее – Ближний Восток, Ирак, Северная Корея, Китай, Иран, это только немногие имена», – добавила она.

Миссия НАТО в Индийском океане была предпринята почти за шесть месяцев до апрельского саммита НАТО 2008 года в Бухаресте, Румыния, где на повестке дня, как ожидается, будет стоять вопрос дальнейшего расширения альянса, а также укрепление его потенциала и его способности предпринимать совместные миссии с партнерами по всему миру.

По словам помощника секретаря США по европейским и евразийским делам Дэниела Фрида, произнесенным в Комитета по иностранным делам Палаты представителей в Вашингтоне в этом июле, особое значение состоит «в деятельности в ключевых операциях в мире ... [поскольку] он [Альянс – прим.перев.] является величайшим инструментом безопасности трансатлантического демократического сообщества для решения проблемы безопасности сегодня и завтра». Он перечислил эти вызовы безопасности перед НАТО, включая насильственный экстремизм, терроризм, ядерное распространение, несостоявшиеся государства, кибератаки и небезопасность энергетических ресурсов.

Африканский вызов

Так называемые глобальные вызовы находятся в той или иной мере, очевидно, во многих странах региона Индийского океана, который, таким образом, становится приоритетным театром для альянса. Но это еще не вся картина.

Лейтмотивом возобновившейся борьбы западных держав за Африку является в значительной степени прослеживаемый растущий китайский вызов западному господству в Африке и требование защитить нефть. Почти 15% импорта нефти поступает в США из Африки.

Будущая роль НАТО в Индийском океане является частью хорошо продуманной западной стратегии. Военно-морская миссия НАТО в Индийском океане в сентябре совпала с еще одной важной инициативой Вашингтона. Вновь созданное Африканское Командование (АФРИКОМ) армии США, отражающее долгосрочное стратегическое значение Африки, готов начать свои первые операции в октябре.

Вновь назначенный командующий АФРИКОМ генерал Уильям E ‘Кип’ Уорд (William E "Kip" Ward) подчеркнул «необходимость в тесном сотрудничестве» с НАТО. Так, с июля 2005 года НАТО предоставляла воздушный транспорт миротворческим силам в Дарфуре. Но Уорд предполагает более глубокое и широкое участие НАТО в Африке.

Он сказал на прошлой неделе, что «АФРИКОМ может помочь усилиям НАТО на африканском континенте с помощью обеспечения тесной координации вклада США и способностей к операциям НАТО и подготовки кадров. НАТО уникально соответствует тому, чтобы позволить АФРИКОМ доступ к европейским интересам, возможностям и опыту на африканском континенте... АФРИКОМ может предоставить тыловую поддержку НАТО, профессиональную военную подготовку и деятельность во взаимодействии и другие операции по обеспечению безопасности и пропагандистских усилий».

«Командные задачи» АФРИКОМ глубокие. Как заявил один из высших официальных лиц США, они не заключаются в «поисках боевиков в незаконных или неконтролируемых областях», и не в «ловле террористов по всей Африке»; скорее, они включают среди прочего «проведение операций по обеспечению безопасности в масштабах всего региона» и «в случае необходимости, проведение военных операций».

Примечательно, что 20 сентября Вашингтон настаивал на резолюции Совета Безопасности ООН по Афганистану с новым элементом – возглавляемая США коалиционная операция «Несокрушимая свобода» включила в себя компонент морского перехвата.

Россия указала, что такое общее положение, предоставляющее право морского перехвата не фигурирует ни в одной из предыдущих резолюций Совета Безопасности по Афганистану или любой конфликтной ситуации по этому вопросу. Россия попросила разъяснений и предложила, что вместо общего разрешения, резолюция должна «отражать необходимость соблюдения норм международного права и национального законодательства в осуществлении любых действий, связанных с перехватом кораблей в водах Индийского океана». Однако российская озабоченность была проигнорирована, и США настаивали на голосовании.

Новое положение фактически дает коалиции в Афганистане право перехватывать и подниматься на борт судов, подозреваемых в перевозке оружия или экипировки для террористических групп, действующих в районе пакистано-афганской границы. Оно служит для легитимизации будущей морской деятельности НАТО в Индийском океане и Аравийском море – зловещее развитие на фоне противостояния США с Ираном.

НАТО в Азиатско-Тихоокеанском регионе

В то же время Средиземноморский диалог НАТО (Mediterranean Dialogue) (1995) и Стамбульская инициатива о сотрудничестве (Istanbul Cooperation Initiative) или СИС (2004) уже привели альянс из восточной части Средиземного моря в район Персидского залива. Присутствие НАТО в Персидском заливе получило прочную основу, когда в январе Саудовская Аравия стала партнером СИС. Альянс теперь приступит к рассмотрению формальной связи с Советом сотрудничества стран Залива (Gulf Cooperation Council), включающий Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты.

Для сравнения, регион Индийского океана остается ‘вакуумом’ для НАТО, хотя оно и добилось прогресса в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Конечно, НАТО придумывает хитроумные объяснения, что вопрос не в том, как далеко альянс может или должен зайти, а в том, как сделать его способным действовать повсюду, где интересы его коллективной безопасности находятся под угрозой. НАТО настаивает, что не оно «просачивается в Азию или Тихоокеанский регион», но такие страны, как Япония, Австралия, Новая Зеландия и Южная Корея проявляют заинтересованность в сотрудничестве с НАТО, и альянс приветствует это.

В отличие от партнеров НАТО в Персидском Заливе и на Ближнем Востоке, которые все являются авторитарными режимами, альянс гордится собой как разделяющим «общие ценности» со своими партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь лозунг НАТО – «общие ценности и общие угрозы безопасности». Легко понять, что такая исключительность нацелена на сдерживание Китая.

Во время своего первого визита в январе в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе японский премьер-министр Синдзо Абэ подытожил парадигму: «Япония и НАТО являются партнерами. Мы придерживаемся общих фундаментальных ценностей, таких как свобода, демократия, права человека и верховенство права. Вполне естественно, что мы сотрудничаем в деле защиты и продвижения этих ценностей. Мое правительство привержено делу укрепления стабильности и процветания в мире на основе фундаментальных ценностей, которые я только что упомянул. Со своей стороны, НАТО расширяет круг свободы путем расширения членства и партнерства».

Примечательно, что в той же самой речи Абэ упомянул о «некоторых неопределенностях, окружающих Китай», таких как его оборонные расходы и «отсутствие прозрачности», и необходимость для Японии и НАТО, следовательно, «обратить пристальное внимание на будущее этого государства».

С японской точки зрения, программа совместной безопасности с НАТО должна включать нераспространение ядерного оружия Азии (Северная Корея и Мьянма), предотвращение конфликта в проливе между Китаем и Тайванем и создание противовеса Шанхайской организации сотрудничества, в которой Россия и Китай играют ведущую роль. Вовлечение НАТО в проблемы безопасности Северо-Восточной Азии и обеспечение надежного сдерживания Китая путем расширения партнерства с НАТО было бы для Японии в оптимальной целью.

Благодаря своему надежному партнерству с НАТО, Токио надеется обеспечить в азиатско-тихоокеанском регионе коалицию партнеров, которые разделяют основные демократические ценности. Япония определяет это как активную коалицию по поддержанию глобальной безопасности странами, которые подписались под евроатлантическими ценностями. Такой подход позволил бы удержать НАТО от формирования ассоциации с Китаем, но оставить некоторые аффилированные системы, такие как Россия, для ограниченных целей участия и создания атмосферы доверия.

Японское партнерство с НАТО идет параллельно в трех направлениях оборонного сотрудничества совместно с США и Австралией. В марте, Япония впервые в истории подписала оборонный пакт с Австралией. Токио и Вашингтон уже начали установку ракетного щита в Японии. В апреле официальные лица из Японии, США и Австралии договорились изучить план объединенной ракетной системы. Прогресс на этом фронте был быстрым.

Наряду с НАТО также идет разворот мнения к тому, что американская система противоракетной обороны большой дальности не нарушит стратегический баланс. Еще важнее то, что НАТО открыто идее о «свинчивании вместе» с американской свои национальные системы противоракетной обороны малой и средней дальности.

Хотя ракетный щит проектируется как оборонная система, Китай не видит это таковым. Как сказал китайский ученый Цзинь Линбо (Jin Linbo) из Китайского института международных исследований: «Мы [Китай] не можем рассматривать это в качестве оборонительной системы только потому, что его так называют. С древних времен и копья и щиты рассматривались в китайской культуре в качестве оружия, поскольку щиты могли сделать копья бесполезными». Китай считает, что совместный американско-японско-австралийский ракетный щит направлен на ограничение Китая.

Преодоление Индийского океана

Для любой системы безопасности в Азии и Тихом океане (США, Япония и Австралия) Индия остается хорошим подспорьем. Кроме того, без Индии партнерство НАТО в регионе Индийского океана будет изначально ослабленным. Абэ в ходе своего недавнего визита в Индию предложил Индии стать частью коалиции азиатских демократий.

Таким образом, в прошлом месяце Индия был вовлечена в военно-морские учения с США, Японией и Австралией в Бенгальском заливе. Заявленные как «Малабар» они были аналогичны учениям в июне под названием «Сабля-талисман» между США и Австралией (с Японией в качестве наблюдателя), в котором участвовали 20 000 военнослужащих США и 7500 австралийских, авианосец, 10 кораблей США, 20 австралийских кораблей и 125 самолетов.

И «Малабар» и «Сабля-талисман» проводились под предлогом того, что они были направлены против морского пиратства, незаконного оборота наркотиков и для координации в случае стихийных бедствий и гуманитарной деятельности. Но они были в значительной степени выглядели как шаблоны системы коллективной безопасности в процессе под руководством США.

Япония настойчиво предлагает Индии вступить в оборонное сотрудничество с ней, подписать меморандум о взаимопонимании, по крайней мере. Уходящий японский посол в Индии заявил недавно, что «Военный обмен [с Индией] очень продвинутый ... Настало время подготовить некоторые рамочные соглашения, которые охватят все ингредиенты. Это намерение обоих правительств».

Индия в прошлом году принимала участие в формате стратегического диалога с США, Японией и Австралией. Следующий раунд скоро придет. Япония добивается повышения уровня этого взаимодействия до уровня министров.

Одновременно США также настаивают на «оперативной совместимости» своих вооруженных сил с индийскими. Устойчивые усилия в этом направлении с обеих сторон очевидны. В течение последних пяти лет, например, более половины военных учений, проведенных Индией с иностранными вооруженными силами, были с США. Конечно, «оперативная совместимость» вооруженных сил с американскими позволит Индии принять участие в планах США по системам ПРО.

НАТО обхаживает Индию

Что касается опасений Дели, то в основе всего этого лежит проблема того, что Индия не может смириться с феноменальным ростом Китая. Разговоры в Токио и Канберре, что они не хотят зарождения «однополярной» ситуации на азиатской стратегической шахматной доске, легко находит отклик в Дели.

Встречу индийского министра иностранных дел и генерального секретаря НАТО в Нью-Йорке на прошлой неделе следует рассматривать на общем фоне, а не ограничиваться фрагментом Афганистана. Консультации НАТО – Индия до сих пор оставались неразглашаемыми на официальном уровне. Дели традиционно не хватает «блокового мышления», а индийское общественное мнение в значительной мере препятствует осуществлению идеи.

Любое озвученное тяготение к форме коллективной безопасности «азиатское НАТО» неизбежно затронет отношения Индии с Китаем. (Индия разделяет трудности Австралии на этот счет.) Поэтому Индия должна будет в будущем очень аккуратно пройти по канату . В важной речи во время визита в Таиланд 14 сентября, Мукерджи (Mukherjee) подчеркнул: «Индийско-китайское партнерство является важным фактором для регионального и глобального мира и развития, и для возрождения Азии как политического и экономического центра нового международного порядка».

Три дня спустя, обращаясь к стратегическому сообществу в Сеуле, министр подчеркнул важность «подлинно интегрированной азиатской экономики, которая будет опираться на экономический потенциал Индии и Китая». Выражая уверенность в том, что индийское «стратегическое сотрудничество и партнерство [с Китаем] будет зреть и неуклонно развиваться», он добавил, что «чувствительность к взаимным устремлениям является основой для укрепления доверия. Существует достаточно места и возможности для нас расти и развиваться».

Задачей индийской дипломатии будет убедительно интерпретировать последствия своего «стратегического партнерства» с США. Растет понимание, и постепенно становится убедительным то, что Индия ориентируется на американскую систему безопасности в Азии. Очевидно, что встреча генерального секретаря НАТО и индийского министра иностранных дел была бы невозможна без одобрения Вашингтона.

М.К. Бхадракумар, карьерный дипломат МИД Индии в течение более чем 29 лет, был послом Индии в Узбекистане (1995-98) и в Турции (1998-2001)


© Перевод:Наталья Лаваль.

---

См. на эту тему:

– "Индийская государственность 40-60-х, её долженствование и современные итоги" (метаистория)
– "Индия: политика "присоединения"
– "Политические позиции Индийской правящей коалиции";
– "Левые партии Индии против "проамериканской политики" ИНК";
– "Демократам США нужна глобальная "перезагрузка";
– "Индия и политика "присоединения" (от 14.07.07)