В те дни, когда аист и ворон были людьми, аист пригласил ворона к себе в гости.

– Я наловил сетью много рыбы, – сказал аист. – Приходи ко мне, поедим с тобой рыбы.

– Ладно, приду, -сказал ворон.

Ворон взял плетеную сумку и каменный топор и отправился к аисту. Погода стояла холодная. Ворон был голоден, он шел и думал о рыбе, которую поймал аист.

Добрый малый этот аист, – сказал он сам себе. – Приятно, когда у тебя есть такой друг .

Шел ворон, шел и вдруг заметил, что в ствол одного дерева залетают пчелы.

– Э-э! Да это пчелиное гнездо! – вскричал ворон. – Поем-ка я сначала меда, а потом уж поем рыбы.

Он влез на дерево и прорубил каменным топором дыру в стволе в том месте, куда влетели пчелы. Потом сунул в дупло руку и вытащил один сот, который так и сочился медом. Он съел этот сот и вытащил другой, он ел и ел мед, пока не съел его весь. И не оставил ни капельки меда для аиста.

– У аиста вон сколько рыбы, – сказал ворон, обмывая руки в ручье. – А у меня рыбы нет!

Когда он подошел к стойбищу аиста, ворон увидел, что тот жарит на костре рыбу.

– Иди сюда, к костру, – позвал его аист. – Я приготовил тебе много рыбы.

Ворон сел у костра, взял большущую краснорыбицу и стал ее есть.

– Вкусную я дал тебе рыбу, – сказал аист. – Вот съешь ее, а потом мы посидим, поговорим.

Ворон уплетал рыбу, а аист сидел и смотрел на него. И вдруг аист заметил в волосах у ворона кусочек сота и пчелу.

– Эге! – воскликнул он. – Да у тебя в волосах застряла пчела и ячейка сотов.

Ворон ничего ему не ответил. Он смаковал краснорыбицу.

Аист подумал-подумал и говорит:

– Перестань есть мою рыбу, а то ты испортишь мне всю рыбную ловлю. Заброшу я свою сеть в речку, и не попадет в нее ни одной рыбешки. Увидит рыба пчелу и ячейку сотов у тебя в волосах, испугается и уплывет.

Услышал ворон такую речь, встал и отошел от костра. Он сел на поваленное дерево и ничего не ответил аисту.

А тот сидел у костра и раздумывал о вороне.

– Ты чего туда ушел? – спросил он наконец.

– Чтобы не есть твоей рыбы, – сказал ворон. – Съем я твою рыбу, а она увидит пчелу у меня в волосах, и тогда ты не поймаешь своей сетью ни одной рыбины.

– Не надо так говорить, – сказал аист. -Это ведь твоя земля, ты волен делать, что хочешь. Иди поешь еще рыбы.

– Нет, не пойду, – заупрямился ворон. – Не могу я есть твою рыбу, а то испорчу тебе всю рыбную ловлю. Забросишь сеть в речку, а рыба-то вся и уплывет. Ничего не поделаешь, аист, не могу я теперь есть твою рыбу.

Но аист надеялся уговорить ворона и все твердил:

– Иди поешь еще рыбы. А ворон отвечал:

– Нет, не могу.

Наконец ворон разозлился. Он встал и сказал:

– Прощай, аист. Пойду-ка я домой, в те края, откуда пришел.

И ушел, даже не оглянулся на аиста.

Ворон жил на склоне горы, и называлась эта гора Аргулуп. Жил он в пещере, а внизу было большое озеро, где гнездилось множество лебедей.

В ту пору лебеди начали кладку яиц. Ворон взял корзину и пошел на озеро собирать яйца.

Яиц было так много, что он быстро набрал полную корзину. Он отнес яйца в пещеру и пошел собирать еще. Когда в пещере набралась большая груда яиц, ворон послал аисту приглашение: Приходи ко мне есть лебединые яйца. У меня много лебединых яиц .

Передали аисту это приглашение, он подумал и говорит:

– Ладно, пойду. Хочется мне повидать ворона, поглядеть, как он живет.

И отправился в гости к ворону.

– Здравствуй, друг! – приветствовал его ворон. – Смотри, сколько я тебе яиц набрал.

Разжег ворон большой костер и испек яйца.

– Иди садись сюда, и я дам тебе яиц, – сказал он аисту. – Здесь тебе будет удобно. Аист сел, взял яйцо и стал его есть. А ворон не сводил с аиста глаз, покуда тот ел, и вдруг заметил у него в полосах несколько зеленых муравьев.

– Эге! – воскликнул ворон. – Да ты лакомился зелеными муравьями! Теперь ты испортишь лебединые яйца! Пропадут они все, ведь ты ел зеленых муравьев.

Тому, кто ест лебединые яйца, нельзя есть зеленых муравьев, а кто ест зеленых муравьев, тому нельзя есть лебединые яйца. Первый раз в жизни вижу существо, которое ест лебединые яйца после зеленых муравьев. Вот что я тебе скажу, аист.

– Ах, так! – обиделся аист. – Тогда прощай!

– Прощай, – ответил ворон. – Не хочу я больше тебя видеть!

– И я тоже! Уж больше я не приглашу тебя в гости, – сказал аист и ушел.

Вот почему аиста и ворона теперь никогда не увидишь вместе.

B краю, где горные утесы и море – братья и где деревья стройны и высоки, жила молодая девушка по имени Лована, которая дичилась людей.

Она любила покой и тишину.

Глаза у нее были темные и робкие, но, когда она бродила по лесу, они сияли от восторга и удивления.

Жила Лована одна в хижине, сделанной из коры, и плела сумки для всех, кто бы у нее ни попросил. Пальцы у нее были длинные, они быстро и ловко переплетали полоски лыка, и потому она делала сумок больше, чем другие женщины.

Оттого что Лована была такая тихая, никто не разговаривал с ней подолгу.

Юноши ее племени проходили мимо ее хижины, когда шли на охоту, – не умела она пошутить с ними и приветить их ласковым словом. А она печально смотрела им вслед, потому что шел среди них один юноша, и, когда они скрывались за деревьями, Лована чувствовала себя еще более одинокой, чем прежде.

Звали этого юношу Яади.

Однажды все племена отправились далеко от стойбища на праздник. Дети с криками бегали по лужайкам и прятались меж деревьев. Самых маленьких женщины несли на плечах и смеялись вместе с ними.

За спиной у женщин висели сумки, те самые сумки, которые сплела им Лована.

Женщины взяли с собой много ямса, а мужчины копья и воммеры, и все племена вместе отправились в путь. Люди шли друг за другом на расстоянии вытянутой руки, и, когда их вожаки уже скрылись из виду, по стойбищу все еще тянулась вереница людей.

Вскоре в стойбище осталась только одна Лована, потому что никому не пришло в голову сказать ей: Пойдем с нами на праздник . Все забыли о ней. И ее мать, и отец, и все сородичи ушли и даже не вспомнили о ней.

Она была слишком тихая, и среди веселья и шума никто не заметил, что ее нет.

Много дней шли по лесу разные племена, и там, где они проходили, не оставалось никакой дичи – ведь сколько надо было прокормить народу!

Через десять дней Яади, шагавший во главе, повернул назад и прошел вдоль вереницы людей до последней старухи и последнего отставшего ребенка. И тогда он крикнул, чтобы все люди остановились. И спросил:

– Где Лована?

Но никто не мог ему ответить. От старухи, которая плелась в самом хвосте, до мужчин, которые прокладывали путь, люди передавали друг другу три слова:

– Ее тут нет.

Вот весть эта дошла до Яади, и, услышав ее, он содрогнулся.

– Я вернусь за ней, – сказал ом. – Ей, наверное, нечего есть.

Взял он свой каменный топор, копье и воммеру, свой щит и налла-налла и ушел от всех. Яади возвращался тем путем, по которому прошли племена и где уже не было никакой дичи, так что ему пришлось отойти далеко в сторону и охотиться в глухом дальнем лесу. Он прорубал тропы в зарослях и всю добычу нес за спиной. Он отыскивал пчелиные гнезда в дуплах и каждый день шел с раннего утра и до той поры, пока не спускалась ночь.

И чем ближе Яади подходил к хижине Лованы, тем больше приходилось ему петлять по лесу, хотя он и так уже шатался под тяжестью добычи, которую нес девушке.

С того дня, как племя покинуло стойбище, Лована сидела в хижине и плела сумки. Еда, которую она собирала, не утоляла ее голода. На охоту она не могла пойти, потому что у нее не было копий. Она ела яме и корни водяных лилий и собирала крабов на берегу.

Но вдруг наступил такой миг, когда лыко, из которого она плела сумку, стало рваться. Лована все время путала петли, и пальцы у нее дрожали.

Она устыдилась своей неловкости и обеспокоилась. Она старалась плести как можно осторожней и не дергать полоски лыка.

Лована знала, почему дрожат ее пальцы и почему она все поглядывает в сторону, где затихли в ожидании высокие деревья.

Кто-то подходил все ближе, и ближе, и ближе.

Лована слышала, как колотится ее сердце. Она склонила голову, чтобы ничего не видеть, кроме сумки, которую плела.

Кто-то подходил все ближе и ближе.

Она сжала сумку онемевшими пальцами.

Кто-то подходил все ближе.

Она не подняла головы.

И вот тень Яади упала на девушку, и она взглянула на него.

Лована увидела над собой его лицо, и закрыла глаза, и упала на землю, и лежала тихо-тихо.

Яади опустился на колени и взял ее голову в ладони. Он смотрел на ее лицо и молчал.

Потом Лована открыла глаза и взглянула на него, и не было в ее глазах страха.

– Что с тобой? – спросил Яади.

– Зачем ты пришел?

– Я пришел за тобой.

– Почему ты сделал это?

– Потому что уже давным-давно твои отец и мать обещали отдать тебя мне в жены. Вот я и пришел.

Она не сводила с него глаз.

– Хочешь есть? – спросил Яади.

– Да, – ответила Лована. Он отдал ей еду, которую принес, и все смотрел на нее, пока она ела.

– А теперь в путь, – сказал Яади, когда девушка поела. – Пойдем к нашему племени.

– Пойдем, – прошептала Лована. Он пошел вперед, а она следом. Девушка оставила свою хижину и все сумки и ниразу не оглянулась назад.Она смотрела только на того, кто шел впереди.

Очень давно это было. Тогда еще не родился прапрадедушка моего дедушки.

Пришли в страну жара и засуха. И не стало воды ни в одной реке, пруду или ручье. Люди, животные и птицы начали падать и умирать. С ужасом смотрели те, кто остался в живых, на страшное, злое солнце, горевшее ярким пламенем в расплавленном золоте неба. Исчезли тучи и облака, и единственной тенью была тень смерти.

Перестали охотники гоняться за дичью и умирали вместе с животными.

Собрались те, кто еще был жив, у высохшего главного водопоя и стали обсуждать, куда делась вся вода в стране.

Оказалось, что ее выпила лягушка небывалой величины. И решили те, кто был еще жив, люди, животные и птицы, рассмешить эту лягушку, чтобы вся вода вылилась из нее обратно.

Но напрасно хохотала перед лягушкой птица-хохотунья, напрасно смешно прыгал перед ней кенгуру и танцевал на одной ноге журавль. Лягушка небывалой величины крепко сжала рот и не хотела смеяться.

Тогда забрался маленький юркий червячок на ее голое брюхо и начал щекотать его кончиком своего хвоста.

Долго крепилась, но наконец не выдержала гигантская лягушка, затряслась от смеха, и вода хлынула водопадом из ее огромного рта.

И сразу наполнились до берегов реки пруды и ручьи, и жизнь всего живого была спасена.

Сначала Нимбува был радугой, но ему опостылела одинокая жизнь, и он спустился на землю и превратился в рыбу Баррамунду.

Когда он был радугой, он часто смотрел из своего небесного дома на одну женщину. Она ныряла за корнями водяных лилий в лагуне, а двое ее детей играли на берегу. Она была красивая и, когда выходила из воды, то вся сверкала, как коричневая рыба.

Нимбува полюбил ее и, как только превратился в рыбу Баррамунду, поселился в лагуне, среди водяных лилий, чтобы быть поближе к этой женщине. Однажды стояла женщина вместе со своими детьми на берегу лагуны и вдруг услышала разговор двух ястребов.

– Посмотри-ка, там рыба, – сказал один ястреб. -Да такая огромная, что, наверное, нам с тобой ее не поднять.

– Слышишь, что говорят ястребы? – спросила мать девочку. – Видно, в лагуне плавает хорошая рыба. – Она взяла длинную острогу и сказала мальчику:

– Ты с сестрой стой тут, подальше от воды. -А сама подошла к берегу и стала высматривать рыбу.

Они увидела Баррамунду почти на самой поверхности воды. В том месте было мелко, поэтому женщина вошла в воду и занесла над рыбой острогу.

Но Баррамунда юркнул в сторону, и женщина промахнулась. Она еще раз нацелилась острогой и опять промахнулась.

А в это время вода в лагуне стала медленно подниматься, и рыба стала все расти и расти.

Девочка увидела, что делается с рыбой, испугалась и закричала:

– Мама, убей ее! Смотри, какое чудовище!

– Это просто большая рыба, -ответила мать. – И я забью ее.

Она снова ударила острогой – и опять промахнулась. А вода все прибывала и прибывала, и рыба становилась все больше и больше.

Женщина все била и била по рыбе острогой, а вода все поднималась, и рыба все росла.

Вдруг Баррамунда подплыл под женщину, поднял ее на свой хребет и утащил прочь. Баррамунда понес женщину в свои края, и там он превратился в горный утес, а женщину превратил в каменный столб возле себя.

Девочка и мальчик побежали домой к отцу, и девочка сказала:

– Отец, случилось страшное несчастье! Наша мама увидела рыбу, а это была не рыба, а чудовище, и оно утащило ее.

Отец взял каменный топор:

– Я пойду и отрублю ему голову. Это Нимбува.

Дошел он до утеса и стал рубить Нимбуве голову, и, когда уже почти совсем отрубил, вдруг сам превратился в камень, и теперь стоит он рядом со своей каменной женой и Нимбувой.

Вот почему у скалистого утеса Нимбува в Арнемленде вершина похожа на голову с наполовину перерубленной шеей, и вот почему рядом с ним расположились два больших каменных столба.

Mного-много лет назад земля была совсем плоской. Как блюдо. А над ней нависало небо, плоское, как крышка от блюда.

Между небом и землей был только очень небольшой промежуток, так мало места, что там могли жить только крохотные люди и звери, не больше термитов.

Дожди не выпадали, потому что они могли утопить и унести эти маленькие существа.

Деревья были совсем низенькие, как травинки.

В те далекие времена в одном из селений жил храбрый охотник и вождь племени по имени Йонди.

Однажды охотился он далеко от дома и прилег отдохнуть возле небольшого источника. Йонди был очень умен и заметил, что к этому источнику приходят слабые и больные звери, пьют из него и становятся здоровыми и сильными.

Окунулся охотник в источник и почувствовал, что его мускулы стали как камень, а усталость исчезла.

Поглядел Йонди в воду, а там, на дне источника, лежит палка, которую волшебная вода сделала твердой и прочной. Взял Йонди палку и еще раз окунулся в чудесный источник, который он назвал источником будущего.

Вышел охотник из воды и стал расти все выше и выше. Палка тоже все увеличивалась.

Стукнулся Йонди головой о свод небес, схватил волшебную палку, напрягся и начал ею отодвигать небосклон все выше и выше, пока и сам не стал таким, как теперешние люди.

Еще поднатужился охотник и отбросил небо далеко ввысь, туда, где оно находится сейчас. А вместе с небом взлетели вверх солнце, месяц и звезды.

Вода из источника будущего тоже поднялась вверх, к солнцу, превратилась в тучи, и из них пошел благодатный дождь.

Волшебная вода напоила землю и всех людей, зверей, деревья и траву, и все начало расти, пока не стало как сейчас. Из земли забило множество источников. Они соединились и стали реками и морями.

На небе засверкала яркими цветами радуга. Вдруг она разбилась на тысячи и тысячи кусочков. Эти кусочки превратились в чудесных многоцветных птиц.

Все люди стали танцевать и хвалить великого охотника Йонди, отодвинувшего небо так далеко. Звери тоже радовались и танцевали, а кенгуру так распрыгался, что разучился ходить, и с тех пор только прыгает.

А глупый страус испугался, бросился бежать – и бежал до тех пор, пока его ноги не стали такими сильными, как сейчас.

А некоторые звери проспали все чудо. Им было лень встать. Так на земле появились ленивцы.

Отодвинув небо, Йонди начал искать свою палку, которой он подпирал свод небес. Смотрит, а палка эта изогнулась и стала бумерангом.

С тех пор жители Австралии почитают бумеранг... Ведь он помог людям вырасти, а не ползать по земле, как муравьи.

Жила на свете мама-кенгуру, и был у нее шустрый сын-кенгуренок. Стоило матери отвернуться пощипать травы, как малыш убегал, и ей приходилось долго искать его.

Однажды кенгуру оставила сына в приметном месте, а сама решила полакомиться сочной зеленью. Трава была вкусная, и мать-кенгуру с удовольствием ее щипала.

Вдруг видит – через поляну бредет старый-престарый вомбат. Медленно бредет через поляну и разговаривает сам с собой – жалуется на немощь, на то, что никому теперь не нужен и что всем безразлично, жив он или умер.

Сердобольная кенгуру спросила старика вомбата, не может ли она чем-либо ему помочь.

Вомбат попросил проводить его к зарослям сочной и сладкой травы.

Кенгуру в несколько прыжков приблизилась к нему, слепой старик вомбат ухватился за ее хвост и пошел следом. Она подвела его к сочной траве и помчалась к своему детенышу. Но кенгуренка на месте не оказалось.

Много времени потратила мать-кенгуру на поиски сына, а когда, наконец, нашла его, подхватила передними лапами и поскакала на поляну, где старый вомбат крепко спал после обильной еды.

И тут мать-кенгуру заметила, что из буша крадучись выходит охотник и держит наготове копье – сейчас метнет его в спящего вомбата. Бросила кенгуру сына в кусты и поскакала еще быстрее.

Охотник заметил кенгуру и поспешно скрылся в буше – для людей его племени кенгуру была священным животным, он не смел убить ее.

Как только опасность миновала, кенгуру направилась к вомбату, но его уже не было на поляне.

Старик вомбат был вовсе не вомбатом, а духом, который принял такое обличье, чтобы узнать, кто из живых существ самое доброе и отзывчивое.

Дух был добрый и подумал, что не худо бы отблагодарить мать-кенгуру за то, что она пыталась спасти его от смерти, когда охотник намеревался метнуть в него копье. Ведь она рисковала жизнью! .

И тут добрый дух увидел сумку, которая лежала неподалеку. Духи травы умело сплели ее. Он вспомнил о непоседливом кенгуренке и о том, сколько хлопот доставляет малыш своей заботливой матери, и тут же поручил одному из своих сыновей разыскать мать-кенгуру, отдать ей сумку и сказать, чтобы она привязала ее к животу, да покрепче.

Сын доброго духа все так и сделал. И мать-кенгуру послушно выполнила наказ духа. Она привязала сумку лианой и в тот же миг почувствовала, как сумка приросла к животу, стала частью ее тела и покрылась снаружи и изнутри шерстью.

Мать-кенгуру поняла, какой ценный подарок она получила от доброго духа, и тут же начала обучать своего детеныша пользоваться новой уютной колыбелью – спать и играть в покрытом мехом убежище.

Когда кенгуренок подрос и окреп, он научился выпрыгивать из сумки и вскакивать в нее головой вперед. А мать делала сумку то больше, то меньше. Теперь детеныш всегда был вместе с матерью.

А когда враги начинали преследовать кенгуру, она мчалась к бушу гигантскими прыжками, выхватывала передними лапами кенгуренка из сумки и бросала его в чащобу, подальше от себя. А сама мчалась дальше и уводила за собой преследователей, чтобы спасти малыша.

О замечательном подарке доброго духа вскоре узнали родственники кенгуру, а потом и другие животные: воллэби, крысиные кенгуру, вомбаты, опоссумы, коалы и даже ехидны.

Кенгуру упросила доброго духа дать животным сумки, в которых они могли бы выращивать и воспитывать своих детей. А он попросил духов травы соткать сумки для всех больших и малых родственников матери-кенгуру, а потом и для других животных.

С тех пор так и повелось: когда родятся детеныши, животным женского пола их матери дарят сумки, без которых никто из них на австралийской земле обойтись уже не может.

В те дни когда жил Припригги, не было в небе путей-дорог. Звезды были тогда совсем юные и яркие и скучали в одиночестве, потому что не было на небе дороги, по которой они могли бы пойти в гости друг к дружке и поплясать в долгие темные ночи.

Так было до того, как появился Млечный Путь.

А на земле люди были счастливы, они часто пели и танцевали вокруг костров, на которых жарилась дичь.

Во все стороны тянулись по земле дороги, гладко утоптанные ногами друзей.

Припригги жил на длинной косе, в устье реки Пайн. Он был певец и танцор.

Когда звучали во тьме гуделки и его братья по племени густо разрисовывали себя священной глиной, Припригги запевал песню и заводил танец. И песни, которые пели люди, были песнями Припригги, и танцы, которые они танцевали, тоже создавал Припригги. За это люди любили его, и он стал сильным, и гордым, и счастливым от их уважения.

Как-то утром, когда вернулись с охоты летучие лисицы и затих шум их перебранки, Припригги взял свое копье и воммеру и пошел в мангровую рощу искать добычу.

Ночью должно было состояться большое празднество. Много племен собралось на корробори. Ночью мужчины будут стучать копьями, танцевать под музыку Припригги, весело хлопать себя по ляжкам и отбивать пятками дробь.

От его песен всем станет радостно и хорошо, и люди будут танцевать так же красиво, как и он. Но для праздника нужна еда, а Припригги был к тому же хорошим охотником.

Еще не заалело на востоке небо, еще летучие лисицы висели на мангровых деревьях, словно черные плоды, а Припригги неслышно подкрадывался к огромному дереву, на котором спали самые большие и самые сильные летучие лисицы.

Великая сила и мощь таились на этом дереве.

Припригги зацепил воммеру за конец копья и откинулся назад, чтобы метнуть копье. Он спустил копье, и оно полетело вверх. Страшный шум и свист раздался от взмахов множества крыльев. Мангровые деревья закачались и загудели, словно в бурю, но еще громче вопила и пищала разъяренная стая.

Летучие лисицы ринулись вниз с вершин мангровых деревьев. Словно испуганные духи, проносились они меж ветвей.

Опустились они к Припригги, сцапали его и потащили наверх. Лисицы пробились сквозь зеленую завесу листвы и взлетели в небо. Черными полосами прочертили зарю крылья лисиц, которые уносили Припригги.

Люди из племени Припригги услышали свист и хлопанье крыльев, выбежали из хижин и увидели, что летучие лисицы уносят Припригги.

Те племена, которые пришли на корробори, тоже проснулись и тоже увидели, как Припригги, словно звезда, пронесся по небу. Он летел так быстро, что за ним тянулась струйка дыма.

Когда свист крыльев стих и пропал дымный след, с неба, из-за самой дальней звезды, люди услышали голос Припригги.

Он пел им свою прощальную песню. Это была самая последняя песня Припригги, и он пел ее с неба, и все знали, что там, на небе, он уже больше петь не сможет. Этой песней он прощался с людьми.

А они слушали его, и в их воображении зарождался новый танец, и вдруг все стали притопывать ногами, взмахивать руками и покачивать головой.

И они запели прощальную песню Припригги, как пел ее он сам.

Той ночью ее пели все. И плясали новый танец под последнюю песню Припригги.

Из всех танцев это был самый прекрасный танец, и из всех песен последняя песня Припригги была самой торжественной.

Люди пели и плясали, глядя вверх, и вдруг они увидели, как через небо протянулся Млечный Путь.

А прежде его там не было.

Когда мать вселенной Эйнгана создала землю, она забыла сделать зверей, птиц и рыб. Сотворила долины и горы, леса и пустыни, моря и реки, людей, деревья и растения, но о зверях, птицах и рыбах не подумала.

Еще сотворила Эйнгана дождь, чтобы он наполнял водой дно рек, и его братьев – молнию и гром.

И любила их Эйнгана, как родных сыновей, а больше всех любила она Маррагона-молнию.

Подарила она Маррагону много каменных топоров, чтобы дробил он скалы и крушил деревья. А брат Маррагона – гром – при этом страшно грохотал и гремел.

Был у Маррагона-молнии сын, который еще ни разу не спускался на землю.

И захотелось ему узнать, как живут люди на земле.

Спустился он вниз и стал смотреть, как воины танцуют пляску праздника и войны.

Увидал его старейшина племени и приказал взять в плен, чтобы отец его, Маррагон-молния, не причинял больше вреда племени новарнинг.

Узнал об этом Маррагон-молния и ужасно рассердился.

Своими каменными топорами расколол он скалы, за которыми попрятались люди племени, и разбил деревья, под которыми они стояли. Освободил Маррагон-молния своего сына, и тот тоже погнался за людьми.

Страшно стало на земле. Побежали люди племени новарнинг во все стороны, ищут спасения от гнева Маррагона-молнии, и скоро превратились они в зверей, птиц и рыб. Звери спрятались в норы, птицы поднялись высоко в небо, а рыбы опустились на дно морей.

А Маррагон-молния и его брат гром по-прежнему посещают землю. И люди, и звери, и птицы боятся их и прячутся от них.

Все знают, что храбрый Йонди отодвинул низко нависшее над землей небо палкой, которую он нашел в источнике будущего.

Все знают, что палка эта изогнулась и стала бумерангом.

Все знают, что появилась тогда на взлетевшем ввысь небе радуга и что разбилась она на тысячи и тысячи разноцветных кусочков, которые превратились в тысячи и тысячи красивых птиц. А что произошло с этими птицами?

Они упали на землю и стали учиться летать. Одни птицы очень скоро научились летать, другие так и не научились. Очень смеялась над такими неудачниками птица-хохотунья Кукабурра, особенно над казуаром, у которого тогда еще не было синей головы.

И разозлился казуар. Злился, что он некрасивого серого цвета, не такой яркий, как попугай, злился, что он глупее совы, злился, что не умеет летать и что птица-хохотунья Кукабурра смеется над ним, когда он пытается этому научиться.

Возненавидел казуар всех птиц и решил поджечь лес, в котором они жили.

Пошел к дереву огня, принес оттуда горящую головню и поджег лес.

Те птицы, которые научились хорошо летать, улетели далеко-далеко и вернулись только тогда, когда пожар потух.

Но многие и многие птицы еще не умели летать. Спасаясь от пламени, бросились они в воду рек, морей и озер.

И произошло чудо. Превратились те птицы в рыб. Вот почему есть разные рыбы – большие и маленькие, круглые и плоские, разноцветные, золотистые и бесцветные, красивые и уродливые. Это все бывшие птицы, и каждая рыба немного похожа на птицу, от которой она произошла.

А казуар был наказан за свое злодейство, Бог Байаме, создатель всего живого на земле, сделал так, что голова казуара стала синей. И теперь над казуаром смеется не только птица-хохотунья Кукабурра, но и все птицы и звери.

Было время, когда все племена говорили на одном языке. Даже чужие понимали друг друга, и никто не спотыкался на незнакомых словах, никого не считали глупым, как считают теперь, если человек не может объясниться с другим человеком и оба молчат.

Племен было много, а говорили все они на одном языке, и поэтому люди легко делились друг с другом своей мудростью и все племена жили в дружбе.

Но брачные законы запрещали мужчинам одного племени жениться на женщинах другого племени, и люди были недовольны такими порядками, и потому собрались старики всех племен и решили, что каждый может жениться, на ком он хочет.

Мужчина из племени Динго может взять себе в жены женщину из племени Ящерицы, женщина Кенгуру может выйти замуж за мужчину Эму – так постановили для всех племен.

Но нашлись племена, которым новый закон не понравился. Они отточили копья и сговорились стоять на своем.

И больше всех гневались племена Черепахи, Лягушки и Ворона.

Тогда старики созвали все племена, чтобы вместе решить этот спор.

Племена, которые стояли за новый закон, не верили, что спор можно решить мирно. Они опасались, как бы племена Черепахи, Лягушки и Ворона не напали на них, – уж больно воинственные это были племена. Поэтому все захватили с собой бумеранги, копья и стали ждать, что будет.

Но воины Черепахи, Лягушки и Ворона понимали, что других племен больше, и они придумали, как перессорить тех, кому нравится новый закон, чтобы они передрались и перебили друг друга.

Когда в назначенный день все люди собрались вместе, племена Черепахи, Лягушки и Ворона начали плясать и петь. Чуть кто-нибудь уставал, на его место тут же становился другой. Они топали и кричали и не останавливались даже тогда, когда, по обычаю, все садились за еду.

А другие племена стояли вокруг и глядели на них. Но уходить во время пения и плясок не полагалось: это навлекло бы на племя несчастья и бедствия.

Так люди стояли и смотрели на пляски, и голод все больше и больше мучил их, и ноги у них подкашивались, и глаза закрывались от усталости.

Три дня плясали и пели племена Черепахи, Ворона и Лягушки, а на третий день от голода и усталости людей других племен охватила злоба, и речь их стала дерзкой и оскорбительной. Все сердились и толкали друг друга.

А так как все племена говорили на одном языке, каждый понимал, что сосед его оскорбляет, и люди настолько разъярились, что вскочили на ноги и начали драться.

Драка между друзьями страшнее драки врагов. Многие пали в этой схватке, и племена разошлись в ненависти.

С тех самых пор и решило каждое племя говорить не так, как говорят другие племена. Каждое племя придумало себе свой собственный язык, чтобы только соплеменники понимали друг друга.

Вот так, как сейчас.

Как-то заигрались семь девушек-сестер, которые жили в небе, и спустились с синего неба на высокие горы внизу, на земле.

На такие горы они спустились, где ледяные реки с шумом падают в бездну.

Давно это было.

Долго жили те девушки в горах и очень тосковали и плакали, потому что не знали, как попасть обратно в свой небесный дом. И были те сестры прекрасны и холодны, как была прекрасна и холодна вода, струившаяся из ущелья.

Один человек, по имени Вурунна, поймал двух из семи этих девушек. И заставил их жить в своей хижине и сидеть с ним у костра. Стали эти сестры блекнуть и чахнуть, Но как-то посмотрели они в небо и увидели там опять своих сестер, которые указывали им на высокое дерево.

Подбежали те две девушки к дереву и стали умолять его помочь им попасть домой. Сжалилось дерево и начало быстро расти. Росло, росло и уперлось верхушкой в небо.

Вернулись обе девушки в свой небесный дом, и опять все семеро сестер были вместе. Правда, несчастные пленницы теперь были не такими яркими, как их сестры, а тусклыми и бледными. Так появилось созвездие Плеяды.

Печально смотрели на семь небесных звезд семь земных юношей племени Берай-Берай, любившие их на земле. Стало этим юношам горько и одиноко.

Но доброе дерево помогло и им. Поднялись юноши на небо и превратились в созвездие Ориона.

Каждую ночь смотрят они на своих возлюбленных и слушают их тихое пение.

Жило одно племя в краю, который лежал далеко от моря. В лесах, по которым странствовало это племя, было множество кенгуру и коала, но людям надоело питаться дичью, захотелось им отведать чего-нибудь другого.

– Пойдемте к морю, – предложил кто-то. – В море полно рыбы. И вот племя двинулось через лес. Люди шли по лесу до тех пор, пока не вышли к морю у большого мыса, возле которого много озер и заливов.

Во всех этих озерах и заливах плавала рыба. В тот летний вечер, когда пришло сюда племя, над травой и водой тучей вилась мошкара, и люди то и дело слышали всплески – это рыба прыгала за мошкарой.

Мужчины радовались и рассуждали о том, сколько наловят рыбы. Женщины весело переговаривались. Они понесли детишек на берег, чтобы выкупать их...

Мужчины сплели сети и сачки и пошли бродом по отмелям. Они метали копья, ныряли за рыбой и, поймав рыбину, высоко поднимали ее над собой, чтобы все увидели их добычу.

Вместе с людьми к морю пришли и собаки. Собаки эти были сильные и быстрые, когда-то они тоже были людьми. Обычно они питались дичью, которую сами ловили: им было мало объедков, что бросали им люди. В родных краях собаки никогда не голодали, ведь там было вдосталь кенгуру, а собаки были хорошими охотниками.

На новом стойбище у моря никакой еды, кроме рыбы, не было, и собаки голодали, потому что ловить рыбу они не умели.

Однажды мужчины поймали столько рыбы, что едва дотащили ее до стойбища.

Они свалили возле костра целую гору серебристой рыбы, и, покуда женщины жарили ее, рыболовы легли отдыхать под деревьями.

Собаки поглядели на эту серебристую гору, и голод их стал нестерпимым.

Собачий вожак подошел к мужчинам.

– Дайте нам немножко рыбы. Все равно вам не съесть ее всю, а мы совсем оголодали,-попросил он.

– Пошел вон, пес! – закричал один из мужчин. – Собаки не едят рыбу!

– А мы будем! – сказал собачий вожак.

– Кенгуру здесь нет, и мы совсем отощали от голода. Дайте нам рыбы, чтобы мы могли поесть и набраться сил.

– Сами наловите, если вам поесть охота, -сказал другой мужчина. -А эта рыба наша, не станем мы делиться с собаками.

– Собаки не умеют ловить рыбу, – сказал вожак.

– Тогда подыхайте с голоду! – крикнул первый мужчина и швырнул в вожака камнем.

Тут все мужчины вскочили и стали гнать собак из стойбища палками и камнями – и глумились, и смеялись над ними.

Собаки убежали далеко в лес, сбились в круг и долго-долго говорили. А племя пировало в своем стойбище до тех пор, пока от рыбы остались только кости. От всего улова не уцелело ни одной рыбешки, Потом люди мирно сидели и беседовали до восхода луны, а когда луна взошла, в стойбище вернулись собаки. Они были полны гнева на людей.

Собачий вожак отошел от других собак, залаял и пронесся по стойбищу. Он высоко подпрыгивал на бегу, и на лапах у него сверкал огонь.

– Да будут наказаны все себялюбцы! – крикнул он и стал колдовать.

От его колдовства словно ветер пронесся над стойбищем, и все люди, что были там – женщины, дети, мужчины, -превратились в камни.

С тех пор у всех себялюбцев сердце каменное и нет в них ласки и доброты.

Когда кенгуру и собака были людьми, повстречались они как-то на лесной тропе.

– Ты куда идешь, пес? – спросил кенгуру. – Иду на охоту, – ответил пес.

– Я бы тоже пошел с тобой, – сказал кенгуру.

– Ладно, – сказал пес. – Пойдем со мной и будь мне другом.

Они собрали свои копья и воммеры, и кенгуру спросил:

– Куда же мы пойдем?

– Да вон туда! – И пес повел кенгуру в горы.

Вскоре они подошли к речке. Берега у речки были глинистые. Там была и коричневая глина, и красная, и белая. Они накопали копьями разноцветной глины и сложили ее холмиками возле себя.

– Попробуй разрисовать меня, – попросил пес кенгуру. – Разрисуй меня так, чтобы я стал похож на собаку.

– Ладно, – сказал кенгуру. – Я разрисую тебя так, что ты станешь похож на собаку.

– Ты сначала раскрась меня коричневой глиной, – сказал пес. – Попробуй превратить меня в собаку.

Кенгуру разрисовал сначала голову собаки, потом шею, и брюхо, и грудь, и хвост, и четыре лапы.

– Гляди! – сказал кенгуру. – Я раскрасил тебя. Разрисовал все как полагается.

Ты получился совсем как собака.

– Ты хорошо разрисовал, – похвалил его пес. – Ты разрисовал меня совсем как собаку.

– А теперь ты разрисуй меня, – попросил кенгуру.

– Ладно, – согласился пес. – Ложись. – Ты меня кое-как не рисуй, – сказал кенгуру.

– А ты ляг, – сказал пес. – И я разрисую тебя так, что ты станешь кенгуру и поскачешь во всю прыть – хоп-хоп-хоп!

Пес разрисовал голову кенгуру, потом две передние лапы, потом брюхо, и хвост, и задние лапы.

– Вот ты и готов, – сказал пес. – Я тебя хорошо раскрасил. Я нарисовал все, что надо.

– Если ты все нарисовал, я должен стать кенгуру, – сказал кенгуру.

– Я все, все нарисовал, – подтверди; пес.

– Ну-ка попробуй залаять по-собачьи,-сказал кенгуру.

– Ладно, – согласился пес и залаял.

– А теперь догони меня, – сказал кенгуру. – Пробежимся немного.

– Беги вперед, – сказал пес, – а я побегу за тобой.

И вот они уже были не люди; они стали собакой и кенгуру.

Кенгуру поскакал вперед, а пес погнался за ним. Они пробежали по долине, перескочили через ручей и взобрались по склону холма, а пес все время лаял.

Потом они остановились отдохнуть.

– Как же мы назовем то место, где мы разрисовали друг друга? – спросил пес.

– Даже не придумаю, как бы нам назвать это место, – признался кенгуру.

– Назовем его Барл-барл, – решил пес. – А теперь бежим дальше, -сказал кенгуру.

– Ладно, -ответил пес. – Беги вперед, а я залаю.

Долго они бежали. Перебрались еще через одну речку и очутились у подножия большой горы.

– Вот хорошее место, – сказал пес. -Давай взберемся на эту скалу.

– Давай, -согласился кенгуру. -Укуси меня за хвост, и я прыгну на самую вершину.

Когда пес тоже взобрался на скалу, он спросил:

– А как мы назовем это место?

– Назовем его Нумилукари и Бинаминками, – предложил кенгуру.

– Ладно, – сказал пес. – Теперь мы будем тут жить.

Там они и жили, и пес лаял с утра до вечера.

В те далекие времена, когда люди еще не жили племенами, пришли на землю великая тряска и большая вода. Задул самый сильный из ветров, пошел дым, и полетела пыль с гор. Так было много дней и ночей и еще много дней и ночей.

А потом вдруг все затихло. Не было больше ветра, но пропал воздух. Стало очень трудно дышать, и умерло много людей.

Вдруг опять задул ветер, загремел гром, затряслась земля, и покатились по суше большие волны воды.

Остались живы только те люди, которые забрались высоко на утесы.

Ушла большая вода, и по земле запрыгали рыбы, такие, каких еще никто никогда не видал.

Спустились люди с высоких утесов и удивились.

Там, где были холмы, стали долины, а на месте прежних долин выросли холмы.

Солнце тоже начало делать все наоборот: раньше оно приходило с севера и уходило на юг, а после великой тряски и большой воды стало приходить с востока и уходить на запад.

В далекие времена вся земля была покрыта морем. Потом морская вода начала понемногу уходить, и в разных местах вышли из воды острова. А там, откуда вода не успела убежать, образовались лагуны.

Прошло еще немного времени, и выросли на этих островах трава и деревья. А из моря вылезли звери и стали привыкать к жизни на суше.

Пришли на эти острова и люди. Они ели рыб и крабов, черепах и ракушки, рвали плоды с деревьев.

На одном из таких островов жили две сестры – Куррамара и Накари. Были эти сестры храбрыми охотницами и хорошо ловили рыбу.

Отдыхали они однажды у лагуны. Поймала одна из сестер, та, которую звали Накари, невиданную рыбу небывалой величины. Была эта рыба бледной, круглой и плоской. И назвали сестры эту рыбу Луной-рыбой. Тяжелой оказалась Луна-рыба. Еле вытащили ее сестры из воды.

Пошли сестры искать коренья, чтобы вкуснее была рыба. А Луну-рыбу оставили в густой траве, под большим деревом.

Набрали сестры много кореньев и пришли обратно к лагуне. Очень проголодались сестры и много думали о том, как съедят они рыбу с кореньями. Но рыбы под деревом не было.

Долго искали сестры Луну-рыбу. Смотрят, а она сидит на ветке большого дерева. Потом на другую ветку прыгнула. Все выше и выше стала подниматься Луна-рыба и наконец прыгнула прямо в небо.

И поплыла Луна-рыба по небесному своду большим плоским светлым шаром, все освещая на небе и на земле.

Медленно и гордо плыла Луна-рыба по небу, и была она большой и важной.

Так продолжалось много ночей. Но однажды сестры увидели на небе только половинку Луны-рыбы, потом четверть, а затем совсем не стало Луны-рыбы.

– Кто-то там, на небе, съел нашу рыбу!– закричала Куррамара.

Но она ошиблась.

Луна-рыба была волшебницей и опять пришла на небо. Сначала увидали люди лишь о,ее кусочек. Но она все росла и росла и наконец снова поплыла по небосводу большим светлым шаром.

Это случилось в те времена, когда многие звери были еще людьми.

Жил на земле страшный, ядовитый ящер, и звали его Мунгоон-Гали. В своей пасти он носил мешочек с ядом, убивал им людей и ел их. И стало мало людей – уж очень прожорлив был Мунгоон-Гали!

Собрались тогда звери (а в те времена все звери и люди были близкими родственниками) и стали думать, как спасти человеческий род. И решили звери послать хитрую, черную змею Оойю-бу-луи, чтобы она перехитрила страшного Мунгоон-Гали и украла у него мешочек с ядом.

Согласилась хитрая змея Оойю-бу-луи сделать это, а про себя подумала: Отниму-ка я у Мунгоон-Гали его мешочек с ядом и оставлю себе. И стану сильнее всех зверей и людей, и все будут бояться меня, черную змею Оойю-бу-луи!

Приползла змея в логово Мунгоон-Гали, а он спит. Разбудила его змея и говорит:

– Звери и люди сговорились убить тебя. Но я твой друг и открою тебе тайну, как они хотят сделать это. Только сначала дай мне подержать твой мешочек с ядом, а то я боюсь тебя?

Послушался глупый ящер и передал змее мешочек. А она выскользнула из логовища и исчезла в густой траве.

Погнался за ней Мунгоон-Гали, но не догнал.

С тех пор не могут больше ящерицы охотиться на людей и едят только насекомых.

А хитрая змея Оойю-бу-луи не пошла к костру, где ждали ее люди и звери, а оставила себе мешочек с ядом.

Возненавидели змею все люди и звери и стали убегать от нее или старались убить.

Ящерицы тоже ненавидят Оойю-бу-луи за обман. Но если змея укусит ящерицу, она от этого не умирает, потому что знает чудесную траву, вылечивающую от змеиного укуса.

В те времена, когда еще не было муравьев, жило на земле удивительное племя. Стоило только людям этого племени вскинуть вверх руки, как у них распахивались огромные крылья и они могли летать, будто летучие мыши. Звали этих людей кин кин, и все другие племена боялись их.

Кин кин были жестокие и коварные люди, и жили они в большой горной пещере. Посреди пещеры была глубокая огненная яма – там жил бог огня, которому поклонялось племя кин кин. В жертву богу огня кин кин приносили людей; они связывали их и бросали в огненную яму, и бог огня пожирал их.

Однажды двое мужчин из племени кин кин летали над холмами и долинами, высматривая очередную жертву. Далеко внизу они заметили возвращавшихся с охоты братьев Уинжарнин. Братья были храбрые охотники и большие искусники, они славились во всех племенах своим умением лечить больных и всегда были рады помочь людям в беде. Все любили и уважали братьев Уинжарнин.

Два кин кин подлетели поближе к братьям, спустились на землю и пошли к ним навстречу. Братья поздоровались с ними приветливо, как они всегда здоровались со всеми. Они знали, что с кин кин опасно иметь дело и что они приносят людей в жертву своему богу огня, но, когда кин кин пригласили братьев в гости в свою пещеру, братья Уинжарнин согласились пойти к ним, потому что надеялись на свою силу и ловкость. К тому лее им было любопытно посмотреть, как живет племя кин кин.

Кин кин радушно встретили братьев Уинжарнин и стали уговаривать их остаться на несколько дней, чтобы насладиться пиршеством и плясками, которые племя устроит в их честь.

Братья пробыли в племени кин кин два дня, а на третий день объявили, что им пора отправляться домой. Услышав это, кин кин стали упрашивать братьев остаться еще хотя бы на день, чтобы посмотреть священный танец «эму».

Братья Уинжарнин знали, что после священного танца «эму» всегда совершается жертвоприношение, но любопытство пересилило страх, и они остались.

Священный танец «эму» исполнялся вокруг священного огня. Ярко пылало пламя в пещере, и на стены ее ложились тени танцовщиц.

Исполняли этот танец только молодые девушки кин кин. Они стали в круг, и было похоже, что это страусы эму клюют пищу. Каждая девушка подняла руку, и тени от рук казались длинными шеями эму, и они качались и кружились по стене.

Девушки скользили по кругу, и эму-тени тоже скользили по стене и то становились большими и страшными, то делались такими же, как девушки.

Глядя на танцующие тени эму, люди обычно забывали обо всем на свете, они не могли оторвать глаз от теней, но братья Уинжарнин были настороже и все время помнили об опасности.

А кин кин не спускали глаз с братьев, и, когда им показалось, что тени совсем заворожили братьев, кин кин бесшумно поднялись и стали подкрадываться к братьям.

Но старший брат Уинжарнин увидел их из-за костра. Он увидел, как сверкают в темноте их белые зубы и горят глаза – словно огонь без пламени. И когда кин кин бросились на него, он вскочил на ноги, юркнул в сторону, и руки их схватили пустоту.

Так быстро вскочил старший брат Уинжарнин, что не успел поднять с земли свои копья, и нечем было ему защищаться от врагов. Тогда он понесся вокруг огненной ямы, а кин кин с визгом погнались за ним.

Уинжарнин как ветер несся вокруг костра, а кин кин не могли бегать так быстро, как он, и придвигались к огню все ближе и ближе, чтобы сжать круг.

Они все носились вокруг костра, но вот головы у кин кин совсем закружились, и все они один за другим попадали в яму.

Яростно взметнулось пламя, и огонь сожрал людей кин кин. Вот, издав пронзительный вопль, свалился в огонь последний кин кин, и не стало больше в мире людей кин кин.

Братья Уинжарнин выбежали из пещеры и спрятались в лесной чащобе, а на следующий день вернулись к пещере посмотреть, горит ли еще священный огонь в яме.

Но пещера исчезла. На том месте, где горел костер, был теперь муравейник, вокруг него ползало множество муравьев, и у некоторых из них были крылья.

С тех пор и живут на земле муравьи.

В незапамятные времена горы были такие высокие, что луна казалась маленькой, когда поднималась над ними. В лучах солнца одни горы золотились и краснели, а другие всегда оставались темными и страшными.

В темных горах жили злые люди, а в золотых горах люди были добрые.

На одном стойбище в золотых горах жили два брата. И того и другого звали Байяма, и оба они былиженатые. У каждого брата был ребенок, и обоих детей звали Вируимбралл.

Однажды братья ушли вместе с женами на охоту, идети остались одни.

Дети плескались в ручье, играли и веселились.

Один злой человек с темных гор, по имени Туркук,держал свору свирепых псов, и вместе с ними онпреследовал ненавистных ему людей и охотился наживотных, которыми питался.

Увидел он, что братья и их жены собрались в поход, дождался, когда они отошли подальше от стойбища, кликнул своих собак, спустился с горы и, подойдя к стойбищу, где играли дети, натравил на них собак. И собаки убили детей.

А Туркук убежал на свою гору-он считал, что там он в безопасности.

Когда братья и их жены возвратились и увидели, что случилось, они обезумели от горя. Братья поклялись отомстить за своих детей, и на следующее утро они превратились в кенгуру и помчались по следам Туркука и его псов в темные горы.

Они добежали до стойбища Туркука и зашли с наветренной стороны, так чтобы ветер относил их запах в стойбище.

Почуяв кенгуру, собаки затявкали. Туркук вскочил на ноги, схватил копья и прислоненную к дереву воммеру, кликнул собак и пустил их против ветра – в ту сторону, где, по его расчетам, затаились кенгуру. Свора собак понеслась по горе, а Туркук пустился за ними, прыгая с камня на камень и подгоняя собак криками. Братья дождались, чтобы злые собаки их увидели, и тогда понеслись прочь, а собаки гнались за ними по пятам.

Братья заманили собак вниз, в долину, и помчались дальше по долине, к тому месту, где за деревьями высилась огромная отвесная скала. Братья добежали до лужайки у подножия скалы и остановились, прислонясь спинами к скале. Здесь они стали ждать собак. Вожаки собачьей своры выскочили на лужайку из кустов и бросились на кенгуру.

Но братья были сильными воинами, они встретили собак безо всякого страха.

Собаки с рычанием прыгали на них, а братья-кенгуру отбрасывали их назад своими мощнымизадними лапами. Уже вся свора налетела на них, но братья бились до тех пор, пока не одолели всех собак.

Тогда братья вернулись в лес и шли по собачьим следам, пока не встретили Туркука, который бежал со всех ног, чтобы ему поспеть на место, когда собаки примутся терзать кенгуру.

И братья убили его, а затем снова превратились в людей и вернулись в свое стойбище.

На следующий день они отправились на охоту, и один из братьев, заметив на коре дерева следы когтей опоссума, взял каменный топор и стал рубить на стволе зазубрины, чтобы ему легче было взобраться на дерево.

Когда он уже влез высоко на дерево, от дерева отскочила щепка и со звонким гудением полетела вниз, и звук этот напоминал голос ребенка.

Услышав этот звук, Байяма поспешно спустился с дерева: ему показалось, что это его сын говорит с ним.

И брату его тоже послышался детский голосок. Братья подняли щепку и с удивлением стали ее разглядывать. Они решили хранить ее, чтобы она всегда напоминала им погибших малышей.

Тот брат, который лазил на дерево, пробуравил в щепке дырку и продел в нее полоску лыка, чтобы закинуть щепку через плечо.

Но сначала он покрутил ею над головой, и снова послышался голос – это был голос их детей.

Потом братья пошли с этой щепкой из племени в племя и рассказали всем о случившемся чуде, и с тех самых пор люди стали сзывать племена гудением этой щепки. И назвали ее гуделкой.

Каждый праздник начинается так: идут разрисованные люди по лесу и размахивают гуделками над головой. И, услышав гуделку, сходятся люди всех племен, потому что это голос духа из Сновидения и его зову подчиняются все.

Когда мир был совсем юным, огня у людей не было. Дичи было полным-полно, но ели ее сырой, и она не доставляла людям особого удовольствия.

Однажды человек Водяная Крыса глодал твердую ветку, и вдруг изо рта у него вылетела искра и упала на сухую траву. Трава вспыхнула ярким пламенем.

Человек Водяная Крыса удивился. Он стал бросать ветки в огонь, чтобы потушить его, но ветки загорелись и запылали жарким костром. А в ветках пряталась змея. Она зажарилась в огне, и запах жареного мяса так понравился человеку, что он съел змею, и это было вкусно.

Человек Водяная Крыса подбрасывал сучья в костер, чтобы он не потух, и скоро все племена прослышали об этом чуде и пришли поглядеть на огонь.

Люди догадались, что можно унести с собой горящие ветки и зажечь новые костры. И вот повсюду люди разнесли горящие ветки, и теперь в каждом стойбище был свой огонь.

Много лет горели эти костры, люди уже не дрожали от холода по ночам и не ели сьфого мяса после охоты. Люди обленились и стали много спать, гораздо больше, чем в те времена, когда они мерзли по ночам.

Однажды пронесся над землей сильный ураган. Дождь лил как из тыквенной бутыли. Он потушил все костры, а обленившиеся люди забыли, как зажигают огонь, теперь они опять дрожали от холода по ночам и ели сырое мясо.

Жил в одном племени человек Ястреб, и было у него две сестры-женщины Змеи. Они были тоненькие-претоненькие, и глаза у них будто смотрели все время в одну точку. Они любили горячее солнце и страшились холода.

Когда человек Ястреб уходил на охоту, женщины Змеи ложились на песок и, не шевелясь, грелись на солнышке до самого его возвращения.

Неподалеку от их стойбища в лесу был старый термитник. Деревья защищали его от ветра и скрывали от людских взглядов. Солнце здесь особенно припекало, и женщины Змеи часто приходили сюда и лежали, прислонясь к термитнику, слепленному из травы и глины.

Никто не знал, куда ходят женщины Змеи, потому что они были скрытными и никому не рассказывали, что ходят в это теплое местечко.

Однажды солнце светило так горячо, что за их спинами сухая трава на термитнике начала тлеть, а потом загорелась красным огнем.

Сестры человека Ястреба сначала испугались, но потом огонь им понравился. Получалось, что только они одни знали, где есть огонь, и им стало казаться, что они могущественнее всех на свете.

Когда брат женщин Змей пришел с охоты, они уже вернулись в стойбище. Он дал сестрам их долю мяса, но они не стали его есть, а дождались, пока человек Ястреб уснет, и только тогда тихонько ушлив лес.

Там они взяли палку и, пробив глиняную стенку термитника, разворошили огонь, горевший внутри, и просунули туда мясо, которое дал им брат. Когда мясо поджарилось, женщины Змеи вынули его и съели, а потом вернулись в стойбище.

Каждый день они так делали, пока их брат не заподозрил неладное. Он почуял запах жареного мяса и догадался, что сестры где-то раздобыли огонь.

Но когда он спросил их об этом, сестры сказали, что знать не знают ни про какой огонь. Брат хотел проследить за ними, когда они пойдут в лес, но сестры догадались, что он будет за ними следить, и искусно заметали свои следы. Тогда он спросил их, что они делают в лесу, и они ответили, что ищут клубниямса.

Человек Ястреб обеспокоился, он пошел к соседним племенам, рассказал людям, как ведут себя его сестры, и попросил помочь ему разгадать, почему это они говорят, что никогда не видели огня, а сами едят жареное мясо.

Все племена по очереди пытались выследить сестер человека Ястреба и поймать их, когда они жарят мясо на огне, но женщины Змеи были очень хитрые и ускользали от всех. Они не шли к термитнику, если рядом бьши люди, а когда им очень хотелось жареного мяса, они уходили подальше от дома и приближались к термитнику с другой стороны.

Тогда человек Ящерица сказал, что он разгадает тайну женщин Змей, если это поручат ему одному.

Все племена согласились на его условие, и человек Ящерица пошел в лес и залег там на много дней и ночей. Он не ходил на охоту со своими братьями и с наступлением темноты не возвращался в стойбище, и тогда сестры человека Ястреба решили, что человек Ящерица отправился в далекий поход.

Однажды все мужчины притворились, что уходят на охоту. Когда они скрылись из виду, женщины Змеи взяли мясо и, думая, что никто их не видит, побежали к термитнику.

Но человек Ящерица не отставал от них ни на шаг, и, когда женщины Змеи подошли к термитнику и начали ворошить огонь, он подполз с другой стороны и сунул в термитник палку. Когда он вытащил палку обратно, он увидел, что палка загорелась, и тогда человек Ящерица с победным кличем помчался с горящей палкой к стойбищу, где ждали его сородичи.

Сестры человека Ястреба очень разозлились на человека Ящерицу за то, что он так хитро их провел. Они поклялись отомстить ему и здесь же, возле термитника, превратились в змей, чтобы нападать на людей.

И теперь змеи бросаются на всех, кто подходит к ним близко, а если злая змея укусит человека, он умирает в страшных муках.