[...] Вчера и сегодня состоялись важные переговоры с Президентом ФРГ, канцлером г-ном Колем и его коллегами по кабинету. Хочу выразить свое глубокое удовлетворение уровнем этих переговоров и их результатами.
Мне думается, мы можем сегодня говорить действительно о новой главе в наших отношениях и о первых страницах в этой новой главе.
Позволю себе поделиться с вами одним просто человеческим наблюдением. Я очень растроган реакцией простых людей на нынешний визит в вашу страну: я почувствовал, что они, как и наш народ, хотят идти навстречу друг другу Поэтому думаю, это своего рода императив, идущий от обоих народов. И его должны услышать и политики, и, я надеюсь, деловые круги. Ибо не мыслю себе расширения и углубления сотрудничества без того, чтобы в условиях, когда нарастает диалог, расширяются обмены и контакты, масштабы экономического и делового сотрудничества не изменялись бы и мы, топтались бы на месте. Более того, я думаю, что именно экономическое сотрудничество – это тот надежный базис, для того чтобы могли идти – и идти успешно, – развиваться, принимать стабильный характер все другие формы сотрудничества.
Экономические связи с ФРГ в общем-то у нас развивались неплохо – даже в то время, когда в других областях было плохо или, если выразиться помягче, не совсем хорошо.
Мне думается, что здесь сказывались и вековые традиции, большой опыт немцев в торговле с нами и, наконец, немаловажная деталь – взаимодополняющий характер наших экономик.
[...] ФРГ сохраняет первенство среди наших западных партнеров.
Но если учесть, что вы – мировой чемпион по экспорту и обогнали по этому показателю Соединенные Штаты Америки и Японию, что ФРГ, если не ошибаюсь, экспортирует более четверти своего совокупного общественного продукта – на гигантскую сумму в 323 млрд долларов, то цифры наших экономических связей до смешного малы.
Все ли у нас делается для того, чтобы использовать возможности перестройки для наращивания темпов и объема деловых связей? По-видимому, далеко нет. Нам самим придется еще многое сделать, чтобы среда, в которой могли бы развиваться и действовать компании, была другой, более благоприятной. Мы видим свою обязанность в том, чтобы действовать именно в этом направлении, и этой цели служит, в частности, один из документов, который сегодня подписан, – о защите иностранных инвестиций, направляемых в нашу экономику.
Конечно, многое связано с тем, что в нашей экономике сейчас происходят большие перемены.
[...] Есть определенная настороженность со стороны деловых кругов ФРГ. В данном случае я говорю о вас, здесь присутствующих. До меня доходили, например, такие суждения представителей деловых кругов вашей страны – а, собственно, почему нам торопиться развивать связи с Советским Союзом? Пусть они разберутся там в СССР сначала со своими делами, мы подождем, над нами, как говорится, «дождь не каплет», результаты экономики ФРГ неплохие, положительное сальдо большое, можно пока и так пожить. А уж когда все прояснится, когда можно будет без риска пойти на советский рынок, на расширение связей, тогда и по-настоящему всем этим заняться. Не знаю, вам судить в конечном счете, как вам действовать. Но я другого мнения.
Сейчас мы открываемся мировой экономике, другим странам, ищем новые, надежные связи.
[...] Что ж, давайте изучать друг друга. Во всяком случае, я могу только сказать, что деловые круги ФРГ даже в прошлом, невзирая на не очень благоприятную политическую атмосферу в наших отношениях, сделали серьезные шаги по развитию деловых связей с нами. Думается, этот опыт показывает, что вы ничего не проиграли.
[...] Многое упиралось до сих пор и в то, что юридически не были решены некоторые проблемы, что тоже мешало уверенно действовать западным компаниям, в том числе и западногерманским, на нашем рынке.
[...] В общем, мои размышления сводятся к тому, что всем нам надо освобождаться от старых сложившихся стереотипов, сопоставлять свои нынешние подходы с теми тенденциями, которые пробивают себе дорогу. А эти тенденции таковы, что мир становится все более взаимозависимым. Особенно хорошо мы чувствуем это здесь, в Европе, где народы повязаны общей судьбой. Да и от того, как пойдут процессы на Европейском континенте, многое будет зависеть во всем мире. Полагаю, что нам всем нужно над этим задуматься и, в частности, вам, капитанам западногерманской экономики, поскольку, как и все немцы, вы особенно болезненно чувствуете на себе последствия раскола Европы. [...]
Визит Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР М. С. Горбачева в ФРГ, 12-15 июня 1989г.
(Документы и материалы. – М.: Политиздат, 1989. – С. 47-60)
[...] Мы понимаем, что от прошлого не так просто отделаться, что легковесный, с наскоком подход к прошлому может только затормозить, а то и сорвать движение вперед. Такому пониманию способствует постепенное высвобождение общественного сознания от шока мировой войны. Наша перестройка с ее открытостью и ясностью целей открывает новые возможности для движения навстречу друг другу, а ваш доброжелательный отклик на нее обнадеживает. Нарастает многообещающая тенденция к реализации всего того позитивного, что оставили нашим двум народам многовековое общение и традиции сильного взаимного влияния.
Все это позволяет смелее смотреть вперед и строить свою политику, не перечеркивая послевоенный опыт, а серьезно и всесторонне осмысливая его с учетом современных требований жизни. И бдительно следить за тем, чтобы каким бы то ни было образом не воссоздавались ситуации, способные стать источником войны.
Мы хотим идти к будущему, к новым отношениям. Но на это вряд ли можно рассчитывать, если будем игнорировать реальности, закрепленные в договорах и соглашениях. Мне кажется, что политически мы созрели для такой постановки вопроса. Это я говорю с тем большей уверенностью, поскольку позади у нас девятнадцатилетний опыт соблюдения договора 1970 года.
Как говорил Фридрих Шиллер, «человек вырастает по мере того, как растут его цели». И я надеюсь, что нам достанет мудрости и прозорливости, чтобы стремиться к цели, достойной XXI века. Надо искать. В этом наш долг, особенно политиков, облеченных доверием своих народов, а ныне также и ответственностью за сохранение самой жизни на Земле. Высокий уровень советско-западногерманских отношений, их развитие и наполнение всего новым содержанием не противоречит ничьим интересам, тем более никому не угрожает – конечно, при правильном понимании места каждого из нас в Европе и в мировом сообществе. Напротив, наше сотрудничество может быть катализатором новых отношений между Востоком и Западом в целом.
Думаю, уже достигнутый уровень взаимоотношений позволяет воплощать его в весомые конкретные дела, не только преодолевая военное противостояние, но и создавая новые структуры, новые нормы взаимодействия между нашими народами.
Этому не должна быть препятствием та очевидная реальность, что их развитие идет и пойдет различными путями. Каждый сохраняет приверженность основополагающим и исторически обусловленным ценностям. Каждый остается верен союзническим обязательствам, пока они служат стабильности в Европе. Но оговариваюсь: эти обязательства мы можем и должны, исходя из собственных национальных интересов, использовать для формирования системы безопасности, основанной на оборонительной доктрине, для реального продвижения к взаимному и существенному сокращению вооружений. [...]
Визит Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР М. С. Горбачева в ФРГ, 12-15 июня 1989г.
(Документы и материалы. – М.: Политиздат, 1989. – С. 71-72)
(На встрече присутствовал помощник М. С. Горбачева А. С. Черняев)
Л. Шпэт приветствовал М.С. Горбачева и выразил большое удовлетворение тем, что в рамках официального визита в ФРГ советский руководитель посетил землю Баден-Вюртемберг. [...}
Л. ШПЭТ. В настоящее время, в значительной мере благодаря совершенно новому курсу советского руководства, складывается благоприятная ситуация, чтобы решающим образом продвинуться в расширении отношений сотрудничества и кооперации между Востоком и Западом. Параллельное развитие интеграционных процессов в Западной Европе и открытие Советского Союза как ведущей силы СЭВ в сторону Европейского сообщества дает исторический шанс начать практическое воплощение в жизнь идеи общеевропейского дома. Количество договоров и соглашений как принципиально нового политического характера, подобно подписанному вчера Совместному заявлению между СССР и ФРГ, так и касающихся сотрудничества в конкретных областях, постоянно увеличивается. Это, разумеется, создает хорошие политические рамки для налаживания подлинного взаимодействия между нашими странами. Главное теперь в том, чтобы на этой базе всемерно и не теряя времени углублять и расширять сотрудничество в области экономики, науки и техники и в деле внедрения новейших технологических достижений. Именно на этом следует сейчас особенно сосредоточиться.
М.С. Горбачев поблагодарил Шпэта за гостеприимство и теплый прием, оказанный ему и советской делегации в Штутгарте. Уже первое общение с населением на улицах города, сказал он, однозначно подтверждает, что в настроениях людей вообще и в отношении к СССР, в частности, произошли существенные перемены широкого и положительного политического плана. Мы приветствуем это и полагаем, что задача политиков должна заключаться в том, чтобы отразить эти изменения, перенести их дух на все области сотрудничества между СССР и ФРГ.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы целиком согласны с соображениями господина Шпэтта относительно приоритетного углубления взаимодействия в экономике, технологии и внедрении в производство новейших научных разработок. Здесь вы найдете в нас надежных партнеров. Важно побыстрее приступить к практическим делам.
Л. ШПЭТ. Я много размышлял над тем, как приступить к практической реализации идеи о взаимодействии и сотрудничестве. Было бы весьма целесообразным на базе компактной группы небольших и средних фирм, например, из Баден–Вюртемберга, создать в одном из городов Советского Союза своего рода показательный центр, который взаимодействовал бы с такой же группой средних советских предприятий. В ходе такого сотрудничества можно было бы наладить не только инфраструктуру, производство по принципу наличия головного предприятия и группы субпоставщиков, но и вести эффективную практическую подготовку как менеджеров, так и технических специалистов. Такого рода модель можно было бы опробовать, например, в области машиностроения и выпуска товаров широкого потребления. В дальнейшем этот опыт можно было бы распространить и на другие отрасли. Во всяком случае это решающим образом двинуло бы дело вперед, поскольку небольшие и средние фирмы и предприятия весьма мобильны и не страдают структурными недостатками крупных предприятий и объединений.
М. С. Горбачев поинтересовался, какие, по мнению Шпэта, существуют основные трудности в налаживании подобного рода сотрудничества.
Л. ШПЭТ. Я вижу тут целый ряд проблем. Во-первых, советские предприятия получают сейчас все большую самостоятельность. Однако их руководители пока еще далеки от четкого понимания того, какие вопросы и в каком объеме они могут действительно решать сами. Это крайне затрудняет практическое сотрудничество. Далее, ваши специалисты полагают, что главное в налаживании сотрудничества состоит в том, что теперь существуют гарантии для инвесторов, гарантии в том, что вложенные деньги не пропадут. Однако это лишь часть дела. Для того, кто настраивается на сотрудничество, важно видеть долгосрочную перспективу.
Каждый должен быть уверен, что внедряемая в советской экономике перестроечная концепция будет стабильно существовать и развиваться длительное время, что здесь не будет неожиданных поворотов и изменений. Кроме того, в Советском Союзе многие экономисты дают всякие глобальные советы. Они хороши как теоретическая проработка различных моделей, однако любая глобальная ломка может привести к неожиданным и непредвиденным отрицательным последствиям. В этой связи появилась сейчас масса глобальных советов, вроде кардинальной реформы цен и т. п.
Представляется гораздо более оправданным идти параллельным курсом – совершенствовать структуру крупных предприятий и одновременно наладить функционирование упомянутых моделей сотрудничества на базе взаимодействия групп средних и мелких фирм. Мы прямо говорим, что земельное правительство Баден-Вюртемберга готово создать подобную модель сотрудничества с группой мелких и средних фирм в любом городе с развитой инфраструктурой и промышленностью, который назовет советская сторона. Вы дадите здание, коммуникации и т. п., а мы определим группу наших фирм, которые поставят необходимое оборудование, предоставит ноу-хау и наладит обучение специалистов. Все это надо сделать без затяжек с тем, чтобы сформировать положительный пример конкретного сотрудничества.
«Дома экономики», о создании которых подписано вчера соглашение, дело, конечно, очень полезное и хорошее, но их создание, а тем более функционирование могут растянуться на достаточно продолжительное время. Мы же предлагаем более быстрый путь, который мог бы дать отдачу в самый ближайший период.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы поддерживаем такую модель. Теперь важно побыстрее реализовать ее, не откладывая в долгий ящик.
Одновременно мы подумаем и над тем, какие структурные изменения следует провести с нашими крупными предприятиями, чтобы они могли побыстрее приспособиться к реальному восприятию того передового технологического опыта, который оправдал себя, например, в рамках современного наукоемкого промышленного комплекса земли Баден-Вюртемберг.
Несомненно, вы правы в том, что решающий вопрос состоит сейчас в темпе внедрения новейших технологических решений. Здесь ваш опыт во многом схож с японским, и он достаточно хорошо зарекомендовал себя.
Л. ШПЭТ. Да, это действительно так. Мы уже убедились, что такая модель ведет к убыстряющемуся международному разделению труда. Фирмы Баден-Вюртемберга, например, поставляют свои изделия почти в сто стран мира и более чем из пятидесяти стран получают комплектующие изделия. Все это ведет к возрастающей взаимозависимости и имеет весьма важный политический аспект – подобное сотрудничество углубляет понимание того, что процесс укрепления мира на земле должен быть сделан необратимым.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я вообще уверен, что чем больше будет наша взаимная зависимость, тем прочнее и надежнее будут наши отношения, тем эффективнее мы сможем взаимодействовать в налаживании разделения труда.
Л. ШПЭТ. В связи с планами создания «Единого европейского рынка» в 1992 году мы приложим максимум усилий для того, чтобы не произошло его отгораживание от партнеров как на Западе, так и на Востоке. ФРГ кровно заинтересована в этом, равно как и в налаживании регионального сотрудничества между различными областями Единого рынка с тем, чтобы избежать трудностей и конфликтов на почве различного рода национальных требований. А подобная опасность существует. Ведь с формированием такого рынка произойдет естественный перелив капиталов и производств. В южных странах, где заработная плата, как, например, в Португалии, чуть ли не в шесть раз ниже, чем в ФРГ, сосредоточатся производства, которые требуют применения рабочей силы в больших масштабах. И, наоборот, в таких областях, как, например, Баден-Вюртемберг, начнут концентрироваться наукоемкие производства.
Это соответственно приведет и к углублению разделения труда. Вот тут-то мы и видим шанс расширить кооперацию с Советским Союзом, поскольку гораздо разумнее наладить применение технологии в расположенных в непосредственной близости от ФРГ социалистических странах, нежели идти по пути ее инвестирования в отдаленных районах, скажем, Ближнего или Дальнего Востока. Пока ситуация в этом отношении оставляет желать лучшего. Ведь из более чем 100 млрд марок экспорта баден-вюртембергских фирм пока только 1,5 млрд марок приходится на Советский Союз. Следовательно, советский научно-промышленный комплекс еще очень мало взаимодействует с Баден– Вюртембергом. А наша земля имеет весьма неплохие показатели в рамках ФРГ: при 15% общего населения страны мы производим 18% валового национального дохода, даем 20% экспорта ФРГ и имеем у себя 30% научно-исследовательских мощностей государства. Мы готовы задействовать этот потенциал в кооперации с советской промышленностью.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это хорошие намерения, и мы их целиком поддерживаем. Готовы со своей стороны всемерно содействовать конкретной реализации соответствующих планов. Просили бы вас без задержек представить конкретные соображения на этот счет, и мы обязуемся со всем вниманием не только быстро рассмотреть их, но и в максимально короткий срок приступить к конкретной реализации предлагаемых моделей и проектов.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
[...]Г. КОЛЬ.Теперь несколько слов о наших общих друзьях.
Скажу прямо, что мне не дает покоя Хонеккер. Только что его жена выступила с заявлением, в котором призвала молодежь ГДР в случае необходимости с оружием в руках защищать завоевания социализма от внешних врагов. Совершенно очевидно, что под внешними врагами она подразумевает социалистические страны, которые проводят в жизнь реформы, стимулируют демократические процессы, идут своим собственным, оригинальным путем. В первую очередь, конечно, имеется в виду Польша и Венгрия. Странное это, конечно, заявление.'
М.С. ГОРБАЧЕВ. Как у вас идут дела с Польшей?
Г. КОЛЬ. Страна находится в нелегком положении. Но мы хотим помочь ей выйти из кризиса. Как и отношении ГДР, мы не хотим никакой дестабилизации.
[...]Я уже говорил, что в отношении соцстран, в отношении Советского Союза мы проводим четкий курс невмешательства во внутренние дела. Но политика невмешательства может быть двух категорий. Одно дело – сидеть в театральной ложе, наблюдать за всем происходящим на сцене, а когда действие подойдет к концу сказать, что мы, дескать, все это предвидели, предсказывали, иначе, мол, не могло и быть. Вот какие мы умные.
Другое дело – тоже не вмешиваться, но с сочувствием относиться к происходящему на сцене. Не сидеть в ложе, но и не участвовать непосредственно в действии. Можно взять на себя другие функции. Например, помочь улучшить освещение, идущее на сцену Оно ведь тоже играет далеко не маловажную роль. [...]
Архив Горбачев-Фонда. Фонд N9 1, опись № 1
(Во встрече принимал участие Федеральный канцлер ФРГ Г. Коль. С советской стороны присутствовал помощник М. С. Горбачева А.С. Черняев)
Р. фон ВАЙЦЗЕККЕР. От всей души хотел бы вас поздравить, г-н Председатель, с блестяще проведенным визитом. Состоялись очень содержательные и насыщенные политические переговоры и беседы, выступления перед общественностью и деловыми кругами, контакты на других уровнях. Главное же, однако, в том, как принимало вас население, простые люди. Даже если бы мы хотели, мы не смогли бы организовать столь массовый выход людей на улицы и площади, чтобы приветствовать вас. Это было волеизъявление сердец, движение души, демонстрация симпатий, желания совместно мирно жить и сотрудничать. Я уже говорил, в чем заключается причина столь теплого приема. Вам, г-н Горбачев, удалось освободить немецких граждан от страха перед русскими, от страха перед войной. Вы растопили в них лед недоверия, зачеркнули создававшийся десятилетиями «образ врага». Ваш визит, как нам кажется, окончательно положил конец вражде между русскими и немцами. Все мрачное позади, и мы с оптимизмом можем смотреть в будущее.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Проделана большая работа, я и мои коллеги весьма удовлетворены ходом визита.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что визит ознаменовал новый уровень и новое качество советско-западногерманских отношений. Мы много и интересно говорили с канцлером Колем, между нами установился тесный личный контакт, который мы будем развивать и впредь. Особо хотелось бы отметить дружественную и сердечную атмосферу, которая была характерна для этих дней, стремление обоих народов идти навстречу друг другу, сотрудничать, вместе строить мирное будущее для себя и содействовать улучшению отношений между Востоком и Западом в целом.
Хотел бы поблагодарить вас, г-н Президент, а также Гельмута Коля и Ганса-Дитриха Геншера, их коллег за сотрудничество, взаимопонимание и доверие, которые во многом предопределили успех визита. Проявленное гражданами ФРГ доброжелательство и стремление к сближению с советским народом показало, что выбранный обоими правительствами курс на тесное взаимодействие, насыщенное конкретными и полезными делами, на поддержание постоянных контактов на всех уровнях, включая самые высокие, – это курс правильный, отвечающий интересам обоих государств, интересам Европы и всеобщей безопасности. Он способствует формированию мирного периода в мировом развитии.
Заслуживают благодарности также за проделанную работу министры иностранных дел. Очень важны состоявшиеся в рамках визита контакты, которые имел Яковлев с руководством политических партий и общественных движений, для углубления общественно-политических связей и взаимопонимания между двумя народами. Хорошую работу провели Силаев и его западногерманские коллеги.
Хотел бы пригласить вас, г-н Федеральный Президент, и вас, г-н Федеральный канцлер, посетить с официальными визитами Советский Союз. Официальными визитами обменяются также министры иностранных дел Шеварднадзе и Геншер, которые будут поддерживать также регулярные рабочие контакты между собой. Еще раз сердечное спасибо за все сделанное для меня.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
М.С. Горбачев. Наш визит подходит к концу, хотя предстоят еще интересная поездка, встречи и беседы в Дортмунде и Дюссельдорфе. Тем не менее уже сейчас можно говорить об итогах визита, попытаться дать первые оценки этому событию, которое мы считаем крупным событием не только в наших двусторонних отношениях, но и в рамках европейской политики, мировой политики в целом.
Мы оцениваем итоги визита как значительные. Он показал большие возможности советско-западногерманского взаимодействия в интересах обоих народов, Европы и других стран.
[...]Несомненно, в центре визита были переговоры с руководством ФРГ. Откровенный и глубокий обмен мнениями с Президентом г-ном фон Вайцзеккером, с Федеральным канцлером г-ном Колем, с которым у нас были три беседы один на один, с другими политическими и общественными деятелями, представителями делового мира – все эти встречи и беседы дали нам много нового для познания Федеративной Республики Германия, ее политики и ее устремлений. Много важных и полезных встреч в эти дни было у других членов делегации. И это расширяло рамки-визита, придавало ему поистине уникальный характер. Мы высоко оценили состоявшиеся перед визитом и во время визита контакты и дискуссии представителей нашей общественности со своими коллегами из ФРГ. Я имею в виду ученых, журналистов, других представителей интеллигенции.
Все это позволяет мне сказать, что эти дни действительно были наполнены большими и важными совместными размышлениями о нынешнем дне и о будущем. И особенно хочу подчеркнуть еще раз: хотя и краткое, но прямое и живое общение с гражданами ФРГ убедило нас в том, что перемены во взглядах и настроениях по отношению друг к другу происходят не только в нашем народе. Они происходят и здесь. И, может быть, мы сегодня вправе говорить о том, что оба наших народа идут навстречу друг другу, сближаются, думают о планах сотрудничества. И это само по себе, может быть, самое главное, что сегодня стоит констатировать и что в значительной мере будет определять будущее, влияя и на деятельность правительств обеих стран.
Все это, вместе взятое, говорит о том, что через большую и непростую, терпеливую работу мы совместно сумели выйти к новым отношениям, действительно начали листать страницы большой и интересной главы нашей новой истории.
Из ответов на вопросы журналистов
Вопрос. Считаете ли вы возможным, чтобы когда-нибудь в обоих немецких государствах произошло такое, что европейская идентифицированность и общность могли бы быть зафиксированы в одном документе?
М.С. Горбачев. Я все допускаю. Но время нам оставило этот мир после известных событий, после войны. И время само должно распорядиться, как будет потом.
(Из-за отсутствия перевода ответ был дан вторично.)
Смысл моего ответа на ваш вопрос был такой: нынешняя ситуация в Европе порождена определенным временем. Это реальности. На базе их развиваются и хельсинкский, и другие процессы. Таким образом, ситуацией, какую мы имеем, мы обязаны определенному времени. И надеемся, что время само решит, само распорядится. Сегодня мы с удовлетворением констатируем и приветствуем, что и в Федеративной Республике Германия, и в Германской Демократической Республике есть понимание необходимости делать все – и это делается, – чтобы никогда больше война не исходила с немецкой земли.
Вопрос. Многие западные немцы считают, что берлинская стена – это и физический, и политический барьер на пути сближения, полного сближения наших двух стран. Считаете ли вы, что общеевропейский дом, к которому вы стремитесь, возможен, пока берлинская стена по-прежнему существует?
М.С. Горбачев. Сводить к тому, что единственным препятствием на пути к строительству европейского дома является берлинская стена, было бы несерьезно. Нам придется решить много проблем при постройке европейского дома в интересах всех народов, при этом уважая их выбор, их традиции, их историю, создавая условия для равноправного, взаимовыгодного сотрудничества. Ничего нет вечного под луной. Будем надеяться, что мы на правильном пути. Стена появилась в конкретной ситуации, и продиктовано это было не каким-то злым умыслом. ГДР законно решила тогда использовать свои суверенные права. Стена может исчезнуть, когда отпадут предпосылки, которые ее породили. Не вижу тут большой проблемы. [...]
Визит Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР М. С. Горбачева в ФРГ, 12-1'5 июня 1989г.
(Документы и материалы. – М.: Политиздат, 1989. – С. 83–85)
М.С. завтра летит в ГДР, на 40-летие (48). Очень ему не хочется. Два раза звонил сегодня: вылизал, говорит, текст (выступления) до буквы – в микроскоп ведь будут везде смотреть... В поддержку Хонеккера не скажу ни слова. Республику и революцию поддержу
Сегодня в Дрездене – 20-тысячная демонстрация. Вчера – в Лейпциге.
Идет информация, что в присутствии Горбачева начнут штурмовать «стену». Жуткие сцены при прохождении спецпоезда (с беженцами из ГДР на Запад) из Праги в ФРГ через Дрезден. Западногерманское телевидение сняло все это и показывает на всю ГДР. Вся западная пресса полна статьями о воссоединении Германии.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
[...]М.С. ГОРБАЧЕВ. Повторяю то, что я уже говорил в машине: для нас ГДР – приоритетный союзник, из этого надо исходить. Прошедшие десятилетия не были безоблачными с точки зрения развития наших стран и международной ситуации. Мы всегда действовали в определенном контексте. А это были условия «холодной войны», и приходилось с ними считаться. То, что нас сегодня объединяет, неслучайно: наши отношения уходят в историю. И на этой прочней основе можно решать любые частные вопросы внутреннего и внешнего порядка. Думаю, что мы сегодня лучше понимаем и свою роль, и свою ответственность, ни в чем друг друга не подозреваем. Есть все основания говорить о зрелых отношениях между двумя народами, партиями и странами.
[...]Но для этого нужно быть вместе, необходимы высокий уровень взаимопонимания, новое качество сотрудничества во всех сферах. Таково убеждение всего нашего руководства. Нам надо быть решительными и твердыми в преобразовании международных отношений. И, конечно, наше сотрудничество должно учитывать специфику поворотного момента в развитии социалистической цивилизации.
Мы почувствовали на первых этапах перестройки, что радикальные преобразования в нашей стране сопрягаются с большой сумятицей в умах, в том числе и среди коммунистов.
[...]К чему я об этом говорю? Партия не может действовать иначе как вбирая в себя все импульсы, которые подает общество.
Вчера я сказал, что в твоем выступлении убедительно показаны достижения республики. Хорошо, что ты бросил также взгляд в будущее. В такой день и в такой речи, видимо, не было необходимости глубже развивать эту тему. Как я понимаю, этим вам придется заниматься и сразу после праздника, и в ходе подготовки съезда. Проблемы, которые нас с вами беспокоят, нуждаются в этом. Инициатива должна быть за партией, руководством, опаздывать нельзя.
Э. ХОНЕККЕР. Хотелось бы еще раз высказать свою признательность за то, что ты смог принять участие в праздновании юбилея ГДР. Я просил тебя об этом еще на пути в Магнитогорск, исходя из того, что 40-летие республики – это наше общее дело. Братское сотрудничество ГДР и Советского Союза вошло в кровь большинства населения. И хотя в наших отношениях были свои подъемы и спады, определяющее значение всегда имело сотрудничество КПСС и СЕПГ.
У нас уже было несколько бесед на тему перестройки. Вы добились больших успехов во внешней политике. Что касается внутренних процессов в Советском Союзе, мы о них подробно рассказываем в своих средствах массовой информации.
Сейчас наши противники требуют реформ. Партия должна усилить работу по разъяснению некоторых идеологических вопросов, которым уделялось недостаточное внимание. В ходе подготовки к съезду мы эти проблемы решим. Создали ряд комиссий, одна из них занимается анализом, каким будет социализм в XXI веке.
О наших проблемах я сказал в своем вчерашнем выступлении. Мы находимся на границе ОВД и НАТО, существует раскол Германии. Это является источником нарастающей классовой борьбы во всех сферах. Коль сказал в интервью, что, если ГДР вступит на путь реформ, ФРГ окажет ей помощь. Но мы не позволим диктовать нам правила поведения.
Накануне событий в Венгрии, о которых я жалею, Немет был гостем СДПГ. Они договорились, что ФРГ предоставит кредит в 550 млн марок, если венгры откроют границу И венгры пошли на это. А у нас до 3 млн туристов ежегодно ездили в Венгрию. В связи с этими событиями мы вынуждены отменить безвизовый обмен с ВНР.
Сегодня в Будапеште будут, очевидно, приняты решения, направленные против социализма. Я получил тревожную телеграмму Гроса, но мы отсюда ничем не можем им помочь. Потерять Венгрию как социалистическую страну тяжело. Все это вызывает у нас опасение: куда движется социализм?
Разложение некоторых стран – Венгрии, Польши – на Западе рассматривают как повод для нанесения удара по социализму. Сейчас сосредоточивают силы против ГДР. Коль, встречаясь со мной, говорил хорошие слова против нацизма, а на съезде ХДС стал утверждать, что социализм, якобы, провалился, победила западная демократия. Демонстрируют и военную мощь. В ФРГ готовятся к маневрам, в которых будут участвовать 250 тыс.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я разделяю мнение о сложности процессов, происходящих сейчас в странах социализма. Запад обещает большие подачки за сдачу позиций. Нас тоже агитируют взять побольше кредитов. У нас непростые процессы в обществе, но подобраться к нам трудно. Другое дело – Венгрия и Польша. Там ряд лет создавалось благосостояние на искусственной базе, и это теперь поставило их в положение зависимости.
Э. ХОНЕККЕР. Что касается событий у вас, то мы приветствуем сентябрьский Пленум ЦК. На нем было справедливо сказано, что нельзя давать простор демагогам. Однако в советских журналах, распространяемых у нас, есть много неприемлемого. Надеюсь, вы простите нас за то, что мы напечатали статью о пребывании Ельцина в США (49)?
М.С. ГОРБАЧЕВ. Вам как-то надо было отреагировать на этот факт. Мы только были разочарованы, что «Правда» перепечатала статью из буржуазной прессы, как будто не могла высказать собственное мнение.
Э. ХОНЕККЕР. Сложившуюся у нас ситуацию мы уже обсуждали и будем продолжать дискуссию во вторник. Ясно, что нужно укреплять общественную структуру путем более широкого вовлечения населения в осуществление назревших мер. Я договорился встретиться с руководителями партий народного фронта. Необходимо, чтобы СЕПГ и другие партии, профсоюзы действовали в одном направлении.
На пути к XII съезду особое значение приобретает идеологическая работа. В целом у рабочего класса и особенно у крестьянства хорошее настроение. Трудящиеся поддерживают линию партии. Вопросы, конечно, есть, но наше счастье, что мы своевременно взялись за социальные проблемы, и в первую очередь решили вопрос с жильем. Продолжаем овладевать достижениями НТР: к 40-летию часть предприятий получила новое автоматизированное оборудование, а к XII съезду СЕПГ будет проведена дальнейшая их реконструкция на основе электроники. Прирост производительности труда на таких предприятиях составляет от 300 до 700%. Полностью оправдала себя форма комбинатов. Они сейчас выходят на мировой рынок, все более тесно сотрудничают с советскими предприятиями. Вообще, наши связи сейчас приобретают новое качество: на производствах, поставляющих продукцию в СССР, занято от 40 до 50% трудящихся.
Сделаю только одно замечание. С большим трудом созданная нами совместно паромная переправа в Клайпеде не используется на полную мощность – 3,5 млн в год. Подытоживая сказанное, подчеркну, что мы делаем то, о чем договорились еще на первой встрече. По сравнению с Советским, Союзом ГДР – маленькое государство, но это держава с большим потенциалом в индустрии, науке и технике. И очень важно, что у нас с вами сейчас единство по всем основным вопросам.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд N9 1, опись № 1
(С немецкой стороны в беседе участвовали члены Политбюро ЦК СЕПГ, секретари ЦК Г. Аксен, И. Херман, X. Долус, Э. Крени, В. Кроликовский, Г. Миттаг, К. Хагер, Г. Шабовский, В. Яровинский, члены Политбюро Г. И. Беме, X. Зиндерман, X. Кесслер, Г. Кляйбер, 3. Лоренц, Э. Мильке, Э. Мюккенбергер, А. Пойман, Г. Тиш, В. Штоф, В. Эберляйн, кандидаты в члены Политбюро В. Вальде, И. Ланге, Г. Мюллер, М. Мюллер, Г. Шюрер, а также члены ЦК СЕПГ Г. Зибер, И. Херман, Г. Отт, Г. Кениг.
С советской стороны присутствовали В. М. Фалин, Г.X. Шахназаров, ИЛ. Абоимов, В. И. Кочемасов, Г.И. Герасимов, В.А. Коптельцев)
[...]М.С. ГОРБАЧЕВ. Достижения ГДР свидетельствуют, что жизнь всех тех, кто связал с ней свою судьбу, не напрасна. То, что у вас достигнуто за четыре десятилетия, перекрывает и перенесенные трудности, и потери, которых было не избежать. Ведь только в схемах все выглядит гладко, а не в реальной жизни. Все вы, товарищи, можете испытывать чувства огромного удовлетворения.
Замечательный юбилей ГДР, ее успехи никого, конечно, не освобождают от забот и ответственности за дальнейшее развитие страны.
[...]В беседах с официальными представителями страны, в коротких встречах на улицах Берлина я еще раз убедился, что люди привержены братству и сотрудничеству с Советским Союзом. И мы высоко это ценим.
Мы были, действительно, единодушны в беседе с товарищем Хонеккером в том, что, оценивая нынешние процессы в наших странах и в целом в социалистическом мире, важно воспринимать новые импульсы, которые даются современным общественным развитием. Это имеет прямое отношение и к нашей перестройке. Там, где партия отстает в теоретическом и практическом плане, там мы пожинаем горькие плоды. Все вы знаете, как разыгрались у нас в последнее время межнациональные конфликты и страсти. Межнациональные проблемы очень сложны. В них многое переплетается: и экономика, и демография, и проблемы суверенитета, истории, традиций отдельных народов. Мы должны были выйти к обществу с основательно проработанными подходами к этим проблемам. Но пока мы вели интенсивную работу, что потребовало, конечно, известного времени, другие силы бросали ядовитые семена на почву межнациональных отношений.
И лишь когда мы на сентябрьском Пленуме утвердили платформу межнациональной политики КПСС, это внесло определенное успокоение в общество. Люди получили ясные, определенные ориентиры, позволяющие консолидировать общественные силы.
Размышляя в эти юбилейные дни над нашими общими проблемами, прихожу к выводу о том, что в докладе товарища Хонеккера исключительно важной является та его часть, где затрагивается тема ваших планов на будущее.
[...]Но коммунисты, как известно, не удовлетворяются достигнутым. Для всех нас важно – что же дальше? Конечно, в юбилейном докладе положения, касающиеся перспектив развития, не могли быть развернуты достаточно широко. Но сама мысль о необходимости перемен в обществе исключительно важна и в базисе, и в настройке, особенно в сфере демократии с акцентом на более полное и реальное включение трудящихся в преобразовательные процессы. Видимо, у вас уже началась работа по подготовке к съезду, который должен означать поворот к новому этапу развития страны.
Вы знаете, услышать об этом здесь было важным для меня. Ведь наша перестройка – это тоже ответ на вызов времени. В конечном счете мы, коммунисты, думаем о том, что же останется после нас, что мы оставим поколениям, которые идут за нами.
Я, правда, сказал Эриху, что, видимо, вам будет во многом легче, чем нам. У вас нет такой напряженности в социально-экономической сфере. Но принять решение о политических переменах – это тоже очень нелегкое дело. Вас ожидают времена, которые потребуют мужественных решений. Говорю об этом, исходя из нашего опыта. Помните, Ленин отмечал, что в бурные революционные годы даже за недели и месяцы люди приобретают больше опыта, чем за иные десятилетия.
Наша перестройка привела нас к выводу, что дело революции не получит поддержки трудящихся, если не будут улучшаться условия их жизни. Но оказалось, что проблема колбасы и хлеба – это еще не все. Люди требуют новой общественной атмосферы, больше кислорода в обществе, тем более что речь ведь идет о социалистическом строе. Это я говорю, чтобы напомнить о проблемах, с которыми мы сталкиваемся у себя.
Образно говоря, люди требуют не только хлеба, но и зрелищ. Если понимать это в широком смысле, то речь идет о необходимости создания не только материальной, но и социально-духовной атмосферы для развития общества. Мне думается, что это урок для нас. Здесь важно не упустить шанс. Партия должна и здесь иметь свой взгляд на эти проблемы, свою четкую политику и в этом отношении. Когда мы опаздываем, жизнь нас наказывает. Кстати говоря, мы и приблизили сроки созыва XXVIII съезда КПСС в связи с этим.
В обществе сейчас понимают: как обстоят дела в партии, так пойдет и перестройка. Настроения и в рабочем классе, и в обществе, и в партии неоднозначные. Я бы сказал, идея перестройки в партии никем не подвергается сомнению. Никто за четыре года не предложил реальной альтернативы. Отдельные группки, не общественные течения, а именно группки шарахаются в самом широком диапазоне – от монархизма до анархизма. Вряд ли это следует серьезно принимать в расчет. Основные общественные силы – все – за перестройку. Идут столкновения по поводу ее темпов, глубины, тактики. Но все сходятся в том, что перестройка зависит от положения в партии.
[...]Настолько остро затрагиваются вопросы о партии, что многие организации даже высказались за чрезвычайный съезд. Аргументы были такие: многие кадры не воспринимают перестройку, поэтому нужно обновить партийные структуры.
Мы перехватили инициативу и предложили повестку дня съезда, предложили обновить Устав, с тем чтобы он способствовал развитию процессов демократизации в партии. Программу КПСС пока трогать не будем, еще многое должно лучше выкристаллизоваться. Но иметь программу действий на ближайшее будущее необходимо. Видимо, уже в марте будем ее иметь и основательно, не допуская какого-либо хаоса, в рамках партийной демократии будем осуществлять обновление партийных органов. Как только на сентябрьском Пленуме было принято решение о приближении съезда, то сразу стало ясно, что инициатива за нами. Если учесть, что одновременно Верховный Совет СССР, Съезд Советов будут решать вопросы о собственности, аренде, социалистическом предприятии, земле, то это значит, что практически в ближайшие месяцы будут созданы мощные правовые заделы для дальнейшего развития.
Говорю здесь об этом, поскольку вы проявляете большой интерес к нашим делам. Этот ваш интерес понятен, тем более что, как сказал мне Эрих, у вас предстоит в ближайшее время разработка перспективных вопросов к съезду СЕПГ. Уверен, что вы пойдете дальше, учитывая главные импульсы времени. И это еще больше нас сближает. В этой связи мы должны полностью использовать договоренность о совместной работе наших обществоведов. Жизненно необходимо обменяться по всем вопросам, связанным с динамичными требованиями времени. Мы подошли к этапу, где требуются очень крупные и хорошо рассчитанные новые шаги вперед.
На собственном опыте, на опыте Польши и Венгрии в особенности мы с вами убеждались: если партия делает вид, что ничего особенного не происходит, не реагирует на требования жизни, она обречена. Мы переживаем за здоровые силы в Польше и Венгрии, но помочь им очень непросто. Ведь там были сданы позиции. Они были сданы потому, что вовремя не было дано ответа на требования жизни, процессы приняли болезненный характер. Польские товарищи не использовали возможности, которые открылись перед ними в начале 80-х годов. Да и в Венгрии Кадар уже на исходе жизни глубоко переживал, что вовремя не сделал того, что должен был и мог сделать. Так что у нас с вами остается один выбор – решительно идти вперед, иначе будем побиты.
[...]Э. ХОНЕККЕР. Дорогие товарищи! Думаю от вашего имени мы можем сердечно поблагодарить Михаила Сергеевича Горбачева за его слова. Он сказал тут многое из того, о чем мы с ним говорили еще в первой беседе.
Для нас очень важно то положение, которое я выдвинул вчера в докладе «Всегда вперед и никогда назад!». Народ хорошо понимает этот лозунг. Когда слово и дело в единстве, тогда теснее становятся связи с массами, которые буквально каждый день строят нашу жизнь. Михаил Сергеевич приветствует итоги нашей работы и устремленность в будущее. Мы действительно наметили, в каком направлении предстоит идти, хотя уже и сейчас ведется широкий диалог с общественными организациями, профсоюзными, партийными организациями. Кстати, в профсоюзах у нас 9 млн 600 тыс. членов.
Мы намерены решающее внимание уделить подготовке XII съезда партии. Здесь помогают индивидуальные собеседования. Созданы комиссии по разработке материалов и предложений, состоящие из научных сотрудников Академии наук и других учреждений. Они уже разработали массу материалов, которые изучаются.
Могу заверить советских товарищей, что мы принимаем близко к сердцу их советы сделать социализм на немецкой земле еще более прочным. Михаил Сергеевич вспомнил здесь о требовании древних римлян «Хлеба и зрелищ!». Я хочу напомнить в этой связи мысль Энгельса, высказанную им на похоронах Маркса. Он говорил, что люди прежде всего должны иметь пищу, одежду, кров над головой. Мы не недооцениваем духовных проблем, мы следует заветам Маркса и Энгельса, которые превратили социализм в научную теорию и тесно связали ее с рабочим классом. Маркс в «Критике Готской программы» подчеркнул важность того, что при социализме распределение может вестись только по труду, а не по потребностям, как при коммунизме. Это одна из ключевых проблем, которую предстоит учитывать в полной мере.
Проводя личные собеседования с членами партии в связи с обменом партбилетов, мы получаем ценные импульсы для работы центральных органов. Мы готовим и выборы в Народную палату ГДР, которые состоятся в июне 1990 года. Это повышает значение съезда партии. Он наметит программу, с которой СЕПГ пойдет на выборы. В Народной палате ГДР в отличие от других социалистических стран действуют 10 фракций. Тем выше ответственность СЕПГ. Она не только декларируется. Важно, чтобы кандидаты других партий шли вместе с нами с чистой совестью, по внутреннему убеждению. Это требует, чтобы по всем перспективным вопросам внутреннего развития и внешней политики были разработаны четкие позиции и предложения.
На пленуме ЦК мы выступили за политику преемственности и обновления. Этим подчеркивается, что наша партия – партия новаторов. Мы понимаем, что нельзя останавливаться. Ведь иначе отстанешь. Необходимо видеть новые вопросы и решать их.
Сердечное спасибо Михаилу Сергеевичу за добрые слова о ГДР, за вклад в развитие отношений между нашими странами и партиями. Мы согласны, что КПСС и СЕПГ – сильные партии. Но, конечно, мы понимаем особую роль КПСС в развитии всех мировых дел.
Михаил Сергеевич привел два примера, касающихся подходов к вызовам времени. Я хочу высказаться еще по одному вопросу Во время нашей первой встречи с Михаилом Сергеевичем сразу после XXVII съезда КПСС он сказал, что мои соображения о развитии научно- технической революции правильные, но для их реализации нужна соответствующая общественная атмосфера. Я тогда не понял этой мысли во всем ее объеме. Но жизнь показала, что это была крупная мысль. Без соответствующей атмосферы, без заинтересованного участия трудящихся невозможно связать достижения научно-технической революции с преимуществами социализма.
Правильно, что наша партия обратилась к проблемам научно-технической революции уже давно, еще тогда, когда Михаил Сергеевич был у нас в 60-е годы. В связи с новым прорывом империалистических государств в области высоких технологий мы в 70-е годы приняли постановление ЦК о развитии микроэлектроники. И нам удалось сделать то, что некоторые недооценили. Мы создали мощную микроэлектронную базу.
Для этого потребовалось более 15 млрд марок капиталовложений и не только в комбинаты, но и во все отрасли промышленности. Повсеместно шла самая широкая их электронизация.
Я уже говорил, что при подготовке к съезду мы намерены модернизировать более 6 тыс. предприятий. В ходе подготовки к 40-летию ГДР более чем на 100 предприятиях внедрены гибкие автоматизированные системы. Это шаг к созданию заводов будущего, которые мы показывали недавно на выставке в Москве. На этих предприятиях обеспечен прирост производительности труда на 300-700%. Это крупная акция, имеющая перспективное значение, хотя возникает ряд новых конкретных проблем, поскольку из трудового процесса высвобождается много людей. С помощью профсоюзных организаций мы организуем для них третью смену, решаем связанные с этим социальные проблемы. Все это идет не без трений. Нужен чуткий подход к проблемам.
Когда я был в Магнитогорске, я видел там строительство новых конверторных цехов мощностью в 9 млн тонн высококачественной стали. Советский Союз тоже прилагает большие усилия в решающих отраслях производства для прорыва вперед. Я говорю об этом потому, что это очень важно для нашего сотрудничества. Вместе мы развиваем оптико-электронику, технику датчиков, лазерную технику, создаем новые материалы, работаем в сфере освоения космоса. Мы рады тому, что сотрудничество наших ученых в этих областях приобретает новое качество. Новое качество нашим связям придает и обмен рабочими. Таким образом, совместными усилиями создается основа для нового будущего наших стран.
Ваши соображения, Михаил Сергеевич, очень ценны для нашего будущего, и, несомненно, их реализация имеет большое международное значение. [...]
Архив Горбачев-Фонда. Фонд N9 1, опись № 1
Европа вся в восторге от М.С. в Берлине. И многие «на ушко» нам шепчут: хорошо, что СССР высказался, хотя и деликатно, против «воссоединения Германии» сейчас.
Загладин только что объездил всю Францию. С кем только ни встречался – от Миттерана до мэров. Завалил Москву шифровками о своих беседах. И все в один голос – одна Германия никому не нужна. А Аттали заговорил с ним о восстановлении серьезного советско-французского союза (включая военную интеграцию – через камуфляж – использование армии в борьбе со стихийными бедствиями).
...М. Тэтчер... в разговоре с М.С. ...вдруг попросила «не записывать». Решительно против «объединенной Германии». Но я, мол, не могу этого сказать ни у себя дома, ни в НАТО.
В общем, нашими руками хотят это предотвратить.
11 октября 1989 года
Читал запись беседы М.С. с Хонеккером в Берлине. Зашел об этом разговор с ним. Был Шахназаров. М.С. назвал Хонеккера м...ком. Мог бы сказать своим: четыре операции перенес, 78 лет, требуется много сил в такой бурный период, отпустите, я свое дело сделал. Тогда, может, остался бы в истории.
Мы с Шахом (50) усомнились, что он, сделав это сейчас, останется в истории. Два-три года назад куда ни шло! Сейчас он уже проклят народом.
В Берлине второй день идет Политбюро. Кренц обещал «поставить вопрос» о переменах (послу нашему – для передачи М.С.). Хонеккер его предупредил: будешь моим врагом. Но тот, кажется, это сделал. Чем-то кончится?
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
9 октября встретился с прибывшей по линии Советского комитета за европейскую безопасность и сотрудничество делегацией фракции Свободной демократической партии в бундестаге ФРГ во главе с У. Роннебургером и новым послом ФРГ К. Блехом.
1. Глава делегации У. Роннебургер высказал глубокую озабоченность ситуацией, сложившейся в связи с выездом нескольких десятков тысяч граждан ГДР в ФРГ. Моя озабоченность, говорил он, связана как с положением в ГДР, которое может дестабилизировать весь европейский процесс, так и с развитием событий в ФРГ, где растет «неоднозначный накал страстей».
События в ГДР позволили ХДС-ХСС сориентировать фактически начинающуюся предвыборную кампанию в русло «необузданных требований воссоединения». Руководители этих партий, продолжал собеседник, не отдают себе отчета в том, что, выдвигая заведомо нереализуемые требования, они открывают простор для действий реваншистских, по сути дела, сил, а с другой стороны, восстанавливают против ФРГ политические силы всей остальной Европы.
Г.-Д. Геншер, говорил Роннебургер, настроен совершенно не так, как канцлер. Он считает необходимым строго придерживаться положений заключенных ФРГ договоров, советско-западногерманской декларации, подписанной в Бонне. Внутренне, продолжал собеседник, нынешние действия Г. Коля побуждают Геншера думать о возможности «смены партнера» по коалиции. К сожалению, этот партнер, то есть СДПГ, сам еще не нашел точной линии поведения.
В этих условиях выступление Горбачева в Берлине сыграло большую роль. Оно стало стимулом для размышлений как для ХДС, так и для СДПГ. Что же касается свободных демократов, то они восприняли эту речь, как соответствующий их собственным взглядам призыв к разуму, обращенный и на Запад, и на Восток.
Теперь, заключил Роннебургер, многое будет зависеть от того, как поведут себя в Берлине, что будет дальше делать Хонеккер. К сожалению, однако, Хонеккер не один. А в его окружении много людей, попрежнему считающих, что всего можно добиться с помощью силы.
2. Посол Блех также высказывал глубокое удовлетворение выступлением М.С. Горбачева в Берлине. Это было, говорил он, предупреждение всем, призыв «не раскачивать лодку». Этот призыв услышан в ФРГ, но пока не всеми.
Блех признал, что кампания отъезда граждан ГДР, в целом носившая спонтанный характер, все же в какой-то мере была спровоцирована из ФРГ. Неточное толкование событий, данное канцлером, его по существу дезориентирующее общественность выступление на съезде в Бремене, его толкование советско-западногерманского документа сыграли отрицательную роль.
Канцлер, продолжал посол, рассчитывал, что он своими действиями привлечет на сторону ХДС правых избирателей. Но этого не произошло. Получилось иное – республиканцы увеличили свое влияние, ХДС же (в Северном Рейне-Вестфалии) потеряла голоса. При этом республиканцы выиграли (в частности, в Дортмунде и Дуйсбурге) за счет социал-демократов и «зеленых». Канцлер, конечно, рад ослаблению своих левых противников, но очень огорчен тем, что его собственная партия не получила «прибавки сил». Посол обещал позднее передать статистический анализ последних выборов. Кроме того, после первого «взрыва радости» по поводу бегства людей из ГДР теперь начинается отрезвление. Никто у нас, говорил посол, не принимал во внимание того, что молодые немцы из ГДР имеют свои «социальные привычки». Они не умеют «заботиться сами о себе», они хотят, чтобы боннское правительство искало им работу по специальности, обеспечивало их детей детскими домами и т. д. Но ведь ФРГ – «страна свободного частного предпринимательства». И многие молодые немцы из ГДР начинают «унывать». Это вызывает тревогу. Некоторые у нас, говорил посол, спрашивают себя: а что будет, если эти немцы начнут возвращаться в ГДР? Что если они начнут вслух разоблачать «социальный климат» в ФРГ? Словом, заключил он, положение совсем не такое простое.
Выступление Горбачева не дало, конечно, тех ответов, которые хотели получить и на Востоке, и на Западе. Но оно заставило всех задуматься о том, что надо самостоятельно решать свои проблемы. Фраза о том что немецкие дела надо решать не в Москве, а в Берлине, многих отрезвила. «Теперь важно совместно работать так, чтобы добиться смягчения возникшей напряженности», – говорил посол.
Посол просил разрешения обращаться с вопросами по «острым проблемам», если они будут у него возникать. Со своей стороны не возражал против этого, оговорившись, что, конечно, вряд ли он сможет сразу получить от меня ответы на эти вопросы, но что мне самому будет интересно знать, какие проблемы он считает «острыми».
Учитывая, что Блехдо назначения послом был одним из руководителей ведомства бундесканцлера, что он имеет широкие связи в Бонне, информация, исходящая от него, представляет, как кажется, определенный интерес.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 3, опись № 1
Г. КОЛЬ. Приветствую вас, г-н Генеральный секретарь, очень рад вновь услышать ваш голос, надеюсь, у вас все в порядке.
Решил позвонить вам, воспользоваться, как мы уславливались в Бонне, возможностью для краткого неформального контакта, чтобы обменяться мнениями по некоторым текущим вопросам.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Приветствую вас, г-н Федеральный канцлер. Вспоминаю о наших встречах в Бонне, готов продолжить наш диалог.
Г. КОЛЬ. Прежде всего мне хотелось бы со всей ясностью подтвердить, что все, о чем мы договорились в ходе вашего пребывания в Бонне летом этого года, сохраняет свою силу и продолжает для нас действовать в полном объеме. Как канцлер ФРГ еще раз совершенно четко заверяю вас в этом. Теперь позвольте перейти к некоторым вопросам, которые побудили меня позвонить вам.
Мы считаем, что развитие в Венгрии идет в направлении, которое мы оцениваем как прогрессивное, рассматриваем как положительное явление. ФРГ намерена в складывающихся условиях активизировать свои связи с Венгрией, прежде всего в экономической области. Мы намерены по мере своих сил и без какого-либо вмешательства во внутренние дела этого государства оказывать Венгрии необходимое содействие, с тем чтобы она могла повысить жизненный уровень своего населения, укрепить свое положение в целом.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Принимаю к сведению сказанное вами, г-н Федеральный канцлер. Для меня и для всего советского руководства очень важны ваши заверения в неизменности отношения к нашему совместно намеченному курсу, к тому, о чем мы договаривались в ходе встреч в Бонне на высшем уровне. Сказанное вами соответствует и нашему настрою. Мы тоже за то, чтобы в полном объеме выполнять все, о чем было условлено.
Ваши намерения в отношении развития сотрудничества с Венгрией, как они были вами сформулированы, представляются интересными.
Г. КОЛЬ. В Польше, на наш взгляд, развитие тоже идет в позитивном направлении. Во время нашей последней беседы в Бонне мы обсуждали складывающуюся там ситуацию, возможности, которые могут открыться для воздействия на нее в положительном смысле, с тем чтобы помочь и государству, и польскому народу ФРГ намерена оказать полякам экономическое содействие, принимая во внимание кризисное положение, в котором находится страна. Вы знаете, что у немцев к полякам особое чувство, мы являемся в какой-то степени их должниками.
Наши намерения помочь Польше, думаю, с пониманием будут восприняты в Советском Союзе. Обстановка складывается таким образом, что в середине ноября я смогу, наверное, совершить официальный визит в ПНР. Сразу же хотел бы заверить вас, что в наших контактах с польским руководством мы будем твердо придерживаться положений договора между ФРГ и ПНР, строго соблюдать его букву и дух.
До моей поездки в Варшаву у меня, наверное, возникнет потребность еще раз переговорить с вами по телефону Надеюсь, что вы не будете возражать.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Разумеется, звоните. Я буду только рад.
Сегодня я имел беседу с находящимся в Москве Раковским. Положение в Польше непростое, ее руководство ищет выхода из кризисной ситуации. Из беседы у меня сложилось впечатление, что поляки надеются на помощь Запада, в том числе ФРГ, на наше содействие, а также на помощь Америки. Я сказал Раковскому, что им следовало бы рассчитывать в первую очередь на самих себя.
Г. КОЛЬ. Это, разумеется, правильно. Мы тоже так считаем.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Если у вас все, г-н Федеральный канцлер, то хотел бы еще раз поблагодарить вас за звонок.
Г. КОЛЬ. У меня есть еще один, последний пункт для нашего разговора. Он касается ГДР.
Хотел бы заверить вас, что ФРГ ни в коей мере не заинтересована в дестабилизации ГДР, не желает ей плохого. Мы надеемся, что развитие там не выйдет из-под контроля, что эмоции последнего времени улягутся.
Единственное, чего нам хочется, – это то, чтобы ГДР присоединилась к вашему курсу, курсу прогрессивных реформ и преобразований. События последнего времени подтверждают, что ГДР уже созрела для этого. Что касается ее населения, то мы за то, чтобы жители ГДР оставались у себя дома. Мы не собираемся их будоражить, склонять к каким-то действиям, за которые нас потом стали бы упрекать.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Очень важно слышать такие высказывания из уст Федерального канцлера ФРГ. Надеюсь, что эти слова не будут расходиться с делами.
Г. КОЛЬ. Можете в этом не сомневаться.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Нам надо бережно относиться к тому, что мы достигли в своих двусторонних отношениях, наполнять жизнью имеющиеся договоренности, а если понадобится, то и защищать их от отрицательных воздействий извне.
Я дал указание руководящим представителям нашего правительства внимательно следить за реализацией того, о чем мы договорились во время нашего визита в Бонн. Все вопросы находятся у нас в поле зрения, мы прилагаем усилия для их динамичной материализации.
Г. КОЛЬ. Я тоже держу под контролем комплекс вопросов двусторонних отношений с СССР, в том числе и их экономический аспект.
Мне думается, что к весне будущего года нам надо будет иметь обзорный материал, своего рода обобщающую справку о том, как идут дела в целом, что выполнено, что близко к реализации, а также о том, где имеется отставание, где еще есть неосвоенные резервы.
Считаю, что у нас состоялся хороший разговор. Прошу вас, г-н Генеральный секретарь, если я в чем-то понадоблюсь, незамедлительно вступать со мной в телефонный или любой иной контакт. Я всегда в вашем распоряжении. Нам надо почаще общаться по телефону, следить за тем, чтобы интервалы между разговорами не были очень длительными.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я тоже за это. Нам надо поскорее ввести в действие линию специальной связи между Москвой и Бонном. Имеющуюся об этом договоренность надо форсировать.
Г. КОЛЬ. Я прослежу за тем, как этот вопрос решается у нас.
Позвольте в заключение еще раз сердечно приветствовать вас от имени моей супруги и от меня лично. Передайте наш сердечный привет вашей супруге.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Прошу вас также передать привет вашей супруге от меня и от моей супруги. Желаю вам всего доброго, до свидания.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
М.С. ГОРБАЧЕВ. Сердечно приветствую г-на Брандта и его коллег в Москве. Наши встречи стали уже традицией, являются важным элементом нашей внешнеполитической деятельности. С удовлетворением говорю о взаимопонимании. Это важно не только для двусторонних отношении, но и для Европы.
В. БРАНДТ. Согласен с вами. Думаю, что эти встречи весьма важны для обеих сторон. Хотел бы передать приветы от моих коллег по президиуму Социнтерна, а также из ФРГ, причем не только от моей партии, но и от господина Коля. За пару дней до отъезда в Москву я виделся с канцлером. На ваши похвалы в Берлине он обратил больше внимания, чем на критические замечания. У нас свежи еще воспоминания о вашем июньском визите в ФРГ. Он стал крупным событием. Не я один с интересом и большим уважением следил за вашей поездкой и в ГДР. Весьма внимательно слушали ваши высказывания там.
Разрешите представить моих коллег. Эгон Бар часто бывает в Москве...
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это критика в его адрес? Для нас встреча с Баром – нормальная вещь.
В. БРАНДТ. Ганс Кошник – председатель внешнеполитической комиссии при Правлении СДПГ, Герхард Шредер из Нижней Саксонии, кстати, бывший «комсомолец», теперь повзрослевший (оживление).
М.С. ГОРБАЧЕВ. По своему опыту знаю, что и комсомольцы взрослеют.
В. БРАНДТ. Завтра Шредер собирается вылететь в Казахстан. Вы знаете, что нас интересуют вопросы, связанные с советскими гражданами немецкой национальности. Хочу сразу сказать, что наш интерес заключается в том, чтобы они оставались в Советском Союзе, сохраняли свою культурную самобытность. Было бы хорошо, чтобы часть тех, кто уже уехал в ФРГ, вернулась обратно.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Нам с вами и легко, и трудно разговаривать. Легко потому, что уровень взаимопонимания позволяет по-товарищески, открыто беседовать, обсуждать любые темы. А трудно потому, что мы не можем отделываться общими фразами.
У меня такое впечатление, скажу сильнее – убеждение, что в результате глубоких перемен, происходящих в социалистических странах, а также тех процессов, которые идут в социал-демократических партиях, мы становимся ближе друг к другу Если мы говорим, что в нашем взаимозависимом мире мы должны искать способы жить в согласии с любой страной, какой бы выбор она ни сделала, то сам Бог велел искать сотрудничества, новых форм связей с социал-демократами не только по вопросам мира, но и в плане решения различных социальных задач. Вы и, разумеется, мы в первую очередь должны быть заинтересованы в том, чтобы перестройка у нас в стране удалась. По большому счету это касается всех, кто привержен идеям социализма. Мы чувствуем солидарность, понимание с вашей стороны. [...]
Между нами много общего, и его становится все больше. Мы должны быть сейчас особенно внимательны друг к другу в связи с теми поисками, которые ведутся в рамках социалистической перспективы как в соцстранах, так и у социал-демократов. На этом пути мы сможем предложить миру, цивилизации очень важные суждения, предложения, наше видение того, как будет выглядеть цивилизация в XXI веке.
Это предварительные замечания.
В. БРАНДТ. Хотел бы особо поддержать последнюю мысль: очень важно, чтобы перестройка привела к успеху Я был бы благодарен вам, если вы скажете, чего ожидаете от так называемого Запада и от нас, социал-демократов, относящихся в основном к Западу, в плане помощи перестройке. Идет много разговоров о том, что социализм «кончается», изжил себя. Но я считаю, что мы имеем дело, с исторической точки зрения, с новым началом, с новым качеством социализма в очень крупной части мира.
Вчера мы встречались с советскими учеными, изучающими социал-демократию. Шел разговор о программах. Если взять развитое общество, то его экономика не может отказаться от элементов рынка. С другой стороны, процессы интернационализации подталкивают к решениям отнюдь не либералистского характера.
Мы попытались найти общий знаменатель для различных партий из Западной Европы, Латинской Америки, других частей мира. Не все удалось, как нам хотелось бы. Но главное заключалось в том, чтобы наметить новое развитие в программной сфере, в том, что касается основных ценностей.
Мы не хотим создавать впечатления, что все, что было между нами в прошлом, прояснено и «переварено». Наряду с возможно близким соседством в духе нового мышления нам следовало бы наращивать практическое, прагматическое сотрудничество. Согласен с вами в том, что наряду с вопросами войны и мира – а они остаются приоритетными – необходимо взаимодействовать и в других сферах, достигать через такое сотрудничество нового качества отношений.
Завязывание практического сотрудничества не исключает, разумеется, дальнейшего обмена по вопросам основных ценностей. [...]
М.С. ГОРБАЧЕВ. О нашем сотрудничестве можно сказать, что оно приобретает предметный характер. И не только по международным вопросам. Из этого мы исходили, когда давали согласие на открытие в Москве представительства Фонда имени Эберта.
Мы считаем полезными интенсивные обмены по проблемам социализма, которые беспокоят сегодня, по проблемам научно-технической революции, экологии, информации и т. д. Ваше предложение об обменах по этим проблемам, в том числе и о визите делегации вице-председателей Социнтерна мы приветствуем.
Не все мы прояснили, многое предстоит прояснить. Тем более, что мы, действительно, находимся и в процессе осмысления прошлого опыта, и ищем подходы к переходу в новое качество. И политическая, и теоретическая деятельность в этом направлении нарастает в партии. [...]
Сотрудничая друг с другом, мы остаемся самими собой как партии, но при этом взаимно обогащаемся. Идет процесс лучшего взаимопонимания. Может быть, пришло время подумать о том, что нужно предпринять для преодоления раскола 1914 года. Мне запомнилась ваша, г-н Брандт, позитивная реакция на эту мысль в одной из наших предыдущих встреч.
Что касается статьи для журнала, то это интересная идея. Надо будет подумать.
Что мы ждем от Запада в связи с перестройкой? Понимания. Чтобы в это переломное время не произошло того, что происходило в предшествующие десятилетия – каждый действовал по принципу: чем хуже, тем лучше для другого.
Слишком ответственный поворот происходит. Миттерану, Колю, Тэтчер я говорил: недопустимо, чтобы кто-то действовал сейчас как слон в посудной лавке. Это имело бы губительные последствия. И все же большинство в мире понимают позитивное значение перестройки. И социал-демократы, Социнтерн поступают ответственно, когда выражают солидарность с нами. Стремление понять наши проблемы мы ценим. По достоинству восприняли ваше, г-н Брандт, обращение, касающееся отдельных аспектов нашей национальной политики. Мы говорим о возникновении нового доверия. Но сотворить перестройку должны мы сами. [...]
Что касается поставок нам каких-то товаров, хотя особого желания не видно, то иждивенчество рождает еще большее иждивенчество! Да и зачем нам эти подачки? Другое дело – нормальное сотрудничество в области экономики, экологии, культуры. Короче говоря, нормальная внешняя среда для нашей внутренней работы.
Самый большой дефицит у нас сейчас – в активной адекватной политике на всех направлениях. Мы часто не успеваем. В то же время мы не хотим бросать в общество незрелые плоды. А для вызревания нужно время. Так было с нашей платформой по национальному вопросу Пока мы ее продумывали, проблемы продолжали накапливаться. И сейчас мы продолжаем еще чувствовать «остаточные» толчки этого «землетрясения». После принятия платформы процессы входят в более или менее нормальное русло. И все же есть люди, которые склонны все решать очень просто. Это весьма опасная публика. Со стороны нам подбрасывают разные идеи, привносят сумятицу. Я бы назвал это «нищетой философии». Предлагают либо вернуться к тому, с чего начали, закрыть перестройку Либо одним махом все сломать. Вот и весь интеллектуальный потенциал! Это, я бы сказал, и «нищета политики», и безответственность.
Работа в экстремальных условиях приводит и к ошибкам, дефициту системного подхода. Дав предприятиям экономическую самостоятельность, мы не подумали о механизмах, которые удерживали бы этот процесс в определенных рамках. Монополизм у нас еще сильнее, чем у вас. Потребителю навязывают цены, и ему некуда деваться. Денежные доходы растут, а товаров не прибавляется. Раньше предприятия выпускали ассортимент: план им это навязывал. Теперь им это невыгодно, а общество лишается товаров. Не все мы здесь додумали. Нет у нас налоговой политики.
Сложная ситуация и на потребительском рынке. Много «дурных» денег. Если раньше ежегодный прирост товарооборота на 10-12 млрд рублей считался нормальным, то в прошлом году он составил 24 млрд, а в нынешнем выйдем на 29 млрд. И тем не менее полки магазинов пусты. Нам надо снять напряжение в обществе. Иначе будет нарастать критическое отношение к самой перестройке. Оно возникло, и от этого не отмахнешься.
И все же мы не теряем главного направления. Сейчас в стране обсуждается целый комплекс законов – о собственности, земле, аренде, кооперации. Они будут менять ситуацию в базисе, менять положение человека. Тут мы готовы использовать опыт и других стран. Но те, кто предлагают просто копировать чужой опыт, совершают очередную глупость. Мы должны всегда видеть реальное общество и в нем вызывать процессы, которые изменили бы его. Именно тут идут поиски.
[...] Одно уходит, а другое еще не пришло. Важно не потерять ориентиры, не сбиться на шатания. Мы переживаем момент, когда в обществе кристаллизуется понимание, что главное сейчас – это конструктивная работа. Постепенно, с трудом выходим из митинговой фазы. Она столько вытряхнула! Но она была необходима. Без нее не было бы перестройки. Все получили возможность высказаться. Это позволило людям понять себя.
Наше общество очень непростое для глубинных перемен, сильно обременено привычками и представлениями прошлого. В кровь и плоть вошла привычка ждать указаний от центра, отвыкли от ответственности. Распространены уравнительные тенденции, в духе которых трактуется социальная справедливость. Идет масштабная ломка всего этого. [...]
У нас сейчас больше уверенности в успехе, ибо больше знаний, ибо мы вышли на фундаментальные вопросы: собственность, власть, культура. Все это приобретает качественно новое содержание. Это был мой отчет о перестройке.
(Далее беседа была продолжена один на один.)
М.С. ГОРБАЧЕВ. [...] Если бы мы могли побыстрее снять напряжение на потребительском рынке, многое прояснилось бы. Сейчас перестройка переживает острейший период. Огромная страна, огромное разнообразие условий. Накопились тяжелейшие проблемы. Сознание, замешанное на догматизме, консерватизме. Это все – масштабные препятствия. И в то же время выход в новое русло развития – в экономике, политике, в социальных процессах – будет иметь колоссальное значение для страны, для социализма, для мира.
В. БРАНДТ. Поддерживаю эту мысль.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Хочу доверительно высказать нашу оценку ситуации. Главное в том, что альтернативы перестройке нет. Все выступают сейчас по различным проблемам, но никто так и не смог предложить альтернативы нынешнему курсу Значит, стратегия правильная. Вопрос в тактике, приоритетах, темпах перемен. Здесь большой разброс мнений.
Если социальная напряженность будет нарастать и ухудшатся условия жизни, то может оказаться достаточно любой спички. Поэтому судьба перестройки зависит от того, как удастся развязать эти узлы – рынок, финансы. Уже предпринят ряд мер, обдумываются и вырабатываются жесткие меры, чтобы обуздать негативные процессы, взять ситуацию под контроль.
Если с философской точки зрения обобщить суждения, которые высказываются сегодня, то вы найдете все от анархизма до монархизма. Но мы научились на все это смотреть спокойно.
В. БРАНДТ. Вспоминается мысль французского писателя Камю о том, что человек должен уметь смотреть на Сизифа как на счастливого человека.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Один прислал мне сувенир, олицетворяющий сто Гераклов.
В. БРАНДТ. Это почти та же мысль.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я вернулся из ГДР обеспокоенный и встревоженный. Там теряют время. В этой стране много сделано для человека. Дело, видимо, за тем, чтобы люди могли пользоваться не только материальными и социальными благами, но и имели возможность реализовать себя как личность. Я сказал в разговоре с немецкими товарищами: ваши бы проблемы нам! Сама жизнь дает вам сигналы, и вы должны реализовать их в политике.
В Берлине я счел нужным отреагировать на некоторые пассажи из бременской речи Коля. Он вроде бы понимает реальности. Но речь его продиктована тем, чтобы на националистическом коньке завоевать позиции на выборах, нанести удар по СДПГ.
Но национализм – это опасная штука. Мы это видим у себя. Поэтому в своем выступлении в Берлине я сказал, что канцлер отступил от Совместной декларации, принятой в Бонне. Он понял это и на днях звонил мне. Разговор был непростой, обсуждали разные темы. Канцлер все не решался заговорить о том, ради чего он позвонил, И лишь когда я стал благодарить его за звонок, он заговорил о ГДР. Подтвердил, что все остается в силе, как это было зафиксировано в Боннской декларации. Он исходит из имеющихся договоренностей, не хочет дестабилизации положения в ГДР. Я сказал, что принимаю к сведению сказанное им.
Еще раз возвращаюсь к теме, что в этот период глубоких перемен недопустимо никакое вмешательство. Канцлеру я не сказал, а вам скажу это, ибо вижу, что у нас с вами есть глубокое понимание проблемы. Так или иначе то, что происходит в руководстве ХДС, вызывает беспокойство и у Миттерана, и у Тэтчер. Это я почувствовал в последних беседах. И у американцев, хотя уверенности в этом нет, что-то происходит. Мне кажется, что США подумывают: то, что происходит между ФРГ и СССР, может привести к тому, что Советский Союз станет «крестным отцом» воссоединения Германии. И как бы они не решили, что это надо опередить. Но это мои предположения, основанные на наблюдениях. Коррективы в их линии есть.
Мы с вами давно заняли реалистические позиции, которые дали сильные импульсы процессам в Европе и открыли новый этап сотрудничества.
В. БРАНДТ. Недавно моя жена – историк по профессии – была в США. Там она встречалась с высокопоставленным чиновником из госдепартамента, дочерью посла Чарльза Болена, известного по советско-американским отношениям послевоенного периода. Она высказывалась в том смысле, что ключ к решению немецкого вопроса находится в Москве. И в США пока не знают, что произойдет в следующем раунде и как на это реагировать. Вот такое послание из Америки.
Нам не нравится, что из ГДР уезжают молодые люди. Уходит далеко не худшая часть общества, скорее те, кому живется лучше других. Следовательно, они переезжают в ФРГ не по материальным соображениям! Причина в том, что руководство страны не рассматривает их как граждан с правом голоса. Говорят, цифры бегущих увеличатся. В ГДР рождается новое самосознание. Там необходимо срочно что-то решать. Руководство должно вступить в диалог с широкой общественностью, а не только с блоковыми партиями.
Хочу затронуть вопрос о положении двух Германий в новом европейском мирном порядке. Во время вашего визита в Берлин мы обратили внимание на весьма важное заявление Герасимова, указавшего на стратегический фактор, связанный с советским военным присутствием в ГДР. Это важный факт, об этом надо говорить прямо. И это не означает, что там будет меньше войск. Но в отношениях между двумя самыми крупными державами это остается важным фактором.
Давно хотел поделиться с вами вот какой мыслью. Нельзя немецкие дела отделять от европейских дел. Если это так, если остальная Европа будет продолжать идти по пути сближения, срастания, то оба немецких государства могут обнаружить между собой больше общности в различных областях, чем с другими странами. Может быть, имеет смысл нарисовать перед ними в перспективе возможность обретения некоей «общей крыши» для взаимодействия в этих областях? Причем это не имеет ничего общего с воссоединением. Я вообще давно выступаю против этого термина. Воссоединение означает возврат к прошлому, который, во-первых, невозможен и, во-вторых, не может являться нашей целью.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Давайте подумаем. Тем более что, как я полагаю, у нас есть понимание того, что этот вопрос не стоит сегодня на повестке дня. В Европе идут интеграционные процессы. И будущее покажет, как будет выглядеть объединенная Европа. У истории достаточно фантазии. Не так давно я получил письмо от некоего Тоденхефера из ХДС, прямо-таки ультиматум. Аналогичное послание он направил Бушу, Тэтчер, Миттерану.
В. БРАНДТ. Его не следует принимать всерьез.
Еще один вопрос. Не думаю, что он приобретет серьезное значение, но упомяну о нем, поскольку идет откровенный разговор. В ГДР образовалась группа социал-демократов. Они считают себя не партией, а объединением. С ними лично я не знаком, но слышал, что они не хотят быть придатком СДПГ. Недавно получил от них письмо на имя Председателя Социнтерна и оказался в нелегком положении. С одной стороны, речь не может идти о приеме этого объединения в Интернационал. В то же время я не могу не реагировать на такое обращение. Пока что решил направить к ним своего шведского друга и дать тем самым понять, что адресат для них не СДПГ
М.С. ГОРБАЧЕВ. Что я бы сказал... По-моему, там начинаются серьезные перемены. Сегодня состоится заседание Политбюро, за которым, видимо, последует Пленум ЦК. Речь будет идти о широком диалоге партии с общественностью, населением. Я бы советовал подождать некоторое время, с тем чтобы не помешать идущим там процессам, проявить именно сейчас осторожность и сдержанность. Затем можно было бы, оценив ситуацию, происходящие процессы, выработать и реакцию на них.
В. БРАНДТ. Согласен с вами.
Для ГДР было бы очень важно изменить положение в средствах массовой информации.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Согласен.
В. БРАНДТ. Меня занимает обстановка в Прибалтийских республиках. Нахожусь в контакте с нашими северными друзьями. Недавно в Бонне побывали Койвисто и Пассио. Говоря о взаимоотношениях Финляндии с Эстонией, они заявили, что намерены развивать их по линии экономики и культуры – благо языки очень схожи – и воздерживаться от любого вмешательства и создания каких-либо помех.
Шведский руководитель Карлссон заверил меня, что, развивая традиционные, еще со времен Лифляндии, шведско-латышские связи в различных областях, они не намерены мешать Советскому Союзу. Думаю, что вы можете не беспокоиться по поводу позиции этих стран.
Сложнее обстоит дело с Литвой. У нее на Севере Европы нет твердого партнера. В Дании, правда, разгорелась демагогическая конкуренция между консерваторами и социал-демократами на предмет первенства в контактах с Литвой. Нашим товарищам в Копенгагене я порекомендовал оставить это дело. Надеюсь, меня послушают.
Социал-демократический обер-бургомистр рурского города Дуйсбурга, поддерживающего партнерские связи с Вильнюсом, поедет, наверное, туда с моим заданием оценить обстановку. Наше влияние в этом регионе невелико. Но заверяю вас, что если мы и воспользуемся им, то лишь в интересах успокоения. Если будет нужно, мы скажем кое-кому: ставить под вопрос федерацию в СССР – это просто играть с огнем. Сохранение же федерации открывает широкие возможности для сотрудничества между республиками.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это, действительно, так. Я много общаюсь с депутатами от Прибалтики. Встречаясь с ними, стараюсь довести до них простую мысль: мы еще никогда не жили вместе в условиях настоящей федерации. То, что есть, называли федерацией, а было унитарное государство. Теперь республикам предоставляется экономическая самостоятельность, реальным содержанием наполняется их суверенитет, даем полную свободу развитию культуры, языка, самобытности.
В. БРАНДТ. Время истекает. Я хотел затронуть еще ряд вопросов, связанных с европейскими делами, глобальной проблематикой. Думаю, будет лучше сформулировать их письменно, в виде памятной записки. Передам ее вам через Фалина.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Согласен. Это будет весьма интересно для нас.
Благодарю за содержательную беседу и, главное, за то доверие, человеческую симпатию, которые установились в наших отношениях. Передайте привет членам руководства Социнтерна.
В. БРАНДТ. Благодарю вас.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд N9 1, опись N5 1
М.С. ГОРБАЧЕВ. Советских людей глубоко интересует все, что происходит сейчас в ГДР. Надеемся получить от вас самую живую информацию, хотя, конечно, мы многое знаем. Развитие ситуации в ГДР, судя по всему, набирает высокие темпы. Нет ли опасности отстать от перемен? Мы с вами, помните, еще в Берлине говорили, что отставание – это всегда проигрыш. Знаем это и по собственному опыту
Хорошо, что вы признали необходимость диалога, иначе не может действовать серьезная партия. Люди сейчас у вас высказывают различные суждения. Важно умело управлять этими процессами, не пугаться их. Это я говорю, тоже опираясь на собственный опыт. Иногда приходилось заставать некоторых своих товарищей в угнетенном состоянии, которое вызывалось нахлынувшими на нашу жизнь крутыми переменами. Я всегда говорю в подобных случаях: мы же сами стремились вызвать перемены, и теперь они начались. Пусть не все идет так, как представлялось ранее, но не нам же бояться собственного народа.
Не скажу, что мы уже «оседлали коня перестройки», который оказался довольно ретивым. Во всяком случае, далеко еще не объездили его. Он порой пытается и сбросить седока наземь. Но опыт приобрели, чрезвычайно важный.
Приветствую твой приезд к нам, от души желаю успехов на новом поприще. Ваша страна, народ, партия стоят перед глубокими переменами, и мы будем с вами в это непростое время. Все, что происходит в ГДР, находит самый живой отклик у советских людей. После вас самих, наверное, больше всего желает вам успехов наш народ. Из этого вы можете твердо исходить.
Э. КРЕНЦ. Большое спасибо за искренний и сердечный прием. Просили передать привет все члены Политбюро. Очень признателен за то, что меня принимают в Москве сразу же после нашей просьбы. Многие острые для нас вопросы удалось продвинуть в результате твоего визита в ГДР на празднование 40-летия. Все прежде всего восприняли твою мысль о том, что того, кто опаздывает, непременно наказывает жизнь. Все сказанное тобой нашло большой отклик и дало толчок борьбе вокруг определения нашей будущей политики.
Бесспорно, за прошедшие десятилетия мы добились больших успехов и, празднуя 40-летие, обоснованно отметили непреходящие результаты деятельности партии, всего народа. На прочном фундаменте всего того, что было сделано, мы можем строить и дальнейшие планы. Но люди у нас были очень недовольны тем, что средства массовой информации создавали иллюзорный мир, не соответствующий реалиям жизни. Пропаганда расходилась с практикой. Партия стала терять доверие народа, а это самое страшное, что может случиться с правящей партией.
Некоторые говорят, что, мол, главная причина обострения обстановки – события трех последних месяцев, то, что партийное руководство молчало, когда тысячи людей покидали страну Это серьезная критика, и ее нельзя не учитывать. Была допущена и серьезная психологическая ошибка: в нашей печати заявлялось, что мы не станем проливать слезы из-за тех, кто уехал. А ведь у этих людей есть матери, отцы, другие родственники, друзья, и просто по-человечески нельзя не пожалеть о том, что мы теряли своих граждан.
На Политбюро мы пришли к выводу, что политический кризис сложился не только за эти несколько месяцев. Многие проблемы накапливались годами. Нереальными, во многом ошибочными были исходные позиции XI съезда партии. Его экономические решения основывались на субъективистских взглядах. Практически не была учтена широкая гамма мнений, которая высказывалась в то время в партии и в народе.
Но коренная ошибка была, пожалуй, в том, что не были сделаны серьезные выводы из новых процессов общественного развития, начавшихся в СССР, других социалистических странах, назревших и в самой ГДР. Ведь если у тебя есть главный союзник, ты должен понимать и разделять его проблемы и трудности. Нельзя на словах декларировать дружбу и союзничество, а на деле держаться в стороне, когда он пытается решить свои нелегкие проблемы. Люди мыслящие почувствовали, что у нас вдруг не стало единства с Советским Союзом, и этот барьер возвели мы сами.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Сейчас люди получают информацию отовсюду, в том числе с Запада, сами анализируют ее, сами способны делать свои выводы.
Э. КРЕНЦ. Да, к сожалению, мы отдали проблемы перестройки на откуп западным средствам массовой информации, не давали своих оценок, не вели диалог со своей общественностью.
Остро ударил по политическому сознанию людей запрет советского журнала «Спутник». И дело, конечно, не в самом журнале – гражданину ГДР дали почувствовать, что он несвободен в обращении именно к советским источникам информации, хотя в то же время мог свободно смотреть западное телевидение. Произошел глубокий срыв в политическом сознании, негативные последствия которого были достаточно серьезны. Поэтому не случайно одним из первых наших шагов стала отмена запрета «Спутника».
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это, кстати, не лишает вас права критиковать в своих изданиях те материалы «Спутника», с которыми вы не согласны. В наших средствах массовой информации сейчас печатают что угодно.
Э. КРЕНЦ. Теперь, когда мы начали в своих средствах массовой информации настоящий диалог, наша «актуальная камера» (телепередача по типу вашего «Времени») стала привлекать больше внимания, чем передачи западного телевидения. И хотя у нас пока нет цельной концепции решения возникших перед страной проблем, успехом является уже то, что они обсуждаются сейчас в самой ГДР, а не только на Западе.
Хочу сказать, что путь к IX Пленуму ЦК СЕПГ был очень нелегким. По договоренности с товарищем Штофом я готовил проект заявления по актуальным политическим вопросам. Он носил компромиссный характер, он исходил из того, что Хонеккер останется во главе партии. Мы еще надеялись, что вместе с ним сможем выйти из создавшегося положения. Однако, когда Эрих получил проект, то счел, что он направлен лично против него. Он сам сказал мне об этом, заметив, что сам никогда не предпринимал ничего ни против Пика, ни против Ульбрихта. Это не соответствует фактам, но Хонеккер сказал именно так. Если внесешь этот проект, заявил он, будет раскол в руководстве, и, кроме того, станут невозможны кадровые перемены, которые намечались при определенных условиях.
Несмотря на эти угрозы, я все-таки внес проект на обсуждение Политбюро. На заседании Хонеккер сразу же подчеркнул это. Однако все, кроме одного, поддержали проект заявления. Правда, была предпринята попытка ослабить его, поручив доработку Миттагу и Херману Я, со своей стороны, подключил Шабовского.
М. С. ГОРБАЧЕВ. С политической точки зрения ситуация ясная, но чисто по-человечески драматическая. Я это тоже переживал. У меня в общем-то были неплохие отношения с Хонеккером, но в последнее время он оказался как бы слепым. Ведь если бы он по собственной инициативе два-три года назад пошел на необходимые перемены в политике, все бы было во многом по-другому. Но, видимо, у него произошел какой-то сдвиг, он перестал видеть реальные процессы в мире и в собственной стране. Это человеческая драма, а поскольку Хонеккер занимал очень высокий пост, то она переросла в драму политическую.
Э. КРЕНЦ. Да, ты прав, это драма и для меня – Эрих Хонеккер меня воспитал, был моим политическим наставником.
М.С. ГОРБАЧЕВ. На этом кое-кто сейчас спекулирует, но, думаю, тебя не должно это смущать.
Э. КРЕНЦ. Поворот у Хонеккера произошел, пожалуй, как раз с 1985 года с твоего избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС. Он увидел в этом угрозу для своего авторитета, так как именно себя считал самым динамичным политическим лидером. Его покинуло чувство реальности, он совершенно не опирался на коллектив Политбюро. И очень плохую услугу в этом плане ему оказали Миттаг и Херман. Первый – как стратег, а второй – как исполнитель.
Вчера на Политбюро мы обсудили экономическое положение. Пожалуй, впервые была представлена неприкрашенная картина, такого откровенного и полного анализа у нас еще не было. И выяснилось, что ситуация в финансах крайне тяжелая.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это знакомая картина. В свое время я, будучи уже членом Политбюро, практически не знал нашего бюджета. Как-то мы с Рыжковым выполняли поручение Андропова, связанное с бюджетными делами, и, естественно, решили, что нам нужно лучше с ними познакомиться. Андропов сказал: не лезьте сюда, это не ваше дело. Теперь-то мы знаем, почему он так сказал. Ведь это был не бюджет, а черт-те что.
Э КРЕНЦ. Девизом нашего пленума мы избрали: «Глядеть прямо правде в глаза». Но если изложить всю правду, как она есть, это было бы шоком.
М. С. ГОРБАЧЕВ. Мы знали о положении у вас, о ваших экономических и финансовых связях с ФРГ, понимали, чем все это может обернуться. Со своей стороны добросовестно выполняли свои обязательства перед ГДР, в том числе по поставкам нефти, хотя некоторое ее количество в свое время пришлось снять. Хонеккер в этих делах не был достаточно искренен с нами. Мы знали об этом, но проявляли выдержку, терпение, руководствуясь самыми высокими политическими соображениями.
Э. КРЕНЦ. Многие наши товарищи тоже давно знали об этом, но молчали, считая, что нельзя нарушать единство партии. Вчера, однако, на Политбюро сильно прозвучала мысль, что сохранение единства во что бы то ни стало может оказаться дурной услугой, если нет откровенности и честности, если люди не смеют высказывать собственное мнение.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Если бы Хонеккер слушал не только Миттага, но и тебя, Штофа, Кроликовского, других здравомыслящих товарищей, делал из этого объективные выводы, то было бы совсем другое дело. Но он, насколько нам известно, унижал Штофа. А как он обращался с Модровым – просто, можно сказать, «подрезал» человека.
Э. КРЕНЦ. Два года назад мне было поручено снять его с работы. Актеры Дрезденского театра направили два письма в поддержку перестройки: одно – в Берлин, а другое – тебе, в Москву Тогда Хонеккер поручил мне поехать в Дрезден, чтобы снять Модрова. Я поехал, мы откровенно поговорили и применили такую тактику: его покритиковали, но оставили на месте.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Вопрос о единстве очень важен. Но нужно единство не формальное, а основанное на уважении к мнениям других товарищей, на обмене разными точками зрения, на объективном синтезе различных суждений. Там же, где лидер теряет свои позиции, он цепляется за формальное единство. Вы, помнится, сильно расширили Политбюро. Это, очевидно, делалось для того, чтобы разводнить его.
В нашем Политбюро сейчас все говорят, что думают, высказываются свободно и широко. Поэтому иногда приходится заседать днями, а то и ночь прихватываем. Всесторонний, объективный подход создает совершенно иную ситуацию.
Э. КРЕНЦ. Вчера, пожалуй, впервые у нас было такое эмоциональное заседание Политбюро. Оно продолжалось три часа сверх намеченного времени. Экономическое положение столь сложно, что связывает нам руки для принятия необходимых политических решений.
М.С. ГОРБАЧЕВ. По нашим данным, прирост производства у вас составляет не 4-5%, а на 2% ниже.
Э. КРЕНЦ. Это еще кто-то очень щедро посчитал. Кроме того, прирост, выраженный в деньгах, – одно, а реальный прирост – совсем другое. Вызывают беспокойство слишком большие затраты на микроэлектронику Они в несколько раз выше международных стандартов, ежегодная субсидия составляет 3 млрд марок. Конечно, нужно и дальше развивать ключевые технологии, но нельзя не считаться с затратами. Да и население все это видит. Нам говорят: хорошо, получена схема в один мегабит, но ведь на прилавках нет соответствующих потребительских товаров.
Одним из ключевых вопросов является выплата долгов. Ты знаешь наш платежный баланс. К концу 1989 года долг составит 26,5 млрд долларов или 49 млрд валютных марок. Доходы в иностранной валюте составляют 5,9 млрд долл. (выручка от экспорта и других платежей), а расходы – 18 млрд долл., включая выплаты процентов по займам. Таким образом, дефицит составляет 12,1 млрд долларов. Это заставляет брать новые кредиты. Одни выплаты по процентам составляют 4,5 млрд долл. в год, а это 62% всей выручки за экспорт.
В общем мы потребляли больше, чем производили. Народ требует улучшения своего материального положения, но он не знает, насколько ограничены наши возможности. Чтобы выровнять платежный баланс, понадобилось бы процентов на 30 снизить жизненный уровень.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Такая ситуация нам знакома. Я бы посоветовал найти способ в общей форме дать понять людям, что вы жили не по средствам, а потом, со временем, осветить ситуацию подробнее.
Э. КРЕНЦ. Думаю, уже на ближайшем Пленуме я скажу об этом в общем виде. Для нас очень важно сохранить экономическую стабильность, обеспечить необходимые выплаты долгов. Если придется обращаться к Международному валютному фонду, положение может оказаться исключительно сложным.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы постараемся выполнить свои обязательства перед ГДР. Наши поставки сырья – это очень большое облегчение для вас.
Э. КРЕНЦ. Мы очень благодарны Советскому Союзу за эти поставки. К сожалению, в народе многие не очень хорошо знают, что они значат для ГДР. Недавно Шюрер доложил, какую уйму денег пришлось бы нам платить на капиталистическом рынке за эти товары. К тому же весьма проблематично, удалось ли бы их там получить. В конце 70-х – начале 80-х годов у нас много писали о том, насколько жизненно важны для нас советские поставки. Надо и сейчас делать это.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Да, конечно, делать спокойно, без крика, но люди должны знать реалии... В том, что касается экономических связей, хотел бы также сказать о необходимости проведения принципиальной и вместе с тем гибкой линии по отношению к ФРГ. Оттуда, видимо, будут нажимать на вас. Надо действовать так, чтобы решения, касающиеся ГДР, принимались в Берлине, а не в Бонне. Но, повторяю, нужно быть и достаточно гибкими, так как может последовать сильный удар.
Э. КРЕНЦ. Согласен. Вообще был бы очень благодарен за советы, касающиеся отношений с ФРГ. Хотелось бы яснее представить себе, какое место Советский Союз уделяет ФРГ и ГДР в общеевропейском доме? Это очень важно для нас. Мы исходим из того, что ГДР – это дитя Советского Союза, а ведь порядочные люди всегда признают своих детей, по крайней мере позволяют давать им свое отчество. (Оживление.)
М.С. ГОРБАЧЕВ. Вчера Яковлев принимал Бжезинского, а это, как вы знаете, голова с «глобальными мозгами». И он сказал: если бы события сегодня повернулись так, что стало реальностью объединение Германии, то это был бы крах для многого. Думаю, мы до сих пор проводили правильную линию: твердо выступали за сосуществование двух немецких государств и в результате вышли на широкое международное признание ГДР, добились Московского договора, дали толчок Хельсинкскому процессу. Поэтому надо уверенно продолжать именно эту линию.
Ты должен знать: все серьезные политические деятели – и Тэтчер, и Миттеран, и Андреотти, и Ярузельский, и те же американцы, хотя в позиции последних сейчас проявляются некоторые нюансы, – не стремятся к объединению Германии. Более того, в нынешних условиях оно имело бы взрывной характер. Большинство западных лидеров не хотят роспуска НАТО, как и Варшавского Договора. Серьезные политики понимают, что все это факторы необходимого равновесия. Хотя, скажем, Миттеран считает нужным упомянуть и о своем сочувствии к идее объединения Германии. О подобном сочувствии к тяге немцев объединиться поговаривают и американцы. Но, думаю, они это делают в угоду Бонну и в какой-то мере опасаясь чрезмерного сближения ФРГ и СССР. Таким образом, повторю, сейчас самое верное – продолжать ту линию в германских делах, которую мы до сих пор успешно вели.
Кстати, такого же мнения придерживается Брандт. Он полагает, что ГДР – это огромное завоевание социализма, хотя, конечно, социализм понимает по-своему Ликвидация республики, по его мнению, была бы крахом для социал-демократов. Поэтому, думаю, всем нам надо исходить из формулы: история распорядилась так, что есть два немецких государства. Но, конечно, вам никуда не деться от ФРГ. Потребность в человеческих контактах предполагает нормальные отношения с нею. Вам нельзя обрывать связи с ФРГ, хотя, конечно, они должны быть под контролем.
Уверен, что нам стоило бы лучше координировать связи с ФРГ, от чего Хонеккер в какой-то мере уклонялся. Мы знаем о ваших отношениях с ФРГ, вы знаете о наших. Так что же здесь темнить, утаивать друг от друга! Стоило бы подумать и о возможностях тройственного сотрудничества между СССР, ГДР и ФРГ, особенно в экономической сфере. Ведь в свое время была даже специальная советско-гедеэровская комиссия по координации. Формально она не ликвидирована до сих пор, хотя уже давно не действует. Кажется, от ГДР в нее входит Миттаг.
Э. КРЕНЦ. Видимо, он и приложил руку к тому, чтобы комиссия перестала работать.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надо восстановить работу такой комиссии, разумеется, с учетом происходящих перемен. Думаю, для нас было бы выгодно использовать потенциал ФРГ, постараться привязать ее к нам, тем более что и там кое-кем проявляются встречные настроения. Правда, ФРГ готова во многом пойти навстречу Советскому Союзу в обмен на наше содействие в объединении Германии. Американцы прямо говорят, что ключи к нему лежат в Москве. Они не прочь нас столкнуть с западными немцами. Процесс сближения СССР и ФРГ им, повторяю, очень не нравится.
[...] Словом, нам с вами надо хорошо обдумать все, что касается отношений с ФРГ. Тем более в вашей ситуации дело может обернуться так, что будет не до идеологии. Надо быть очень расчетливыми. Вы, видимо, чувствовали бы себя уверенней при нашем участии в тройственных связях. Это было бы выгодно для всех и в то же время помогло в ваших политических отношениях с ФРГ, способствовало бы упрочению в целом позиций ГДР. Кроме того, вам стоило бы смелее выходить на связи с другими западными государствами, а не только с ФРГ. Это тоже будет укреплять ваши позиции в отношениях с Бонном.
В Венгрии и Польше сейчас сложилось такое положение, что им, как говорится, деваться некуда, настолько они погрузились в финансовую зависимость от Запада. Сейчас кое-кто нас упрекает: куда, мол, смотрит Советский Союз, почему он позволяет Польше и Венгрии «уплывать» на Запад. Мы ведь не можем взять на содержание Польшу Герек набрал долгов... Польша уже выплатила 49 млрд долл. и все равно должна еще выплатить почти 50 млрд. А что касается Венгрии, то еще при Кадаре в 1987 году Международный валютный фонд продиктовал ей жесткий ультиматум.
Э. КРЕНЦ. Это не наш путь.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надо учитывать это и в отношениях с ФРГ.
Что касается того, как в конечном счете решится немецкий вопрос, то вряд ли нам нужно сейчас гадать об этом. Надо исходить из ситуации, которую «подарила» история. Не считаться с этой реальностью – это худший вариант политики. Может быть, через сколько-то десятков лет, если будут нормально развиваться интеграционные процессы в Европе, иначе будет выглядеть и немецкий вопрос. Хотя и сейчас, говоря о западноевропейской интеграции, на Западе говорят о сохранении определенной политической, культурной и иной самобытности отдельных стран.
Словом, сегодня вопрос об объединении Германии не актуален. Прошу передать это наше твердое убеждение Политбюро и ЦК СЕПГ. Повторяю, такое понимание есть и у наших партнеров по антигитлеровской коалиции, что, конечно, немаловажно. Сейчас на первом месте – облагораживание отношений в Европе, иначе все может взорваться.
Э. КРЕНЦ. Согласен с такой постановкой вопроса. Она требует идеологического обеспечения. В начале 80-х годов Хонеккер выдвинул пять известных требований к Бонну – признание гражданства ГДР и т. д. С тех пор мы заключили ряд договоров с ФРГ, но ни одно из наших требований, по сути дела, удовлетворено не было. Более того, создалось ложное положение: люди видят, что Хонеккер, Миттаг, Кренц ездят в ФРГ, почему же им это заказано?
Один непростой для нас вопрос. Ты часто говоришь об общечеловеческих ценностях. Я тоже выступаю за них. Но есть еще и общегерманские проблемы. В этой связи деидеологизация отношений между ГДР и ФРГ чревата для нас большими осложнениями, означала бы отказ от защиты социализма в ГДР. Сложные проблемы связаны с Берлинской стеной, с режимом на границе.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надо все это обдумать и найти формулы, которые позволили бы людям реализовывать их человеческие потребности...
Э. КРЕНЦ. Мы уже предприняли ряд шагов. Во-первых, дали указание военным не применять оружие на границе, за исключением случаев прямого нападения на пограничников. Во-вторых, приняли на Политбюро проект закона о заграничных поездках. Вынесем его на всенародное обсуждение и рассчитываем принять в Народной палате еще до Рождества. В проекте закона предусматривается, что каждый гражданин может за определенную плату приобрести заграничный паспорт и получить выездную визу. Исключение будет делаться только по соображениям безопасности. Другим ограничением будет сильная нехватка валюты для обмена на марки. Нас, конечно, будут за это критиковать, но придется сказать, что мы не можем не считаться с реальностями. [...] В среду 8 ноября на Х пленуме ЦК СЕПГ мы будем рассматривать пути дальнейшего развития ГДР. Там мне предстоит ответить на вопрос, как и почему мы дошли до положения, которое сложилось на сегодня. Если не дать на это серьезного ответа, члены ЦК будут остро критиковать Политбюро.
М.С. ГОРБАЧЕВ. На мой взгляд, твоя речь в Народной палате была 'очень позитивной. На первую речь реакция, как известно, была сдержанной. Надо углублять позицию, идти дальше. Кстати мы информировали о своей поддержке перемен в руководстве ГДР ведущих политиков ряда стран, в том числе Буша, Тэтчер, Миттерана Все ответили позитивно.
Э. КРЕНЦ. Я от всех получил поздравительные телеграммы. Большое спасибо за такую поддержку. Состоялся разговор по телефону с Колем Он сказал, что у него постоянная связь с Горбачевым, предложил наладить ее и со мной. Я согласился, сказав, что лучше разговаривать друг с другом, чем друг о друге.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это неплохо.
Э. КРЕНЦ. Он сразу предложил обсудить вопрос о поездках, окружающей среде, Западном Берлине. Я сказал, что мы можем говорить по всем вопросам, но лучше начинать с того, о чем можно договориться. Дал понять, что у нас есть встречные интересы.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Коль явно заволновался, когда я в речи в Берлине упомянул о превратном толковании некоторых наших договоренностей с ФРГ Он немедленно позвонил мне в этой связи.
Э. КРЕНЦ. С ним надо считаться, это реальная фигура... Думаю, у нас будет бурный Пленум ЦК.
Выступать хотят многие и, конечно, будут ставить вопрос об ответственности Политбюро как коллектива, а также о лично моей ответственности. Надо будет найти умный ответ, а главное – принять программу действий. Партия сейчас в очень сложном положении, так как жизнь.по сути дела. опрокинула решения VII и VIII Пленумов ЦК. Сейчас мы сказали, что хотим обновления, но как и что обновлять – пока надо всем нам над этим думать. Главное – нужно сказать, что мы понимаем под лучшим, более привлекательным, современным социализмом, за какие ценности боремся.
Крупный вопрос – это радикальная экономическая реформа. Видимо, укажем на ее главные направления и поручим правительству подготовить соответствующие разработки. Подчеркнем, что реформа должна быть в рамках социализма.
Ясно что необходимо широкое развитие демократии. В этой связи большая проблема – выборы. Здесь надо учесть все замечания, высказанные до сих пор. Предстоит отразить в Конституции вопросы свободы прессы, гласности, защиты достоинства и свобод личности.
Во многом заново надо будет осмыслить руководящую роль партии в новых условиях, высказать соображения относительно ее Устава. Нужны гарантии, исключающие субъективизм. В этой связи речь пойдет и об ограничении сроков полномочий Генерального секретаря ЦК, других руководителей партии.
Предстоит решить ряд кадровых вопросов. Попросили о переходе на пенсию Мильке, хотя я его уговаривал подождать, ведь это мой друг, можно сказать, отец, Пойман, Мюккенбергер, Хагер (кстати, его фраза о том, что перестройка – это «переклейка обоев», лишь повторение чужой формулировки, которую он воспроизвел в силу высокой дисциплинированности), Аксен. Все они опытные люди, их уход непростое дело. До съезда хотел бы остаться на своем посту Зиндерман, но в партии широко высказываются за отставку стариков. Даже Штоф в поле критики. Буду его защищать.
М.С. ГОРБАЧЕВ. По-моему, нельзя валить всех в одну кучу. Вот Штоф, например, всегда держался достойно, принципиально.
Э. КРЕНЦ. Очень критикуют сейчас Тиша. Он допустил одну очень серьезную ошибку: выступая на телевидении, возложил всю ответственность за критическое положение на низовых работников, сказал, что, мол, они виноваты во всем, поскольку слишком прислушивались к секретарям партийных организаций. Это вызвало массовые протесты. Многие требовали его отставки с поста Председателя совета профсоюзов. Мы на Политбюро воздержались от рекомендаций, посоветовали профсоюзам решить вопрос самим. Вчера Тиш сказал, что уйдет в отставку.
Сложная ситуация возникает в связи с массовыми демонстрациями. В них участвуют разные группы, есть и наши явные противники, но в большинстве просто недовольные существующим положением. Выступая в Народной палате, я подчеркнул, что политические проблемы можно решать только политическими средствами. Стремимся, по возможности, не прибегать к использованию полиции. Предстоящий уик-энд будет для нас очень серьезным: на 4 ноября, субботу, намечается крупная демонстрация в Берлине. В ней намерены участвовать 17 творческих союзов – артисты, писатели и т. д. Может собраться до полмиллиона человек.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Накануне поездки в Берлин мне было передано письмо, в котором от имени «Культурбунда» (52) прямо говорилось, что, если в ГДР не будет позитивных перемен, «Культурбунд» выступит с прямым обращением к народу.
Э. КРЕНЦ. Если бы Хонеккер на праздновании 40-летия выступил по-другому, сказал о необходимости перемен, то и вся ситуация могла бы выглядеть несколько иначе. Сейчас мы призвали коммунистов участвовать в демонстрациях. Среди предполагаемых ораторов выступит и Шабовский. Это для нас своего рода эксперимент.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Партия должна быть там, где массы.
Э. КРЕНЦ. Мы исходим из того, что отнюдь не все демонстранты наши противники. Вместе с тем принимаем меры против массового выхода к Берлинской стене. Там будет полиция. Если будут попытки прорывов в Западный Берлин, возникнет тяжелейшая ситуация: придется вводить чрезвычайное положение. Но, думается, до этого не дойдет.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надо все сделать, чтобы это исключить, хотя верно и то, что следует учитывать и возможность худшего варианта.
Э. КРЕНЦ. В ходе демонстрации выдвигаются следующие лозунги: назвать ответственных за создавшееся кризисное положение; отставка стариков, кадровые перемены в правительстве; свобода выезда за границу; изменения в профсоюзах. Союзе молодежи; новый Закон о выборах; легализация оппозиции, отмена привилегий, свобода печати, улучшение снабжения населения, обеспечение ритмичности производства.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это серьезные требования. Необходим и серьезный пленум.
Э. КРЕНЦ. Когда у нас на днях был Михник, западные корреспонденты спрашивали: что я думаю об оппозиции? Я сказал, что те, кто на улицах требует лучшего социализма, – это мои соратники, а не оппоненты, мы против того, чтобы превращать их в преступников. Очень осторожно приходится подходить к вопросу о признании таких организаций, как «Новый форум». Есть опасность, что они могут превратиться в подобие польской «Солидарности».
[...] Хотел бы особо подчеркнуть несколько принципиальных подходов, которыми мы руководствуемся.
Главное – то, что мы приходим к единению в наших мыслях и сердцах. Чувствуем искренний, открытый подход с вашей стороны и со своей стороны, обязательно хотим вернуться к открытым, честным отношениям с вами.
Когда ты был в Берлине, то, конечно, почувствовал, насколько сердечно приветствовала тебя вся молодежь, над всем городом звучало: «Горби, Горби!». Меня даже кое-кто упрекал: «Что это за празднование ты подготовил?». Но такую встречу невозможно было искусственно подготовить. Она лишь свидетельство того, что никому не удалось испортить отношение молодежи ГДР к Советскому Союзу, перестройке.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Откровенно говоря, это создавало для меня неловкую ситуацию, особенно во время факельного шествия, когда я стоял рядом с Хонеккером.
Сегодняшняя встреча очень важна для наших партий и стран.
В это ответственное время мы вместе, рядом. Об этом должны знать все, это очень важно для социалистических стран, для всего мира. Сейчас западные немцы особенно остро интересуются, о чем Кренц договаривается с Горбачевым.
Разделяю размышления, которыми ты здесь поделился... Говоря об этом, вспоминаю и некоторые наши горькие уроки. Кое в чем мы серьезно просчитались, прежде всего в экономике...
Всем нам надо работать над более глубоким пониманием социализма, перспектив его развития в подлинно гуманистическом направлении. Это сложный и долгий процесс.
Кое-кто настороженно относится к таким поискам. Болезненно, например, переживает то, что происходит у нас, Фидель (Фидель Кастро. – Ред.). Но когда я в последней беседе с ним прямо дал понять, что мы никому не навязываем своих методов, приемов, конкретных подходов, то он, похоже, несколько успокоился. Я и сейчас не устаю подчеркивать, что революцию, перестройку невозможно никому навязать, она должна вызреть. Вот она вызрела и в ГДР. И вам виднее, как ее конкретно вести. Это сфера вашей компетенции и вашей ответственности. Мы, как ты знаешь, проявляли со своей стороны выдержку, не позволяли высказывать какое-либо раздражение, хотя поводы для этого были.
Теперь и у вас общество «разряжается», похоже, довольно грозно. И опять хочу подчеркнуть: в этих новых условиях надо действовать с учетом вашей конкретной ситуации. Конечно, есть общие критерии, определенные компоненты социалистической идеи, социалистической политики, социалистического развития. Но нет схем, подходящих для всех условий и времен. Тем более что сейчас развертывается полемика и по принципиальным вопросам, касающимся самого понимания социализма. [...]
Думаю, обстановка творческого поиска будет все более характерна и для ГДР; тем более что у вас экономическое положение, как мне уже приходилось говорить, получше нашего. Хотя, как показала жизнь, достаток колбасы – это еще далеко не все, что нужно сейчас людям. Еще Аристотель говорил: «Мы живем не для того, чтобы есть, а едим, чтобы жить». Это я имел в виду и когда говорил в Берлине о современном значении лозунга древних римлян «Хлеба и зрелищ».
Э. КРЕНЦ. Все это хорошо поняли, кроме Хонеккера.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мне говорили, что он и наши беседы на Политбюро не воспринял адекватно. Но никакого недоброжелательства у нас к нему, конечно, нет. Если бы он два-три года назад сделал правильные выводы, это имело большое значение и для ГДР, и для него лично В любом случае нельзя отрицать всего, что сделано у вас партией и народом за прошедшее время. В этом у нас с тобой полное взаимопонимание.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
Рухнула Берлинская стена. Закончилась целая эпоха в истории «социалистической системы».
За ПОРП и ВСРП пал Хонеккер. Сегодня пришло сообщение об «уходе» Дэн Сяопина и Живкова. Остались «наши лучшие друзья»: Кастро, Чаушеску, Ким Ир Сен, ненавидящие нас яро.
Но ГДР, Берлинская стена – это главное. Ибо тут уже не о «социализме» речь, а об изменении мирового соотношения сил, здесь конец Ялты, финал сталинского наследия и разгрома гитлеровской Германии...
Вот что «наделал» Горбачев. Действительно, оказался велик, потому что учуял поступь истории и помог ей войти в «естественное русло».
Архив Горбачев-Фонда. Фонд N5 2, опись N9 2