Лента: Политика

Институт Ближнего Востока
А.М. Вартанян

В ближайшие месяцы можно ожидать очередного накала ситуации вокруг иранской ядерной программы. Виток напряженности грозит образоваться вследствие новых инициативных шагов Тегерана в этой области и вероятных контрмер со стороны американских властей.

Новые шаги Тегерана в ядерной сфере укрепляют версию о том, что иранское руководство сознательно стремится вновь вернуть «ядерное досье» в эпицентр международной активности. Весь вопрос в том, чем мотивирована такая тактика и не будет ли она иметь обратный эффект.

Судя по всему, иранские власти решили воспользоваться небольшой заминкой, возникшей в Вашингтоне после достижения в сентябре с.г. новых компромиссов между Ираном и МАГАТЭ. Пока руководство Белого дома размышляло об ответной реакции, да еще и получило отказ Германии поддержать дальнейшее ужесточение антииранских санкций, стратеги в Тегеране рассчитывали в полной мере разыграть «карту МАГАТЭ». Тем более что с отказом Германии участвовать в новой кампании санкций против Тегерана диспозиция сил внутри «шестерки» фактически уравнялась, поскольку теперь против недипломатических мер выступают уже три страны из шести — Россия, Китай и Германия.

Итак, сначала в Тегеране поспешили заявить о крупном успехе в переговорном процессе вокруг ядерной программы. Дескать, принципиальные моменты между Ираном и Агентством обговорены, что означает возвращение «досье» в правовые рамки и переход вопроса из политического статуса в технический. Это значит, что необходимо добиваться окончательного переноса дискуссии из Нью-Йорка в Вену, где в эти дни проходит очередное заседание Совета управляющих МАГАТЭ, в повестке дня которого фигурирует иранский вопрос. Далее прозвучало заявление Верховного лидера ИРИ, еще раз заверившего мировое сообщество в том, что Тегеран не намерен создавать ядерное оружие. В унисон ему президент М. Ахмадинежад заявил, что практически весь мир, кроме «одной–двух стран» (несложно догадаться, каких) убежден в мирных целях иранской ядерной программы. А если дело обстоит так, то и вопросов никаких быть не должно – любое независимое государство, по словам иранского президента, имеет право на использование атомной энергии в гражданских целях. И наконец, руководитель Организации по атомной энергии Ирана Г. Агазаде пообещал, что Тегеран по договоренности с Агентством вернется к «нормальному» режиму работы в области атомной энергетики с января 2008 г.

Теперь о практическом поле. Подготовив платформу, иранское руководство перешло к более конкретным действиям по наращиванию ядерной деятельности. Президент М. Ахмадинежад заявил, что в Иране функционирует уже более трех тысяч центрифуг и последовательно продолжается ввод в строй новых каскадов. Кроме того, он обозначил четыре приоритетные сферы гражданского применения атомной энергии: сельское хозяйство, промышленная индустрия, медицина, энергетика. Апофеозом же стала совершенно новая инициатива – о запуске под эгидой ОАЭИ крупнейшего научного проекта по освоению так называемой атомной медицины, т.е. использования атомной энергии в медицинских целях. Об этом принципиальном решении заявил руководитель ОАЭИ Г. Агазаде. В рамках реализации проекта запланировано формирование Специального комитета с участием представителей ОАЭИ, Министерства здравоохранения и парламента (меджлиса). На эти цели в г. Араке полным ходом идет строительство нового ядерного реактора на тяжелой воде мощностью 40 мегаватт.

Проявленная иранской стороной конструктивная линия в переговорах с МАГАТЭ позволила несколько расширить свободу маневра Тегерана по ядерной проблематике. Инспирированное им возобновление дискуссии в формате Совета управляющих Агентства дает иранской стороне очевидные дивиденды, прежде всего временной фактор, откладывая решение вопроса на перспективу. Кроме того, достижение договоренностей иранских властей с многосторонней структурой, коей является МАГАТЭ, дает Ирану определенный психологический перевес в противостоянии с США, поскольку увеличивает степень легитимности иранской деятельности в области мирного атома. Еще один психологический плюс – возобновление венских переговоров вновь возвращает вопрос в техническое русло, обеспечивая его деполитизацию. Такой исход, по мнению аналитиков, также демонстрирует полную несостоятельность американской стратегии, направленной на изоляцию Ирана путем наложения на него торгово-экономических, политических и военно-технических санкций.

С другой стороны, Тегеран повел себя в тот период достаточно сдержанно и, несмотря на словесную дипломатию и демонстрацию силы (эпизод с британскими моряками), не совершил роковых ошибок, которые вывели бы его из правового поля. В частности, Иран не вышел из ДНЯО, не закрылся полностью от Агентства, не прервал переговорный процесс с другими странами, а главное – не создал ядерное оружие. Теперь же, по мысли иранских стратегов, новые дивиденды, полученные после успеха в диалоге с МАГАТЭ, открывают новые потенциальные возможности и позволяют Тегерану активизировать деятельность в области мирного атома, что он и начал осуществлять на практике. Заявление о создании специального комитета по вопросам ядерных исследований в медицинских целях – первая ласточка. Как ожидается, за этим последуют новые инициативы, причем, как не перестают подчеркивать иранские власти, сугубо в рамках мирной ядерной деятельности. Эти шаги будут неизменно вызывать раздражение Вашингтона, который после провала «политики санкций» будет планировать новые жесткие меры в адрес Тегерана вплоть до военных развязок. По крайней мере, усиление антииранской риторики в Белом доме наглядно свидетельствует о возможности такого сценария. А это значит, что в ближайшие месяцы следует ожидать нового обострения ситуации вокруг иранской ядерной программы – одного из главных раздражителей республиканской администрации.