(Присутствовали: Горбачев, Рыжков, Шеварднадзе, Крючков, Ахромеев, Черняев, Шахназаров, Яковлев, Фалин, Федоров)
Горбачев. Мы сейчас с ГДР как со своим Азербайджаном: не на кого опереться, не с кем иметь доверенных отношений. А если и можно с кем-то договариваться, это не имеет решающих последствий. Даже Модров отваливает из СЕПГ. Неважно, что он искренний наш друг. Нет реальных сил в ГДР.
Следовательно, на процесс мы можем воздействовать только через ФРГ. И здесь перед нами выбор: Коль или СДПГ. Социал-демократы – при всех успокаивающих заявлениях и клятвах Брандта и его коллег – ринулись использовать ГДР в предвыборной борьбе.
Брандт – уже председатель Объединенной СДПГ. Видные члены этой партии готовы баллотироваться в Народную палату, отказаться от членства в бундестаге и вернуться на родину – в Восточную Германию, где большинство из них родились. Стремятся объехать ХДС на этом.
Мы можем на этом сыграть. Надо пригласить Коля и сказать ему: смотри, что делается, и ты тоже в эту игру играешь и можешь проиграть. У социал-демократов в ГДР больше шансов, чем у тебя. Мы же не смотрим на германскую проблему через ваши избирательные очки, мы смотрим в европейском и мировом контексте. Также видят ее твои союзники по НАТО. И ты знаешь разницу между тем, что они говорят публично, и тем, что они думают.
Так вот. Мы тебе, дорогой Гельмут, предлагаем тоже всерьез встать в германских делах на европейскую точку зрения – на деле, а не только на словах.
Конкретно, что это означает: в ГДР – наши войска, в ФРГ – натовские войска. Это реальный факт, вытекающий из правовых итогов войны, установленных победителями. И это утверждает право четырех держав участвовать в германском процессе. Тебе, и особенно Брандту, не нравится, что среди победителей – Франция («почетный победитель», как вы иронически ее называете). Хорошо. Но она сейчас – другая реальность, чем в 1945 году И давай соберем не «4», а «5» – с твоим, Коль, участием. И определимся в правах немцев и в правах остальных.
Черняев. Михаил Сергеевич, по-моему, надо собирать не «5», а «б» – четырех от победителей и двух от немецких государств.
Горбачев. Давайте это обсудим. Продолжаю. Главное, на что никто не должен рассчитывать, что объединенная Германия уйдет в НАТО. Наличие наших войск этого не позволит. А убрать их мы можем, если американцы тоже уберут свои войска. А они этого долго еще не сделают. И с этим Колю придется считаться, как и с тем, что экономически съесть ГДР, потребуется несколько лет. Так вот. Эти годы – и в нашем, и в вашем распоряжении. Давайте разумно их используем. И подготовимся к Общеевропейской встрече на высшем уровне 1990 года.
Акция с «5» или «б» по нашей инициативе возвращает нас на роль активных и неустранимых участников германского урегулирования. Это выгодный ход.
Шеварднадзе. Михаил Сергеевич, для Коля сейчас главный вопрос – о «договорном сообществе», которое ведет к конфедерации ФРГ–ГДЕ Нам не надо включаться в дискуссию о воссоединении. Не наше это дело. Пусть ГДР выступает с инициативами. А о войсках вести разговор только с Соединенными Штатами. Я против «института», в котором будут четыре победителя. Это значит, что натовцы там будут хозяевами положения.
Крючков. Дни СЕПГ сочтены. Это не рычаг и не опора для нас. Модров – фигура переходная, держится за счет уступок, а уступать скоро будет нечего. Стоит обратить внимание на СДП ГДР.
Наш народ боится, что Германия опять станет угрозой. Она никогда не согласится с нынешними границами. Постепенно надо начинать приучать наш народ к воссоединению Германии. Наши войска в ГДР – фактор общеевропейского процесса. Необходимо активно выступать в поддержку наших друзей – бывших сотрудников КГБ и МВД в ГДР.
Яковлев. Надо, чтобы Модров вмонтировался в СДП и возглавил ее восточную часть. Наши войска в ГДР Америке нужны больше, чем нам самим. Хорошо, если бы Модров выступил с программой воссоединения – без предрассудков, исходя из реальностей, а мы бы его активно поддержали. Этим мы завоюем симпатии немецкого народа. И при этом надо сослаться на то, что за единую Германию мы выступали с самого 1946 года. А условия? Нейтрализация, демилитаризация. Будет сопротивление со стороны Англии, Франции, малых европейских государств. Ставим в ситуацию раздумья Соединенные Штаты. А мы можем сидеть на горе и сверху смотреть на схватку Что же касается отношения нашего народа, то ведь сам Сталин сразу после войны выступал за сохранение единой Германии. Во всяком случае дальше просто наблюдать нам нельзя.
Федоров. Это будет на руку реваншистским силам. По моим данным, в Западной Германии не хотят объединения сейчас. Модров выдвинул идею референдума в ГДР, но после 6 мая.
Рыжков. Надо реально смотреть на процесс. Его не остановить. Сейчас все дело в тактике, потому что ГДР нам не сохранить. Все барьеры уже снесены. Экономика ее разносит. Все государственные институты распущены. Сохранить ГДР – дело нереальное. Конфедерация – да. Но мы должны выдвинуть условие для конфедерации. Неправильно отдавать все Колю. Если будет так, то Германия через 20-30 лет развяжет третью мировую войну
Горбачев. Процесс и у нас, и в Восточной Европе – это объективный процесс. И он уже очень перегрет. Там, где этот процесс затронул более прочные звенья: ГДР, Чехословакия, Румыния, – там рвануло сильней. Урок нам: поспевать, не отставать, все время иметь перед глазами реальность.
Народ – даже при той очень большой критике, которую он слышит, – на перестройку не посягает. Скорее, не приемлет противников перестройки. Наше общество, наиболее прогнившее из всех ему подобных. И ничто его не спасет. Мы сами начали его преобразовывать. И надо дальше так держать, идти вперед, не терять инициативы. Топтание губительно.
Был Брестский мир № 1, теперь мы в ситуации «Брестского мира» № 2. Если не справимся, нам грозит... что отхватят опять полстраны. Очень важно это понимать. Общество очень заидеологизировано, и поэтому реальные процессы нас обгоняют. А партия никак не может обновиться.
Конечно, выделить ГДР приходится. Это особый случай. Это не Румыния. Чехословакия, Болгария, Венгрия в нас заинтересованы. Они переболеют, но не смогут далеко уйти. Польша – особый случай. И совсем особый случай – ГДР. В Польше остался сильный частный сектор. Сельское хозяйство, по существу, частное. Но Польша и экономически, и политически, и исторически зависит не от нас. Не надо пугаться Мазовецкого (тогдашний премьер-министр ПНР} и его претензий. Мы ведь полякам зря ничего не давали. И ведь мы оказались у них в долгах. Пока в ходе перестройки отношения с польским народом у нас не ухудшились.
Остается самый трудный пункт – ГДР. Ибо она может уйти: есть ФРГ и есть Европейское сообщество, к которым она давно привязана. Для нас есть еще моральный фактор – реакция советского народа. Я бы поставил на то, чтобы выиграть возможно больше времени. Самое главное сейчас – растянуть процесс, какова бы ни была конечная цель (воссоединение). Надо, чтобы к этой цели привыкли и немцы, и Европа, и в СССР.
Стратегия такая. Вся Западная Германия ведь заинтересована не терять связи с нами. Мы ей нужны, и она нам нужна. Но не абсолютно. Разве нам не нужны Франция, Англия? Так считать было бы большой ошибкой. Мы нужны немцам. Это, в свою очередь, заставляет нас считаться с такой зависимостью. Деловые круги не хотят нахлебников. В ФРГ – 58 млн, в ГДР – 16 млн. Франция не хочет объединения. Англия боится оказаться на задворках. Все эти моменты мы должны учитывать.
Итак, основные пункты стратегии:
1) отношения с великими державами по этой проблеме;
2) Венский процесс (переговоры об обычных вооружениях и вооруженных силах в Европе);
3) мы и СЕПГ;
4) мы и ФРГ;
5) мы и ГДР.
Не отказываться от позиции победителей. Выдвинуть идею «4 + 2». Но сначала договориться с Францией. Может быть, мне съездить в Париж?
Канализировать германский вопрос в Венский процесс. По проблеме войск в Европе держаться так, чтобы не показалось, что мы просто уходим в год 50-летия Победы. Наличие войск в Германии тесно связать с венским процессом.
И Колю сказать – не лезь. По этой части мы можем договориться со всеми. С ФРГ сохраняется потенциал особых отношений: и с нею, и с ГДР. На этом надо настаивать. Есть взаимные интересы, есть база для взаимопонимания.
Мы и СЕПГ. Там сейчас эйфория в отношении СДПГ. Но забыли, что здесь куча проблем – и европейских, и германских. Не ставить крест на СЕПГ. Там все-таки 2 млн членов. Пусть теперь осталось 700 тыс. Списывать их совсем было бы неразумно. Будет выкристаллизовываться какая-то левая сила. Послушаем Гизи. Другие соцстраны. Надо с ним работать. Они все же союзники. Если мы их бросим, их подберут.
Идее выиграть время отвечает предложение о «договорном сообществе» с конфедеративными чертами.
Будем сдерживать тех, кто очень торопится.
Какие ближайшие шаги?
1. Принять в Москве Модрова 2 февраля, а потом Гизи. Тут у нас моральные обязательства.
2. Коля принять после Бейкера и сразу после Модрова. А потом Модрова проинформировать о беседе с Колем.
3. Выстроить идеи для разговора с Колем на основе бесед с Бейкером и с Модровым.
4. Проинформировать Тэтчер сразу после встречи с Модровым.
5. Миттерану написать письмо. Вопрос, когда менять послов?
Шеварднадзе. Это центральный вопрос.
Горбачев. Поручения:
– пропагандистское обеспечение процессов в Восточной Европе(Яковлев, Фалин, Федоров);
– интервью Горбачева о воссоединении Германии после встреч с Модровым и Колем;
– не исключать моего краткого визита – на один день в Лондон и на один день в Париж;
– Ахромееву готовиться к выводу войск из Германии. Колю и Модрову разъяснить «экономическую незащищенность» ГДР.
В ходе обсуждения развернуто выступали также Фалин, Шахназаров, Федоров, Ахромеев, Черняев.
Запись сделана сразу после заседания, стенограмма которого (даже протокол) не велись. Запись неполная. Однако за аутентичность зафиксированного в записи сделавший ее ручается.
Запись А. С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 1
(Во встрече принимали участие Н.И. Рыжков, Э.А. Шеварднадзе, В.М. Фалин, Р. П. Федоров, заместитель министра иностранных дел ГДР Г. Отт и посол ГДР в СССР Г. Кёниг)
М.С. ГОРБАЧЕВ. Приветствую вас, товарищ Модров, и ваших спутников. Мы встречаемся в особое время – время больших размышлений, тревог и надежд. Всем, кто сейчас у политического руля, особенно в Европе, выпала очень сложная задача. Ведь все мы дети своего времени, а приходится иметь дело с процессами, принимать такие решения, значение которых далеко выходит за пределы времени, в котором мы живем. Но жаловаться не на кого. Все надо было делать раньше у вас, да и в нашей стране. Это главный урок. Но вот вулканологи работают даже тогда, когда пепел летит им на голову Вот и нам нельзя уклоняться от новых вызовов жизни, прятать от них голову Это, так сказать, лирическое вступление.
Мы рассчитываем на откровенный, товарищеский разговор с вами. ГДР – это предмет наших особых забот, и не только во внешней политике, но и во внутренней. В германской проблематике переплетаются и история, и нынешний день, и будущее.
Сейчас многие изображают дело так, будто только Советский Союз сдержанно относится к форсированию объединения Германии. Но на самом деле это тревожит и Францию, и Англию, да и многие другие государства. Что касается западногерманских деятелей, то они все настойчивее подталкивают к объединению, хотя официально заявляют, что не собираются подхлестывать его.
В последнее время Коль, похоже, предпочитает дожидаться образования нового правительства у вас, чтобы с ним вести практические дела, а пока фактически способствует дестабилизации ситуации в ГДР. Видимо, рассчитывают в этой атмосфере нанести смертельный удар по СЕПГ, по государственным структурам и кадрам в республике, связанным с партией...
Коля, видимо, беспокоит, как бы его в ГДР не опередила СДПГ, что работало бы против ХДС. А это уже прямо касается вопроса о власти, который будет решаться на предстоящих выборах в ФРГ. Предвыборная борьба там явно оказывает дестабилизирующее воздействие и на ГДР. Словом, очевиден разрыв между заверениями западных деятелей и их практической политикой.
Мы хотели бы услышать ваши оценки ситуации, хотя нам, конечно, известно, что она обостряется. Но тем более важно в этой обстановке обменяться мнениями о том, как воздействовать на самый сложный и трудный вопрос – как остановить экстремизм, который не дает нормально работать правительству Думаю, очень важно разъяснить людям, что самое главное сейчас – это нормализовать функционирование экономики, и тот, кто мешает этому, действует против интересов нации.
X. МОДРОВ. Ситуация у нас очень сложная. Время сейчас для ГДР буквально судьбоносное. Все очевиднее и глубина кризиса в стране, и вина ее прежнего руководства. Вчера принято решение о предъявлении обвинения в государственной измене Хонеккеру, Миттагу, Мильке, Херману Обвиняются в этом всего 29 бывших деятелей центрального уровня и 290 человек на местах. Они обвиняются в нарушении прав и конституционных свобод человека, в разрушении экономики, злоупотреблении властью.
Развитие в ГДР вступает в новый этап. Первый (октябрь-ноябрь) был очень кратким. Его революционный характер ставится под вопрос огромным негативным влиянием таких факторов, как открытие границы с ФРГ, массированным воздействием с ее стороны. Сейчас гнев масс, которые узнали о злоупотреблениях бывших функционеров высшего эшелона, переброшен против органов безопасности и партии в целом.
Наше коалиционное правительство было единственным органом, который поддержал авторитет государства. он начал сильно слабеть.
Партия после октября прошла два этапа. Когда Кренц был избран первым секретарем и Председателем Госсовета, была предпринята попытка взять под защиту старое руководство. Была проявлена большая непоследовательность в обновлении партии. Этот этап продолжался практически лишь до чрезвычайного съезда СЕПГ. На нем удалось предотвратить раскол партии, однако не добились крутого ее обновления. Сейчас в партии много различных платформ, но рядовые члены партии до сих пор не видят ее лица. По инициативе деятелей церкви был созван «круглый стол». Привлекаем к работе и оппозиционные группы. Количество их растет. Правительство тоже участвует в «круглом столе». 15 января, после напряженных раздумий, ситуация заставила и меня выступить на заседании «круглого стола».
19 января на заседании Правления партии ставился вопрос о ее роспуске. Я был против и добился отклонения предложения о роспуске. 26 января совещание всех местных правлений партии тоже высказалось за ее сохранение. 4 февраля на очередном заседании Правления собираемся изменить название партии, впредь называть ее Партия демократического социализма. Дело, конечно, не только в изменении названия. Нужны прежде всего практические перемены, иначе потеряем базу
С тем чтобы несколько ослабить драматизм положения, 22 января я предложил оппозиции принять участие в правительстве. В прошлое воскресенье провели широкое совещание «круглого стола» с участием новых оппозиционных партий и групп. Я открыто оценил положение в правительственной коалиции как все более хрупкое. Некоторые партии намеревались выйти из коалиции. Только огромными усилиями удалось сохранить дееспособность.
Но экономическая и социальная напряженность продолжают расти, затрагивая повседневную жизнь людей. Повсеместно раздаются требования о повышении зарплаты и пенсий, увеличении отпусков. Это потребовало бы дополнительно расходования примерно 40 млрд. марок, что далеко превышает реальные возможности ГДР.
М.С. ГОРБАЧЕВ. А как выглядит сейчас ваш государственный бюджет?
X. МОДРОВ. Весь бюджет – 230 млрд марок. Внутренняя задолженность – 170 млрд марок, внешняя – 20 млрд долларов.
Решать наши проблемы мы можем только на пути повышения эффективности хозяйствования. Однако экономическое положение все ухудшается. Уже начались забастовки. Во многих местах временно приостанавливают работу, прибегают к замедлению ее темпов. Здесь опасная цепная реакция. Есть трудности снабжении товарами повседневного спроса. Негативно сказывается открытие границ. Люди боятся нестабильности нашей валюты. Отсюда – бум покупок. Рост социальной напряженности все труднее контролировать. На местах идет распад местных органов власти. Во многих народных представительствах не хватает кворума. А там, где они еще сохраняются, их не признают. Авторитет местных органов власти подрывается и начавшимся процессом по делу о фальсификации коммунальных выборов 7 мая 1989 года. Правопорядок в стране оказывается под большим вопросом. Правовые нормы грубо нарушаются. Далеко не полностью обеспечивается защита прав граждан. Раздаются угрозы диверсий на предприятиях и в учреждениях. Угрожают даже больницам. Все это вызывает страх у людей. Страх охватывает не только старые партии, но и новые.
Недавно председатель новой социал-демократической партии рассказал мне, что он постоянно меняет место жительства, ночует в Западном Берлине.
Растет радикализация и правых, и левых группировок. Есть случаи самоубийства работников государственной безопасности. Они, прямо скажем, находятся в тяжелом положении. Их общая численность достигает 85 тыс. человек. Отмечаются случаи волнений и в рядах национальной армии, хотя в целом она выполняет свой долг в рамках организации Варшавского Договора. Союз офицеров требует проведения военной реформы, повышения зарплаты. Возможности использования армии для наведения порядка внутри страны ограничены. Несколько стабильней положение в народной полиции. Она выполняет все функции охраны порядка, но не со всем может справиться достаточно надежно.
Растут негативные настроения по отношению к советским войскам. И здесь могут возникать проблемы. Это касается прежде всего тех случаев, когда проводятся занятия на полигонах. В ряде мест население очень внимательно следит за советскими частями.
Не останавливается интенсивная волна выездов из республики. За январь этого года ее покинуло примерно 50 тыс. человек. Если эти темпы сохранятся, то к концу года мы лишимся еще 500 тыс. граждан. Среди уезжающих, к сожалению, растет доля интеллигенции и молодых квалифицированных рабочих.
ГДР подвергается массированному воздействию со стороны ФРГ. Коль намерен принять личное участие в предвыборной борьбе на территории республики. В этих целях он даже отменил свои поездки в Чили и Бразилию и активно контактирует с Христианско-демократическим союзом в ГДР. Таким же образом действует и СДПГ. Брандт выступает в наших городах перед многотысячными митингами, и основное требование – объединение Германии. Он прямо заявляет, что Коль и Модров тормозят этот процесс, который надо ускорить. Под лозунгом «Германия – единое отечество» проходят демонстрации во многих наших городах. Вчера, например, в Лейпциге и Дрездене на них собралось до 100 тыс. человек.
Из всего этого следует вывод, что идею существования двух немецких государств уже не поддерживает растущая часть населения ГДР. И, кажется, эту идею невозможно уже сохранить. Тенденция к объединению особенно остро дает себя знать в приграничных районах, например в Тюрингии. Сдерживать эти тенденции не могут не только старые, но даже и те новые партии, которые этого хотели бы. Процесс дестабилизации усиливается благодаря тому, что и в ФРГ, и в ГДР предстоят выборы. ФРГ фактически перенесла свою предвыборную борьбу в ГДР. И для Коля, и для социал-демократов уже она стала полем их предвыборной борьбы.
Весьма критическая ситуация создается в результате роста резких нападок на СЕПГ. Это ведет к распаду Государственного совета, и экономических органов. Сейчас даже трудно сказать, сколько человек осталось в партии – 500-600 тыс.? Некоторые говорят, что 800 тыс. или даже миллион. Но я не уверен в этом. До октября в партии насчитывалось 2 млн 200 тыс. человек. К сожалению, выходит немало и видных людей: генеральные директора комбинатов, другие ответственные работники. Негативно сказалось прямое предательство Бергхофера, а он ведь был заместителем председателя правления.
Моя резкая оценка ситуации в стране на заседании «круглого стола» в прошлое воскресенье не вызвала возражений. Все, в том числе и представители новых партий, подтвердили, что ситуация весьма серьезная. В результате на заседании был достигнут консенсус. Его главные моменты:
– приблизить выборы в народную палату, провести их 18 марта с.г., а 6 мая – в местные народные представительства;
– создать правительство национальной ответственности, в которое вошли бы по одному представителю от всех партий и групп, участвующих в «круглом столе», в качестве министров без портфелей, но с правом решающего голоса для принятия правительственных постановлений;
– правительство выделяет представителей для участия в «круглом столе».
Пойти на это пришлось потому, что оппозиция могла бы парализовать действия правительства и Народной палаты.
Пока нельзя с уверенностью сказать, будет ли новое правительство дееспособным, насколько тяжелым окажется груз новой коалиции. Не прекращается поток выступлений внутри и извне, направленных на выхолащивание идеи сохранения ГДР в качестве самостоятельного государства. То, что сейчас в этом плане делается по отношению к нашей республике, это по сути дела попытка демонтировать все послевоенное устройство в Европе. На демонстрациях, как это было, например, недавно в Лейпциге, терроризировали тех, кто нес знамя ГДР. Улица сейчас, к сожалению, полностью в руках противника. Поэтому непредсказуемо поведение на предстоящих выборах даже тех, кто не участвует в уличном разгуле.
Считаю исключительно важным обсудить всю проблему, касающуюся двух государств на немецкой земле, и связанные с этим конкретные шаги. Дело в том, что идеи и формулировки, которые мы использовали до сих пор, уже не действуют. Большинство общественных сил, за исключением мелких левых сект, так или иначе группируются вокруг идеи объединения. Мы подготовили свои соображения на этот счет, с которыми я просил бы вас по возможности прямо сейчас здесь познакомиться (передает документ) (65).
Если мы не проявим сейчас инициативу, то начавшийся процесс будет продолжаться стихийно и скоротечно, уже целиком помимо какого-либо нашего воздействия. Только наша инициатива может повернуть его в русло ответственности, об исключительной важности которой говорил сегодня журналистам ГДР Михаил Сергеевич. Совершенно согласен с вами в том, что Коль отходит от договоренностей, которые были достигнуты с ним в Дрездене. Во-первых, он почувствовал, что в ГДР сложилась такая ситуация, которой он может воспользоваться, выступая в качестве инициатора процесса объединения. Во-вторых, объединение стало центральным вопросом предвыборной борьбы в ФРГ. И поэтому каждый из участников этой борьбы старается ускорить его решение, чтобы набрать себе больше очков.
Как мы можем влиять на ход событий? Важно затормозить процесс и перевести его в общеевропейское русло; иначе будет нарастать влияние другой стороны, а наше влияние падать.
Думаю, что стоило бы Советскому Союзу напомнить о своих правах в Германии вместе с другими тремя державами. Стоило бы быстро договориться о партнерстве четырех держав в деле стабилизации положения.
Для нас очень важно ваше мнение относительно наших новых предложений. Думаю, целесообразно изучить вопрос, на каком международном уровне следовало бы обсудить нынешнее положение в Европе, и прежде всего в Центральной Европе. Ведь процессы, происходящие сейчас на немецкой земле, затрагивают и наших соседей, особенно Польшу.
Нам могли бы помочь соответствующие заявления министров иностранных дел Советского Союза и США, встреча которых, как известно, предстоит в ближайшее время в Москве.
Огромной помощью для нас был бы визит в ГДР Михаила Сергеевича и Николая Ивановича, особенно в свете того, что с Запада в последнее время очень активно приезжают к нам высшие руководящие деятели. Что касается экономических вопросов, то мы обсуждали их недавно с товарищем Силаевым. Поэтому здесь хотел бы сказать лишь о самом главном. Очень серьезна для нас проблема поставки нефти из Советского Союза. В январе мы получили на 508 тыс. тонн меньше соответствующей договоренности. В первом квартале поставки сократятся на 1 млн 127 тыс. тонн. Это приведет к огромным негативным последствиям в нашей химической промышленности, отразится на работе транспорта и снабжении топливом населения, на обеспечении весеннего сева. В январе нам удалось несколько выровнять положение, но дальше сделать это будет вряд ли возможно, поскольку из-за высокой внешней задолженности поля для маневра у нас практически нет. Прошу еще раз рассмотреть возможность решения этой тяжелой для нас проблемы на высоком уровне, потому что в беседе с товарищем Силаевым добиться договоренности не удалось.
И еще об одном. Очень серьезная ситуация на предприятии «Висмут». Там у нас занято 40 тыс. человек. Решить проблему с товарищем Белоусовым тоже не удалось, а проблема острая, и не только в экономическом плане.
Весьма тяжелая ситуация создается в валютной сфере из-за открытых границ. Сейчас действует обменный курс: одна марка ГДР – на три марки ФРГ, а коммерческий курс – один к восьми. В предстоящие недели и месяцы это создаст большие проблемы в снабжении населения. Вся наша социальная политика была эффективной лишь в условиях закрытых границ. Теперь же все наши социальные достижения оборачиваются против нас, так как установленные у нас низкие цены на товары исключительно выгодны теперь спекулянтам. По западным маркам, они скупают у нас товары за бесценок. Да и граждане ГДР, которые теперь могут работать и в Западном Берлине, и в ФРГ, тоже пускаются в спекуляцию с валютой.
В нынешних условиях союз с Советским Союзом сохраняет для нас стратегическое значение. И отношения с СССР являются для нас по-прежнему приоритетными. Более того, сейчас необходимо активизировать все возможности, которые только есть в нашем сотрудничестве, Особенно актуально стабильное взаимодействие в экономике. Исключительно важна деятельность двусторонней правительственной комиссии. От этого сейчас во многом зависит экономическая ситуация в ГДР,
В духе дискуссий, прошедших недавно в Софии на сессии СЭВ, мы стремимся работать над своим участием в международном разделении труда с ФРГ и Западной Европой в целом. Они сейчас довольно широко идут нам навстречу Видимо, в этой области мы могли бы теснее сотрудничать. В связи с начавшимися в ЧССР и Венгрии кампаниями за вывод советских войск аналогичные вопросы стали ставиться и перед правительством ГДР. Но главный вопрос в нашем международном сотрудничестве – это проблема отношений между двумя немецкими государствами.
В субботу мне предстоит короткая встреча с Колем в Швейцарии, а более продолжительная 13-14 февраля в Бонне. Для того чтобы эти встречи были достаточно эффективными, мне очень важно получить ваши советы.
Думаю, наша нынешняя встреча по своему содержанию и значению такая, какой еще не было. Я рассказал все как есть. К сожалению, не могу сказать ничего другого.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Хочу отметить откровенность вашей информации. Мы тоже придерживаемся принципа: реально смотреть на вещи и реально их оценивать, приятные они или нет. Без этого не может быть реальной политики. Уклоняться от жизни никто не имеет права. Более того, промедление создает вакуум, который заполняют другие силы, преследующие другие политические цели. Это может лишь породить сумятицу, дезориентировать общество.
Понимаем остроту положения ГДР. Соседство с ФРГ накладывает на нее особый отпечаток. Так было всегда, а поэтому мы уже давно давали понять руководству ГДР, что необходимы перемены, учитывающие требования времени. И в тех условиях, когда положение республики было достаточно стабильным, такие перемены, скорее всего, могли бы пройти относительно безболезненно. Теперь же страна во многом охвачена эйфорией воссоединения. Но даже в ФРГ рационально мыслящие круги понимают, что если нынешние процессы примут неконтролируемый характер, то это тяжело скажется и на ФРГ, и на всей Европе. Деловые круги сознают, что если поток переселенцев из ГДР не прекратится, то в результате «расхлебывать кашу придется именно им и народу ФРГ, политики которой сейчас в предвыборной гонке соревнуются между собой в подогревании националистического ажиотажа в ГДР.
Согласен с вами, что для ГДР сейчас судьбоносный период. И поэтому хочу сказать вам, товарищ Модров: не теряйтесь, держитесь последовательно. Пусть и в правительстве, и за «круглым столом», и везде почувствуют, что стержень в политике, которой придерживается Модров, есть. И думаю, народ сможет тоже почувствовать это.
Думаю, ваши соображения о приближении выборов правильные. Ведь сейчас и Коль, и другие усиленно раскачивают ситуацию, хотят полностью дискредитировать СЕПГ, правительство Модрова и создать, таким образом, более благоприятную среду для достижения своих политических целей.
Мы, со своей стороны, прямо скажем Колю, что это недальновидная политика. Если они будут продолжать дестабилизировать правительство Модрова, то это будет иметь далеко идущие негативные последствия для всех, в том числе и для Коля, для ФРГ в целом. Ведь сейчас все так тесно взаимосвязано. Мы намерены это ему сказать при личной встрече, а он очень хочет встретиться с нами в Москве. Думаю, что и сейчас, после нашей с вами встречи, направим ему наши письменные соображения. Полагаю, что может быть весьма конструктивной мысль об особой ответственности трех наших государств за процессы, идущие сейчас в центре Европы. Такая формула позволяет нам отстаивать и интересы ГДР и влиять на процесс ее сближения с ФРГ. Она подчеркивает необходимость учета наших интересов. Мы найдем способ довести до Коля мысль о нежелательности возникновения кризиса доверия из-за действий, ставящих под сомнение достигнутые политические договоренности.
У нас есть немало возможностей – и мы их используем и в Лондоне, и в Париже, да и в США – действовать в этом же ключе. Хотя, откровенно говоря, все больше признаков того, что США хотели бы разыграть немецкую карту Их беспокоят перспективы собственных позиций в будущей Европе. Их не устраивает ни западноевропейская интеграция, ни тем более интеграция всей Европы. Они, видимо, взвешивают и возможность объединения и нейтрализации Германии, даже если это обернется полным выводом американских войск из Западной Европы.
Все это надо учитывать и вам, использовать немалые резервы для инициативной политики.
Что касается Советского Союза, то мы понимаем потребность немецкого народа в ФРГ и ГДР в углублении общения, его стремление к сотрудничеству и взаимодействию. Думаю, вы в ваших предложениях правильно намечаете этапы. Очевидно, сейчас надо настраиваться на заключение договора о сотрудничестве и добрососедстве с элементами конфедерации. Таким образом, уже на первом этапе вводятся новые элементы. Следующий этап – переход к конфедеративным структурам и в отдаленной перспективе – к срастанию двух государств в единое. Представляется, это неплохая основа для инициативной деятельности.
Конечно, мы непременно доведем эти ваши соображения до всего нашего руководства. Но уже сейчас можно сказать, что вы правильно подчеркиваете необходимость таких предпосылок для развития процесса, как поддержание стабильности и правопорядка. Только внутренняя нормализация в ГДР может подготовить здоровое движение к будущим этапам. Думаю, безусловно, правильной является и мысль о том, что процессы сближения не могут идти при игнорировании прав четырех держав.
Откровенно говоря, большое совпадение наших мыслей и подходов объясняется тем, что буквально несколько дней назад, в пятницу, за этим же самым столом мы с рядом наших компетентных товарищей из руководства и специалистами подробно обсуждали вопросы, связанные с процессами, происходящими в ГДР. Поэтому я сейчас так реагирую на ваши соображения.
Полагаю, возможна и встреча четырех держав по этим вопросам, может быть – даже на высшем уровне. Заявления об их намерениях могли бы канализировать процессы в более здоровое русло. Едины мы и в том, что германские дела должны решаться в контексте общеевропейского развития. Самый главный вопрос – военный нейтралитет ГДР и ФРГ. Это требует обдумывания в конкретном плане. Но одно несомненно и очень важно – этот процесс должен идти с двух сторон. Если будет разрушена военно-политическая структура на Востоке, то создастся резкий перекос в балансе сил, что, конечно, не может не вызывать общую обеспокоенность всех европейцев. Вопрос ставится не вообще о нейтралитете, а о военном нейтралитете как этапе. Это надо нашим министрам хорошо проработать.
Главное – сохранение государственного суверенитета ГДР, невмешательство в ее внутренние дела.
Словом, представляется, что ваши предложения исходят из активной позиции, и надо ее продвигать, чтобы не уступать инициативу. Как вы полагаете такую инициативу реализовать?
X. МОДРОВ. Сразу видно, что поставленные нами вопросы уже прорабатывались вами раньше. И то, что вы сейчас сказали, большая поддержка для нас. Нам нужно держаться. У нас просто нет другого выбора. Я уговаривал членов СЕПГ не выходить из правительства. Мы теперь действуем по принципу, когда-то начертанному на наших знаменах: «Пролетариям нечего терять...». Сейчас у нас одна цель – сохранить в чистоте свое имя, остаться порядочными людьми, которым никто не мог бы сказать, что мы были трусами и безголовыми в то время, когда надо было действовать.
Моя собственная ситуация все больше осложняется. Я единственный из тех членов Политбюро ЦК СЕПГ, кто остался на занимаемом посту. И сейчас уже начинаются выпады против меня. Этим занимаются и внутри республики, и на Западе. Только вчера в «Ди Вельт» утверждали, что я не полностью ликвидировал Министерство безопасности, агенты которого продолжают действовать в ФРГ. В воскресенье вечером я практически поставил вопрос о доверии...
Теперь о том, как мы думаем реализовать наши новые соображения. Во-первых, скажем о них сегодня на пресс-конференции здесь в Москве. Скажем, что передали наши соображения советской стороне, которая изучает их.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надо хорошо взвесить, как целесообразнее поступить. Может быть, еще до вашей встречи с Колем выйти на широкую общественность с этими новыми предложениями, изучив, как это лучше сделать – вам лично, или от имени коалиционного правительства, или от «круглого стола». Если выступит Модров и скажет, что это позиция всего правительства, то это будет сильный ход, это подкрепило бы позиции правительства, уменьшило бы его хрупкость и вместе с тем связало бы всех его участников. Но вопрос в том, поддержат ли вас в коалиционном правительстве или нет, не заблокируют ли, не начнутся ли долгие дебаты, что приведет к потере времени, Не лучший ли вариант – выступление лично от имени главы правительства? Может быть, с кем-то из состава правительства посоветоваться, подготовить почву, чтобы не было для всех неожиданностью, и не вызвало бы конфронтационной реакции.
Н.И. РЫЖКОВ. Может быть, стоит широко преподнести новые предложения в выступлении перед парламентом, чтобы парламент не оставался в стороне.
Э.А. ШЕВАРДНАДЗЕ. Вы уверены, что получите поддержку правительства?
X. МОДРОВ. Думаю, что в основном получим. Может быть, будут и какие-то добавления. Еще сегодня вечером я смогу проконсультироваться с представителями церквей и некоторыми другими участниками «круглого стола».
Э.А. ШЕВАРДНАДЗЕ. Наверняка развернется борьба вокруг вопроса о нейтралитете.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Действительно, важно не обходить ни правительство, ни парламент. Может быть, стоило бы широко осветить как раз ваше выступление с новыми предложениями перед правительством с тем, чтобы был крупный задел уже к вашей встрече с Колем. Что касается нашей позиции, то можно было бы, наверное, сказать, что в целом новые предложения правительства ГДР встречены советской стороной с должным вниманием, при том понимании, что они заслуживают обсуждения всеми заинтересованными государствами...
X. МОДРОВ. Хотел бы уточнить вопрос о нефти. Можно ли рассчитывать на помощь?
Н.И. РЫЖКОВ. Это очень трудная проблема для нас. Добыча нефти упала на 17 млн тонн. Мы в трудном положении. Будем еще смотреть, есть ли малейшая возможность помочь. Но ситуация, повторяю, очень сложная.
М.С. ГОРБАЧЕВ. В общем будем делать все, чтобы не допустить разрушения двусторонних экономических связей. Думаю, необходимость их должны понимать и в ФРГ. Важно втягивать западных немцев и в трехстороннее экономическое взаимодействие, в создание трехсторонних совместных предприятий. Ведь и с ФРГ, и с ГДР у нас самые большие связи. Кстати, западные немцы тоже должны понимать, что им одним брать на себя экономические проблемы ГДР вряд ли под силу Разве они смогут, например, обеспечить ГДР топливом, сырьем? Словом, мы в принципе за то, чтобы взаимовыгодные двусторонние связи сохранялись. Эти вопросы надо и с ФРГ обсуждать.
X. МОДРОВ. Мы стремимся получить от ФРГ определенную экономическую поддержку, рассчитываем на 15 млрд западных марок. Кроме того, на 4–5 млрд товаров для рынка. Они пока жмутся.
[...] М.С. ГОРБАЧЕВ. А как вы думаете защищать членов СЕПГ от необоснованных нападок? Ведь нельзя на большинство партийцев возлагать ответственность за преступления Сталина, ошибки Брежнева. Рабочий класс, крестьяне, трудовая интеллигенция не могут нести ответственность за всю деятельность прежнего руководства СЕПГ. Здесь важна и моральная сторона. Не зря же, в самом деле, целые поколения трудящихся жизнь прожили.
X. МОДРОВ. Мы пытаемся делать это, Михаил Сергеевич, но отклика необходимого нет даже на предприятиях.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Что, и внизу вскрывается так много безобразий, злоупотреблений?
X. МОДРОВ. Пожалуй, не в этом дело. Сейчас та ненависть, которая вспыхнула против высшего руководства, к сожалению, распространяется на всех членов партии. Раздаются требования объявить всю партию преступной организацией.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Этого допускать нельзя, надо бороться.
X. МОДРОВ. Даже от Президента ФРГ Вайцзеккера я получил обращение, в котором он говорит о негуманном обращении с бывшими руководителями ГДР. Я вынужден был ответить ему, что не в компетенции правительства приостановить начатые процессы. Однако хочу переговорить в этой связи с церковными деятелями, может быть, с крупными адвокатами.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Думаю, критерий здесь должен быть только один – закон. Если кто-то незаконно получил деньги, построил собственную дачу за государственный счет, злоупотребил властью, он должен за это отвечать в полном соответствии с законом. Но если речь идет о политических просчетах, ошибках, это иная плоскость. Есть ли хоть один политик, не совершавший ошибок? Конечно, нет. Так что же, тогда надо судить буквально всех и каждого, кто занимается политикой?
X. МОДРОВ. Думаю, интересна и важна постановка вопроса о трехстороннем экономическом сотрудничестве – СССР-ГДР-ФРГ, Важно было бы быстрее договориться о конкретных вещах. Мы, например, недавно передали ФРГ свои предложения по 30 проектам, Они намерены дать нам под это особый кредит. Речь идет о своего рода плане Маршалла. Видимо, будет выделено 6 млрд марок, главным образом, на развитие мелкого частного предпринимательства. Кроме того, сейчас бурно развиваются непосредственные связи между землями ФРГ и округами ГДР.
Для нас очень важным был бы приезд в ГДР уже в ближайшее время Горбачева и Рыжкова, которых мы официально приглашаем с визитами. Это очень актуально в свете того, что руководители ФРГ и других западных государств сейчас очень активно посещают ГДР.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Думаю, мы могли бы с благодарностью принять ваши приглашения. Я, правда, недавно был у вас. Может быть, теперь Николай Иванович смог бы совершить ответный визит в Берлин. Хотя, конечно, уезжать сейчас очень трудно. У нас процесс перестройки вступил в бурную фазу Уже события в ваших странах начинают на нас влиять. Кое-кто даже заявляет, что, дескать, надо и в СССР делать так, как в ГДР или Румынии.
X. МОДРОВ. Учитывая обстановку, сложившуюся в СЕПГ и стране, мне пришлось по-новому определить свою позицию в партии, Я нашел такую формулу: глава правительства отвечает перед народом, а не перед одной партией. Соответственно отказался от поста заместителя председателя Правления партии, тем более, что фактически я этой функции и не осуществлял. Главе коалиционного правительства приходится поддерживать консенсус, выходящий далеко за партийные рамки. Так, например, у меня установилось очень неплохое взаимопонимание с церковью.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Разумеется, необходимо учитывать специфику ситуации в стране и находить отвечающие ей новые формы политических институтов и всей политической работы.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись №1
Исходя из воли граждан ГДР и ФРГ и в осуществление права немецкого народа на самоопределение, мы стремимся к объединению двух германских государств. Обусловленная историческими, общественно- политическими, а также экономическими реальностями эта цель может быть достигнута только поэтапно, в ходе многолетнего процесса.
Необходимыми и возможными этапами на этом пути могли бы стать:
– заключение договора о сотрудничестве и добрососедстве (договорное сообщество), который содержал бы уже существенные конфедеративные элементы, такие, как экономический, валютный и транспортный союз, сближение правовых систем;
– создание конфедерации между ГДР и ФРГ с совместными органами и учреждениями, такими, как, например, парламентский комитет, палата земель, совместные исполнительные органы;
– в дальнейшей перспективе ставится цель слияния в единое германское государство в форме «Германской федерации» или «Германского союза» посредством проведения выборов в обеих частях конфедерации, образования единого парламента, единой Конституции и единого правительства с местопребыванием в столице Берлине.
Необходимыми предпосылками такого развития являются:
– продолжение процесса демократического обновления при сохранении стабильности, правопорядка и законности, дееспособность
государственных органов ГДР, переход к земельной структуре;
– соблюдение интересов и прав четырех великих держав, а также заинтересованности всех народов Европы в мире и стабильности, независимости, суверенитете и надежных границах. Заявление о намерениях четырех великих держав о том, что после образования единого германского государства будут окончательно урегулированы все вопросы, возникшие в итоге Второй мировой войны и послевоенного периода, включая присутствие иностранных войск на немецкой земле и принадлежность к военным союзам;
– включение процесса немецкого единства в европейский процесс с учетом предложений о создании «европейского дома» и «европейской конфедерации»;
– военный нейтралитет ГДР и ФРГ на пути к федерации;
– уважение государственного суверенитета и принципов невмешательства и независимости.
Этот процесс объединения немцев осуществится на основе договоренностей между правительствами и парламентами ГДР и ФРГ. Все стороны заявляют о своей приверженности демократическим и ненасильственным формам политической борьбы и создают для этого необходимые гарантии. Они способствуют цивилизованному и культурному диалогу по этому вопросу на национальном и международном уровнях, включая проведение референдумов. Конструктивную роль в этом процессе могла бы взять на себя намеченная на конец 1990 года встреча в верхах стран – участниц СБСЕ.
Эту концепцию отличает приверженность демократическим, патриотическим и прогрессивным идеям и движениям общей истории и недавнего прошлого в пользу единства немецкой нации, а также гуманистическим и антифашистским традициям немецкого народа. Их осуществление должно отвечать пожеланиям и интересам немецкого народа, а также стать одним из факторов прочного мира, стабильности, сотрудничества и благосостояния на европейском континенте.
Эта концепция обращена к гражданам ГДР и ФРГ, ко всем европейским народам и государствам, к мировой общественности с просьбой высказывать свои мнения, идеи и предложения.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
1. К. Блех, сославшись на свою беседу с советником Г. Коля по вопросам внешней политики X. Тельчиком, сказал, что последний поручил передать ему следующее.
В политике, направленной на сближение и подготовку к воссоединению ФРГ и ГДР, правительство ФРГ стремится действовать взвешенно (чего, отмечает Тельчик, нельзя сказать о некоторых представителях политических сил ФРГ, в том числе и правящих партий). При этом канцлер исходит из учета двух основных моментов.
Первый из них – ответственность ФРГ в международном плане. Мы, передает Тельчик, понимаем, что у соседей ФРГ, да и не только у соседей процесс воссоединения вызывает беспокойство. И мы не хотим предпринимать ничего такого, что хоть сколько-нибудь оправдывало бы это беспокойство.
Второй – национальная ответственность правительства ФРГ. Эта национальная ответственность требует, с одной стороны, учитывать стремление немцев на Востоке и на Западе к единству, считаться с их эмоциями. С другой стороны, эта же национальная ответственность требует не спешить, не ускорять процесс искусственно. Ибо такое ускорение, а особенно его последствия будут создавать серьезнейшие проблемы для самой ФРГ в хозяйственном, социальном и политическом плане. Канцлер отлично это сознает.
Тельчик просил передать далее, что правительству очень трудно «соединить эмоции с разумными действиями», тем более что эмоции сейчас все больше подогреваются из ГДР. В ФРГ же среди граждан растет чувство настороженности (с осознанием тех сложных проблем, которые неизбежно породит для ФРГ воссоединение, особенно, что нежелательно, ускоренное).
2. Далее Блех сказал, что в Бонне с большим интересом ознакомились с сообщением о встрече М.С. Горбачева с X. Модровым. «Кто умеет читать, может найти там много интересного и позитивного. Речь идет о новом шаге в европейской политике. Ни одно из замечаний советского лидера, говорил Блех, не вызывает возражений ни у меня лично, ни у Тельчика.
К. Блех сказал, что обсуждал с X. Тельчиком проблему вмешательства политических партий ФРГ в избирательную кампанию в ГДР. Тельчик признал, что политические партии ФРГ «допускают перебор», что они чересчур активны. Со своей стороны, Блех сказал, что активность партий ФРГ, действительно, чересчур велика, но что это результат, во-первых, давления из ГДР – все «родственные» партии требуют помощи, и трудно, мол, им отказать. Во-вторых, сказывается предвыборное соперничество ХДС–ХСС и СДПГ. Самую большую активность развили социал-демократы, и ХДС/ХСС «не может отступать перед их нажимом». «Поговорите с Брандтом», – говорил посол.
3. Затем был затронут вопрос о последствиях процесса восстановления единства Германии, то есть вопрос о безопасности и границах... Блех отрицал, что есть даже малейшая опасность возрождения агрессивных тенденций в объединенной Германии. Он сказал далее, что думать о том, какими могут быть юридические гарантии, надо сообща, с участием заинтересованных стран.
В этой связи задал послу вопрос о границах, в частности о польской. Хотя канцлер, будучи в Париже, выступал по этому поводу более определенно, чем ранее, но все же элементы нечеткости в его высказываниях были. А уже после этого выступления председатель Конституционного Суда ФРГ Герцог снова повторял: германский Рейх юридически все еще продолжает существовать. Как увязать одно с другим?
К. Блех, отвечая, говорил о том, что ни в одном документе Конституционного Суда не говорится о границах 1937 года; что в Конституции речь идет об объединении «немецкого народа», но не земель, где когда-то жили немцы; что, говоря о воссоединении, в ФРГ думают только об объединении ГДР и ФРГ, но никто не полагает, что за этим последует «присоединение» каких-то других земель, ныне входящих в состав Польши или СССР.
Далее К. Блех сказал, что, какие бы расчеты ни строили в Москве или Бонне, события развиваются своим ходом. Время поджимает. Канцлер, заключил посол, надеется на личную рабочую встречу с М.С. Горбачевым, имея в виду часть встречи обязательно провести один на один. Ибо у него «есть что-то такое, в том числе касающееся ГДР, что может сказать только он и только лично М.С. Горбачеву».
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 3, опись № 1
В беседе был рассмотрен широкий круг вопросов, связанных с происходящими в Советском Союзе и ГДР процессами демократических преобразований, обновления обеих партий, развитием обстановки в европейском регионе.
Гизи рассказал о кардинальных переменах в содержании и методах деятельности СЕПГ–ПДС, стремлении партии активно содействовать стабильности в стране, нарушение которой ставит под угрозу коренные интересы укрепления мира в Европе и прежде всего самих немцев,
КПСС, сказал М.С. Горбачев, солидарна с единомышленниками в ГДР. Освобождаясь от груза прошлого и сознавая свою ответственность за судьбы страны и народа, СЕПГ-ПДС способна внести большой конструктивный вклад в столь необходимую для ГДР консолидацию всех прогрессивных и демократических сил.
Были отмечены мужество, сила духа товарищей, смело противостоящих кампании травли по отношению к массе честных партийцев, достойно работающих на благо общества. В атмосфере разжигания антикоммунистических настроений развязнее ведут себя неонацистские, профашистские группы в ГДР, за счет которых явно хотели бы расширить и укрепить свои позиции внешние праворадикальные силы.
Собеседники были единодушны в понимании важности демократических перемен в ГДР, ее безусловного права самой решать вопросы своего будущего. Они заявили о недопустимости вмешательства извне во внутриполитическую жизнь республики, которое нельзя квалифицировать иначе, как попытку подрыва суверенного государства, выступающего одним из важнейших гарантов стабильности в Европе на нынешнем историческом повороте в его развитии. В Советском Союзе, отметил М.С. Горбачев, с пониманием воспринимается стремление немцев ГДР и ФРГ к сближению и взаимодействию. Это естественный факт. Об этом шла речь и в недавней беседе с X. Модровым. Хотелось бы еще раз подчеркнуть пагубность нагнетания страстей вокруг этого вопроса, упрощенческого подхода к нему.
Мы убеждены, сказал советский руководитель, что в рамках европейского процесса, в конструкции общего дома в Европе может найти свое решение и вопрос о немецком национальном единстве. Произойдет ли это в условиях общеевропейской конфедерации, с идеей которой выступил Президент Ф. Миттеран, или в какой-либо иной форме, – это остается за историей. Мы надеемся, в двух германских государствах будет проявлена высокая ответственность при поисках таких путей и форм возможного единения, которые не противоречили бы интересам всех европейских народов, интересам мира во всем мире. Позиция СЕПГ-ПДС по этим вопросам, насколько нам известно, довольно определенно выражена в заявлении Президиума ее Правления 1 февраля с.г.
В условиях активного развертывания германских проблем всем странам, всем партиям и движениям, чьи интересы это остро затрагивает, людям на улицах и людям в кабинетах – всем необходимо действовать осмотрительно и в высшей степени разумно. Иначе можно погубить Европу, только-только вставшую на путь взаимного доверия и сотворчества.
Отвечая на вопросы журналистов, Г. Гизи сказал, что процесс объединения двух германских государств будет идти по пути конфедерации в рамках общеевропейского процесса с учетом интересов четырех великих держав. На первом этапе будет формироваться договорное сообщество при признании суверенитета и независимости. Этот процесс, по его мнению, будет способствовать стабилизации в Европе, развиваясь в рамках общеевропейского объединительного процесса. В противном случае, подчеркнул руководитель СЕПГ-ПДС, это был бы путь к дестабилизации.
При решении германского вопроса, заметил он, надо найти правильную последовательность действий, чтобы этот процесс не нанес ущерба интересам немцев и других европейских народов. Оценивая перспективы внутриполитического развития в ГДР, в частности возможный исход выборов в Народную палату республики, Г. Гизи подчеркнул, что его партия примет любой результат выборов.
«Правда». 03.02.1990 (ТАСС)
(Во встрече участвовали Э.А. Шеварднадзе и А. С. Черняев)
М.С. ГОРБАЧЕВ. [...] В начале этой части нашей беседы хотел бы дополнить сказанное относительно общеевропейской встречи в 1990 году (67).
Судя по многочисленным признакам, ситуация в Европе вырывается из рук. Поэтому нам эта встреча в верхах поможет канализировать процессы. Направление развития, если оно будет идти в демократических эволюционных формах, может дать результаты, благоприятные и для Запада, и для Востока.
Я подумал: наш прогноз о том, что мир будет меняться, причем меняться драматически и во многих своих частях, оказался правильным, И очень хорошим совпадением является то, что в это время отношения между двумя наиболее мощными и влиятельными странами мира находятся в благоприятной фазе. Это важно для настоящего, это заделы на будущее.
Сейчас мы можем еще многое сделать. Дальше будет сложнее. Я говорил, что наши страны «обречены» сотрудничать. Надо сделать это сотрудничество стабильным. Между нами нет непреодолимых противоречий. А те противоречия, которые существуют, надо понять и стремиться поставить их в рамки взаимодействия...
Дж. БЕЙКЕР. Сегодня утром у меня с министром Шеварднадзе было обстоятельное обсуждение германского вопроса. Хотел бы услышать и ваши соображения на этот счет.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я хотел бы послушать вас.
Дж. БЕЙКЕР. Во-первых, этот процесс идет гораздо быстрее, чем кто-либо мог ожидать в прошлом году, даже в декабре прошлого года. На протяжении прошлой недели я встречался с министрами иностранных дел Великобритании, Франции, ФРГ. Все придерживаются того же мнения. 18 марта народ ГДР проголосует на выборах. Подавляющим большинством он выскажется за объединение, изберет руководителей, которые поддерживают идею объединения Германии. Вскоре два германских государства начнут обсуждение внутренних аспектов объединения, таких вопросов, как объединение правительств, парламентов, общая столица, общая валюта, экономический союз. Все это уже происходит де-факто.
Мне хорошо известна озабоченность Советского Союза, о которой мы подробно говорили с министром. При этом мы воспринимаем ваши недавние высказывания и выступление господина Шеварднадзе в Брюсселе в декабре прошлого года как выражение понимания вами того факта, что объединение является неизбежным. Самое главное – чтобы этот процесс протекал в стабильных условиях и обеспечивал стабильность на перспективу. Мы считаем, что для этого необходимы рамки или механизм решения вопросов, касающихся внешних аспектов объединения. В то же время к созданию такого механизма необходимо подходить крайне осторожно, с тем чтобы не вызвать всплеска германского национализма. Приступать к его созданию необходимо только после того, как две Германии начнут обсуждение внутренних аспектов объединения.
Мы начали с французами и немцами предварительное, пока без прицела на договоренность обсуждение возможности создания механизма «2 + 4».
М.С. ГОРБАЧЕВ. Хотел спросить вас, что вы думаете относительно механизма «4 + 2»?
Дж. БЕЙКЕР. Думаю, что лучше иметь именно механизм «2 + 4». Я разъяснял г-ну Шеварднадзе, почему, на наш взгляд, четырехсторонний подход не сработает. Думаю, что идея использования процесса СБСЕ тоже трудно осуществима, так как это было бы слишком громоздко. Хочу также подчеркнуть, что у меня нет заверений со стороны ФРГ, что немцы согласятся с подходом «2 + 4».
Разумеется, вырабатывая подход к внешним аспектам объединения, необходимо в определенной степени учитывать и озабоченности соседей Германии. Поэтому вполне возможно, что форум СБСЕ мог бы использоваться для ратификации договоренностей, которые будут выработаны в рамках механизма «2 + 4».
Мы с вами вместе воевали, вместе принесли в Европу мир. К сожалению, потом мы плохо распорядились миром, и это привело к «холодной войне». Мы не смогли тогда взаимодействовать. Сейчас, когда в Европе происходят быстрые и фундаментальные перемены, у нас есть более благоприятные возможности взаимодействия в интересах сохранения мира. Я очень хочу, чтобы вы знали: ни Президент, ни я не намерены извлекать односторонних преимуществ из происходящих процессов.
Еще некоторые моменты. Мы действительно не выступаем за то, чтобы Германия была нейтральной. Западные немцы тоже сказали нам, что они не считают такое решение удовлетворительным. Хотел бы пояснить почему.
Если Германия будет нейтральной, то она не обязательно будет не милитаристской. Наоборот, она вполне может принять решение о создании своего собственного ядерного потенциала вместо того, чтобы полагаться на американские ядерные силы сдерживания. Все наши западноевропейские союзники и ряд восточноевропейских стран довели до нашего сведения, что они хотели бы, чтобы Соединенные Штаты сохраняли военное присутствие в Европе. Не знаю, поддерживаете ли вы такую перспективу. Но хочу заверить: если только наши союзники скажут нам, что они против нашего присутствия, мы выведем свои войска домой.
Э.А. ШЕВАРДНАДЗЕ. Насчет других ваших союзников я не знаю. А вот объединенная Германия вполне может этого потребовать.
Дж. БЕЙКЕР. Если так, то наши войска вернутся домой. Мы уйдем из любой страны, которая не хочет нашего присутствия. Настроения в пользу этого всегда были сильны в американском народе. Однако если во главе объединенной Германии будет стоять нынешнее западногерманское руководство, то это руководство говорило нам: оно против того, чтобы мы уходили.
И последнее. Механизмом, обеспечивающим присутствие Соединенных Штатов в Европе, является НАТО. Если НАТО будет ликвидирована, то такого механизма присутствия США в Европе не будет. Мы понимаем, что не только Советскому Союзу, но и другим европейским странам важно иметь гарантии того, что если Соединенные Штаты будут сохранять в рамках НАТО свое присутствие в Германии, то не произойдет распространения юрисдикции или военного присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении. Мы считаем, что консультации и обсуждения в рамках механизма «2 + 4» должны дать гарантии того, что объединение Германии не приведет к распространению военной организации НАТО на Восток.
Вот наши соображения. Может быть, можно найти и лучший подход. У нас пока нет согласия немцев на этот подход. Я изложил его Геншеру, и он сказал лишь, что обдумает его. Что касается Дюма (министр иностранных дел Франции), то ему эта идея понравилась. Теперь я изложил этот подход вам. Повторяю, может быть, можно придумать что-то гораздо лучшее, но пока нам это не удалось.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Хочу сказать, что в целом мы разделяем такой ход размышлений. Действительно, процесс начался, он идет. И нам надо попытаться приспособиться к новой реальности. Нужен механизм, который содействовал бы тому, чтобы стабильность в Европе – этом очень важном центре мировой политики – не была нарушена. Конечно, у нас с вами есть некоторые различия во взгляде на ситуацию. Думаю, в этом нет ничего страшного. Главное – не подходить к ситуации слишком упрощенно.
Во-первых, мы хотим, чтобы положение в Европе улучшилось. Нельзя допустить, чтобы в результате происходящего положение стало хуже. Надо думать о том, как действовать в условиях новой реальности. Возникает вопрос: какая это будет Германия? Как она будет склонна действовать в Европе и в мире? Это вопросы принципиальные. И они, как мы видим, воспринимаются по-разному, скажем, в Париже, Лондоне, Варшаве, Праге, Будапеште.
Дж. БЕЙКЕР. Это я понял.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Вчера я говорил по телефону с Ярузельским. Он знает, что вы сейчас находитесь в Москве, знает также, что завтра в Москву приезжают Коль и Геншер. С учетом этого Ярузельский высказал суждения по ряду вопросов, в частности по Германии. А Германия – это для поляка вопрос! Он считает, что надо поддерживать контакты, консультироваться по этому вопросу. Он высказал мнение, что присутствие американских и советских войск в Европе является элементом стабильности.
Если же взять Чехословакию и Австрию, то там существуют опасения, как бы в единой Германии не разыгрались силы, которые могут заявить претензии на границы 1938 года, на Судетскую область, Австрию. Конечно, сегодня такие претензии не высказываются. А что будет завтра? Если взять Францию и Великобританию, то у них возникает
вопрос: а останутся ли они крупными игроками в Европе? Короче, в этой ситуации нам с вами легче в силу массы и веса наших стран. Коль и его команда ведут разговоры с нами, понимая, что это значит.
Дж. БЕЙКЕР. Согласен.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Итак, необходимо действовать тактично, взвешенно, понимая национальные чувства народа, не препятствуя им, но стремясь канализировать этот процесс. Что касается механизма «4 + 2» или «2 + 4», механизма, который опирался бы на международно-правовую основу и давал бы возможность консультироваться, оценивать ситуацию, то, может быть, после нашего обмена мнениями следовало бы продолжить вам, как вы считаете нужным, и нам, соответствующим образом, консультации с нашими партнерами на Западе и Востоке. Это пока не означает, что у нас есть согласие, но надо искать. Вы сказали, что ФРГ не выразила согласия с этим подходом. Что касается Модрова, то, судя по нашим беседам с ним, он поддержит такой подход. Завтра мы можем спросить Коля, что он об этом думает.
Дж. БЕЙКЕР. Это было бы хорошо. Но хотел бы сделать одно предостережение. Если у нас и есть шанс убедить немцев поддержать подход «2 + 4», то только после 18 марта, только после того, как определится позиция ГДР, после того, как они начнут обсуждение внутренних аспектов объединения. В противном случае они скажут: давление четырех держав неприемлемо, объединение является чисто германским вопросом. Наш подход предусматривает, что внутренние аспекты объединения действительно являются делом двух Германий. Однако внешние аспекты должны быть обсуждены с учетом интересов безопасности соседей Германии, должны быть приемлемы для них. Кроме того, нам необходимо обсудить статус Берлина. Если мы будем подходить к делу таким образом, то есть шанс, что немцы согласятся с предлагаемым механизмом.
Должен еще раз признаться, что с канцлером я это не обсуждал вообще, а Геншер не дал мне ответа. Он сказал лишь, что рассмотрит подход. Думаю, что он его одобрит. Но вот канцлер – это другое дело. Ведь он является кандидатом на предстоящих выборах.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это очень важный фактор, который накладывает свой отпечаток на ситуацию.
Дж. БЕЙКЕР. Таковы причуды демократии. Ему придется действовать очень осторожно, чтобы не создать в Германии впечатление, что он передает в руки других вопрос объединения страны.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Хочу рассказать вам о симпозиуме, который был недавно организован Евангелической академией и на котором присутствовали представители всех партий и групп ФРГ и ГДР, за исключением партии Модрова. В итоге обсуждения большинство участников высказались за конфедерацию. Представители ГДР подчеркивали, что экономическое сближение двух Германий не должно означать распродажу или колонизацию ГДР. Они сказали, что не хотят, чтобы с ними разговаривали, как с малыми детьми.
Второй вывод – объединение должно состояться только на территории нынешних ФРГ и ГДР при уважении существующих границ и сохранении принадлежности двух частей Германии к НАТО и Варшавскому Договору. В то же время были и разногласия. Некоторые представители как ФРГ, так и ГДР высказались за нейтрализацию будущей Германии. Однако большинство представителей двух стран высказались за то, чтобы сохранить принадлежность к двум союзам, которые из военных превращались бы в новые политические структуры.
Самым удивительным было выступление Брандта. Он утверждал, что никто не должен мешать самоопределению Германии. Сказал, что немцы не должны ждать, как пойдет процесс СБСЕ, что не общеевропейское сближение должно предшествовать объединению Германии, а наоборот, объединение Германии должно состояться раньше. Он отверг конфедерацию и выступил за федеративное германское государство. Причем западногерманская часть этой федерации должна оставаться в НАТО, а что касается бывшей ГДР, сказал он, то об этом надо подумать.
Многие представители ФРГ критиковали Брандта за разжигание германского национализма, за то, что он пытается обогнать даже Коля.
Интересным было выступление известного ученого Вайцзеккера, брата нынешнего Президента ФРГ. Он сказал, что необходимо избежать обострения немецкого национализма по многим причинам, в том числе и потому, что это может привести к волне национализма в Советском Союзе. Он понимает, что означает для советского народа память о прошлой войне. Он подчеркнул также, что всплеск национализма в СССР мог бы стать угрозой для перестройки. Чем больше немцы кричат об объединении, тем больше это пугает соседей. В Европе, подчеркнул Вайцзеккер, не забыли Освенцим.
Писатель Гюнтер Грасс подчеркнул, что объединенная Германия всегда была в истории рассадником шовинизма и антисемитизма. Говорилось и об экономических издержках объединения. Приводилась цифра: в ближайшие 8–10 лет экономическая цена объединения составит 50 млрд марок. Когда немцы узнают правду об этом, подчеркивали выступавшие, они трижды подумают, стоит ли объединяться.
Вот такая интересная мозаика мнений. Я так подробно рассказал вам об этом потому, что считаю: не стоит все же поддаваться эмоциональной волне, поддаваться нажиму, уходить от размышлений и прогнозов о том, что все это может значить и как канализировать этот процесс. В обоих германских государствах есть силы, которые видят опасность. И это важно. Я просил бы вас сказать Президенту, что мы хотим поддерживать с вами контакт, обмениваться информацией и, если необходимо, идеями по этой проблеме.
Дж. БЕЙКЕР. Обязательно сделаю это. Хочу, чтобы вы поняли: я не говорю, что мы должны поддаваться эмоциональной волне. Но я считаю, что вскоре внутренняя интеграция Германии станет фактом. В этих условиях нашим долгом перед народами, нашим долгом ради мира во всем мире является сделать все возможное для того, чтобы выработать такие внешние механизмы, которые обеспечат стабильность в Европе. Вот почему я и предложил данный механизм.
Что же касается экономической цены объединения, то этот вопрос, наверное, будет обсуждаться в ходе предвыборной кампании. Однако, я думаю, он будет захлестнут эмоциональным порывом, стремлением людей соединиться, быть вместе.
Хочу задать вам вопрос, на который не обязательно давать ответ сейчас. Предполагая, что объединение состоится, что для вас предпочтительнее: объединенная Германия вне НАТО, полностью самостоятельная, без американских войск, или объединенная Германия, сохраняющая связи с НАТО, но при гарантии того, что юрисдикция или войска НАТО не будут распространяться на восток от нынешней линии?
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы все это обдумаем. Мы намерены углубленно обсудить все эти вопросы на уровне руководства. Разумеется, ясно, что расширение зоны НАТО является неприемлемым.
Дж. БЕЙКЕР. Мы согласны с этим.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Вполне возможно, что в той ситуации, как она складывается сейчас, присутствие американских войск может играть сдерживающую роль. Возможно, что нам с вами следует вместе подумать, как вы сказали, о том, что единая Германия, может быть, будет искать пути перевооружения, как это произошло после Версаля, создания нового вермахта. Действительно, если она будет находиться вне европейских структур, история может повториться. Технический, промышленный потенциал позволяет Германии это сделать. Если она будет существовать в рамках европейских структур, то этот процесс можно предотвратить. Обо всем этом надо подумать.
Многое в том, что вы сказали, представляется реалистичным. Давайте думать. Какой-то итог сейчас подвести невозможно. Вы знаете, что ГДР тесно связана с нами, да и ФРГ является нашим первым торговым партнером на Западе. Исторически Германия всегда была сильным партнером России. И у нас, и у вас есть возможность воздействия на ситуацию. И эти возможности можно было бы использовать, когда мы выработаем рациональный подход, учитывающий интересы наших и других стран, разработаем соответствующий механизм. Не нужно недооценивать эти возможности. Конечно, сейчас дело очень осложняется предвыборной борьбой, накалом страстей, которые разогревают общество. Будем следить за ситуацией, думать, как действовать. [...]
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1