Лента: Политика

http://www.iimes.ru/rus/stat/2007/06-06-07.htm
Институт Ближнего Востока РАН

Президент Ирана Ахмадинежад – портрет в политическом интерьере
В.И. Сажин

Исламская Республика Иран (ИРИ) – клерикальное государство, в котором сочетаются общие республиканские и чисто исламские институты.

Как и в любой республиканской государственной системе, Конституция ИРИ провозглашает разделение законодательной (меджлис), исполнительной (президент, избираемый на четыре года) и судебной ветвей власти (судебная коллегия, глава которой ответствен только перед духовным лидером). Избирательный закон вполне демократичен: всеобщее избирательное право (в том числе и для женщин), прямое и тайное голосование на пропорциональной основе, отсутствие имущественного ценза. Избирать имеют право все граждане, достигшие 15-летнего возраста.

Однако Исламская Республика Иран – уникальное государственное образование, в основе которого – система «велаяте-факих», то есть правление шиитского духовного лидера. Данный феномен опирается на принцип преемственности правления имамов – один из устоев шиизма. Теоретические основы такого правления разработаны имамом Хомейни и зафиксированы в Конституции страны. «Велаяте-факих» – это тип общественно-политического устройства, воплощенный в канонизированной власти общепризнанного, справедливого богослова-правоведа, представляющего собой высшую инстанцию духовной, шиитской авторитетности – «марджайе таглид» и выбранного узким кругом исламских клерикалов-экспертов из среды высшего шиитского духовенства. Верховному руководителю ИРИ принадлежит вся полнота власти – духовной, государственной, политической и военной. В качестве духовного лидера нации это Факих – глава шиитской общины; в качестве общегосударственного политического вождя и руководителя страны – Рахбар; он же – Верховный главнокомандующий Вооруженными силами.

При Руководителе действуют несколько сугубо теократических институтов: Согласительный совет, Наблюдательный совет (или Совет хранителей Конституции), Совет экспертов (или Совет старейшин), Совет по политике возрождения, Высший совет по культурной революции.

Президент ИРИ выполняет по сути функции премьер-министра, должность которого в Иране отсутствует.

Нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад был избран на президентский пост 24 июня 2005 года. При поддержке военных и радикального духовенства во время первого тура Ахмадинежад отстал от фаворита — Али Акбара Хашеми-Рафсанджани — всего на 1,5%. Во втором туре Махмуд Ахмадинежад уверенно победил, получив голоса 61,69% избирателей (17,3 млн человек), тогда как Рафсанджани набрал всего 35,8% (10,05 млн).

Победа Ахмадинежада означала поражение либерально-реформаторских сил и возвращение страны к первым годам исламской революции, которой в 2009 году исполняется 30 лет.

Почему именно сейчас у клерикальной иранской «закулисы», которая реально управляла и управляет страной уже 28 лет, появилась необходимость радикализировать политику и одновременно вернуться к пропагандистской риторике первых лет исламской революции?

Напомним, что революционные потрясения, экономические эксперименты «тоухидной экономики», последствия восьмилетней ирано-иракской войны к концу 80-х годов прошлого века привели страну к социально-экономическому упадку. Потенциал жесткой системы, отличающей исламский режим, созданный аятоллой Хомейни, был исчерпан. Это отчетливо понимало клерикальное руководство страны. Для дальнейшего развития и укрепления режима требовались реформы, поскольку встал вопрос о выживании исламской республики.

Именно в это критическое время на командный президентский пост были выдвинуты прагматики — сначала Рафсанджани, затем — Хатами. Али Акбар Хашеми-Рафсанджани за восемь лет своего президентства (1989–1997) создал условия для выхода страны из тупика «тоухидной экономики», проводил экономические реформы, преобразующие мобилизационную экономику «военного исламизма» времен войны с Ираком. Особенно решительно пошел на модернизацию режима Мохаммад Хатами, занимавший пост президента с 1997 по 2005 годы. Продуманный и осторожный политический курс г-на Хатами, направленный во внутренней жизни на активизацию реформ, расширение сферы демократии; во внешней политике — на прорыв полублокады, на выход из самоизоляции, на открытость исламского Ирана всему миру постепенно менял образ Исламской Республики Иран в глазах мировой общественности. И, естественно, способствовал вхождению ИРИ в мировые политико-экономические процессы и укреплению иранской экономики. За 16 лет президентства двух руководителей исполнительной власти в ИРИ, несмотря на все противоречия и ошибки, отступления и провалы, минусы и просчеты, страна действительно окрепла и стала одной из ведущих на Ближнем и Среднем Востоке.

Благодаря усилиям Рафсанджани, Хатами и их сподвижников, в стране создана экономическая инфраструктура для прыжка в будущее, есть финансовые запасы, есть углеводородные ресурсы, в которых заинтересован практически весь мир. Однако при всех социально-экономических плюсах шестнадцатилетних реформ в них таилась угроза для тех самых основ хомейнистского режима, которые они были призваны спасать и укреплять. Реформы (хотели этого их архитекторы и строители или нет) объективно уводили страну и общество от генеральной линии хомейнизма все дальше и дальше.

Логика реформ, логика внешней и внутренней политики двух иранских президентов (особенно Хатами) диктовала необходимость выйти за установленные еще аятоллой Хомейни рамки. Она требовала пересмотра некоторых положений Конституции, в частности, касающихся прав президента, роли высших теократических институтов, и, самое главное, она подвергала сомнению основополагающий принцип исламской государственности в ИРИ — принцип «велаяте-факих». В исторической перспективе возникла реальная возможность трансформации режима. Этого Духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи, его окружение, большинство консервативного духовенства допустить не могли. Им нужна была реставрация хомейнистского режима, нужна была смена курса двух предыдущих президентов для сохранения своей власти. Два мавра — Рафсанджани и Хатами — сделали свое дело: спасли и укрепили режим. Теперь они могут уйти.

Защитить генеральную политическую линию хомейнизма мог только один из семи кандидатов в президенты на выборах лета 2005 года — инженер Махмуд Ахмадинежад, преданный делу исламской революции, молодой, честный, не очень искушенный в политических интригах и управляемый, да к тому же формально не являющийся представителем духовенства, от которых народ уже стал уставать.

Махмуд Ахмадинежад родился в 1956 году в деревне Арадан рядом с городом Гармсар. Через год отец Ахмадинежада, кузнец по профессии, перевез семью в Тегеран. В 1975 году Ахмадинежад поступил на инженерный факультет Тегеранского университета науки и технологий. В 1986 году он поступил в аспирантуру, в 1989 году вошел в преподавательский совет инженерного факультета Тегеранского университета, а в 1997 году получил докторскую степень. Во время обучения Ахмадинежад специализировался на дорожном транспорте.

Будучи студентом, Ахмадинежад начал посещать политические и религиозные собрания, участники которых выступали против шаха. Во время исламской революции он основал Исламскую студенческую ассоциацию в Тегеранском университете науки и технологий. Ахмадинежад также присоединился к ультраконсервативному крылу Организации за укрепление единства университетов и духовных училищ, которую создал аятолла Бехешти, близкий соратник духовного лидера Ирана аятоллы Хомейни.

Эти радикальные группировки организовали осаду американского посольства и захватили в заложники 52 его сотрудников. В годы ирано-иракской войны (1980 – 1988) Ахмадинежад входил в состав спецподразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР), участвовал в разведоперациях на территории Ирака в иракском Курдистане. После войны занимал различные государственные посты в иранских провинциях Курдистан и Азербайджан, был губернатором провинции Ардебиль, а с 2003 года — мэром Тегерана.

Будучи выходцем из бедной семьи, Ахмадинежад строил свою избирательную кампанию во время президентских выборов 2005 года на популизме и обращении к самым необеспеченным слоям населения. В то же время он известен не только как защитник бедных, но и как исламский ультраконсерватор. Можно сказать, что Ахмадинежад больше хомейнист, чем сам аятолла Хомейни. В первом после победы публичном выступлении Ахмадинежад заявил, что хочет построить «образцовое исламское общество», «образцовую, передовую и могущественную исламскую страну».

Во внешней политике Ахмадинежад обещал прекратить налаживание сотрудничества с США и усилить – с мусульманскими странами. Подвергал критике иранский МИД за уступки Западу, особенно в вопросе ядерной программы. Ахмадинежад — убежденный сторонник превращения Ирана в ядерную державу со всеми выходящими из этого последствиями. При президенте Ахмадинежаде позиция Ирана по ядерной проблеме на переговорах со странами – постоянными членами Совета Безопасности ООН, с Евросоюзом и МАГАТЭ стала еще более неуступчивой.

Политической философией, которой придерживается президент Ахмадинежад, является махдизм. Махди — имя последнего из двенадцати шиитских имамов. Первым имамом, как известно, был Али, зять Мухаммеда. Согласно взглядам шиитов, Махди — это не только потомок Пророка, но сокрытый долгожданный Двенадцатый имам. Он будет пребывать в сокрытии до часа, назначенного Богом, и в назначенный час во время Страшного суда придет на землю, чтобы руководить мусульманами, установит царство справедливости и благоденствия. Фактически, Махди является у шиитов Мессией.

С самого начала исламской революции в Иране в 1979 году и до прихода к президентской власти Махмуда Ахмадинежада в августе 2005 года махдизм оставался в ИРИ лишь религиозной доктриной и шиитской традицией и не имел никакого политического содержания. Однако с началом президентства Ахмадинежада эта религиозная доктрина стала политической философией и заняла одно из центральных мест в иранской политике. Этому в значительной мере способствовал духовный наставник Ахмадинежада – аятолла Месбах Язди.

Махмуд Ахмадинежад не только заявлял о скором пришествии Махди и на этом основании строил и строит свою политику, но и утверждал, что сам непосредственно связан с Богом (Iran News, 15.10.2007).

Махдизм для Ахмадинежада – это пропагандистский инструмент, предназначенный как для внутреннего, так и для внешнего пользования. В самом Иране он используется для консолидации нации накануне прихода Мессии. Во внешней политике – это философия борьбы с Западом. В этой связи аятолла Язди говорил: «Самая главная обязанность тех, кто ждет прихода Мессии, бороться с ересью и глобальным высокомерием» (Parto-ye Sokhan (Iran), 11.10.2006). Так по иранской терминологии определяют Запад, прежде всего США.

Махдизм прослеживается и в ядерной политике ИРИ, которую активно ведет Ахмадинежад. Интернет-сайт «Rooz», цитируя сайт «Entekhab (16.10.2006), утверждает, что близкие к президенту Ахмадинежаду люди часто говорят о необходимости подготовить базу для прихода Махди. Причем одной из составляющей этой базы является выполнение ядерной программы ИРИ (Rooz, October 16, 2006, as cited by the Entekhab website on October 16, 2006, http://www.entekhab.ir/display/?ID=6760&page=1).

Однако не все в Иране приветствуют возведение махдизма в политическую практику. Так, виднейший в шиитском мире великий аятолла Монтазери в своем интервью от 31 января 2006 года заявил: «…тот факт, что мы верим в будущий приход Скрытого имама не означает, что кто-то должен это эксплуатировать в политических целях. Я против такой эксплуатации святых понятий…» (http://www.amontazeri.com/Farsi/Payamha/90.htm).

Можно не сомневаться, что кандидатура Ахмадинежада была намечена и одобрена Духовным руководителем ИРИ и его сподвижниками задолго до выборов. События последних месяцев свидетельствуют, что Ахмадинежад прочно встал на путь, предначертанный имамом Хомейни. Естественно, что возвращение в политико-идеологическое лоно хомейнизма невозможно без ликвидации любых ростков либерализма, особенно в сфере идеологии. Следуя заветам имама, он уже запретил в стране западную музыку. Вместе с музыкой и песнями запретил и фильмы, в которых пропагандируются немусульманские ценности. Запрету также подверглись фильмы, в которых изображаются «заносчивые державы», — понятен намек на США. Возобновились гонения на нарушителей исламских правил ношения одежды. Иранцы все это уже проходили во времена имама Хомейни. Надо полагать, для президента Ахмадинежада это только начало большого пути. Но сейчас не это главное, особенно для мирового сообщества. Главное — это резкая радикализация внешнеполитического курса.

Безусловно, в своих деяниях Ахмадинежад чувствует поддержку мощных структур внутри страны. Это прежде всего радикальные группировки духовенства, в частности соратники духовного наставника Ахмадинежада — аятоллы Месбаха Язди, возглавляющего крупный богословский центр в Куме, а также исламские фонды, Корпус стражей исламской революции и подчиненные ему Силы сопротивления «Басидж».

Неслучайно свои скандальные антиизраильские заявления президент, как выяснилось, сделал при полном одобрении Духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, а также многих религиозных и государственных деятелей ИРИ, придерживающихся радикальных взглядов.

Однако, несмотря на оглушительную тотальную пропаганду, ведущуюся внутри страны, не все иранцы поддерживают радикальный курс Ахмадинежада. На декабрьских 2006 года выборах в Совет экспертов, а также в муниципальные органы власти – местные советы — безоговорочную победу одержали представители либерально-реформаторских сил. Так, при выборах в важнейший Совет экспертов прагматики и реформисты получили в два раза больше мест, чем ультраконсерваторы и радикалы. При выборах в местные советы либералы и реформисты завоевали более 80% мест. Противостоящие президенту политические силы одержали победу в провинциальных исламских советах 29 останов (провинций) из 30.

Выборы отчетливо продемонстрировали несогласие иранцев с жесткой линией Ахмадинежада. Прежде всего, это относится к беднейшей части населения страны, которая привела его на пост президента. Как заявил Саид Шариати, представитель реформаторских кругов, победивший на выборах в Исламский совет Тегерана, «эти результаты показывают, что народу Ирана не нравится политика Ахмадинежада и что он хочет перемен».

Причин тому несколько. Во-первых, экономические. В своих предвыборных обещаниях президент Ахмадинежад постоянно твердил о справедливости в перераспределении нефтяных богатств, о бескомпромиссной борьбе с коррупцией, об обуздании роста цен на потребительские товары и о снижении инфляции. Он не сдержал слова. Экономика Ирана в последние месяцы оказалась в состоянии стагнации. Одной из причин этого — неэффективная работа правительства и отсутствие жизненно важных реформ. Так, цены на овощи в Иране в последние месяцы выросли в три раза, стоимость аренды жилья — в два раза, цены на бензин повысились на 25%. Повышение цен на топливо является первым шагом при реализации плана по снижению размера государственных субсидий на бензин. Установлены определенные квоты на его потребление. При этом цена бензина, который используется сверх квоты, возрастает еще на 40%. Растет инфляция. Уровень безработицы, по разным оценкам, составляет от 11 (по официальным данным) до 30% (по данным Всемирного банка).

Во-вторых, неадекватные внешнеполитические деяния Ахмадинежада, приведшие Иран к рубежу, за которым уже все четче проявляется изоляция от международного сообщества. Речь идет прежде всего об иранском упорстве в игнорировании решений МАГАТЭ и Совета Безопасности ООН по ядерной программе ИРИ, о скандальных заявлениях в отношении члена ООН – Израиля, которого Ахмадинежад «готов стереть с карты мира». Этот тезис иранский президент повторяет практически с момента прихода к власти. И вот недавно, 4 июня, Ахмадинежад вновь пригрозил Израилю скорым уничтожением. Агентство ИНТЕРФАКС (04.06.2007) приводит его слова: «Начался обратный отсчет времени в деле аннигиляции сионистского режима руками ливанского и палестинского народов. В скором будущем мы будем присутствовать, если будет угодно Аллаху, при уничтожении сионистского режима». Не способствует укреплению международного имиджа Ирана и его поддержка исламских радикальных группировок, таких как «Хизбалла» и ХАМАС.

Промежуточные итоги почти двухлетней деятельности Ахмадинежада на президентском посту свидетельствуют, что иранский президент и во внутренней, и во внешней политике вызвал если не возмущение, то, во всяком случае, разочарование не только своих оппонентов, но и сторонников. Он явно не оправдал их надежды. Под руководством президента Ахмадинежада и его команды страна семимильными шагами идет к изоляции, причем не только в политико-экономическом, торговом, но и в идеологическом плане. Более того, постоянные политические игры, разыгрываемые на грани фола, чреваты самыми серьезными и даже трагическими последствиями не только для Ирана, но и для всего региона и, быть может, мира.