Лента: Политика

http://uncensored.km.ru/
Эксклюзивный комментарий Алексея Пушкова специально для KM.RU
Одиннадцатый международный экономический форум в Санкт-Петербурге стал отражением экономического аспекта в отношениях между Россией и западным миром ровно в той степени, в какой саммит «Большой восьмерки» в Хайлигендамме стал отражением политико-идеологической стороны этих отношений. В этом смысле наблюдается значительный разрыв.

Конечно, в ходе заседаний G8 все было вполне политкорректно. И несмотря на то что Тони Блэр накануне саммита обещал «откровенно поговорить с Владимиром Путиным», новый президент Франции Николя Саркози собирался «задать Владимиру Путину вопрос о демократии в России и об убийстве Анны Политковской», а Джордж Буш заявлял, что «демократические реформы в России в последние годы пущены под откос», – мировые лидеры так и не решились выносить конфронтационные вопросы на публичное обсуждение.

Насколько я знаю, в кулуарах саммита Блэр действительно беседовал об этом с Путиным, но никаких практических результатов этот разговор не дал. На первый план вышли другие проблемы, в основном глобального характера, а также вопрос о размещении элементов американской ПРО в Европе. Вот почему потенциально конфронтационная «демократическая проблематика» была выведена за кулисы «Большой восьмерки», в то время как на авансцене оказались совсем другие темы.

И тем не менее саммит получился достаточно напряженным с точки зрения общего контекста и атмосферы, которая его предваряла. После мюнхенского выступления Владимира Путина со стороны Запада посыпались обвинения в том, что Россия пытается снова разжечь холодную войну.

Ни одно из фундаментальных противоречий между РФ и Западом саммит G8 не разрешил

Особенно болезненно было воспринято заявление российского лидера о том, что наша страна может ввести мораторий на исполнение договора об обычных вооружениях в Европе, а также предупреждение российского руководства о том, что мы можем перенацелить свои ракеты на новые элементы американской ПРО в Восточной Европе (в том случае, если они будут размещены здесь). Вот почему накануне «Большой восьмерки» разговоры о возможности новой конфронтации между Россией и Западом достигли своего пика.

Конечно, ни один из ее лидеров не хотел, чтобы саммит сорвался. Несмотря на то что многие западные обозреватели предрекали, что форум превратится в формат «семеро против одного», ничего подобного мы не увидели. Более того, не было даже никакой попытки поставить Путина в изоляцию. Однако нельзя отрицать и тот факт, что ни одно из фундаментальных противоречий между РФ и Западом саммит не разрешил.

И хотя Буш сделал вид, что он воспринял предложение Путина о совместном использовании азербайджанской РЛС с интересом (и даже предложил выделить группу высокопоставленных военных экспертов, чтобы обсудить инициативу своего российского коллеги), на самом деле американцы по сути уже отказались серьезно рассматривать эту инициативу. Как известно, руководство США заявило, что не собирается отказываться от планов по размещению элементов ПРО в Восточной Европе. То есть Путин имел в виду использовать Габалинскую РЛС вместо станции радиолокационного слежения в Чехии, а американцы в ответ предложили лишь вместе.

Нет никакого сомнения, что президент России набрал очень много очков в споре с Бушем по поводу географического размещения элементов ПРО. Он явно склонил на свою сторону общественное мнение в Европе. Однако американскую позицию это не изменило. Просто американцы вынуждены маневрировать, чтобы не сложилось впечатление, что они с порога отвергли конструктивное предложение России, хотя по сути так оно и есть. Судя по всему, Буш переложит неприятную обязанность сообщить об этом российскому руководству на высшие чины НАТО и Кондолизу Райс. Так что с какими противоречиями в отношениях с Западом Путин приехал на «Большую восьмерку», с теми и уехал. Разногласия в политико-идеологической сфере между Россией и Западом остались.

Санкт-Петербургский форум уже превзошел Давос

Однако Санкт-Петербургский экономический форум показал, что при все более обостряющихся политических отношениях с Западом наша страна вполне может наращивать объемы экономического сотрудничества с ним.

В свое время шла острая дискуссия по поводу того, можем ли мы позволить себе обострять отношения с Западом в связи с расширением НАТО и т.д. И одним из аргументов противников такого сценария было то, что Россия в таком случае окажется в экономической изоляции. Дескать, нашу страну покинут западные инвестиции, так же как весь западный бизнес в целом, и тогда мы в отличие от Китая превратимся в страну-изгоя.

Сегодня становится все более очевидно, что этот аргумент, который был выдвинут еще в 1997-1998 годах прозападным крылом в российском политическом истеблишменте, является полной глупостью. Если следовать подобной логике, на последний экономический форум в Санкт-Петербурге должно было приехать очень ограниченное число западных фирм. Но все оказалось с точностью до наоборот: в Питер приехали более 6000 представителей бизнеса, из них более половины – иностранцы. Причем из 500 крупнейших мировых компаний 220 были представлены на уровне президентов и председателей советов директоров, а еще около 350 – на уровне вторых лиц этих компаний.

Скажу, что даже организаторы Давосского экономического форума в последний раз не могли похвастать подобной представительностью. Если не ошибаюсь, на нем было лишь около 150 глав крупнейших мировых компаний, но швейцарцы этим обстоятельством все равно очень гордились. А в России собрался мировой бизнес-синклит в составе 220 человек. Это доказывает, что у бизнеса свои интересы и своя логика. И в этом современная ситуация принципиальным образом отличается от времен холодной войны, когда экономические связи между Советским Союзом и Западом действительно зависели от характера политических отношений. Как только намечалось «потепление», сразу же подписывались крупные контракты, а при первых признаках очередного «похолодания» все экономические отношения тут же сворачивались. То есть тогда экономика шла за политикой.

Сейчас же «политический паровоз» идет по своим рельсам, а экономика – по своим. И это лишний раз доказывает, что Россия имеет все основания бороться за свои национальные интересы в политической сфере. В настоящий момент она является настолько привлекательным рынком для западных инвесторов, что надо быть сумасшедшим, чтобы последовать призыву Тони Блэра «уйти из России» из-за политических разногласий.

Только Блэр еще верит в «идейную сознательность» британского капитала

На форуме у меня был очень интересный разговор с британским руководителем нефтедобывающей компании ТНК-BP Робертом Дадли. Он откровенно признал, что у них есть проблемы в России. Но ведь это абсолютно нормально. Там, где идет острая конкуренция за нефтяные ресурсы, ставки настолько велики, что могут возникнуть самые разные проблемы. Однако в ответ на мой вопрос, собирается ли ТНК-BP уходить из России, он посмотрел на меня с большим удивлением. И остальные британские компании, что совершенно очевидно, призыву Тони Блэра тоже не последуют.

Этот политик по-прежнему находится в плену у своих идеологем. Он один из самых последовательных сторонников внешнеполитической концепции Буша о демократизации всего и вся. Например, Блэр один из немногих, кто на полном серьезе воспринял идею Вашингтона «демократизировать Ближний Восток». Кроме того, он свято верит в «идейную сознательность» британского капитала, который только и ждет рекомендаций правительства Великобритании, куда ему приходить, а откуда уходить. Просто Блэр плохо понимает, что происходит на самом деле. Он еще не осознал, что Россия наряду с Китаем и Индией уже несколько лет подряд является самым привлекательным в инвестиционном отношении местом в мире.

Владимир Путин недавно озвучил очень интересные цифры. Так, только за прошлый год чистый приток капитала в нашу страну составил 41 млрд долларов. Да, часть его составляет возвращение средств, некогда вывезенных российскими же компаниями в офшоры. Сейчас российский бизнес предпочитает вкладывать их в отечественную экономику. Однако если сегодня возвращаются русские деньги, то завтра за ними последуют западные. Потому причины этих процессов одинаковы и имеют объективный характер.

Не случайно только за пять месяцев этого года мы уже имеем 65 млрд долларов иностранных инвестиций в российскую экономику. И как сказал Александр Шохин на МЭФ в Санкт-Петербурге, сейчас Минфин РФ «молится», чтобы по итогам года не было 100 миллиардов. Кудрин опасается, что российская экономика не сможет «переварить» эти «инвестиционные вливания», что подхлестнет инфляционные процессы в России. Также Путин сообщил, что накопленные инвестиции в этом году составят 150 млрд долларов. Если в этом году мы получим 100 млрд долларов, то по темпам роста инвестиций мы сможем превзойти даже Китай. То есть Россию можно будет считать более привлекательным рынком, чем китайский.

Россия превращается в мировой экономический центр силы

В результате колоссальная привлекательность России для западного бизнеса просто в корне подрывает логику таких политиков, как Тони Блэр, – кто полагал, что сможет «наказать» Россию, уведя отсюда крупные корпорации и бизнес, сделав их заложниками антироссийского политического курса.

Более того, на форуме бросилась в глаза какая-то новая уверенность руководства России в силе страны. Это проявлялось и в выступлениях Путина, и в том обстоятельстве, что западные инвесторы согласились даже вкладывать деньги в Чечню.

Я лично видел, как Рамзан Кадыров подписывал с ними договоры. Это производит большое впечатление, особенно если учитывать, что еще несколько лет назад на территории этого субъекта РФ шли боевые действия. Так что Санкт-Петербургский экономический форум продемонстрировал: Россию невозможно экономически изолировать от остального мира. Напротив, она все больше превращается в мировой экономический центр силы, все более привлекательный для западного капитала и инвестиций.

---

---

КОММЕНТАРИЙ

Выводы Пушкова подтверждают мысль о том, что нахождение России в таких идеологизированных структурах как G7 лишено всякого смысла. Россия лишь придает легитимность этим теневым формам управления миром, созданным государственностью США. Никто не может с точностью сказать о чем в действительности говорили и что решили лидеры этих государств на своей встрече. Сообщения СМИ об итогах этого саммита противоречивы. Личные контакты, закрытость, сговоры, свидетельствуют о недемократическом характере подобных структур.

Подобная же ситуация и с еще одной глобальной структурой, призванной закрепить односторонние привилегии, прежде всего, американской государственности в мировой экономике – ВТО. Российский президент подверг справедливой критике эту организацию, сказав, что ВТО "выглядит архаичным, недемократичным и неповоротливым" и что миру нужна "новая архитектура" для управления международными экономическими отношениями.

"Без России в своем составе ВТО не может считаться той многосторонней организацией, которой она хочет быть. Без вхождения в состав ВТО Россия не получила того кредита доверия в свое будущее, которое ей нужно для того, чтобы развиваться", – сказал Генеральный директор ВТО Паскаль Лами.

О каком таком "кредите доверия" и с чьей стороны может идти речь при приеме России в ВТО? Только о выполнении Россией политических условий США и их союзников. Не лучше ли в таком случае предоставить подобные политико-экономические структуры самим себе и создавать ту самую "новую архитектуру" мировой экономики, которая основывалась бы на интересах всего мирового сообщества.

Пока же, это горячечное стремление России "улучшить" созданные американской государственностью глобальные политико-экономические структуры по насаждению либерал-космополитизма, как правящей мировой идеологии, вызывают только недоумение.