В прежние времена жили на земле три брата-великана. Они были громадные, как горы, и глупые. Ничего не жалели, что встречалось на их пути: деревья ломали, зверей давили, птицам шеи сворачивали.

Однажды самый старший, самый сильный великан шел по тайге и встретил человека верхом на лошади. А человек этот был непростой. Это был бурхан . Пошли вместе. Наступил вечер, стали они табор налаживать.

– Принеси вон ту лиственницу! – И великан показал бурхану на огромное дерево.

Обвязал бурхан арканом лиственницу, потянул. Она даже не шелохнулась. Захохотал великан, одной рукой вырвал дерево с корнем и бросил в костер. А костер у него тоже был великанский – огонь до неба доставал.

Задумался бурхан:

«От такого сильного, глупого великана всем достается: земле и небу, людям и зверям. А ведь великанов трое!»

И вот что бурхан придумал.

У великанов была любимая поляна для игр. Когда они резвились, земля дрожала и гудела, горы окрест обваливались, все живое убегало в страхе прочь.

Поставил бурхан на той поляне большой и очень красивый ящик, а крышку откинул.

Однажды пришли братья на поляну, чтобы поиграть, и увидели ящик. Самый старший, самый сильный взял да и сел в него, а потом лег – подумал, что это постель. Тут ящик и захлопнулся.

Как ни старались братья открыть крышку, ничего у них не получилось. Ушли они домой – силы за ночь поднакопить. Утром прибежали на поляну, а ящик камнем обернулся. Испугались братья и пошли в разные стороны куда глаза глядят.

Средний брат достиг берега моря. И тут он почувствовал, что вода тянет его к себе. Как ни упирался, море было сильнее. Утянуло в свои глубины, и стал великан Хозяином воды.

Младший брат через горы шел. Утомился, задумал чай сварить. Пошел зачерпнуть котелком воды в реке. А была ночь, на небе стояла полная луна. И почувствовал великан, что луна тянет его к себе. Ухватился за куст, но луна была сильнее.

С той поры великан на луне, с котелком в одной руке, с кустом в другой.

Так вот и перевелись на земле великаны: один стал камнем, другой – водяным, а младший на луне живет.

Кабарга сказала однажды лосю:

– Что ты так кичишься своей величиной? Если сосчитать, то ведь все равно волос на мне больше, чем на тебе.

Стали они считать. Видят, у кабарги на пять волосинок больше оказалось. Рассердился лось, что права кабарга, ударил ее ногой, да так сильно, что та упала замертво.

Однажды встретились медведь и лиса. Лиса спросила у медведя:

– Кого ты больше всех боишься, кум? Медведь ответил:

– Я больше всех боюсь глухарей, когда они летают. А ты кого боишься?

– Я больше всех боюсь людей. И лиса предложила: .

– Сделаем друг другу услугу. Я наполню эту яму убитыми глухарями, а ты наполнишь людьми.

И стала лиса быстренько закидывать яму глухарями.

Медведь вернулся с охоты поздно, весь израненный. Медведю нужно было лечиться, и он попросил лису пошаманить над ним. Лиса повела его на край высокой скалы и сзади разложила костер. Когда костер разгорелся, медведю стало жарко, он попятился и свалился в пропасть.

С тех пор в этих местах лиса одна охотится.

В прежнее время был на земле бог, и в это же время жили три девицы.

– Я бы желал жениться на одной из этих трех девиц – сказал бог и спросил у одной: – Что ты умеешь делать?

Девица ответила:

– Я умею выпекать хлеб. Могу испечь его столько, что, когда отведают триста солдат, еще краюха останется. Спросил он у другой:

– А ты что можешь?

– Я выращу девяносто девять осин! – ответила эта девушка.

Тогда он спросил у третьей:

– А ты что умеешь? – Я рожу трех сыновей, – ответила она, – двое из них будут иметь золотую грудь, один – обычную, человеческую.

– В таком случае я женюсь на тебе. Да будет так! – сказал бог и взял ее за себя замуж.

Стали они жить вместе. Пришло время жене его родить ребенка. Бог сказал:

– Пусть ребенок родится без меня, не следует мужчине видеть, как рождаются дети! И ушел.

Он долгое время где-то был и вернулся в юрту, когда решил, что ребенок уже родился. Там была одна старуха. Он спросил у старухи, родился ли ребенок. Старуха ответила:

– Родился.

Тогда бог пожелал увидеть ребенка. Старуха на это сказала:

– Его нельзя тебе видеть.

– Все-таки я хочу его видеть! – сказал бог и приказал старухе принести ребенка.

Старуха пошла и принесла вместо ребенка собачьего щенка. Бог щелкнул его в голову, и голова отлетела прочь.

И стал бог жить как прежде. Скоро его жене опять подошло время родить. Снова ушел бог. Когда вернулся, опять спросил у этой старухи, родился .ли. сын.

Старуха ответила:

– Родился!

– Я хотел бы увидеть ребенка!

Старуха сказала:

– Тебе нельзя его видеть!

– Все же я хочу видеть; что бы там ни было, это мой отпрыск, принеси его! – сказал бог.

Старуха снова принесла собачьего щенка. Бог щелкнул его по голове, и голова отлетела прочь. И снова бог стал жить как прежде. Через некоторое время подошла пора жене его родить в третий раз.

Бог ушел, затем вернулся и спросил у той старухи:

– Ребенок наш, видимо, родился?

– Родился! – ответила старуха и принесла ребенка с обычной человеческой грудью и головой.

– Эта женщина предсказывала, что родит трех парней!

Я выброшу ее вместе с сыном! – сказал бог и, зашив ее с сыном в воловью шкуру, бросил их в море.

Женщина же перед тем положила себе за пазуху книгу священного писания и складной ножик. И пока были в море, она извлекла священное писание и дала его сыну. Сын посмотрел и сказал:

– Кажется, день и ночь еще существуют! На это женщина ответила:

– Твой отец давно убил их.

– Нет, еще есть! – сказал сын и складным ножиком проткнул воловью шкуру.

Когда он выглянул, оказалось, что они пристали к берегу. Они выбрались на землю, и, когда прошли по ней, .на тех местах, где они ступали, выросла свежая травка-кукушкины слезки. Из этой травы мать сделала своему сыну шапку. Сын надел ее и пошел играть.

Через некоторое время он вернулся и спросил:

– Там я встретил человека, который просит у меня шапку, можно ли ее отдать? Мать сказала:

– Отдай!

И сын отдал шапку тому человеку. Человек за это дал парню топор, железную палку, мешок и сказал ему:

– Этому топору ты скажешь: Сейчас же строй юрту! Железной палке скажешь: Быстрая моя палка! – и она не даст тебя убить, если даже придут триста солдат. Топору ты скажешь: Сейчас же строй амбар! Внутри амбара встряхнешь мешок и будет у тебя много еды всякой, какой только человек захочет.

Парень взял топор, палку, мешок и вернулся к матери. Топору он сказал:

– Сейчас же строй юрту! Топор стал рубить, и построилась юрта. – Сейчас же строй амбар! Топор снова стал рубить, и построился амбар. Затем он вытряхнул мешок в амбаре, появилась еда. Тогда парень заглянул в книгу и сказал:

– Где-то у меня, кажется, есть два старших брата. Ты приготовь что-нибудь поесть и подбавь своего молока!

И отправился, сев верхом на палку, которая превратилась в коня.

Поехал он в одну сторону и встретил в какой-то юрте двух парней с золотой грудью.

«Это мои старшие братья!» – решил он и сел.

В это время вошел великан, у которого на поясе были навешаны все звери. Он порезал этих зверей, сделал из мяса шашлык и все съел.

– Теперь я наелся, – сказал он, – но съем еще и этого парня.

Парень проговорил:

– Быстрая моя палка!

Выскочила палка, ударила великана и рассекла его надвое.

Тогда парень еще раз сказал:

– Быстрая моя палка, я хотел бы взять с собой этих двух парней!

И палка посадила парней на себя. Они втроем вернулись в свою юрту, сели есть, а мать прибавила им в еду своего молока. И мать стала женщиной, всегда кормящей детей молоком.

У одного человека умерла жена. Он положил ее на лошадь и отправился в путь. По дороге он нашел кость-плечную лопатку. Зашел в один улус, видит: в котле варится. мясо. Он смазал кость кровью из носа оленя, бросил ее в котел и сказал:

– Я положил оленьего мяса в ваш котел. Когда мясо сварилось и хозяева вынули его из котла, этот человек тоже достал голую кость, швырнул ее и сказал:

– Ваш котел съел мясо, которое я положил. Отдайте мне мясо!

Люди перепугались и дали этому человеку девять коз. Забрал он их и пошел дальше.

Шел, шел, погоняя своих коз; по дороге встретился ему всадник на коне, а спина у коня была изувеченная. Человек сменял девять коз на одну изувеченную лошадь, сел на эту лошадь и поехал дальше. А мертвую жену на другой лошади рядом везет.

Подъезжая к одному улусу, услышал: девушки поют. Человек им сказал:

– Не пойте, у меня жена больная, лошади пугливые. Девушки не послушали его и продолжали петь. Тогда он воткнул в рану своей лошади палочку. Лошадь шарахнулась, и мертвую жену сбросило на землю. Он заплакал и сказал:

– Вы испугали мою лошадь, она понеслась, сбросила жену, жена упала и разбилась насмерть.

В этом стойбище за жену отдали этому человеку одну из девушек, и он остался там жить и зажил хорошо.

Шел человек по дороге. Встретил собаку и спросил ее:

– Отчего ты так сильно исхудала? Собака ответила:

– Я очень много работала для своего хозяина, помогала ему. Теперь он меня выгнал, потому что я состарилась, не стало у меня зубов и к делу больше я не пригодна. Человек сказал.

– Ты сделала добро, тебе отплатили злом. Пойдем со мною.

И пошли они дальше вдвоем. Встретили оленя. Олень шел, тяжело дыша; ноша его была тяжелая и привязана кое-как.

Человек спросил его:

– Ты что так тяжело дышишь? Олень ответил:

– Мой хозяин очень ленивый человек, вьючил на меня много, кормил плохо и никогда не заботился обо мне, даже подстилку не стряхивал. Я от него убежал.

Человек сказал:

– Пойдем с нами.

С тех пор они стали жить втроем и зажили хорошо.

Два молодых и один старый человек поспорили между со-бой. Молодые сказали:

– Чем трудиться и копать саранку и рвать черемшу, мы лучше будем есть ревень. А ты, если хочешь, копай саранку и рви черемшу.

Когда пришла осень, молодые люди увидели, что старик, который ел саранку и черемшу, как бурдюк потолстел, так что худому оленю и не поднять его было.

Два молодых ленивца, которые питались ревенем, сильно исхудали и отощали.

Пришли три человека. Один был бурят, другой-тувинец, третий – татарин. Стали они жить на новом месте, ловить рыбу, охотиться на диких зверей. Однажды во время охоты они поймали олененка, приручили его, и через некоторое время стало у них много оленей, много еды и одежды. Как стало много еды, и людей стало много. Расселились тогда эти три рода: один по Уде, другой по Ие, третий в Гутаре. И так образовался тофаларский народ.

В прежнее время жил один водяной. Какой-то человек налаживал сеть. Водяной спрашивает:

– Зачем ты налаживаешь сеть?

Человек сказал:

– Я налаживаю сеть для того, чтобы закинуть ее, выловить твою рыбу и съесть!

Водяной не хотел уступить человеку свою рыбу и решил:

«Попробую бороться с этим человеком».

Стал человек бороться с водяным и победил его, потому что у водяного оказалось мало силы. Водяной сказал:

– Завтра еще поборемся с тобой! А человек ему на это говорит:

– Меня ты не смог побороть. Завтра будешь бороться с моим младшим братом.

На другой день человек решил послать бороться к водяному младшего брата; а младшим братом его был медведь.

В это время медведь ходил и щипал траву. Водяной, крадучись подошел к нему, крикнул хуг-хаг и накинулся на медведя. Стали они бороться. Медведь оказался сильнее и победил водяного. Водяной убежал.

На другой день водяной забросил свой кнут на облака. Человек увидел это и говорит:

– А я заброшу талину! И забросил талину позади себя, а водяной этого не заметил. Водяной тогда сказал:

– Вы, люди, оказались сильнее меня! Вы, горные жители, живите на своих горах, а я буду жить в своей воде! Ловите рыбу и ешьте ее! Я не буду больше выходить из воды. и являться к вам.

Настало время, когда ледник, покрывавший землю, стал таять и реками сливаться в океан. Земля покрылась зеленью, появились люди и животные.

В самом начале животные были голые, без шерсти. Собака тоже не была покрыта шерстью.

Стала нечистая сила наущать собаку:

– Если ты на некоторое время откажешься сторожить людей, я за это награжу тебя шерстью.

Собака согласилась и перестала сторожить. Нечистая сила воспользовалась этим, плюнула на людей, и пошли с тех пор на их теле всякие язвы, а собака теперь всегда ходит покрытая шерстью.

На берегу озера жила одна женщина вместе с сыном. Сын ее ходил на озеро и ловил рыбу. Однажды из озера вышел водяной, хозяин и пообещал: – Я еще раз выйду наверх.

В это же время жил один великий лама. Лама этот взбаламутил озеро, запутал в шелковых нитях водяного и решил сделать его своим прислужником. Парень пожалел водяного. Он расколол молотком голову ламы и выпутал из сетей водяного. Водяной отдал шелк парню, благословил его и со словами: Теперь ты будешь всегда ловить много рыбы! – снова ушел в озеро.

Однажды Бурхан собрал на совет всех зверей, и порешили звери на этом совете избрать себе царя.

Предложили сове стать царем. Однако оказалось, что у нее глаза хотя и очень большие, но днем не видят. Поэтому не сделали звери сову своим царем. Не сделали звери царем и зайца – решили: слишком труслив он. Не согласился стать царем и лось:

– Меня преследует волк, значит он сильнее меня. Тогда предложили медведю. Медведь сказал:

– Братцы, как же вы меня назначите царем, когда я, выискивая себе корм, даже на этот совет опоздал.

– Ах так! – сказали звери. – Ты опоздал! Мы тебя за это накажем. Будешь ты в наказание шесть месяцев в году сидеть в заточении под землей.

И сделали звери царем кукушку.

Однажды в чум охотников пришел аза*. Видит: у очага хлопочет хозяйка. Спросил:

* Аза – черт.

– Где твой сын? Я должен его съесть... Хозяйка перепугалась. И никого рядом не было – муж и сын находились на охоте, должны были вот-вот вернуться. Узнал об этом аза и сказал, что он еще придет и, как надо, расправится с сыном хозяйки. Сказал и сразу же исчез. Женщина начала плакать и рыдать.

О беде матери юноши-охотника узнал умом своим прозорливым добрый дух – хозяин горы Даг-Ээзы, – он всегда помогал людям, желал им только благополучия. И посылает своего помощника Бугулдая к мужу женщины предупредить о несчастье.

Бугулдай обернулся резвым жеребенком и понесся быстрее ветра по горам и долинам, нашел в тайге обоих охотников, отца и сына. Те уж возвращались в свое стойбище.

Узнали отец и сын обо всем, что произошло в их чуме, и заторопились. Думая, что вдвоем сладить с чертом будет трудно, сын посылает старика отца на всякий случай за помощью в соседнее кочевье, а сам идет к своему чуму: авось перехитрит азу.

Матери в чуме не оказалось, она убежала к соседям, а у пустого котла сидел страшный аза и ждал свою жертву, икая от голода. Черт увидел молодого парня, обрадовался и велит ему лезть в котел, да поскорее.

Но юноша-охотник не очень растерялся: экая беда, ведь медведя живого не боится, а тут... И говорит с покорным видом:

– О, почтенный аза, ты же видишь – котел маленький, а я большой и не умещусь в нем. Ведь это только вы, черти, умеете уменьшаться в размерах. Вот если бы ты показал, как это делается, то тогда, может, и у меня что-нибудь бы и вышло.

Аза решил показать этому дуралею, как надо лезть в котел. Мгновенно обкрутился хвостом, уменьшился до размеров котла, поджал копыта и прыгнул в котел.

Парень тут же накрыл его тяжелой крышкой, взял свои лук и стрелы – и мигом из чума. Недалеко от стойбища он вскарабкался на дерево и стал ждать. Едва аза появился под деревом, как юноша вложил стрелу и натянул тетиву лука. Первой стрелой пригвоздил хвост черта к дереву, вторая стрела пронзила ему переднюю лапу, пришив ее к толстому сучку, а третья угодила во вторую лапу. Аза заверещал от боли, но вырваться не смог.

Сын старого охотника спокойно слез с дерева и отправился за отцом и товарищами.

– Посиди тут, подожди, – сказал он, как бы обращаясь к черту. – Торопиться тебе, однако, некуда...

В чуме уже были люди. Мать обрадовалась и не знала, куда посадить и чем накормить сына. По древнему обычаю охотников некрасиво было громко проявлять свои чувства, любопытство и нетерпение. Люди сидели в глубоком и солидном молчании. Они не торопясь ели суп из мяса изюбря.

Отец-охотник вытер губы полой своей оленьей куртки и только сейчас, после еды, спросил сына, как он боролся с азой и чем это кончилось.

– Аза ждет нас тут недалеко от стойбища, – сказал юноша. – Его лапы и хвост пришиты к дереву стрелами твоего сына, отец.

Все тотчас же поднялись, поблагодарили хозяйку за угощение и дружно двинулись туда, где парень оставил азу. Когда старик увидел плененного черта, он подумал про себя, что это хозяин горы, Даг-Эззы, помогает людям, иначе бы паршивый как-нибудь удрал. А сын думал совсем другое: человек не может бояться черта. И не должен совсем бояться-то его.

Аза увидел охотников, заметался, понял, что настал конец его проделкам. А старый охотник сказал:

– Теперь ты знаешь, аза, что люди сильней тебя, и ты уйдешь с этих мест, чтобы никогда не вернуться, никогда не сделаешь людям зла.

Старик вынул свой верный охотничий нож, с которым ходили на медведя еще его предки, и поглядел на товарищей. Те молча кивнули ему и приготовили свои луки с меткими стрелами. Охотник поднял нож и в три взмаха отхватил азе его лапы, хвост в тех местах, где они были пригвождены стрелами сына. Черт с воп-лем взвился в воздухе. Зазвенели-зашумели спущенные тетивы охотничьих луков, и несколько стрел угодило черту в зад. Черт с этим оперением из стрел, поджав обрубок хвоста, бросился удирать дальше по тайге. Вслед ему раздался хохот молодых и старых охотников. Долго он еще будоражил окрестные горы.

С тех пор, говорят старики, никто больше не боялся азы и не видел его, только в память о нем осталось название горы, где теперь стоят летние чумы и пасутся олени, – Чертова гора.

В одном чуме жил мальчик. Он подолгу уходил в лес и бродил там один. Мать и говорит:

– Ты смотри, сынок, не заблудись.

– Нет, мамочка, не заблужусь. Я ведь знаю...

– Ой, сыночек, – отвечает мать, – тайга-то велика, надо хорошо-хорошо ее знать.

– Ладно, мамочка, ладно.

Взрослые были на работе, мальчик поиграл около чума да и подался дальше в лес. Шел-шел, и вдруг показалось, что солнце светит с другой стороны. Мальчик туда-сюда, а чума-то и нет. И деревья кажутся все одинаковыми. Понял мальчик, что заблудился.

Долго ходил он. Устал очень, сел на валежник, отдохнул, а потом опять пошел. Куда – и сам того не знает. Попадается ему отвесная скала, а под нею – глубокая пещера. Мальчик осмотрел ее и подумал: «Будет шибко худо – приду сюда».

Пошел дальше искать свой чум. Шел, шел... Кругом кусты, камни. Стало в самом деле худо. Мальчик вспомнил про пещеру и пошел обратно. Пещера большая и темная. Собрал веток, нашел мох и сделал из них себе постель...

Сидит мальчик один-одинешенек. Всякое про себя думает. Отца и мать жалеет – те, наверное, потеряли его и ищут. Вдруг слышит, кто-то идет. А это, оказывается, лиса. За мышами охотилась, должно быть. Мальчику стало почему-то не по себе, и он запел песню. А пел он громко, красиво, пел о своей маленькой родине и больших друзьях. Лиса остановилась, послушала певца и назад убежала.

На другой день тоже совсем рядом зашуршало, кто-то пробирался сюда. Видит – опять лиса, да не одна, а с волком рядом идет. Мальчику стало не посебе, и он запел песню. Лиса и волк остановились, послушали юного певца и назад ушли.

Наступил третий день. Мальчик слышит опять чьи-то шаги. Видит – идут к нему лиса, волк и медведь. «Ну, теперь не миновать беды», – подумал мальчик. Стало ему жутко, и он запел родную песню. Лиса, волк и медведь остановились, послушали молодого и смелого певца, поклонились ему признательно и обратно повернули. Снова спокойно стало.

Однажды ночью мальчик спит и слышит: кто-то подкрадывается, ползет к нему. Проснулся и крикнул: «Мама! Папа!..» Никто не откликнулся на его голос. Между тем шорох все ближе и ближе, ничего не видно, кругом темно. Мальчик запел свою любимую песню, и в пещере стало светло, как днем. И тут увидел мальчик невдалеке удава, длинного, как веревка, страшного, сказать нельзя. В ту пору наш край был теплым, зимы не бывало, и на Саянах огромные змеи водились. Они были такими, что запросто проглатывали гуся, барана и даже дикого кабана вместе с его острыми клыками.

Испугался сначала мальчик, а потом взял себя в руки. Знал: слабых тайга не терпит. Здесь хозяин только сильный и смелый. Так еще дед говорил. Мальчик поет песню, и его песня, будто факел, освещает пещеру. А удав не уходит, стоит и смотрит. Мальчик идет к выходу, удав – за ним, так и извивается, катится. Взял мальчик с земли два камня и бросил в удава. Удав рассвирепел, зашипел и бросился на него. Но тут мальчик угодил вторым камнем ему в голову и убил змею. Не будь света доброй песни, удав проглотил бы его в темноте.

Подъехали на оленях к пещере люди. Их было много. Всеми стойбищами тофалары искали мальчика. Отец и мать увидели сына и со слезами бросились к нему, стали обнимать и целовать. А мальчик, как ни в чем не бывало, показывает на сраженного им в поединке удава. Люди хвалят и благодарят мальчика.

После зтого в нашем крае удава не стало.

Эта легенда о том, почему тофалары живут в Саянах.

– Давно это было, – говорят старики, попыхивая трубками. – Шибко давно. Когда мы были совсем маленькие, старики не помнили. Когда они на охоту не ходили, старики тоже не помнили. Вот как давно это было. Есть возле Верхней Гутары Сопи-гора. Тогда все горы такие были. На верхушку посмотришь – шею сломать можно! Есть по речке, по Бирюсе, кедрач невиданный и неслыханный – весь в шишках, как шерсть на звере. Тогда везде такой кедрач был. Белку тогда самый умный человек за сто лет никак бы не сосчитал. Ой много белки было!

А тофалары в те далекие времена жили совсем в другом месте, где не было гор и тайги. Жили привольно и счастливо, пока на белом свете не появился белый царь. Он обходился с маленьким народом так же безжалостно и жестоко, как Казыр-река обходится с новичками на своих порогах. И тофалары не выдержали. Однажды, накрывшись сверху громадной шкурой ночи, они ушли в горы, где никогда не бывал ни один человек и где деревья падали на землю только от старости. Они приручили оленей и стали бить зверя, научились ловить рыбу и стрелять белку. На охоте они пели песни, а по вечерам в юртах рассказывали друг другу сказки. Песни были про высокие мрачноватые горы и про дремучую тайгу, которую не может согреть солнце, про работяг-оленей и про мох, которым они питаются, про злую зиму и гостеприимное лето – про все, с чем встречались тофалары в жизни, и обо всем этом часто пелось в одной песне, потому что у нее не было конца. А в сказках если и действовали злые люди, то недолго, и им приходилось плохо, потому что в горах, вздыбившихся на многие сотни километров, очень мало хоженых троп и на них нельзя разминуться добру и злу.

Но недолго продолжалось привольное житье тофа-ларов. Люди белого царя пришли в горы и отыскали там маленький народ. Пришлось тофаларам снова платить ясак, тяжелый, как камень на шее утопленника, и бесконечный, как саянская тайга. Но бежать дальше было уже некуда, и тофалары навсегда остались в Саянах.

Знаете ли вы, что такое «аргунчи»? Это старинная тофаларская игра. Выезжают тофы на летнее пастбище, вместе оленей пасут, перегоняя их с места на место в поисках новых пастбищ. А вечерами собирается молодежь в круг, все берутся руками за ремень из оленьей кожи, связанный в большое кольцо. Внутри круга – «водящий». Он старается поймать кого-нибудь, но тот, не отпуская рук от кольца, отбегает в сторону, увлекая за собой весь круг. Это и есть «аргунчи».

До поздней ночи играла однажды на стойбище молодежь. А потом парни и девушки подсели к старику, которого очень любили молодые тофы, – он был лучшим рассказчиком в их селении.

Все просят: расскажи сказку, расскажи.

– Ну хорошо, – говорит старик, – расскажу. Не сказку, а быль. Видите вон ту остроконечную вершину – она и при луне блестит? Почти у самой вершины там есть большая пещера. Говорят, в ней живет сам Хозяин гор. Но не было еще смельчака, который добрался бы до пещеры. Многие пробовали, но только доберутся до половины горы – налетает ветер, тучи появляются, сверкают молнии, хлещут дождь и град.

– Неужто никто не мог залезть? – спросили два брата, стоявшие чуть в стороне от других.

Это были отчаянные, смелые парни. И сказали эти смельчаки:

– Мы пойдем к вершине. Кто с нами?

– Я! – отозвался третий юноша, которого никто на стойбище не знал.

Настало утро. Юноши пошли к подножию горы. Там попрощались они с друзьями, выломали себе палки покрепче, проверили ножи на поясах и полезли вверх. Отвесные скалы загородили им дорогу. У подножия белели кости тех, кто приходил сюда раньше. И третий юноша дрогнул. А для братьев скалы были игрушкой. Перемахнули они их, как пригорочек, помогли своему товарищу и пошли дальше. Ветер толкал их в бездонные щели, срывал одежду, слепил глаза.

– Я вернусь, – сказал третий и ушел. А братья забирались все выше и выше. Вот уже пройдена половина пути, вот уже видна высоко над головой пещера.

Тогда налетел дождь. Он лил без перерыва, и каждая струя его была, точно ствол кедра. Струи сбивали парней с ног, пенилась в камнях вода, но братья привязались ремнями к скалам, и тучи ничего не могли с ними сделать.

Тогда пришел туман. Братья легли на землю и поползли.

А третий их товарищ с трудом добирался до стойбища. Вдруг он услышал позади глухой шум. Лавина воды катилась следом за ним. Он и вскрикнуть не успел, как вода подхватила его, понесла, ударяя о камни, и выбросила в распадок. Там нашли его пастухи. Когда его спрашивали о судьбе товарищей, он в печали опускал голову. И все решили, что братья погибли.

Но однажды на запыхавшемся олене приехал то-фа. Он кричал:

– Они вернулись! Они там, у подножия горы! Все, кто был на стойбище, бросились к горе. У ееподножия исхудалые, почерневшие братья спали, положив головы на траву. Никто не брался их разбудить. Наконец они проснулись.

– Люди, – сказали они, – там, в пещере, собраны все богатства Саян – и камни драгоценные, и золото, и звери, и птицы, и...

Все взглянули наверх и закричали:

– Бегите!

Но братья не успели убежать. Силы их кончились. Лавина камней погребла двух смельчаков. Братья погибли. Но зато люди узнали тайну пещеры на остроконечной горе. Другие люди – геологи – идут по следу, проложенному братьями, и находят в горах золото и слюду, железо и кобальт... Отступает перед ними Хозяин гор, и растут на берегах поселки приискателей.

В одном племени жили муж да жена. Муж на охоту ходил, дичь приносил, а жена за оленями смотрела, шила одежду и покровы к чуму. Много детей у них родилось, да все умирали.

Муж опять отправился на охоту, а в это время родила жена сына. Красивый мальчик родился. Лицо, как полная луна, а глаза, как две звездочки, блестели. Искупала мать новорожденного в соленой воде, чтобы кожа его была крепкой и выносливой при невзгодах, и положила его в бедик – люльку из бересты. Затем стала печь лепешки.

Много ли, мало ли времени прошло, а муж все не возвращается с охоты.

Вот и сын уже стал большой. Согнул он себе лук из молодой березы, сделал стрелы и просит мать отпустить его на охоту счастья попытать, отца поискать.

Идет молодой Улугэн* по тайге, дичью питается, под кедром засыпает, в горном ключе умывается и дальше шагает.

* Улугэн – в переводе с тофаларского означает сова.

Однажды ночью Улугэн проснулся от страшного крика. Испугался молодой охотник, натянул лук и стал ждать. На вершине кедра, под которым стоял Улугэн, раздался хохот. Посмотрел юноша туда и увидел сову. Это она своим криком разбудила его, это она смеялась над ним.

Рассердился охотник, направил стрелу на сову, а сова отлетела в сторону и говорит:

– Полно, брат Улугэн, сердиться, лучше вспомни, куда ты направился, а я тебе помогу. Будем теперь днем спать, а ночами идти, отца твоего искать. Жив твой отец, но заколдовала его злая волшебница, спасать его надо...

Три ночи летела сова, а за ней шагал Улугэн. Три дня сидела сова в дупле, а Улугэн спал под деревом. На четвертую ночь сова говорит Улугзну:

– Сейчас мы будем на заколдованном месте у волшебницы. Она напустит на тебя сон, но ты не спи, а то сам пропадешь и отца не спасешь. Набери себе в карманы острых камней и сучков, подложи их под себя, когда тебя в сон начнет клонить. Ну, а дальше сам догадаешься, что нужно делать, да и я буду рядом.

В полночь Улугэн вышел на поляну. Со всех сторон раздался звон бубенчиков и колокольчиков, послышалась песня. Пела эту песню девушка. Как только раздалась песня, вся долина осветилась. Каждый цветок излучал свет. А среди этих цветов виднелась на траве желтая полоска.

У Улугэна глаза сами по себе начали слипаться. Лег он на траву и тут вспомнил, что ему наказывала сова. Подложил под себя сучки и камни.

Поет песни невидимая девушка, звенят колокольчики и бубенчики. Голова Улугэна совсем упала на траву, да ударилась о камни и сучки. Открыл Улугэн глаза и вскрикнул:

– Кто поет здесь? Кто мешает мне спать среди ночи своими песнями?..

– Это я, – отвечает голос девушки.

– Кто ты такая? Покажись.

– Я не могу сейчас тебе показаться, ты найдешь меня на восходе солнца.

– А как я найду тебя?

– Видишь ли ты желтую полоску? Подойдешь к ней на восходе солнца и увидишь меня.

Тут Улугэн услышал крик совы и понял, что настало время ловить волшебницу. Тогда он вскочил на ноги и пошел к желтой полоске. Колокольчики и бубенчики зазвенели тревожно.

Улугэн подошел к желтой полоске и увидел, что это красивый, блестящий женский кушак. Улугэн схватил его руками, и перед ним очутилась девушка несказанной красоты в желтом платье. Юноша смотрел на нее и забыл даже, зачем пришел сюда. Снова прокричала сова.

– Почему ты не дождался восхода солнца? Почему не послушался меня? – сказала девушка.

– Ты сейчас бессильна. Ты не околдуешь меня. Я не боюсь тебя. Говори, где мой отец?

Девушка стояла и молчала. Тут послышался крик совы.

– Говори, где мой отец? Я разорву твой кушак, и твоя сила пропадет.

– Твой отец здесь, но он слепой. Смотрел на меня на восходе солнца. Тот, кто смотрит на меня в это время, слепнет от моей красоты и моего платья. Отдай мне мой кушак, я приведу тебе отца.

– Нет, ты сначала веди сюда отца, а потом уж я посмотрю: отдать ли тебе кушак?

Зазвенели бубенчики и колокольчики. Один красный цветок раскрылся, покачался, сбросил с себя лепестки, и вскоре перед Улугэном встал охотник, на него похожий.

– Я не вижу тебя, волшебница. Дай мне потрогать свой кушак, он даст мне жизнь, – сказал охотник.

– За тобой пришел сын. Я тебя освобождаю, но ты будешь слепой, – сказала девушка. Обрадовался тот, слезы потекли по его щекам.

Снова прокричала сова. Улугэн посмотрел на долину, увидел много цветов и догадался, что цветы ети – охотники, которых околдовала волшебница.

– Нет, мне этого мало. Освобождай всех охотников. Чтобы ни одного цветка не осталось.

Волшебница рассердилась, но делать было нечего. Все цветы раскрылись, закачались и сбросили лепестки. Стебли стали расти, и скоро перед Улугзном предстали семьдесят семь охотников. Все они были слепые.

Опять закричала сова. Улугзн разорвал желтый кушак, поджег его, а пепел сложил в такшу*. Снова закричала сова. Юноша подошел к отцу и потер его глава пеплом. Отец стал видеть. Так он сделал со всеми охотниками. Все они стали видеть. Обрадовались люди освобождению, благодарят Улугзна, хвалят его.

* Такша – деревянная чашка.

И тут опять прокричала сова. Посмотрел Улугэн на девушку. Сидит на траве красавица в блестящем платье и плачет.

– Что ты плачешь? Ты теперь не злая волшебница, а обыкновенная девушка. Ты красивая, я полюбил тебя. Собирайся с нами, будем жить вместе, я буду твоим мужем.

Улугэн с отцом и девушкой вернулись в свой чум.

Мать обрадовалась сыну и мужу. Девушка тоже понравилась ей. И они сыграли свадьбу, жили все вместе долго и счастливо.

В одной юрте жили сестра с братом. Девушка была красавицей. Узнал про нее злой старый хан Улузун и решил взять к себе пятой женой. Брат сказал хану, что он не позволит увезти свою сестру из юрты. Хан рассвирепел и решил дать смельчаку три задачи. Если юноша ошибется – голову долой.

Первая задача – узнать, сколько лет живет заяц. А как спросить у зайца – юноша не знал. В юрту пришел опечаленный. Сестра обо всем расспросила его, а сама рукой махнула:

– Это дело легкое. Вон в долине растет земляника. Беги туда, ложись и слушай.

Юноша лег среди ягод. Вскоре пришел заяц, посмотрел и от радости передними лапами захлопал:

– Шестьдесят три года прожил, а такой ягоды не видел!..

Юноша пришел с ответом. Хан посмотрел в большую книгу: зайцу в самом деле шестьдесят три года! Удивился хан, дал вторую задачу – узнать возраст дедушки-медведя.

Юноша почернел от горя, – никогда с дедушкой-медведем не разговаривал, боялся его. Пришел юноша в свою юрту, а сестра ему говорит:

– Это мы тоже узнаем.

Дала ему три шапки и сказала:

– Иди в долину, садись у горы, одну шапку надень себе на голову, другую – на правое колено, третью – на левое...

Юноша сделал, как сестра советовала. Сидит и покачивается.

Вот идет дедушка-медведь. Смотрит – перед ним трехголовый человек! Дедушка встал на задние лапы, от удивления головой покачал:

– Семьдесят восемь лет прожил, а трехголового человека не видел! Это, наверно, непобедимый силач!..

Юноша пришел к хану и дал ответ. Хан в книгу посмотрел – ответ правильный. Видать – этот парень умный! На таких задачах его погубить невозможно.

И хан сказал:

– Завтра придешь обучать верховой езде моего вороного жеребца с девятью ушами.

Юноша загоревал: никто не ездил на жеребце с девятью ушами. Убьет его дикий конь. Сестра опять успокоила брата.

– Я сделала три железных кнута, – сказала она. – Этими кнутами ты научишь покорности вороного жеребца с девятью ушами.

Утром юноша пришел на ханское стойбище, поймал вороного жеребца с девятью ушами и давай хлестать железным кнутом. Когда кнут исхлестался, юноша увидел, что конь присмирел, седло на него накинул и сам в седло вскочил. Конь взвился на дыбы, хотел наездника сбросить, но юноша стал хлестать вторым железным кнутом.

Конь взбрыкивает, через камни прыгает, а от седока никак не может освободиться. Силы конь теряет.

Когда второй кнут исхлестался, юноша взмахнул третьим. Вороной жеребец заметил новый железный кнут и вскрикнул человеческим голосом:

– Ой, больно мне!..

И тут юноша увидел под собой вместо вороного жеребца самого злого хана Улузуна.

Узнав своего противника, юноша захохотал и сильнее прежнего взмахнул железным кнутом.

В прежнее время по краю нашей земли ходил один человек. Увидел большое болото, через которое зверь не переходил, птица не перелетала.

Человеку интересно знать – какая земля за болотом, какие звери и птицы водятся. Разбежался он и перескочил через болото.

За тем большим болотом наш человек увидел – стоят оседланные зайцы. Тут же из-под земли показались маленькие вечные люди, которые ездили на этих зайцах. Вечные люди нашему человеку рассказали:

– Появился на нашей земле хищный зверь – соболь, поймал одного из вечных людей и перегрыз ему горло. – Ты охотник? Убей нам того соболя.

Наш человек пошел на охоту, убил хищного соболя и принес вечным людям. Вечные люди обрадовались.

– Ты сделал для нас доброе дело. Мы тебя отблагодарим – привезем тебе живой воды. Иди в свою землю и жди нас.

Наш охотник вернулся в свою долину и рассказал всем родственникам, что скоро к ним приедут в гости вечные люди и привезут всем для питья живой воды. Все люди будут вечными.

Стали ждать гостей. Наши женщины пошли рубить дрова для костров. Видят – едут маленькие вечные люди на оседланных зайцах. Нашим женщинам стало смешно, и они захохотали:

– Глядите, глядите, какой у них скот! Какие они сами малюсенькие!..

Вечные люди обиделись и решили не давать нам живой воды. Они выплеснули ее на деревья – на кедр, ель и сосну. А сами уехали за большое болото, в свою землю.

С тех пор кедр, ель и сосна все время стоят зеленые. Это от вечной – живой воды.

Старый орел взмахнул широкими крыльями и снялся с острой и высокой скалы. Пролетел он над Удой, полетел над горами и долинами в поисках пищи. Да, стар он стал. Много жил, много летал над землей. Глаза его стали тусклыми. Немало слез пролил этот старый, но когда-то сильный и смелый орел.

Но память у него крепкая, прежняя. Много помнит и знает старый орел.

Сел он на выступ скалы и задумался. В голове его одно за другим проносились воспоминания прежних лет, как темные волны шумной и быстрой Кара-Бурени*, несущей свои воды гордой красавице Уде.

* Кара-Бурень – река, впадающая в Уду. Кара – черный; буре – волк. Тофы переводят как «Черная река». (Примеч. Р. А. Шерхунаева.)

Когда-то он был молодым и бесстрашным. Глаза его были зоркие, даже самый резвый заяц не мог скрыться от него. Понравилась ему молодая гордая орлица. В выступе острой скалы, куда никогда не ступала нога человека, заботливо устроили они гнездо и стали жить вместе.

Вскоре орлица вывела птенца. Они вместе носили ему пищу, в непогоду закрывали его большими и теплыми крыльями. Сколько радости было в глазах матери и отца, когда их сын первый раз взмахнул крыльями и полетел!

Однажды ночью под свист ветра затряслась земля, заколыхались, задрожали горы. Со скрипом и стоном падали деревья, рушились скалы. Звери и птицы, которые еще днем были сильными и слабыми, хитрыми и трусливыми, врагами между собой, одинаково гибли, одинаково бежали прочь от разрушающихся гор, спасая себе жизнь.

...Из груди орла вырвался клекот. Глаза его стали влажными. Он всегда плакал, когда вспоминал ту ужасную ночь, в которую погибла его орлица.

Утром солнце по-прежнему ярко осветило землю. Оно улыбалось, грело, сверкало и дарило жизнь.

Измученные страшной ночью и гибелью орлицы отец и сын полетели отыскивать себе другое место для гнезда.

И вдруг среди развалин хмурых скал молодой орел увидел белую куропатку. Она била крыльями, но не могла взлететь. Орел был голоден, и он бы разорвал ее на части, но вдруг острые глаза его заметили на белом крыле беспомощной птицы капельки крови. Сердце орла сжалось от сострадания к ней: она ранена, она не может улететь.

Куропатка посмотрела на орла. Ни страха и ни мольбы не было в ее глазах. Она ждала смерти, она хотела умереть.

И вдруг она запела:

Хороший друг, ты никогда не придешь ко мне. О, злая ночь, почему не взяла и меня!..

Орел спросил:

– Почему ты так плачешь? Почему поешь печальную и грустную песню?

– У меня здесь друг лежит. Он погиб сегодня ночью.

– Не плачь, дорогая. У меня тоже мать погибла. Я буду любить тебя, буду носить тебе воду и пищу. Мы будем жить вместе.

– Нет! Я отдана другому. Меня связывают горные цепи*.

* Горные цепи – украшение из камней, которое жених надевал своей невесте перед свадьбой. Горные цепи связывали этих людей навсегда. (Примеч. Р. А. Шерхунаева.)

– Ты должна разорвать их, – сказал орел и запел песню. Он пел о страшной ночи, пел о том, что любит белую куропатку, что никогда он не оставит ее одну.

Куропатка сбросила с себя горные цепи, а орел острыми когтями быстро разорвал нити, связывающие их.

Взглянул орел на то место, где сидела куропатка, – нет ее... Перед ним стояла прекрасная девушка с черными глазами. Да и сам он уже не птица, а человек.

Подала девушка ему руку, улыбнулась, и пошли они вместе из развалин искать хорошее место.

...Глаза старого орла опять затуманились. Что он мог сделать? Долго летал он тогда над счастливой парой, защищал их от хищных зверей, помогал на охоте сыну-человеку, которого тоже потерял для себя навсегда.

Давным-давно это было. Тот, кто рассказывал мне эту сказку, слышал ее от деда, а тот в свою очередь тоже от деда своего.

В распадке меж острых скал и высоких гор, около реки Уды, жил кочующий охотник-тофалар. Звали его Кууламай.

Имел Кууламай лук и стрелы, хранил их в деревянном кобыре*, который носил за спиной.

* Кобыр – колчан.

Была у охотника жена Маймаяк. Долго они жили вместе, но детей не было, а чужих растить никого не взяли.

Жили в стойбище Кууламая Мунго и Халяй. Мунго вместе с Кууламаем на охоту ходил, дичь приносил, соболя промышлял. А Халяй за оленями смотрела, шила из шкур изюбря и лося покровы к чуму, а при перекочевке вместе с Маймаяк вьючила оленей и вела караван.

Кууламай часто горевал, что нет у него детей. Однажды он обратился к шаману:

– Скажи, глубокопочитаемый Мээркпан, почему у меня детей нет? При камланиях ты много видишь, посещаешь верхний, средний и нижний миры. Попроси у Бурхана для меня ребенка. Я ему в жертву оленей отдам...

Надел Мээркпан свой плащ со множеством жгутов, вышитый оленьим волосом и перьями птиц, надел головной убор с перьями от черного гуся, взял бубен, колотушку и начал шаманить. Долго бил Мээркпан колотушкой, прыгал вокруг костра, а потом упал, обессилев. А когда отдышался шаман, стал говорить Ку-уламаю:

– Найди крыло молодого орла. Из этого крыла я сделаю ээрэн*, тогда у вас будут дети.

* Ээрэн – шаманский пояс.

Кууламай знал две скалы, где жили орлы. С отвесной стороны этих скал были пещеры. Кууламай говорит Мунго:

– Сегодня мы возьмем длинные ремни, залезем на скалу с пологой стороны, а потом ты спустишь меня в пещеру к орлам.

Взяли они ремни и пошли. Поднялись на скалу. Привязался ремнями Кууламай крепко и велел Мунго понемногу спускать его. Так, цепляясь за острые выступы скалы, пробирался охотник до пещеры, где было орлиное гнездо.

Как только ослабли ремни, Мунго почувствовал, что Кууламай добрался до места. Тогда Мунго бросил ремни, а сам спустился со скалы и пошел к стойбищу.

Давно он хотел погубить Кууламая, забрать его оленей и жениться на Маймаяк, – с ней был уже в сговоре, но все никак не мог решиться. Теперь надеялся, что Кууламай умрет в пещере без пищи и воды.

Пришел Мунго на стойбище и рассказал, что сорвался Кууламай в пещеру и разбился.

Вскоре Маймаяк вышла замуж за Мунго, а мужа совсем забыла и вспоминать о нем не хотела. Только одна Халяй не верила словам Мунго и чувствовала сердцем что-то неладное.

Наступило лето. Жара донимала и оленей, и людей. Мунго перекочевал в горы, где летом всегда бывает прохладно.

Кууламай в это время жил в пещере с орлицей и тремя маленькими орлятами. Сначала орлица хотела сбросить его вниз, ведь она знала, зачем пришел сюда этот человек, но посмотрела ему в глаза и раздумала. Она приносила кабаргу, зайцев, глухарей. Кууламай разрывал их на куски и делил на равные части. Во время дождя он подставлял ладони под скалу, собирал капли и пил их. А в сильную жару, когда скала была суха, он лизал пот, который появлялся у носа орлят. Орлица приносила в клюве капли речной воды, но их было мало, и Кууламай всегда хотел пить.

Пришла уже осень. Стало холодно. Олени не могли доставать ягель из-под глубокого снега. Мунго перекочевал вниз, на прежнее стойбище.

А Кууламай все еще был жив и надеялся как-нибудь выбраться из глубокой пещеры. На его глазах вырастали орлята. Они уже научились летать и сами приносили человеку пищу.

Однажды утром Кууламай взял ремни, привязал себя крепко к орлятам и прыгнул вниз. Сначала он падал как камень, но потом орлята взмахнули крыльями и вытащили его наверх. Посадили орлята Кууламая на полянку, где паслись в зто время олени. Охотник отвязал ремни от своих друзей, поблагодарил и попрощался с ними. Огляделся он вокруг и узнал своих оленей.

Но олени испугались заросшего бородой, тощего человека и кружившихся над ними орлов и побежали к стойбищу. Увидела девушка Халяй животных и пошла угнать, почему они испугались и бегут к чумам.

Вдруг раздался свист. Халяй от неожиданности вздрогнула и посмотрела в сторону. Под скалой стоял человек, худой, как палка, и махал ей рукой. Это был Кууламай.

И тогда Халяй узнала о хитрости и коварстве Мунго, о том, как и где жил Кууламай. Она согласилась помочь ему.

На следующий день Мунго собирался перекочевать на Эмдэк*. Когда вьючили оленей, Халяй оставила хешь – колчан со стрелами и лук под раскидистым кедром. Мунго тронулся в путь.

* Эмдэк (Мэдэк) – название горы.

Как только кочевники отправились на новое место, к стойбищу подошел Кууламай. Он нашел под кедром колчан, лук, свежие лепешки, испеченные в золе, кусок мяса и туес с оленьим молоком. Кууламай поел, попил и взялся за лук. Попробовал натянуть тетиву, но она была ослабленной. Подсушил ее на солнце, и тетива стала крепче.

Шел он следом за кочевниками и думал: «Кто со мною биться вздумает, тот потеряет голову». Рано утром, когда Мунго и Маймаяк еще спали, Кууламай вошел в их чум.

– Ну, Мунго, – говорит он, – настал час расплатиться. Ты должен умереть!

Мунго соскочил, схватил лук и стрелы, но выстрелить не успел. Стрела Кууламая опередила его – вошла ему под лопатку. Маймаяк вскочила на ноги и закричала:

– Не убивай меня! Прости! Я ничего не знала... Кууламай выстрелил. Маймаяк упала.

Потом Кууламай и Халяй стали жить вместе. У них было много детей. Все они стали хорошими охотниками, образовали род Конзок-Тар – род Олохой (ныне Болхоевы).

А гору Мэдэк старые тофалары до сих пор называют Маймаяк кышкырган, что значит «Кричащая Маймаяк». Сопку, вершину Мэдэка, люди назвали Хэш-тих бэдик (Колчанная высота).

Такова наша сказка.

Однажды встретились кедровка, комар и косуля. Комар, навязчивый и надоедливый, решил пооткровенничать. Говорит кедровке беззастенчиво:

– У твоих птенцов, когда они только вылупятся из яиц, нежных и слабых, я буду сосать кровь...

Подвижная и пушистая кедровка ударила по ветке дерева прямым и острым клювом, грозно взъерошилась перед комаром:

– Это тебе не удастся сделать – мои птенчики уже в апреле летают, а ты в это время будешь лежать под снегом.

Комар рассердился и перелетел поближе к косуле. Говорит ей:

– Когда у тебя появятся новые рога, мягкие и сочные, вот уж я буду сосать из них свежую кровь...

Косулю словно ужалило, она вся подтянулась, выпрямила красивые тонкие ноги, подняла чуткие уши, нахмурилась:

– Нет, этого тебе не удастся сделать. В феврале у меня уже отрастают новые рога – к маю они крепкие и твердые, как железо. А ты будешь в это время совсем слаб, и пищать не сможешь...

Комар рассердился, потому, говорят, летает вечно недовольный и гнусавит.

Раньше медведь никому житья не давал. Большой и сильный, он то громко рявкнет, не на шутку напугает кого-нибудь, то нечаянно, неуклюжий, придавит насмерть маленьких зверюшек и птиц, то сломает деревья и разорит гнезда, сделанные обитателями леса с превеликим трудом и упорством. Многих обижал и не давал им покоя.

Попытались как-то звери подсказать и унять хозяина тайги. Ну, куда там, и слушать их не стал. "Не учите меня, – ответил он, – я сам знаю... Что хочу, то и делаю..."Стояла середина октября. Саянская осень сняла с деревьев пожелтевшие листья и шумом холодного ветра призывала всех готовиться к зиме. Впереди – нелегкая пора года.

И вот звери задумались: как быть дальше с медведем? Если он так же будет вести себя, то добра от него не жди, будет худо. Со всей тайги дружно собрались на свой суглан* звери, животные, птицы, заполнили поляну, сели на деревья, камни, пни, и было их видимо-невидимо. Собрались решать, что делать с грубияном.

* Суглан – съезд, совет.

Устроили суд над медведем. Судьей избрали сохатого. Много обид высказали большие и маленькие звери – каждый из них говорил, и стоял такой шум, что, казалось, поднялся ураган небывалый. Медведь такого в жизни не видел, – он сжался, стал каким-то маленьким и жалким. Вынесли приговор – наказать медведя, чтобы он был в заточении всю зиму.

С тех пор косолапый зимой не ходит по тайге, а ложится в спячку в наказание за свою грубость.

И намного он присмирел.

Звери сказали:

– Надо жить мирно!

Стоял теплый летний день. Дул небольшой ветер. Наклоняясь друг к другу, ласково вели между собой разговор сестры-березы, братья-кедры, богатое и славное семейство сосен и лиственниц. Шумели водопады. Петляя и огибая горы, бежали по долинам и распадкам реки. Яркими серебряными чашами сверкали озера.

Встретились глухарь и щука. Щука, сильная и хищная рыба, важно посмотрела на него и говорит:

– Вот вы все по лесу летаете, а я только по воде плаваю. Хотя у вас крылья, но мои плавники лучше: я быстрее вас передвигаюсь...

Глухарь удивился, отвечает хвастунье:

– Ну что ж, давай попробуем силы: кто раньше будет вон у того места, – и показал на большой камень, торчавший из воды на противоположном берегу озера.

Начали состязание. Глухарь прилетел раньше и сидит на камне. Щука опоздала. Рассердившись, она выстрелила в глухаря и попала в его ноги.

Оттого у глухаря ныне кости ног будто расщепленные, сросшиеся после раздробления.

И еще тофалары говорят: не берись спорить там, где не надо, останешься в дураках. Всему свое место на свете.

У нас в Тофаларии, недалеко от Алыгджера, есть Тэбзсоя (Верблюжья гора). И рассказывают люди про нее такую сказку.

Верблюд попал из степных просторов в Саяны: он выносливый, ходкий, любит путешествовать.

Шел-шел верблюд и остановился. В тайге быстро темнеет и наступает ночь. Но он не ложится спать, а все чего-то ждет и смотрит. Выходит кормиться горная пищуха – маленький зверек, не больше бурундука. Видит – стоит огромное, похожее на соседнюю гору, животное. Спрашивает:

– Чего вы караулите?

– Караулю солнце, когда оно взойдет, – отвечает верблюд, – Так вы не увидите. Я вперед увижу солнце.

– Ишь какая умная... – поднял голову верблюд. – Ты же маленькая, сидишь в траве и не видно тебя. А я высокий, большой, вперед увижу солнце.

Заспорив, верблюд и пищуха ждут восхода солнца, кто первым увидит его. Верблюд смотрит на восток, а пищуха – на запад, на вершину Кок-Тэгэр (Травяного хребта). Вот она засверкала, заиграла, осветилась сиянием восходящего солнца. Пищуха с радостью кричит:

– Я вперед увидела солнце!

Верблюд медленно, нехотя повернул голову и увидел отражение лучей солнца на вершине Кок-Тэгэр.

От злости и обиды он ударил ногой пищуху, да промахнулся, задел лишь ее шею.

С тех пор у пищухи голова повернута вверх, глазами она смотрит на небо.

Было это давным-давно. У одного человека жили косуля и изюбрь. Прежде они были домашними животными. Тихие и мирные, они паслись вместе с овцами и коровами вокруг стойбища, в долинах и у подножий гор.

Человек доил коров, и было у него много молока. А косуля очень любила молоко. Приходила к чуму, нюхала и сразу же направлялась к торхо – деревянной посуде, куда сливалось свежее молоко. Хозяин никак не мог отогнать косулю. Потом он рассердился, взял из торхо черпалку и ударил ею по хвосту косули. Задняя ее часть стала белой.

Косуля пошла жаловаться к изюбрю.

– Посмотри, – говорит она, – что у меня сзади? Изюбрь увидел белое пятно. Советует ей:

– Больше не ходи к человеку, не надоедай. Изюбрь и косуля пошли вместе гулять по лесу,щипали траву, потом вернулись к чуму. Изюбрь еще издали почуял приятный запах: хозяин месил тесто, чтобы испечь хлеб. Изюбрь не выдержал, потянулся – уж очень любил мучное. Человек взял мутовку и ударил ею изюбря сзади. У того вокруг хвоста появилось широкое желтое пятно. Животные обиделись.

– Хозяин не любит нас, – сказали они. – Теперь мы никогда к человеку не подойдем. Уйдем и будем жить в тайге.

Так они опять стали дикими животными.

Торопливо шагал по Саянам сентябрь. Дни стали короче, ночи – длиннее и холоднее.

Сохатый слышит: всю ночь изюбрь громко кричит, издает призывные звуки, мешает спать. Животные и звери тоже, как и люди, дают друг другу о себе знать,, зовут, встречаются, беседуют между собой, нежатся и ласкаются. "Подожди, – думает сохатый, – завтра встречусь и поговорю с тобой..."На другой день утром сохатый пошел на водопой и тут встретился с изюбрем. Говорит:

– Ты чего, друг, всю ночь кричишь?

– А как же, зову к себе подругу, потерялась она где-то, – отвечает изюбрь. Постоял он немного и решил объяснить сохатому: – Думаешь, выдаю себя своим криком? Э-э, нет. Как бы я ни кричал, у меня есть жир в ногах, в них – моя сила. Никакой зверь не догонит... А ты чего стоишь? У тебя, посмотрю, нос такой раздутый, губа толстенная, опущенная... Сохатый решил не давать себя в обиду: – Как бы я нос ни раздул и губы ни опустил, в них – моя сила. Я слышу запах врага за сотни шагов и могу бежать без остановки через весь горный пере-Еал...

Сохатый и изюбрь разошлись. Каждый из них говорил о том, чем он жив бывает: у одного могучие ноги, а у другого – крепкий нюх и легкое дыхание.

* Сказочник как бы в примечании к рассказанному произведению сообщил, что мясистые губы сохатого – самое вкусное кушанье, его подают у тофаларов обычно почетным гостям. Костный жир изюбря также очень питателен и вкусен, Примеч. Р. А. Шерхунаева.

У нас есть маленькая-маленькая мышь, ее зовут Хун-кызы, что значит по-русски «Солнечная девочка». Живет она у озера, хорошо ныряет и плавает в воде.

Как-то Хун-кызы встретилась с медведем. Медведь посмотрел на нее свысока и говорит:

– Уродится же такое маленькое существо! Как только живешь, в чем держится душа? Что ты умеешь делать?..

Мышь-малютка не растерялась и совсем не испугалась зверя. Отвечает:

– Я все могу делать. Хочешь, попробуем силы – кто быстрее переплывет это озеро.

Медведь, конечно, не мог отказаться: смешно ведь.

– Давай! – говорит он.

Оба бросаются разом в воду. Состязание, значит. Маленькая мышь плыла-плыла и скоро оказалась на том берегу. А медведь, грузный, тяжелый, как камень, барахтался в воде и чуть не утонул. Вышел обратно на берег. Рассердился и бежит кругом по берегу на ту сторону. Думает: «Как же так получается, мышь-малютка переплыла озеро, а я, такой здоровый, не смог». Мышь сидит и смеется. Ну, зтого не хватало. Медведь еще больше рассердился. Буркнул:

– Не хочу и смотреть на тебя, – и убежал со стыда и злости в лес.

Тофалары и говорят: из всех зверьков и грызунов самый проворный – мышь. И еще – высокомерие и самоуверенность – не от ума.

Тофалары давно заметили – в тайге среди деревьев кедр живет, пожалуй, дольше всех. Он видел и знает, что происходило вокруг за целые пять веков. Вот, брат, какой он долгожитель! Кедр тянет высоко вверх свою густую крону с сильными ветвями и вечнозелеными листьями. Его не обхватить руками – такой он большой, толстый, крепкий. Стройный и гордый красавец кедр под стать нашим могучим Саянам. Огромные горные массивы заняты сплошными кедровыми лесами. Дары их обильны – кедровые орехи идут на питание и людям, и зверям, и птицам.

У кедра есть добрый друг, его так и зовут кедровкой. Это – птица особенная и благородная. Большая труженица. Она имеет защечные мешки, что твоя сумочка, и собирает туда орехи, а потом надежно, в запас, прячет их в землю по всей тайге. Там, где работает неутомимая сеятельница, и вырастают вековые деревья.

Маленькая птичка делает большое дело.