Oднажды маленькая мышка решила постранствовать. Бабушка собрала ее в дорогу, и тихим солнечным днем мышка отправилась в путь.

Вскоре ей встретилось огромное озеро. Мышка огляделась, но поблизости никого не было.

– Жаль, – вздохнула она. – а я ведь готова помериться силами с кем угодно.

Она переплыла озеро, отряхнула с себя воду и сказала:

– Пожалуй, даже дельфин устал бы после такого заплыва!

А огромное озеро было всего-навсего следом бабушкиной ноги, который дождь заполнил водой.

Мышка свернула на другую тропу и вскоре увидела высокую гору. Вокруг не было ни души, и мышка очень огорчилась:

– Жаль, что поблизости не видно оленей, я бы показала им, как нужно прыгать!

Она разбежалась и одним прыжком перемахнула через гору.

– Неплохо! – сказала она себе. – Я бы даже сказала – здорово!

А гора была всего-навсего пучком сухой травы.

Мышка побежала дальше и вдруг увидела двух медведей. Звери схватились не на жизнь, а на смерть.

– Остановитесь, – закричала мышка, – прекратите сейчас же, так и убить друг друга недолго!

Но медведи не слышали мышку, и тогда она бросилась между ними, чтобы разнять их.

– Я очень храбрая и сильная, – сказала им мышка. – Бегите и больше не попадайтесь мне на пути.

И звери ушли. Это были полевой клоп и муха.

– Пожалуй, на сегодня достаточно, – сказала себе мышка и побежала домой.

– Чего только я ни видела, бабушка! – закричала она прямо с порога и тут же рассказала обо всех своих приключениях.

– Ах ты, глупышка, – вздохнула бабушка.

Однажды старый ворон пришел на берег океана полакомиться. Нашел он под камнем большого краба, ухватил его клювом, вытащил и только собрался разбить и съесть, как другие крабы хвать его за лапы!

– Кра-кра! – удивился ворон. Краб тотчас вывалился у него из клюва и был таков! А другие крабы не испугались-держат ворона, не отпускают. Плохо дело!

– Ладно уж, – сказал ворон. – Не буду вас больше трогать. Отпустите меня!

А крабы не отпускают: видно, не верят ворону. Испугался ворон, принялся улещивать крабов:

– Какие вы красивые, кра-кра! Как вы мне нравитесь! Хотите, отдам вам в жены мою тетку?

– Настоящие крабы не женятся на воронах, – отозвался наконец один из крабов, и остальные с ним согласились.

– Какие вы все большие, кра-кра! – продолжал ворон. – Хотите, отдам вам каяк моего деда? Совсем новый!

– Настоящим крабам каяк не нужен, – холодно сказал самый маленький краб, а остальные гордо отвернулись.

Что же делать? – растерялся ворон. – Вода-то ведь прибывает!

– Крупнолобики! – взмолился он. – Отпустите меня! Я же утону!

Молчат крабы, хоть бы один откликнулся.

– Эх вы, какой ручей пропадает! – вздохнул ворон. – Я только затем и прилетел, чтобы подарить вам тот ручей, да заболтался что-то, кра-кра...

– Какой ручей? Где он? – всполошились крабы и тут же отпустили ворона.

– Пошли провожу, – засмеялся ворон, взмахнул крыльями и полетел вдоль берега.

А немногие смельчаки, те, что последовали за ним, быстро сбили на камнях свои башмаки и вернулись.

Полетал ворон вдоль берега и увидел вдруг рыбку.

– Кто-то ее потерял, – решил ворон и стал лакомиться.

Наелся и полетел дальше. Летит, блестит на солнце: чешуя налипла на перьях, вот и сияет. Смотрит ворон – стоит на берегу медведь, оленя свежует.

– Кра-кра! – окликнул его ворон. Поднял медведь голову, удивился:

– Что это с тобой, ворон?

– Прости, медведь, тороплюсь. Видишь, даже почиститься не успел.

– Да что стряслось-то? – не отстает медведь.

– Ох, боюсь, не успеешь ты, косолапый. Там ее столько!.. На всю зиму хватит, если, конечно, не растаскают.

– Ты это о чем? О рыбе? – догадался наконец медведь.

– Ну да! – обрадовался ворон. – Беги скорее, а я оленя посторожу.

Медведь поспешил к рыбе, а ворон преспокойно принялся за оленя. Наелся и улетел, только его и видели.

Вернулся медведь злой, усталый, а ворона и след простыл: улетел подальше от берега, чтоб медведю на глаза не попасться. Да и ягод ему захотелось: после рыбки и оленины неплохо ягодами полакомиться.

Полетел ворон к белке. Уселся возле ее дома и стал ждать. А вот и белка с лукошком по веткам прыгает, домой торопится. Смотрит – на пороге ворон сидит.

– Посторонись, пожалуйста, – просит белка ворона. – У меня там бельчата голодные.

– Пустяки, – махнул крылом ворон. – Мы с тобой столько лет не виделись, кра... Расскажи лучше, какие новости? Слыхала, кто-то рассердил медведя?

Говорят, он теперь зол на весь свет, кра... Да что ж ты молчишь?

– Меня бельчата ждут, пусти, – снова попросила белка. – Я скоро вернусь.

Я же несу им поесть...

– Да я и сам спешу, – заверил ее ворон. – Из-за тебя только и задержался.

А ягоды у тебя какие! Одна другой лучше!

Покосился ворон на лукошко, а белка на него смотрит. Смотрит и говорит:

– Знаешь что, давай потанцуем! А потом я угощу тебя ягодами, хорошо?

– Хорошо! – обрадовался ворон. – Жаль только, музыки нет, да и спешу я.

Давай начнем прямо с ягод?

– Ха-ха-ха, – расхохоталась белка. – Да ты, наверное, и плясать не умеешь!

– Ну да, – обиделся ворон. – Знаешь, какие мы, вороны, музыкальные?

– Мы тоже, – гордо сказала белка, – Давай-ка я буду петь, а ты пляши. Посмотрим, как у тебя получится!

– Кра! – взмахнул крыльями ворон, – Я и с закрытыми глазами могу. Начинай!

И ворон, зажмурившись, закружился над деревом. А белка тут же юркнула в свой домик.

– Как можно! – возмущался потом ворон. – Такая кроха – и такая обманщица!

Было время, когда люди не умели веселиться. Вся их жизнь состояла из работы, еды и сна. Один день был похож на другой. Они работали, потом спали и снова просыпались, чтобы работать. И мозг их тупел от скуки.

В то стародавнее время жил неподалеку от моря охотник с женой, и было у них три сына. Крепкие и выносливые смолоду, они обещали стать такими же умелыми охотниками, как отец. Родители гордились ими и верили, что на старости лет сыновья не оставят их без куска мяса.

Но случилось так, что старший сын ушел на охоту и не вернулся. А спустя недолгое время и средний сын исчез также бесследно. Поиски были безуспешны.

И чем больше горевали отец с матерью о старших сыновьях, тем больше тревожились они о младшем, который к тому времени подрос и стал ходить вместе с отцом на охоту. Звали его Териак, что по-эскимосски значит Горностай. Териаку очень нравилось охотиться на оленей. А отец его любил добывать тюленей и других морских животных.

Охотники не могут вечно жить в страхе и тревоге. Пришло время, когда отец разрешил Териаку в одиночку уходить в тундру, Сам же он уплывал на каяке охотиться в море.

И вот однажды, когда Териак преследовал оленя, юноша заметил орла, который кружился над ним. Вытащил охотник стрелу, но орел внезапно прянул вниз, опустился на землю и превратился в юношу.

– Это я убил твоих братьев, – сказал он, и взгляд у него был острый, властный.

– Убью и тебя, если ты не пообещаешь мне устроить праздник с пением и музыкой, как только вернешься домой.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что такое праздник и что такое пение?

– Обещаешь или нет? – грозно переспросил юноша.

– Обещаю. Но объясни мне, что значат твои слова.

– Ты пойдешь со мной к моей матери-орлице, и она научит тебя тому, чего ты не понимаешь. Твои братья отвергли дары песен и веселья, они не захотели ничему учиться, и за это я убил их. Пойдем со мной, и, как только ты научишься складывать из слов песни и петь, как только научишься плясать и веселиться, ты будешь свободен и сможешь отправиться домой.

Юноша-орел махнул рукой и повел Териака в глубь материка. Они прошли несколько долин и ущелий и стали карабкаться в гору. Вскоре они поднялись так высоко, что вся широкая равнина со стадами оленей на ней открылась им как на ладони.

Они приблизились уже к вершине горы, как вдруг до них донеслись тяжелые, громкие удары, будто кто-то огромным молотом бил по скале.

– Слышишь? – спросил орел.

– Слышу, – откликнулся Териак. – Что за странные звуки? У меня в ушах гудит от этого грохота.

– Это бьется сердце моей матери-орлицы.

Юноши приблизились к орлиному жилищу, которое находилось на самом гребне скалы.

– Подожди здесь. Я должен предупредить мать, – сказал юноша-орел и вошел в дом.

Через минуту он снова появился и пригласил Териака войти.

В большой комнате на ложе в звериных шкурах сидела мать-орлица. Она была очень стара и печальна. Сын почтительно приблизился к ней и сказал:

– Этот человек обещал устроить праздник с пением и музыкой, как только вернется домой. Но он говорит, что люди не умеют складывать песни. Они даже не знают, как бить в барабан и плясать. Матушка, люди совсем не умеют веселиться!

Старая мать заметно оживилась при этих словах. Глаза ее блеснули, и она произнесла:

– Прежде всего нужно построить праздничный дом, в котором может собраться сразу много людей.

Оба юноши тотчас принялись за работу. Они построили праздничный дом, который был и выше и просторней, чем обычные дома.

Потом орлица научила их складывать слова и тянуть их так протяжно и плавно, чтобы получилась песня. Она сделала барабан и научила юношей выбивать на нем ритм. А потом показала, как нужно плясать под музыку.

Когда Териак научился всему этому, орлица сказала:

– Прежде чем приглашать людей на праздник, нужно построить праздничный дом, сложить новые песни и заготовить много вкусной еды. Ведь тех, кто придет на праздник, следует хорошо угостить.

– Но кого же я смогу пригласить? Мы живем вдалеке от других селений и никого не знаем.

– Люди одиноки от того, что не умеют веселиться, – сказала мать-орлица.

– Подготовь все, как я тебе велела. Потом иди и всех, кого встретишь, приглашай к себе на праздник. Увидишь: соберется много на роду. Знай, всякий дар требует ответного дара. Хоть я и орлица, но я еще и пожилая женщина – обыкновенные женские занятия мне вовсе не чужды. Подари мне на прощание нитки из сухожилий для рукоделия. Хотя это и небогатый подарок, но я буду рада.

Териак поначалу смутился. Где же ему взять нитки, ведь он так далеко от дома. Но потом он вспомнил, что наконечники его стрел привязаны к древкам нитками из сухожилий. Он достал стрелы, размотал нитки и подарил их старой орлице.

Юноша-орел вновь облачился в одежды из сверкающих перьев, велел Териак садиться к нему на спину и держаться как можно крепче. Они взмыли над горою полетели так быстро, что ветер засвистел в ушах и глаза Териака от страха сами закрылись.

Но это продолжалось лишь не сколько мгновений – шум ветра стих, Териак снова открыл глаза и увидел, что орел доставил его к тому самому месту, где он встретились. Там они сердечно распрощались, и Териак поспешил домой. Он рассказал родителям свои приключения и закончил так:

– Люди одиноки. Они не знают радости, потому что не умеют веселиться. Но старая орлица наделила меня даром радости, теперь я разделю этот дар между людьми Отец с матерью слушали его с удивлением и недоверчиво качали головами. Beдь людям, чьи сердца никогда не знали веселья, трудно вообразить, что такое восторг и радость. Но старики не осмелились возражать. Они уже потеряли двух сыновей и понимали, что могут лишиться и последнего, если не послушают приказа орлицы.

Построили праздничай дом, большой просторный, наполнили запасами еды кладовую, а затем отец с сыном начали складывать песни. Они подбирали самые пpиятные и радостные слова, они воспевали самые примечательные и интересные cобытия своей жизни. И учились плясать померный стук барабанов, которые они сделали из оленьих шкур. Отец с сыном кружились и прыгали, выделывали всякие смешные движения руками и ногами. И вдруг почувствовали неведомую прежде радость.

И теперь по вечерам они часто рассказывали друг другу разные истории, смеялись и шутили – не то что раньше, когда из вечера в вечер они сидели и клевали носом от скуки.

Когда все приготовления были закончены, Териак отправился приглашать гостей на праздник. К своему удивлению, он обнаружил, что они совсем не одиноки на этом пустынном берегу. У веселых людей всегда находятся друзья. Тут и там попадались ему диковинного вида люди, одетые в меха разных зверей – волков, лисиц, росомахи рысей. Всех Териак звал на праздник, и все охотно следовали за ним.

Праздник удался на славу. Каждый спел свою песню. Было много разговоров, смеха, шума, беззаботного веселья. Гости знакомились друг с другом, угощались, дарили друг другу припасы и меха.

Всю ночь продолжались пир и пляски. А поутру гости всей толпой вывалились наружу, пали на четвереньки и разбежались в разные стороны. Ведь это были не люди, а волки, росомахи, рыси, лисицы – звери, которых прислала орлица, чтобы Териаку не пришлось долго искать гостей.

Выходит, так велика власть радости, что может даже лесного зверя превратить в человека.

Вскоре Териак снова встретил на охоте юношу-орла, и тот пригласил его в орлиное жилище: мать-орлица хотела еще раз посмотреть на человека, который устроил на земле первый праздник.

Она вышла к ним навстречу и вдруг превратилась в молодую, полную сил орлицу.

Не зря ведь говорят: когда люди веселятся, орлы молодеют. А еще говорят, что с тех самых пор птица орел считается покровительницей веселых праздников с пением и музыкой.

Жил-был на северных островах человек по имени Тулимак. Жил он с семьей вдали от людей и был удачливым охотником. Всегда в доме у него хватало еды. Одно печалило Тулимака: не было у него сына – кто принесет богатую добычу в дом, когда он состарится?

Было у Тулимака две дочери. Умные выросли девушки и работящие, да только юноши из других селений не навещали их.

Каждым летом выезжал Тулимак в тундру поохотиться на оленей. Дочери гребли, а сам он правил лодкой да сердито покрикивал: очень уж медленно движется лодка!

Прошло время, состарился Тулимак, и теперь дочери охотились на оленей, загоняли их в овраг, а там, внизу, их подстерегал Тулимак с луком и стрелами. И так скоры были девушки на ногу, что искры сыпались у них из волос, когда они носились по скалам.

Много оленей добыл Тулимак, а дочери сушили мясо на солнце. Но отец вечно был недоволен и гонял их за новой дичью:

– Нужно свежее мясо! Нужно свежее мясо!

Вот как-то вечером легли отец с матерью спать, а сестры остались сидеть у огня. Старшая возьми да скажи:

– Жаль, что отец выбрал жилье далеко от людей. Мы бы вышли замуж, у нас были бы свои палатки!

– Ох, и правда жаль! – согласилась младшая.

Тулимак все слышал и очень рассердился.

На другой день возвращаются они с охоты, а Тулимак сердит пуще прежнего.

Только причалили к берегу, он велит дочерям:

– Ступайте за водой!

Взяли девушки по ведерку, спрыгнули на берег и отправились к озеру, а озеро то лежало за холмом.

Только скрылись сестры из глаз, приказал Тулимак жене отгребать прочь. Жаль стало матери дочерей, заплакала она, но Тулимак и слушать ничего не желал.

Вернулись дочери к берегу, видят-лодка уже далеко! Кричи не кричи – не услышат!

Сели они на берегу, пригорюнились, Вдруг видят – плывет мимо льдина.

– Вот наша лодка! – обрадовалась старшая. – Прыгай, сестра, поплывем к дому!

Шагнули сестры на льдину и давай бегать по ней кругами, быстро-быстро. Закружилась льдина, и понесло ее течением, помчало в море. Вот уж проносятся они мимо отчего дома. Видят сестры – отец чинит каяк, мать выделывает шкуры. А льдину уносит все дальше и дальше. Заплакала младшая сестра, а старшая ее утешает:

– Не плачь, как-нибудь проживем! И только она это сказала, летит чайка с рыбой в клюве.

– Китеки, китеки! – кричит. – Вот вам еда!

И бросила рыбу прямо на льдину. Разделили сестры рыбу – хватило надолго!

Опять сестры проголодались. Заплакала младшая, а старшая ее утешает:

– Не плачь, как-нибудь проживем! И только она это сказала, вынырнул рядом морж.

– Уик, уик! – кричит. – Вот вам еда! И бросил ракушек прямо на льдину. Наелись сестры и впрок запасли.

Поднялась вскоре буря. Бросают волны льдину из стороны в сторону. Заплакала младшая сестра, а старшая ее утешает:

– Не бойся, скоро доберемся до берега!

Плыла, плыла льдина, и вот впереди показалась земля.

– Выйдем на берег, – сказала старшая, – Только закрой глаза. Откроешь, когда будем на суше!

Так они и сделали. Открыли сестры глаза – и вот они уже на твердой земле, а льдины нет-только пятнышко пены в волнах.

Идут сестры по берегу и видят-лежит куча моржовых бивней.

Говорит младшая сестра:

– Давай останемся здесь! А бивни продадим. Но старшая отвечает:

– Пойдем дальше, узнаем, кто тут живет. Долго шли сестры и наконец вышли к хижине. Заглянули в окно и видят: сидят двое мужчин, каждый готовит себе еду, да только так неловко, что не выдержали сестры и рассмеялись.

– Кто-то смеется над нами, – сказал один. – Выйдем поглядим: уж не хочет ли кто напасть на нас?

Вышли наружу и увидели двух сестер, очень испуганных. Сжалились мужчины над ними, пустили в хижину, а сами ворчат:

– Какие тощие!

Не знали сестры, что перед ними братья-людоеды, а те решили взять девушек в жены – пусть хозяйство ведут, а как поправятся-потолстеют, можно и съесть их.

Хорошо зажили людоеды: лампы теперь не коптят, одежда починена, волосы расчесаны – сестры-то ведь у себя дома были умелые хозяйки.

Как-то младшая говорит старшей:

– Странное дело: каждую ночь муж тычет пальцем мне в бок и будит меня!

– Он проверяет, потолстела ли ты. Ведь они людоеды!

И верно! Смотрят сестры, а в углах хижины человеческие кости валяются. Испугалась младшая, заплакала:

– Бежим, а то и нас съедят!

– Не спеши, – отвечала старшая. – Подождем, пока у меня родится сын, а до тех пор нам нечего бояться!

Вскоре у старшей сестры родился мальчик. И вот младшая услыхала, как ее муж шепчет брату:

– У тебя сын родился, а у меня нет. Давай съедим мою жену! Пригласим соседей в полнолуние и попируем!

Испугалась младшая сестра, бегом к старшей, а та и говорит:

– До полнолуния еще далеко. Принеси-ка мне снегу с того места, где твой муж стоял на морозе.

Принесла младшая снегу, а старшая бросила его в котелок, и тот растаял.

– Что это ты делаешь? – спросил муж младшей сестры.

– Готовлю настой на жире. Добавь его себе в еду и никогда не замерзнешь.

Людоед так и сделал и отправился на охоту. А к вечеру заболел. Позвали из ближнего селения колдуна, тот говорил, говорил с духами, а потом и пробурчал:

– Виноваты сестры, это они наколдовали болезнь!

Услыхали сестры, схватили ребенка и бросились наутек. Хорошо, что отец научил их быстро бегать! Братья-людоеды скоро отстали.

К вечеру сестры притомились и решили отдохнуть. Только присели, слышат-погоня шумит. Бросились сестры к скале, протиснулись в расщелину, старшая и говорит:

– Зализывай край трещины, пусть закроется!

А сама стала зализывать с другой стороны.

Только покончили они с этим, как показались братья-людоеды. Совсем закрылась скала, осталась лишь маленькая щелочка. Слышат сестры, как один людоед говорит другому:

– Мне почудилось, я видел их!

– Видно, только почудилось!

– Говорил я, что надо было их съесть! Снова бросились братья в погоню. Только скрылись из глаз, старшая сестра и велит младшей:

– Подуй на скалу!

Стали обе дуть – щель и открылась. Выбрались сестры наружу, вышли на берег моря, а кругом вода! И лодки нет как нет!

– Закрой глаза и прыгай на пятнышко пены! – крикнула старшая сестра.

Лучше утонуть, чем попасть к людоедам , – решила младшая и прыгнула.

А когда открыла глаза, оказалось, что стоит она на льдине, и течение относит льдину в море.

Выдернула старшая сестра шнурок из люльки сына и расстелила перед собой по кругу. Только она сделала это, на берегу показались братья-людоеды. Стали они метать стрелы в сестер, но шнурок не пустил их. Стали гарпуны метать, но и те упали к ногам сестер.

– Они нам еще пригодятся, – сказала старшая сестра и подобрала стрелы и гарпуны.

Вынесло льдину в море, и захотелось сестрам есть.

– Лучше голодать, чем пропадать, – говорит старшая.

И тут вынырнул морж перед ними.

– Уик, уик! – сказал он и уставился на сестер.

Выхватила старшая сестра гарпун, пригрозила моржу – он и бросил на льдину груду съедобных ракушек.

На другой день опять сестрам захотелось есть. Видят – летит чайка с рыбой в когтях, закружилась над льдиной.

– Китеки, китеки! – кричит.

Схватила старшая сестра стрелу и погрозила чайке – она и бросила рыбу на льдину.

Засмеялись сестры и съели рыбу. Улеглись они спать, а наутро льдина уже подплыла к родному дому. Выскочили сестры на берег и побежали к отцу с матерью.

Вышел к ним старый Тулимак. Боялся он, что станут дочери винить его. Но они вошли в дом как ни в чем не бывало и отдали ребенка матери. Бабушка сразу стала играть с внуком.

– Долго же вы пропадали! – сказал Тулимак.

Прожили они год в мире-согласии, и тут младшая сестра вспомнила о моржовых бивнях, что лежали на берегу в той земле, где они побывали. И так часто она вспоминала о них, что Тулимак решил отправиться за бивнями.

По весне приказал Тулимак жене и дочерям натянуть новую шкуру на лодку.

Семь больших тюленей пошло на нее. Никому не сказал Тулимак о том, что задумал, только велел взять с собой еды побольше.

Сели все в лодку и погребли в море, Когда берег скрылся, велел Тулимак убрать весла, лечь всем на дно лодки и закрыть глаза.

Так они и сделали. Тотчас же лодка рванулась вперед и понеслась по волнам.

Надоело младшей сестре лежать с закрытыми глазами, она и приоткрыла левый глаз. И тут лодка резко остановилась, Тулимак чуть не вывалился за борт, и девушка поспешила закрыть глаз. Вновь лодка понеслась вперед.

– Должно быть, мы налетели на льдину, – сказал Тулимак. – Хорошо, что дно у лодки двойное!

Скоро впереди показалась земля, и Тулимак велел жене и дочерям открыть глаза.

Увидели сестры знакомый берег. Лодка пристала, и все вышли на сушу. Собрали они бивни – наполнили лодку доверху.

– Много же груза берет эта бедная лодка! – сказал Тулимак. – Ложитесь на дно да закройте покрепче глаза!

Так они и сделали, и сразу же лодка понеслась вперед. Долго лежали женщины, всё не решались открыть глаза, и вот наконец Тулимак приказал им подниматься.

Они были дома.

Тулимак продал бивни охотникам и китобоям, сразу разбогател и выдал дочерей замуж за великих охотников.

Сын старшей сестры вырос и стал главным среди них. Потомки его живут и по сей день. Только вот характер у них очень уж вспыльчивый. Говорят, все оттого, что прапрадедушка их был людоедом.

Когда мир был молодым, людей всегда окружали духи, очень похожие на людей, только невидимые. Да-да, их нельзя было ни увидеть, ни услышать.

Вот примутся люди разбивать стоянку, глядь – неподалеку начинает расти жилище из ледяных глыб. Кто-то эти глыбы на нужное место ставит, дом и растет вроде сам собой. Иногда, правда, блеснет лезвие ножа, а кто им орудует, не видно.

Они были умные, эти духи. И не обижались, когда люди навещали их. Люди ведь торговали с духами, причем очень выгодно. Кивнешь на ту вещь, которая тебе приглянулась, назовешь цену, и, если дух согласен, вещь поднималась сама собой в воздух и направлялась к человеку. А если духа не устраивала цена, то вещь оставалась недвижимой.

Однажды во время стоянки один злой человек выхватил нож и воскликнул:

– Зачем эти существа следуют за нами по пятам?

И бросил нож прямо в ледяную стену снежного дома. Нож окрасился кровью, а духи исчезли в тот же миг.

Никогда больше не видели люди, как строится сам собою снежный дом близ их стоянки. Навсегда потеряли они своих молчаливых невидимых спутников.

Говорят, духи ушли в горы и живут с тех пор там, не хотят больше показываться тем, кто так жестоко обошелся с ними, С тех пор горы у реки Гортон дымятся. Это дым волшебного огня, на котором духи готовят себе пищу..

Здесь вот, в Наукане четыре брата-китобоя из рода алихпагмит по ту сторону реки жили. А на другой стороне реки над оврагом жили китобои из рода имтугмит. Люди имтугмит – умелые охотники, лучшие китобои. С наступлением весны имтугмитцы первыми приготовляются к охоте. В полдень гребец их бегает от землянки к землянке, созывает мужчин на китовую охоту, и науканцы радуются, что добудут кита. И когда имтугмитцы приводят первыми кита, на следующий день алихпагмитцы приготовляются к охоте.

И вот однажды, когда имтугмитцы добыли кита, четыре брата алихпагмитцы вместе со старшиной тоже вышли на байдарах в море и добыли кита. Эти братья были удачливыми и никогда не ленились охотиться.

С наступлением зимы, имея в мясных складах добытых китов, устраивали науканцы праздник и отдавали часть добычи хозяину вселенной, чтобы иметь удачу в охоте. Хозяин вселенной по всей земле наблюдал, как люди работают. Если все работали хорошо, давал им много еды, если ленились люди, наказывал их голодом. И люди, хорошо питаясь, быстро вырастали.

Однажды имтугмитцы снова добыли кита, и на следующий день алихпагмитцы тоже принялись готовиться к охоте. Старший брат алихпагмитцев рано утром стал будить своих младших братьев. Двое проснулись, а самого младшего разбудить не мог. Младший был ленив и надеялся, что он успеет приготовиться к охоте попозже. Старший брат стал бранить его:

– Почему ты не встаешь, не слушаешься, что я тебе говорю? Ты следуешь своему слабому разуму, чтобы позже приготовиться. Ведь заветы отца мы выполняем, поэтому добычу имеем и детей своих кормим. Наверное, жена твоя что-нибудь сказала тебе, так почему же словам женщины ты подчиняешься? Только по заветам отца мы должны поступать!

Но младший брат разленился и не хотел вставать, поэтому старший оставил его в покое и начал с двумя братьями собираться на охоту. Собрали они охотничье снаряжение и опустились к байдаре. Погода на море была тихой, и. охотники отчалили от берега.

Когда старшие братья отплыли, младший с постели поднялся, жене сказал:

– Пора вставать! Собравшиеся на охоту, пожалуй, оставят меня. Подай поскорее мой дождевик, рукавицы короткие, рукавицы длинные, второй дождевик-толстый, для каяка, – и всю одежду мою, которая висит на сушилах, а я снаряжение свое охотничье сюда внесу.

После этого вышел. Следом за ним вышла жена. Охотник, оказывается, за своим каяком пошел. Жена вернулась в землянку. Когда принес каяк, через отдушину землянки. жене сказал:

– Принимай каяк да втаскивай его в землянку поскорее, а то братья оставят меня, не догнать их.

Через отверстие в землянку втащили каяк. Войдя, жене сказал:

– Подай поскорее охотничье снаряжение и одежду. Пока жена одежду и снаряжение собирала, охотник весло каячное построгал, концы заострил. Затем каячную одежду надел, жене сказал:

– Надуй потуже поплавок. Жена надула поплавок, а охотник прикрепил его к каяку вместе с гарпуном и сказал жене:

– А теперь посмотри, далеко ли отплыли мои старшие братья.

Жена высунулась в отдушину землянки и ответила:

– Вон там, за скалой Укигалюк, из виду скрываются. Охотник к каяку подошел, на одну руку длинную рукавицу надел, на другую руку-короткую рукавицу, козырек над глазами потуже закрепил. После этого в каячное отверстие влез, полы кишечного дождевика хорошенько, заправил, каячный пояс затянул. Приготовился к охоте и велел жене открыть отдушину и позвать жен старших братьев. Жена отдушину открыла, всех жен старших братьев позвала. Охотник сказал женщинам:

– А ну, поднимите меня вместе с каяком и вынесите на улицу.

Женщины подняли каяк с охотником и вынесли на улицу. Охотник велел жене закрыть отдушину землянки. После этого он весло свое взял, уперся им за угол землянки, сказал жене:

– А ну, посильнее толкни каяк вниз к морю!

Жена сказала:

– Вот толкну тебя вниз, упадешь ты и разобьешься вместе с каяком о береговые торосы!

Муж сказал:

– Смелее толкни каяк, а то старшие братья скроются, оставят меня.

И вот женщина изо всех сил толкнула каяк с охотником с высокого места вниз к морю. Не по земле покатился охотник, а взлетел над нею и поплыл по воздуху вниз к кромке припая.

Женщины изнутри землянки спросили:

– Где находится каячный пловец?

Жена охотника ответила:

– Вон там к морю по воздуху плывет, к кромке припая приближается. Вот к кромке льда приблизился, на воду спустился, поплыл!

Через некоторое время снова спросили изнутри женщины:

– Видно ли сейчас каячного пловца?

Жена охотника ответила:

– Морского зверя увидел он. Вот загарпунил зверя. Вот туда по течению потянул его зверь, уж напротив Кигмака ведет его. Вот за гарпунный ремень зверя к каяку подтянул, каменным молотком по голове его ударил. Зверь еще быстрее каяк потянул. Вот уж около Мамрохпака находится.

Вот уж не видно стало.

Оказывается, это лахтак за гарпунный ремень тянул охотника. Лахтак охотника все дальше от Наукана уводил. Много раз подтягивал он лахтака к каяку и ударял его молотком по голове, но все не мог оглушить, зверь еще сильнее тянул вперед.

Вот лахтак дотащил охотника до Санлюка, а затем уж и мимо Ояка потащил, а тот все еще добить зверя не может. Наконец к разветвлению течения приблизился каяк. Тут снова зверя подтянул, молотком по голове ударил, убил. Надрезав шею, охотник надул зверя и потянул его по воде к берегу. В это время туман спустился, все кругом заволокло, землю туманом покрыло. Однако охотник ехал в направлении берега. Долго ехал, а берега все нет. И вот туман вверх поднялся, вдали показалась земля. Но что это за земля? Охотник, приближаясь к берегу, стал всматриваться. Нет, это не науканская земля, это чужая земля. Берег на этой земле ровный, гор совсем нет, кругом зеленая трава растет. Когда к берегу причалил, на холмике землянку увидел. От землянки идет мужчина с торбой на спине, в одной руке держит деревянное блюдо, в другой – ведро с водой. Следом за мужчиной женщина вышла и тоже к берегу пошла. Вот спустились, к каяку подошли. Прибывший с добычей охотник отозвался:

– Э-гей! Женщина сказала:

– Выходи, а каяк свой подними вон к тому верхнему каяку. После этого накорми и напои своего лахтака, а затем разрежь его на три части. Переднюю часть в торбу уложи, я понесу ее.

Охотник так все и сделал, как женщина велела. Женщина торбу с мясом в землянку понесла, а следом за нею муж пошел. Затем снова пришла, заднюю часть в торбу уложила и в землянку понесла. Муж за нею последовал. Так всю добычу перенесли. Охотник следом за хозяйкой в землянку вошел. Внутренность жилища оказалась очень красивой и чистой. Как будто бы солнечный свет кругом, все блестит. Гость и слова от изумления не мог вымолвить, так и замер. Вот хозяйка лахтачье мясо на куски разрезала и сварила. Муж этой женщины, оказывается, хозяином вселенной был, творцом был. Вот хозяин вселенной сказал:

– Есть захотел я! Жене своей так сказал:

– Этот охотник жаден, наверное, и добытое им жалеет для меня. А ведь старший брат его говорил ему не раз о заветах отца, чтобы не быть ленивым, чтобы советам старших следовать и не жалеть лучших кусков для меня. Но этот охотник ничему не верил, а хотел жить только своим разумом. Теперь вот пусть один раз перезимует.

А потерявшийся с каяком охотник, слушая хозяина, думает: Куда же попал я? Наверное, к хозяину вселенной попал я, у него затерялся, потому что непослушный был, нарушил заветы отца . Говорящую душу человека хозяин землянки слышит, все его думы угадывает. Вечером жена хозяина вселенной сказала:

– Тот, кто зимой во время китового праздника кружки из китовых плавников мне отдал, а после этого жалел, теперь пусть не скучает!

На следующий день, когда человек проснулся, снова подумал: Куда же попал я? А хозяин сказал, услышав голос души человека:

– Никуда ты не попал. Я взял тебя. Один раз переночуешь, один раз перезимуешь, тогда отпущу. А если скучно тебе, то посмотри на своих братьев.

После этого в жилище своем пол открыл и подвел к отверстию человека. Посмотрел человек вниз и землю всю увидел, а на земле своих братьев. Добыли братья большого кита и самые лучшие куски варят. Оказывается, этот небожитель на будущее оставил человека у себя, чтобы наказать за непослушание старшим братьям, за невыполнение заветов отца. Хозяин человеку сказал:

– Вон братья твои на земле китовое мясо варят, хорошо живут, дружно работают. Они не нарушают заветов отца. А я все необходимое даю им, потому что самую лучшую и чистую пищу отдают они мне. Если ты вернешься и снова будешь непослушным, то второй раз попадешься мне и тогда уж не вернешься на землю!

Душа потерявшегося человека заговорила: Теперь, когда вернусь, буду исполнять все советы и приказания старшего брата . Хозяин землянки сказал:

– Слышу слова твоей души. Наверное, обманешь ты. Теперь, когда вернешься, если сам хочешь быть сытым, то и мне готовь из своей добычи вкусную пищу: паштет из оленьего мяса, паштет из оленьего жира. Лучшую часть от своей добычи оставлять будешь мне.

Жалея охотника, небожитель подумал: Если соскучится очень, то пусть видит земные обычаи . После этого человек из землянки вышел. Выйдя, около землянки увидел свою байдару; на одной стороне байдары лежит полное байдарное снаряжение: причудливо разрисованное среднее весло, поплавок, длинное весло и все другое для морской охоты. На другой стороне байдары лежит полное снаряжение для пешей охоты. Затем, повернувшись к землянке, где хозяин был, сказал так:

– Вот мое слово: как только вернусь, если возможно возвращение, то во всем буду следовать заветам моего отца и советам старшего брата.

Хозяин землянки, слыша разговор человека, сказал:

– Если вернешься домой, обо всем забудешь и обманешь меня.

Человек снова вошел в землянку. Вошедшему так сказал хозяин обычаев; – Слышал я, как о доме говорила твоя душа. Теперь иди и принеси сюда свой каяк. Будешь приготавливаться к охоте так же, как в последний раз дома готовился.

Принес человек каяк и стал одеваться рядом со средним жирником. Когда оделся, в каяк залез, уселся в нем. Хозяин обычаев снял ремень со стены, перевязал им посредине каяк и сказал:

– Если этот ремень коротким окажется, то вытащу тебя обратно, и навсегда останешься у меня. Если же достанет ремень до земли, то домой вернешься к своим братьям.

После этого хозяин обычаев пол своей землянки открыл. Посмотрел охотник вниз и увидел своих братьев. Братья кита добыли и из лучших кусков еду вкусную готовят. Взявшись за ремень, хозяин обычаев спустил охотника на землю. Ремень оказался длинным и достиг земли. Спустился охотник и морем поплыл. Тотчас около каяка лахтак показался. Человек загарпунил зверя и убил его молотком. Освежевал и поплыл к берегу. На берегу его братья кита свежевали. Старший брат каяк увидел, затем сказал:

– Э-гей, наш потерявшийся брат домой возвращается! Подъехавший действительно оказался их братом. С тех пор младший брат исполнял все советы старших братьев. Говорят, эти братья лучшими охотниками были, не ленились, дружно жили.

Жили в Нунлигране три брата: старший-Виютку, силач, средний-Анику, копьеносец, и младший-Суплякын, бегун. Все трое лучшими воинами и удачливыми охотниками были.

Однажды односельчане сообщили им, что с юга прибыл беглец, который бежит на север. Виютку велел позвать к себе беглеца. Виютку спросил его:

– Откуда пришел ты к нам, человек? Какие вести принес из дальних краев? Человек сказал:

– Оттуда бегу, с юга. Опять в наши береговые селения пришли танныты, грабят имущество, убивают мужчин, уводят с собой наших женщин и детей.

Виютку сказал:

– А-а, вон как! А до какого места дошли они? Далеко ли отсюда?

– Сейчас танныты еще далеко.

Виютку сказал:

– Если они далеко, оставайся здесь с нами. Будем готовиться к встрече с врагом. Разве ты боишься умереть за своих людей?

Человек остался в Нунлигране. После этого с юга прибыло еще много беглецов. Всех, кто бежал от таннытов, Виютку удерживал в Нунлигране. И когда много людей стало, Виютку разделил всех мужчин на три отряда: борцов, бегунов и копьеносцев.

Каждый день Виютку устраивал военное учение всех мужчин и юношей, а после-военные игры: бегуны состязались в беге, борцы – в борьбе и поднятии тяжестей, а копьеносцы-в метании копий по целям и в фехтовании.

Так Виютку держал под своим началом всех мужчин.

Когда дни стали длиннее, Виютку стал посылать своего младшего брата, Суплякына-бегуна, в разведку к заливу Каньиник. Бегом отправлялся Суплякын в дальнюю разведку и к заходу солнца возвращался в Нунлигран. Так ходил он в разведку много раз, но враги всё еще не показывались. Тем временем Виютку продолжал обучать народ военному делу. Приказал он людям всех собак держать на привязи, чтобы злее стали. Однажды Суплякын отправился снова посмотреть, не идут ли враги по побережью залива Каньиник. На гору поднялся – кругом далеко видно. Вдруг видит Суплякын поднимающегося в гору человека в легких летних одеждах. Человек шел прямо к Суплякьгну. Встретившись, стали расспрашивать друг друга о вестях-новостях. Человек, пришедший от таннытов, сказал:

– О, оказывается, здесь еще человек! Суплякын ответил:

– Да, я человек, а ты кто? Пришелец сказал:

– Я таннытский человек, а ты чей? Суплякын сказал: – Я нунлигранский житель, охотник на морских зверей. Пришелец-танныт сказал:

– Я послан своим начальником посмотреть, не живут ли поблизости люди. Ведет нас начальник на северных людей, но во всех пройденных нами местах не нашли мы народа, все жители покинули свои селения и куда-то ушли. В иных местах есть женщины, старики и дети, но нет мужчин, наверное на север ушли.

Суплякын сказал:

– А-а, так это они все на дальний север ушли. Далеко к Уназику ушли. Затем Суплякын сказал еще:

– Вот хорошо, что встретил здесь тебя. А я ведь ищу таннытов, хочу к ним в пастухи или погонщики пойти. Здесь рядом нунлигранцы живут, ничего не делают, ничего не подозревают о приходе таннытов. Я хочу к вам пойти. Далеко ли вы находитесь?

Таннытский человек сказал:

– Через полмесяца наш караван будет здесь. Суплякын сказал:

– А-а, ну, я пока вернусь, а через несколько дней пойду к вам навстречу, если возьмете меня к себе.

Затем Суплякын повернулся и пошел домой, а таннытский человек обратно по своему следу пошел.

Пришел Суплякын в Нунлигран и сообщил Виютку:

– Скоро к нам придут танныты. Видел я их разведчика. Он сказал, что через полмесяца они придут в Нунлигран. Я ему сказал, что нунлигранцы ничего не знают, к войне не готовятся. Разведчик обратно по своему следу ушел.

На другой день Виютку собрал весь народ. Когда люди собрались, Виютку сказал им:

– Мы должны пойти навстречу таннытам. Надо их застать в пути, когда их караван через горы переваливать .будет. В походе оружие таннытов к нартам привязано. Нападем на них врасплох. Приготовьте своих собак. Все люди согласились со своим предводителем. Стали готовить снаряжение: луки, стрелы, копья и пращи. К нартам приторачивали дорожную пищу и запасную обувь.

На следующий день вышли в поход. Много собачьих упряжек составили большой караван нунлигранцев. Шли и шли много дней. Наконец приблизились к Танниритским горам. Скрытно остановились в ущелье Танниритских гор, за гребнем. Виютку стал наставлять своих воинов:

– Когда поднимемся на Танниритский гребень, там построитесь все парами незаметно от врага. Собак своих не выпуская из рук, будьте настороже. Когда я крикну вам, тотчас собак отпускайте, бросайтесь все с криком на вражий караван. А бегуны и копейщики не давайте таннытам убегать, догоняйте и убивайте. Когда одолеете, действуйте по своему усмотрению, а Анику и Суплякын помогут вам.

Так в прикрытии стали ждать таннытов, В это время Виютку продолжал обучать воинов военному ремеслу. Хорошо научились люди пользоваться копьями и луками, а из пращей бросали с такой силой, что разбивали китовые позвоночники. А сам Виютку, бросая из своей пращи в основание китовой челюсти, разбивал ее вдребезги.

Однажды Суплякын, поднявшись на гребень, увидел караван таннытов. Быстро спустившись, сообщил об этом Виютку.

Построились воины парами, каждый впереди себя держал по паре собак. Скрытно поднялись к вершине гребня, но не на самый гребень. Только Виютку с братьями взошел на вершину гребня осмотреть таннытский караван. Караван таннытов поднимался на Таннирит.

Как только голова каравана поднялась на Танниритский гребень, Виютку бросил боевой клич.

Люди с криками Ира! Ира! Ира! – ринулись вперед, спустив собак. Собаки с лаем набросились на оленьи упряжки, стали рвать и давить оленей. Перепуганные олени быстро помчались в разные стороны, давя ногами и нартами таннытов. Танныты растерялись, не успели вооружиться. Их оружие было привязано к нартам, они оказались без оленей и без оружия. Тех, кто хотел убежать, настигали бегуны и копейщики под началом Анику и Суплякына.

Воины Виютку быстро покончили с таннытами, оставив по старинному обычаю в живых двоих вражеских воинов. Виютку сказал этим людям:

– Идите и расскажите своим людям, как вы воевали с береговыми людьми. Пусть на будущее запомнят, что, идя войной против нас, должны сообщить нам об этом. Скажите, что мы готовы и будем ждать таннытов.

Виютку приказал дать тем людям дорожной пищи и запасную обувь. После этого они ушли.

Много добычи оставили танныты после боя. Все захваченное добро-копья, котлы, ножи, табак-Виютку поделил между своими воинами. После этого караван береговых вернулся в Нунлигран.

Всю зиму до весны обучал Виютку нунлигранцев пользоваться пращой. Устраивал состязания в беге и метании копья. Когда же наступила весна, стал Виютку скликать людей от Такывака на север до Аляюка.

На больших байдарах прибыли люди из северных селений в Нунлигран. Виютку сказал:

– Много лет не дают нам спокойно жить разбойники танныты. Впервые мы собрались все вместе в большое войско. Мы должны наказать таннытов.

Все войско на больших байдарах отплыло в страну таннытов. Через несколько дней причалили к таннытской земле. Здесь, не показываясь врагу, отдохнули три дня. После этого Виютку пошел показаться таннытам с горы. Танныты увидели его. Приготовились и пришли поближе к берету. Два войска недалеко друг от друга расположились. Провели здесь ночь.

Наутро таннытский вождь между своим шатром и берегом стал расхаживать взад и вперед, держа два лука в руках.

Виютку между своим шатром и берегом стал расхаживать тоже, держа два лука в руках. Когда солнце поднялось повыше, вождь таннытов поднял вверх два лука. Виютку заметил это и сделал то же самое. Затем Виютку сказал. своим товарищам:

– Война объявлена. Однако вы не спешите. Только когда подам вам знак, бросайте из пращей по вражескому войску.

Затем с холма стал спускаться с копьем таннытский воин.

Когда тот опустился, Виютку сказал своему брату Анику:

– Ну, иди ему навстречу.

Танныты стали расставлять кругом нарты. Вот Анику стал подниматься. Подошел к врагам. Танныт и Анику вошли в круг из нарт и начали драться копьями. Вдруг Виютку и его войско увидели, как в воздух копьем был подброшен человек. Когда он упал на землю, другой вонзил ему копье в грудь. Оказывается, это Анику убил своего противника. Тут Виютку крикнул:

– Вперед на таннытов! Теперь мы-победим! Тут нунлигранские пращники метнули из своих пращей в лагерь таннытов. Поднялись треск и крики в стане врага. А уназикские, янракинотские и сиреникские лучники пустили свои меткие стрелы. Затем все ринулись в лагерь таннытов. Войско таннытов было разбито наголову. Их вождь крикнул:

– Перестаньте убивать моих воинов! Виютку сказал:

– Уже поздно, береговые люди отомстили с честью своим врагам. Твои танныты почти все перебиты.

Всех, кто пытался убежать, настигал Суплякын с сиреникскими и уназикскими бегунами. Только трех таннытов оставили в живых воины Виютку. Оставшимся сказали:

– Идите и передайте всем вашим людям, что береговые объединились и не дадут больше таннытам делать набеги на свои селения.

После этого Виютку велел погрузить в байдары имущество таннытов: котлы, ножи, шкуры, пушнину, бубенцы и табак. Байдары погрузили, спустили на воду, и северяне отплыли домой.

В Нунлигране Виютку поделил добычу поровну между всеми воинами. Люди из северных селений вернулись домой. Это была последняя война с таннытами. С тех пор танныты перестали нападать на северных береговых людей.

Ворон катался по снегу с горы над обрывом у моря и пел:

А-я-яли, а-я-яли, а-я-яли, Ко-о-оияй, а-я-яли!

К нему подошел волк и сказал:

– Братец, я тоже покатаюсь с горы. Ворон засмеялся над волком и ответил:

– Тебе нельзя кататься, ты не удержишься на скользкой горе и упадешь в воду. Обиделся волк на ворона и говорит:

– Я ведь имею когти-тормозить ими буду. Я сильный и ловкий, хорошо прокачусь! В воду не упаду!

Ворон отвечает:

– Ну что же, покатайся, а я посмотрю. Покатился волк с горы и поет:

– Интересно, интересно, га-га, га-га-а! Не удержался волк, упал с обрыва в студеную воду, затем вынырнул., и просит ворона:

– Братец, вытащи меня! Братец, вытащи меня!

Ворон отвечает ему:

– Не вытащу я тебя, ведь говорил тебе – не катайся, упадешь.

Ледяной берег высокий и крутой. Самому волку не выбраться. Плавает он в студеной воде и просит:

– Братец, вытащи же меня! Ворон на горе стоит, смеется:

– Не вытащу, ведь говорил же я тебе, что упадешь в воду! Волк промок, замерз, ослабевать стал и, плача, просит ворона:

– Братец, вытащи меня, ты хороший, умный, вытащи меня!

Засмеялся ворон и спрашивает:

– А что ты мне дашь за это? Волк говорит:

– Возьмешь у меня за это заячью шкуру! – Есть у меня заячъя шкура, – говорит ворон, – я сам зайцев добываю!

– Братец, вытащи же меня! – просит снова волк. – Я отдам тебе за это свое охотничье снаряжение, лук да стрелы!

– Есть у меня охотничье снаряжение, лук да стрелы, – спокойно отвечает ворон.

Волк совсем ослаб, замерз и, плача, просит ворона:

– Возьмешь за это мою сестру с тремя полосами на носу. Сжалился ворон над волком и говорит:

– Эх ты, что же раньше молчал? Ладно, вытащу тебя, только отдай мне сестру!

Вытащил ворон волка из воды и отжал ему шерсть, чтобы вода вытекла. Поблагодарил волк ворона, но в душе был сердит на него за то, что ворон над ним смеялся, и решил отомстить ворону.

– К ночи я приведу сестру к тебе, – сказал волк и ушел. Но сестры-то у волка не было. Вот пошел он через ущелье и нашел вороний помет. Из этого помета сделал женщину и привел ее к ворону:

– Возьми мою сестру с тремя полосами на носу! Увидел ворон красавицу-девушку и говорит:

– Теперь у меня жена есть!

Волк попрощался и ушел, а ворон с женой стал чай горячий пить. Напившись чаю, легли спать на белые оленьи шкуры. Жарко было в пологе у ворона, и жена его во время сна вся растаяла. Проснулся ворон, а на месте жены – растаявший помет.

Обиделся ворон на волка и решил его наказать. Утром нашёл он волка и спрашивает у него:

– Ты в какую сторону идёшь? Волк отвечает:

– Сюда, через ущелье, а ты?

– Туда, через гору!

Пошел волк, а ворон облетел вокруг горы, упал на пути волка и превратился в тушу белого оленя. Волк подошел, увидел оленя, съел его всего и лег спать. А ворон ожил в животе у волка, сделал у него в боку дырку, выбросил все внутренности, а сам вышел, закаркал и улетел.

Так ворон стал победителем.

Ворон и сова в старину, говорят, белыми были. Встретились однажды они в тундре, ворон и говорит:

– Мы оба белые. Давай покрасим друг друга! Сова ответила ворону:

– Ну что же, давай попробуем, что из этого выйдет. Ворон обрадовался, закричал:

– Вот и прекрасно, начнем!

Затем ворон сове сказал:

– Сначала ты меня покрась, а потом я тебя. Сова ответила:

– Ведь ты первый предложил покраситься, так и начинай тоже первым. Разукрась сначала меня, а потом уж я тебя разукрашу как следует.

Ворон ответил:

– Что же, пусть будет по-твоему: сначала тебя разукрашу.

Взял ворон остатки сгоревшего в светильнике черного жира и стал старательно разукрашивать каждое совиное перышко большим пером из своего хвоста. На каждом перышке нарисовал серые пятнышки: на крыльях побольше, на груди и спине поменьше. Кончив, сказал:

– Ого! Какой прекрасной сделал я тебя. Посмотри теперь сама на себя! Сова себя со всех сторон оглядела и ответила:

– Правда, красивой я стала, с пятнышками! Затем ворону сказала:

– А теперь я тебя таким красавцем сделаю, каким ты никогда не был. Приготовься!

Ворон в сторону солнца повернулся, глаза прищурил и замер, чтобы сова хорошенько его разрисовала.

Сова так же старательно ворона разукрашивала, а он от удовольствия даже не шевелился. Когда сова закончила разукрашивать ворона, осмотрела его со всех сторон, а затем на себя внимательно взглянула; оказалось, что ворон.красивее ее стал. Рассердилась сова от зависти, подошла к ворону и облила его с ног до головы остатками сгоревшего жира. Ворон весь почернел. Сова тотчас улетела. Протер ворон глаза и начал кричать:

– Когтистая, глазастая, что ты наделала? Черным сделала меня, заметным сделала меня!

С тех пор вороны черными стали, остатками жирового нагара от светильника пропитались навсегда. Вот и вся моя сказка.

Жил в селении одинокий человек. Не было у него ни жены, ни детей, ни отца, ни матери.

Пошел он однажды в тундру. Идя по тундре, увидел впереди себя, на маленьком холмике, огромное съедобное растение. Это растение было с нерпичью шкуру величиной. Хотел было охотник вырвать это растение из земли, но с первого раза не смог. Вторично понатужился – и опять не смог. Тогда сбросил он с себя верхнюю одежду, взялся за растение и потянул изо всех сил. Растение заскрипело, затрещало, но вышло из земли. А человек устал. Решил отдохнуть. Прилег на мох и вскоре заснул. Много или мало спал. не знает, а когда проснулся, услышал вороний крик:

– Кук, кук, кук, кук, кук!

Приоткрыл глаза и увидел: сидят около него вороны и разговаривают человеческими голосами. Один из них говорит:

– Давайте пообедаем. Ведь не каждый день такая находка!

Другой говорит:

– Давайте подождем, пока придет наш умилык.

В это время прилетел ворон и сел прямо на грудь человека. Человек открыл глаза и увидел маленького ворона. Это и был умилык-вождь воронов. Сначала ворон клюнул человека в руки. Человек едва стерпел боль, чуть не отдернул руки, но удержался, решил подождать, что дальше будет. Затем ворон клюнул человека в ноги. Опять чуть не отдернул ноги. После этого маленький ворон сказал:

– Я съем только глаза, а вы ешьте все остальное. Тут ворон подпрыгнул к голове человека и только хотел клюнуть в глаз, как тот быстро схватил его за ноги и сел. Остальные вороны все разлетелись. Человек сказал:

– Ты хотел съесть мои глаза. Вот за это убью тебя сейчас.

Ворон ответил:

– Не убивай меня, я мудрый ворон и могу сделать тебя шаманом!

Человек сказал:

– Не хочу быть хитрецом. Ворон сказал:

– Сделаю тебя богачом! Человек ответил; – Не хочу быть обманщиком! Ворон сказал:

– Подарю тебе деревянное блюдо. Что захочешь, то и принесет тебе оно! Человек сказал:

– Вот это дело. Смогу помочь бедным охотникам. Ворон крикнул:

– Эй, блюдо, где ты?

Тут перед человеком явилось новое деревянное блюдо. Человек спросил ворона:

– А что мне делать с этим блюдом? Ворон ответил:

– А ты скажи: Блюдо, блюдо, хочу то-то и то-то . И что ты попросишь, появится перед тобой на этом блюде. А теперь отпусти меня.

Человек сказал:

– Сначала испытаю блюдо, а затем и тебя отпущу. – Он взял блюдо, поднял его вверх на ладони и сказал: – Блюдо, блюдо, хочу моржового мяса!

Вдруг блюдо сделалось тяжелым, человек не удержал его и поставил на землю. Перед ним стояло блюдо, наполненное моржовым мясом. После этого человек отпустил ворона, а блюдо стало служить человеку. Когда в море не было зверя, человек пользовался своим блюдом и помогал бедным людям доставать пищу.

Все.

В береговом селении Наухан жил отважный человек, смелый и сильный охотник Канак. Был у Канака единственный сын, подросток. Канак назвал сына по имени умершего деда Таграком. Хотел было Канак женить своего сына на красавице Туткан, дочери соседа, но юноша и слышать не хотел о женитьбе. Он желал стать самым сильным, ловким и смелым охотником, побеждать иноплеменников-таньгов и орлов, которые жили на вершинах небесных гор и причиняли много бед людям, земным и морским зверям.

Каждый день Таграк упражнялся в силе и ловкости, взбирался на высокие скалы, прыгал через пропасти и ущелья, догонял в тундре убегавшую лису. Вскоре Таграк смог уже заменить постаревшего Канака на охоте и стал приносить домой много морских зверей.

Канак стал теперь собирать плавник для летних и зимних костров. Наступила весна, снег почти весь стаял, и теперь легко было находить деревья, которые выбросило на берег осенними штормами. Все жители Наукана начинали всегда собирать топливо вместе с Канаком. Канак был старшиной, а по древним обычаям нельзя начинать никакого дела, пока не начал его старшина.

Однажды, когда Таграк собрался за добытым Канаком плавником, Канак сказал сыну:

– На ком думаешь жениться? Разве девушка Туткан не умеет хорошо шить и варить мясо? На ее лице-лучшие узоры, красивее их нет ни у одной девушки нашего села. Ты, наверное, задумал жениться на той, кто не ходит по земле, а летает по воздуху?

Таграк молчал. Он думал об орлах, которых хотел победить. Орлы похищали детей. Орлы опустошали море, которое давало жизнь людям. Поднебесные орлы уносили, как маленьких рыбок, даже огромных черных китов.

Таграк поехал за плавником, который собрал Канак. Пришел вечер, а он все не возвращался. Жена спросила Канака:

– Почему так долго не возвращается наш сын? Уж не случилась ли с ним беда? Канак спокойно ответил:

– Что-то его задержало. Наверное, сейчас придет. Но вот наступила и ночь, наступил рассвет, а Таграк-все не возвращался. Утром Канак сказал жене:

– Оповести всех односельчан, пусть плывут на байдарах в южную и северную стороны и ищут моего сына.

Мужчины захватили охотничье снаряжение-гарпуны, копья и луки, взяли мешки с дорожной пищей и разъехались в разные стороны. К вечеру стали возвращаться байдары с охотниками. Никто не обнаружил следов Таграка. Горе пришло в жилище Канака! Отец и мать потеряли единственного сына.

Вот и осень пришла. Начались морозы, по берегам образовался припай, а Таграка все не было. Тогда Канак сказал своим товарищам охотникам:

– Завтра я сам пойду на гору Кыхлявик, где живут орлы, может быть узнаю там что-нибудь о сыне.

Рано утром, когда все спали, Канак взял на плечи нерпичий мешок с пищей и отправился к горе Кыхлявик. Подошел к подошве горы и увидел, как она высока. Хватит ли сил подняться на вершину Кыхлявика? Но Канак хотел найти сына и стал взбираться на гору. Много раз отдыхал старый Канак, пока наконец очутился на вершине.

Стал искать орлов, но их нигде не было. Кругом только белели, как снег, кости китов, птиц и рыб.

Канак шел по вершине горы и вдруг увидел двух маленьких орлят. Они не умели еще летать, прижимались друг к другу и тряслись от холода и голода.

Канак подумал: Замерзнут орлята. Надо дать им пищи, пусть живут. Наверное, давно уже ничего не ели .

Тут он увидел, что мясо уже все съедено и нерпичья сумка пуста. Тогда Канак отрезал от своей кухлянки два больших куска и покрыл ими орлят, чтобы те не замерзли. Затем взял свой лук и подстрелил двух куропаток – накормить орлят. Орлята съели куропаток, отогрелись под шкурами, и к ним вернулась сила. Канак стоял и смотрел на орлят, но думал он о своем сыне. В это время один из орлят встал, ударил сильно крылом по земле и превратился в мальчика. Канак долго не верил глазам, но мальчик заговорил:

– Спасибо тебе, человек. Ты спас нас от холода и голода Но скоро прилетит наша мать, у которой нет жалости ни к зверям, ни к людям, – она может съесть тебя. Нашей матери нет уже четыре дня, она ищет добычу далеко отсюда. Ты должен спрятаться, иначе погибнешь. Прячься под наши крылья, и мы спасем тебя.

После этого мальчик ударил рукой по земле и снова превратился в орленка. Канак спрятался под крыльями орленка и тотчас услышал свист и шум в воздухе. Затем что-то огромное упало рядом с орлятами. Канак посмотрел в щелочку между перьями и увидел огромнейшую орлицу. Орлица-мать заговорила:

– Откуда это пахнет человеком? Не здесь ли человек?

Какой хороший завтрак будет!

Один сын сказал:

– Послушай меня. Безумная от неудачи, ты можешь съесть этого человека. Но если бы не этот человек, мы погибли бы от холода и голода. Только он спас нас от гибели! Что же, ешь скорей этого человека. Вот он под моими крыльями.

Орлица сказала:

– Нет, я не съем этого человека! Пусть смело выходит сюда.

Канак вышел из-под крыльев орленка. Перед ним была самая большая птица, какую он когда-либо видел. У ног орлицы лежал добытый ею кит, и кит этот казался маленькой рыбкой. Затем орлица ударила клювом в землю, сняла с себя пернатую одежду и стала женщиной-великаном. Женщина спросила Канака:

– Зачем пришел ты сюда, человек? Канак ответил:

– Я ищу своего сына. Чтобы узнать, где он, я пришел спросить у тебя. Ведь ты летаешь всюду и видишь все, что делается кругом на земле.

Женщина сказала:

– Мой муж тоже не вернулся с охоты. Возможно, его убили незнакомые орлы или сам он свалился в узкое ущелье или в море.

Канак спросил:

– Но ты знаешь, наверное, где находится мой сын Таграк? Женщина ответила:

– Да, я знаю, где твой сын. Там, высоко, на небесных горах, живет самый сильный и самый большой орел. Он похитил твоего сына, привязал его к столбу и каждый день клюет его кожу, потому что сын твой не хочет жениться на его дочери. Сын твой очень страдает и стал совсем худой.

Затем женщина сказала Канаку:

– Сейчас ступай домой, а через четыре дня приходи сюда, ко мне, да захвати с собою еды на дорогу. Я тоже приготовлю дорожной еды. Мы полетим с тобой воевать с большим. орлом.

Канак вернулся в свое селение и вошел землянку, где его ожидала жена. Жена спросила:

– Ну, рассказывай скорее, что ты узнал о сыне? Канак ответил:

– Да вот, узнал кое-что. Говорят, он женился на дочери большого орла, который живет на небесных горах. Через четыре дня я снова, пойду на гору Кыхлявик и узнаю еще что-нибудь о сыне.

Канак сказал так старой женщине, чтобы она не знала правды о сыне, не испугалась.

Через четыре дня Канак поднялся с запасом пищи на гору Кыхлявик и пришел к орлице. Она к тому времени припасла много диких оленей и одного кита для еды в пути. Канак положил на орлицу туши диких оленей и привязал их ремнями к огромнейшим ее перьям. Очень много оленей положил Канак на орлицу.

Сел Канак на спину орлицы, орлица зацепила своими огромными когтями кита, и они полетели ввысь, на небесные горы. Вскоре земля скрылась из виду. Орлица по пути отрывала от кита куски мяса и поедала их. Долго летели, и вот уже кончилось китовое мясо, тогда Канак стал кормить орлицу оленьими тушами. Вот уже и небесные горы показались, но у Канака кончились все оленьи туши, и орлица без пищи стала слабеть. Канак отдал орлице все запасы из нерпичьей сумки, орлица пролетела немного и опять остановилась. Вот уже совсем близко вершина горы, а сил у орлицы нет, не может она дальше лететь. Тогда Канак отрезал свою правую ягодицу и сунул ее орлице. На этот раз она долетела до вершины небесной горы и села около большого камня. Канак увидел впереди огромную землянку, а вокруг нее множество костей, словно белый снег покрыл землю. Орлица сказала Канаку:

– Приведи сюда сына. Вот там, за землянкой, он привязан к столбу ремнями.

Подошел Канак к столбу и увидел привязанного за руки и за ноги сына. Канак быстро перерезал ножом толстые моржовые ремни, сын упал и не мог даже есть от слабости. Канак бережно поднял сына и спросил:

– Сын мой, разве нет у тебя сил, чтобы ходить?

Сын ответил:

– Совсем обессилел, не могу. Канак взял сына на плечо и принес его к орлице. Орлица сказала:

– Орел-богатырь спит и не знает, что ты взял у него сына. Давай скорее спускаться на землю.

Отец и сын сели на орлицу и стали спускаться на землю. Вот и земля уже близко. Вдруг они услышали позади крик:

– Кто вы такие? Почему похитили мою добычу? Не жить вам больше!

Догнал орел орлицу, ударил грудью по спине и сшиб сына Канака, вторым ударом сшиб самого Канака и мешок из-под мяса, третьим ударом подбил ослабевшую без пищи орлицу. Все они упали в море, а орел улетел в небеса. Упала орлица в море и превратилась в остров Аяк. Упал Канак в море и стал островом Имаклик. Упал сын Канака в море и стал островом Укивак.

А на горе Кыхлявик ожидали свою мать два молодых орла, два брата. Но мать-орлица не возвращалась. И пришлось им самим добывать себе пищу. Сначала они добывали мелких тундровых зверей, затем стали ловить диких оленей и даже моржей на льдинах.

Прошло много времени, выросли братья-орлы, начали добывать больших китов. Однажды младший брат сказал старшему:

– Где наша мать? Не полететь ли нам на небесные горы? Возможно, узнаем что-нибудь о нашей матери. Ведь оттуда все видно.

Старший брат сказал:

– Что же, мы достаточно сильны, чтобы подняться на те высокие горы.

Запаслись братья едой. Пока летели, все запасы поели, наконец прилетели на небесную гору. Впереди себя увидели огромную землянку. А вокруг той землянки много костей, словно белым снегом покрыта земля. Ударили братья-орлы клювами о землю, сняли с себя пернатые одежды, и старший брат сказал:

– Что же, войдем в эту землянку!

Оставили одежды на месте, а сами вошли в землянку. Около деревянного блюда с китовым мясом сидели орел и его жена. Орел сказал:

– Вот пришли молодые орлы-братья отомстить мне зато, что я убил их мать. Да, я убил вашу мать, убил и старшину Канака из Наукана и его сына. Все они стали островами между двумя большими землями.

Старший из братьев сказал богатырю:

– Что же, одевайся, полетим с нами ближе к земле и поборемся. Может быть, и нам удастся превратить тебя в остров. Орел-богатырь принял вызов молодых братьев. Вместе с ними решила лететь и его жена-орлица. Надели орлы свои пернатые одежды и стали спускаться ближе к земле. Когда земля была близко, старший брат сказал:

– Не пора ли нам начать бой? Орел-богатырь ответил:

– Что же, начнем! Старший сказал младшему:

– Ты сразись с орлицей подальше к северу, а я с этим орлом буду сражаться на юге.

Разлетелись в разные стороны: младший на север с орлицей, а старший на юг с орлом.

И вот начался бой между старым орлом и молодым.

Долго бились орлы. Наконец молодой орел ударил грудью по голове старого орла. Не вынес старый богатырь удара, упал в море и превратился в большой остров Сивукак.

А младший брат далеко на севере победил орлицу. Ловким ударом в грудь он подшиб орлицу, упала она в море и превратилась в остров Кулюсик

Жил в одном селении Кошкли с женой Митикой и сыном Имимкутом. Так, говорят, было. Однажды девушки из соседних яранг на морском берегу нашли выброшенную морем нерпу. Решили они спрятать нерпу, чтобы ленивый и глупый Кошкли не увидел и не взял ее. Но не успели девушки утащить с берега нерпу, как к ним подошел Кошкли и спросил; – Что это такое?

– Это дерево, – сказали девушки. Кошкли снова спросил:

– А почему это дерево с ластами?

– Это не ласты, а сучки дерева.

– Ага, вы обманываете меня, – закричал Кошкли и отнял у девушек нерпу.

Придя домой, Кошкли сказал Митике:

– Митика, вот освежуй нерпу, сейчас добыл я. Митика обрадовалась, положила нерпу на каютак (деревянное блюдо) и освежевала ее. Затем сварили свежего мяса и сытно поели. Остатки мяса Митика отнесла в натык и спрятала в кладовую за пологом. После еды все крепко уснули.

Пока Кошкли, Митика и их сын Имимкут спали, девушки потихоньку вошли в кладовую и съели все вареное мясо, а вместо мяса положили камней и песку. Проделав все это, девушки убежали. Когда Кошкли с женой и сыном проснулись, увидели, что вместо мяса лежат камни с песком. Натянул Кошкли нерпичьи штаны, схватил свою палку и побежал догонять девушек. Догнал девушек и замахнулся на них палкой. Девушки закричали:

– Ой, не бей нас, голову тебе почешем!

Кошкли согласился. Девушки так хорошо голову Кошкли чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки завязали глаза Кошкли красной кожицей и, смеясь, убежали. Проснулся Кошкли, открыл глаза и видит, что все кругом покраснело, как от огня. Вскочил он на ноги, побежал и кричит:

– Митика, Митика, дом наш горит!

Подбежала Митика к Кошкли и сорвала с его глаз красную повязку. Опять девушки надсмеялись над ним. Схватил Кошкли свою палку и побежал за девушками. Догнал, палкой замахнулся. Девушки закричали:

– Ой, не бей нас, голову тебе почешем! Кошкли согласился. Девушки снова так хорошо голову Кошкли чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки на носу и на подбородке Кошкли нарисовали полосы, как у женщин, и снова, смеясь, убежали.

Проснулся Кошкли и побежал к реке воды напиться. Наклонился к воде с камня, а из воды смотрит на него девушка с разрисованным лицом. Ах, какое красивое лицо! – подумал Кошкли и закричал:

– Возьму тебя, возьму тебя! Кошкли от радости засмеялся, девушка в воде тоже засмеялась. Кошкли сказал:

– Она согласилась, она согласилась! Потянулся он руками за девушкой, да и упал в воду. Так и утонул по своей глупости. Все.

Шел однажды лось по берегу большого озера, посмотрел в воду и увидел там себя. Подумал лось: Какой же я красавец, рога мои украшают меня . Затем пошел дальше. Вдруг в воде бычка увидел, остановился. А бычок высунул голову из воды и начал лося поддразнивать:

– Эй ты, большепузый, с кустом на глупой голове, ноги как иглы, бесхвостый!

Лось подумал: Ведь красив же я, рога мои ветвисты, ноги быстры. Таким все звери считают меня. Проучу я этого головастика!

Затем сказал бычку:

– Эй, рыбка, подойди поближе, я плохо слышу, здесь поговорим!

Бычок к самому берегу подплыл. Лось изловчился рогами бычка подхватил, да и выбросил на берег.

– Вот тебе, противная рыбешка! Попробуй на суше пожить! Бычок задыхается, просит:

– Брось меня в воду, брось меня в воду! Рот мой сохнет, хвост мой сохнет! Не буду больше смеяться над тобой!

Лось был добрым и сговорчивым. Поверил бычку, подхватил его рогами и бросил обратно в воду, а бычок высунулся из воды и снова заговорил:

– Эй, приятель, хотя и длинноногий ты, а бегать быстро не можешь. Лось ответил:

– Нет, это ты, большеротый, даже с берега слезть не можешь, а быстрее меня нет в тундре зверя. Бычок сказал:

– Рога твои подобны ветвистому дереву. Тотчас в беге устанешь.

Лось снова ответил:

– Что ж, посостязаемся в беге! А бычку только этого и надо было.

– Эге, давай вокруг озера до этого места пробежим, я в воде, а ты по берегу.

Лось согласился. Бычок всем озерным рыбам по воде передал:

– Если лось на бегу будет спрашивать: Где ты? – отвечайте ему: Я здесь, я здесь . Так мы лося проучим, а я на месте останусь и ждать его буду.

Быстро по озеру наказ бычка разошелся. Бежит лось по берегу и спрашивает:

– Где ты, где ты? Рыбки отвечают:

– Я здесь, я здесь!

Лось ускорил свой бег, на ходу спрашивает:

– Где ты, где ты? Рыбки отвечают:

– Я здесь, я здесь, впереди тебя бегу! Лось еще быстрее побежал. Тяжелые рога голову вниз клонят, шее больно стало. На бегу спрашивает:

– Где ты, где ты? Рыбки отвечают впереди:

– Я здесь, я здесь, совсем ты отстал!

Лось последние силы напряг, от усталости и досады едва ноги до места дотащил, тяжело дышит. На колени встал, голову на землю положил, рога его вдруг потяжелели.

Высунул бычок голову из воды и говорит:

– Ну, рогатый, кто быстрее бегает? Лось говорит:

– Хотя и большеголовый ты, но быстро бегаешь. Не понимаю: что это случилось с моими ногами?

Давно это было. У одного науканского охотника из рода Нунагмит было две жены. Первая жена детей имела, вторая – бездетной была и жила в отдельном пологе. Вот однажды эта женщина притворилась больной. Муж из жалости к ней перестал охотиться в море, не отходил даже от дома. Боялся охотник, как бы жена не умерла.

В том же селении, в роду Нунагмит была девочка-подросток. Жила девочка с отцом, без матери, и когда отец на охоту уходил, бродила она по селению, все подслушивала да подглядывала, все знать хотела. Однажды муж больной женщины у порога землянки сидел и увидел проходившую мимо девочку. Девочка смотрела в глаза охотнику и смеялась. Рассердился охотник и закричал:

– Уходи отсюда, насмешница, не то палкой прибью. Разве не знаешь, что жена моя больная лежит. Девочка сказала:

– Ты можешь ударить меня, но я смеюсь потому, что знаю про твою больную жену кое-что.

Сказав это, девочка убежала. Охотник вошел в полог первой жены и сказал ей:

– Эта озорная девчонка что-то сказать мне хочет. Надо позвать ее и хорошенько угостить.

На следующий день девочку позвали и стали угощать. Охотник спросил:

– Что хотела сказать? Почему смеешься, видя меня? Девочка сказала:

– Твоя вторая жена, что живет в отдельном пологе, постоянно обманывает тебя. Совсем она не больна, а только притворяется.

Человек тот спросил:

– Что же делает она?

– А ты сам сегодня ночью около землянки укройся да покарауль, может быть увидишь что-нибудь.

И вот, когда ночь наступила и луна полная взошла, охотник вышел и около землянки за большой камень спрятался. И когда луна до середины ночи дошла, больная жена его на улицу вышла, одевшись в сильягак (дождевой плащ) и в камгыки (обувь для морской охоты). В одной руке у женщины – деревянное блюдо с мясом, в другой – ведро с водой.

Поднялась женщина на крышу землянки, встала посередине и запела. Услышал охотник, как женщина песней звала мужа своего-кита. Кончив петь, стала прислушиваться. Вдруг далеко в море послышался шум: это было дыхание кита. Услышав шум, женщина снова запела. Вот уже ближе послышались выдохи кита. В третий раз запела женщина. Луна осветила берег, и охотник увидел, как к берегу подплыл кит. Женщина быстро вниз побежала. Кит прислонился к большому прибрежному камню. Встала женщина на камень и начала кормить и поить кита. Когда накормила и напоила, из ноздрей кита человек вышел и на берег поднялся. Человек тот, вышедший из кита. был молодой и красивый. Он вместе с женщиной в ее полог ушел, там надолго остался.

Охотник к своей первой жене пошел и рассказал ей, что вторая жена действительно мужа имеет. После этого охотник лег спать. Утром проснулся, взял большой капун (копье) и стал его камнем точить. Целый день капун точил, пробуя острие на своей щеке. Хорошо капун наточил. На следующий день старшей жене сказал, что на охоту идет. Захватил с собой охотничье снаряжение, вышел, у скалистого берега спрятался, стал жену-обманщицу караулить. И вот, когда луна до середины ночи дошла, снова женщина вышла, одетая в сильягак и в камгыки.

Как и прежде, запела женщина, призывая из моря своего мужа-кита. Вдалеке послышался шум от выдоха. Это кит шел к берегу. Четырежды женщина спела призывную песню, и снова кит подошел к прибрежному камню. Накормила и напоила кита и после этого из ноздрей его человек вышел, на берег поднялся, вместе с женщиной в ее полог вошел, там остался. В это время охотник к берегу спустился, держа в руках капун. Приблизившись к киту, капун прямо в сердце кита вонзил, убил. И в этот же миг китовый человек около женщины сильно вздрогнул, поднялся, вниз побежал. Прибежал к киту, в ноздри его вошел, и не стало его. Человек вернулся к жене. Другие охотники кита освежевали, никакого человека там не нашли. К вечеру охотник к неверной жене пошел, там ночевал. Оказывается, вторая жена забеременела.

Охотник много зверей добывать стал, каждый день в море находился. И вот вторая жена его разрешилась. Муж спросил.:

– Кого же ты родила, мальчика или девочку? Женщина ответила:

– Китеныша родила я!

Испугался муж, но ничего не сказал.

Положила мать китеныша в большой таз с водой и стала его растить, кормя своим молоком. А муж ее еще больше стараться на охоте стал. Быстро рос китеныш. Вот уж таз для него мал. Сделали китенышу большую яму на берегу ручья. Воду из ручья в яму пустили. Но и эта яма оказалась малой, когда китеныш с белугу величиной вырос. Решили нунагмитцы всем родом спустить китеныша в море. Дорогу к морю выровняли, на большой моржовой шкуре китеныша к воде спустили. Чтобы не потерялся в море китеныш, привязали к ноздрям его красную метку. Так с меткой и ушел в море.

Но привык кит к людям и часто стал приходить к Нунаку с другими китами. Подходил кит к прибрежному камню, и женщина-мать кормила его грудью. Напитавшись, уходил снова в море. Во время охоты нунагмитцы узнавали своего китеныша по красной метке и не трогали его. Это он приводил с собою других китов, поэтому нунагмитцы постоянно удачно охотились и не испытывали голода.

В то же время люди из рода Мамрохпагмит перестали добывать китов, не имели вкусной пищи мантак – китовой кожи с жиром. Всех китов от их селения уводил к нунагмитцам кит, рожденный женщиной. Но однажды мамрохпагмитцы увидели нунакского кита с красной меткой. Мамрохпагмитский умилык (старшина) сказал:

– Вот то, что будет нашей едой!

После этого гарпунщик рожденного женщиной кита загарпунил. Убили мамрохпагмитцы нунагмитского кита.

Долго ждали нунагмитцы своего воспитанника-китеныша, но не дождались. А сестра одного нунагмитского охотника за мамрохпагмитцем замужем была. Жалея своих родственников, отправилась в Нунак и рассказала, что мамрохпагмитцы убили кита с красной меткой. .

Был в Нунаке левша, хорошо владевшей луком – Ни одна .стрела, пущенная левшой, не уходила мимо цели. Причалят ; охотники к берегу, а левша, сидя на высоком берегу околосвоей землянки, кричит:

– А ну, поднимите весло, стрелу пущу!

И действительно, от верхних землянок до берега в Нунаке ничья стрела не долетала, а левша в весло попадал. Хороший стрелок был левша.

Снарядились нунагмитцы однажды, взяли луки и стрелы и поплыли на байдарах в сторону мыса Оюк.

Там, около Оюка, увидели они плывущего на каяке мамрохпагмитского умилыка. Оказывается, он один выехал на охоту. Начали нунагмитцы приближаться к нему. Быстро начал убегать на каяке умилык. Вот к берегу причалил, из каяка выскочил, вверх по траве карабкаться стал. В это время нунагмитский умилык левше сказал:

– А ну, вон того бегуна срази!

Левша на носу байдары примостился, лук свой натянул, затем спросил:

– В какое место попасть? Умилык, сидящий за рулем, сказал:

– Попади в то место, которое убегать ему помогает. Левша прицелился, пустил стрелу и попал умилыку мамрохпагмитцев прямо в пятку. Стрелою даже кость раздробило. Высадились на берег и убили врага. Затем к мамрохпагмитцам поехали, к берегу причалили, вверх поднялись. Мамрохпагмитцы гостей радушно приняли, мясом китового позвонка накормили. Не знали они, что их умилык убит.

После этого нунагмитцы спустились к берегу, сели в байдары и уехали. Достигнув мыса Умкуглюк, к острию гарпуна поплавок привязали и вверх подняли. Подняв высоко поплавок, стали кричать. Увидели мамрохпагмитцы поднятый вверх поплавок, услышали крики, тотчас к байдарам побежали.

Начали догонять яунагмитцев, но не смогли догнать. Так нунагмитцы за своего кита, рожденного женщиной, отомстили.

Мамрохпагмитцы же с весны до осени не смогли отомстить нунагмитцам за своего умилыка. Наконец решили они заманить их моржовым ревом. В ту же ночь с луками и стрелами мамрохпагмитцы через гору Мамругагнак к морю спустились, у прибрежного утеса Тыпагрука спрятались и принялись громко кричать по-моржовому. А нунагмитцы еще до рассвета на моржовую охоту выехали в сторону Тыпагрука. Как только к Тыпагруку приблизились, услышали сильный моржовый рев. Bce байдары в сторону моржового рева поплыли. В это время мамрохпагмитцы и начали стрелять из луков по байдарам. Одну байдару продырявили, утопили, многих людей поранили. Через некоторое время нунагмитцы в Мамрохпак поехали, у мамрохпагмитцев жерди от нар землянок поотнимали. Так друг другу отомстили, затем хорошо и дружно стали жить в одном селении – в Наукане.

Все.

Жил кочевник с четырьмя сыновьями, а дочь была пятой. Сыновья и дочь – все взрослые. Сыновья постоянно добывали много диких оленей. Однажды старший сын сказал отцу:

– Дохлого волка нашли мы в тундре, но не взяли его. Какая польза от дохлого волка? Отец сказал:

– Почему же не принесли? Для опушки к одежде волчья шкура пригодится. В следующий раз обязательно принесите..

Действительно, на следующий раз принесли волчью шкуру сыновья. Когда шкура высохла, приказал отец дочери сшить для старшего сына кухлянку с опушкой из волчьей шкуры. Сшила сестра старшему брату кухлянку с опушкой из волчьей шкуры. Надел утром старший эту кухлянку, потекла у него из носа кровь, а к вечеру он умер.

На следующий день второй брат кухлянку с опушкой из волчьей шкуры надел, потекла и у него из носа кровь, и к вечеру он умер. То же случилось с третьим братом. Остался у оленевода один младший сын.

Понял отец, отчего дети умерли, и запретил дочери шить одежду с опушкой из волчьей шкуры для младшего сына. Остаток волчьей шкуры на столб повесили. Не велел отец младшему сыну пасти оленей, а приказал сидеть всегда дома. Сын и дочь постоянно дома находятся, а отец в оленьем стаде.

Однажды отец вернулся из стада очень сердитый: оказывается, волки задавили много оленей. Рассерженный отец сыну сказал:

– Что ты будешь делать? Или всегда намерен дома сидеть? Я один постоянно в труде, а ты ничего не делаешь! Не можешь ты жить более у меня, сейчас же уходи, куда хочешь! Или вниз полети, или в высоту поднимись, или из волчьей шкуры опушку себе-сделай!

Когда отец так сказал, сын очень обиделся и обратился к сестре:

– Сшей мне всю белую одежду, а опушку сделай из .волчьей шкуры.

Сестра его перепугалась и, плача, стала шить ему белую одежду с опушкой из волчьей шкуры. Пока сестра шила одежду, юноша сделал себе палку со звонком. Отец на этот раз решил дома ночевать. Когда отец уснул, юноша, напевая, одеваться стал. Оделся и с палкой из яранги вышел. Проснулся отец, а сына нет. Испугался, выскочил и побежал за сыном. Когда стал догонять, сын упал на землю и исчез. Отец было пошел обратно, но обернулся и снова увидел сына. Быстро побежал за ним. Как только стал нагонять, сын оторвался от земли и. поднялся в воздух. Когда поднялся вверх, отец сказал:

– Куда же уходишь ты? Вернись домой! На кого ты меня оставляешь?

Сын ответил ему:

– Нет, не вернусь я. Ведь ты мне сказал, что я ничего не делаю, а сам же оставлял меня дома, не пускал в стадо. Ты хотел, чтобы я умер или поднялся вверх. Вот я и поднялся.

Отец, горько плача, оставил сына. Очень медленно и долго шел юноша по верхней земле. Наконец дошел до маленькой яранги. Хозяин яранги спросил, куда идет юноша.

Тот ответил:

– Ищу я хорошее селение, где бы жизнь счастливой была.

Человек ответил:

– Через несколько времени дойдешь ты до того селения.

Только отсюда сначала дойдешь до большого села. Но навряд ли пройдешь ты это село. Жители этого селения плохие.

Переночевал юноша, у этого человека и отправился дальше. Долго шел. Холм обогнув, увидел: человек рыбу ловит. Подошел, остановился за спиной этого человека, стал следить, как тот удит. Когда тот удил, ребеночка из проруби вытащил. Сначала ребеночек шевелился, затем замерз. Когда замерз, ловец ручку его отломил, съел. Юноша тут звонком на палке позвонил. Тот ловец обернулся. Обернувшись, увидел юношу в белой одежде. Сказал человек юноше:

– Откуда взялся ты, прекрасный юноша? Пойду поскорее сказать дома, чтобы приготовили для тебя чего-нибудь, а ты добычу мою посторожи.

Когда человек ушел, юноша по его следу пошел. Тот человек до землянки дошел. Дойдя, к отдушине взобрался, крикнул:

– Шкуру для свежевания расстелите. Там ко мне хорошая еда сама пришла. Ждите, сейчас приведу!

Когда тот кончил говорить, юноша к земле прижался, боясь, что увидят. Человек мимо юноши прошел на берег. Когда к проруби подошел, не нашел там юноши. К другим ловцам подошел и сказал:

– Удивительно, только что хорошая еда сама пришла, а, пока я ходил сказать, чтобы приготовились к свежеванию, без позволения куда-то убежала.

Другие ловцы ответили:

– А почему ты отдельно ловишь? Вот и прозевал еду, которая сама приходила.

Тем временем юноша до большого селения дошел. Там напротив большой землянки юноши и девушки играли в мяч. Юноша подошел к играющим. Один парень из играющих был очень красив и быстрее всех бегал, а с ним вместе три девушки. Увидели играющие юношу, и здешний парень сказал ему:

– Откуда пришел ты? Будь моим гостем. Пойдем поесть в мой дом.

Вошли в большую землянку. Там старик и старуха сидят.

Старики обрадовались, спросили:

– Прекрасный юноша, откуда ты пришел? Хотя бы оказался ты нашим сыном!

Юноша рассказал им, откуда пришел. Старик сказал:

– Живи здесь у нас. Вот перед тобою три наших дочери. Если хочешь жениться, любую из них выбирай сам.

Юноша остался здесь жить и женился на младшей девушке. Старик сказал зятю:

– Там у выхода прогуливайся, но предупреждаю, если свист услышишь, не оборачивайся, а то плохо тебе будет.

Юноша на улице всегда прогуливался. Однажды услышал свист, но не обернулся. Дальше пошел. Снова услышал свист. Обернулся и в отдалении увидел земляночку. У входа в земляночку женщина стоит. Увидела она юношу и ласково улыбнулась ему. Когда вечер настал, юноша домой пошел. Как только собрались есть, в натыке землянки послышался звон и чьи-то шаги. Старик сказал зятю:

– Вот каким непослушным ты оказался! Ведь говорил я тебе, чтобы ты не оборачивался на свист. Теперь уж ты погиб!

Через некоторое время вошла женщина в красивой одежде с ведром и блюдом, наполненным едой. Женщина юноше снова ласково улыбнулась, а он ей тоже ответил улыбкой. Женщина сказала:

– Вот это ешь!

Юноша съел то, что было на блюде, и выпил воду из ведра. Женщина сказала:

– Одевайся, сейчас пойдем домой. Юноша верхние штаны старику бросил:

– Вот возьми, будешь носить! Кухлянку верхнюю снял, бросил старухе:

– Вот тебе, будешь носить!

После этого юноша с пришедшей женщиной к маленькой землянке пошел. У наружного прохода два больших белых медведя на цепях сидят. Как только юноша с женщиной подошли к ним, белые медведи с рычанием бросились на юношу. Но женщина прикрыла. медведям глаза, и юноша прошел. У внутреннего прохода на привязи были два больших бурых медведя. Увидев юношу, и эти медведи стали бросаться на него. Этим медведям женщина тоже прикрыла глаза, и юноша прошел. Вошли. Женщина, оказывается одна жила. Землянка была очень высокой, отдушина находилась в самом верху, большие жирники горели тускло. Когда ночь настала, рядом легли. Женщина укрылась своей кухлянкой, а юноша – своей. Тотчас юноша уснул.

В полночь сердцем почуял опасность и проснулся. Глаза открыл и увидел: из-под жирника вышла очень маленькая женщина, а в руках у нее огромный женский нож. Подходит она к юноше и нож точит, а сама зорко на юношу глядит. Притворяясь, будто только что проснулся, он повернулся на другой бок. Как только повернулся, послышался звон, и маленькая женщина куда-то исчезла. Встав, у молодой женщины косы отрезал. Отрезав косы, потихоньку перетащил женщину на свое место и одел ее своей кухлянкой. Сам лег на место женщины, прикрепил ее косы к своим волосам в покрылся ее кухлянкой. Снова притворился спящим.

Через некоторое время из-под жирника вышла маленькая женщина с ножом в руках. Подходя к спящим, нож точила. Вот подошла. Женщину пощупала: Вот мой зять, ведь кос у него нет. Конечно, дочь моя приказала ему укрыться его же кухлянкой . К юноше подошла: Вот дочь моя с косами и своей кухлянкой покрыта . Нож свой к шее безволосой женщины поднесла: Конечно, это мой зять, если бы дочь была, то косы на месте были бы . Еще раз головы спящих проверила, и снова поднесла нож к шее безволосой женщины. Поднеся, нож надавила, шею дочери своей разрезала.

Тут юноша вскочил, нож у маленькой женщины отнял и шею ей разрубил. Тела женщин бросил в сени землянки бурым медведям. Когда на отдушину землянки посмотрел, она стала сужаться. Изо всех сил вверх к отдушине прыгнул, руками за край ее схватился. Едва успел пролезть через отдушину, она совсем сжалась. Когда на эту землянку посмотрел, то только круглый холмик увидел: никакого входа и отдушины не было. В это время рассвет наступил. Юноша пошел к большой землянке. Придя, из сеней прыгнул вовнутрь Старики очень обрадовались, закричали:

– Ой, откуда ты взялся? Неужели спасся ты? Юноша ответил:

– Там обеих убил я. Старик оделся. Выйдя, на свою землянку взобрался, громко закричал:

– Зять мой убил людоедов. С этих пор молодые парни хорошо и без страха будут расти.

В этом .селении юноша навсегда остался.

Пять девушек в тундру пошли. Там увидела их Майирахпак, догнала и посадила всех в камлейку (дождевик). Девушки перепугались, заплакали. Подошла Майирахпак к дереву и сказала:

– Дерево, нагнись!

Дерево нагнулось, и великанша привязала девушек к его вершине. Потом сказала:

– Дерево, поднимись!

Дерево поднялось. Майирахпак оставила девушек на дереве и ушла.

Мимо дерева медведь проходил. Обратились к нему девушки:

– Медведище прохожий, будь человеком, развяжи нас! Медведь сердито ответил:

– Когда мы, медведи, еду ищем, то ваши охотники стараются нас убить. Не развяжу!

– Плохой ты, – сказали девушки, и медведь ушел. Проходил мимо ворон. Попросили его девушки:

– Ворон, будь человеком, развяжи нас! Ворон сказал:

– Нет, не развяжу я вас! Когда мы на ваши помойки за едой приходим, кидаете вы в нас чем попало!

– Плохой ты, – сказали девушки, и ворон ушел. Проходила мимо лисичка. Девушки попросили ее:

– Лисичка прохожая, отвяжи нас!

– Подождите, сейчас отвяжу! Подошла она к дереву и спросила:

– А как вы попали туда? Девушки ответили:

– Майирахпак нас привязала. Скажи дереву: Нагнись , и оно нагнется.

– Дерево, нагнись, – сказала лисичка.

Дерево нагнулось. Развязала лисичка камлейку, и оттуда вышли четыре девушки, а пятая так крепко заснула в рукаве, что никак не могли ее разбудить. Наполнили камлейку девушки ягодами, а сами побежали домой. Осталась в камлейке одна спящая девочка.

Тем временем Майирахпак шла к дереву и точила на ходу большой нож. Подошла она к дереву и сказала:

– Дерево, нагнись!

Дерево нагнулось. Майирахпак разрезала ножом один рукав, и оттуда посыпались ягодки. Она закричала:

– Сколько глаз, сколько глаз! Разрезала второй рукав, и оттуда вывалилась девочка с порезанным пальцем. Девочка заплакала:

– Ой, больно, палец порезала ты мне! Не убивай меня, жирники твои зажигать буду! Майирахпак сказала:

– Так бы сразу и сказала!

Взяла она девочку за руку и повела к себе домой. Одежду с девочки сняла, порвала и выбросила. Девочка осталась жить в землянке.

Однажды девочка сказала:

– Бабука, отпусти меня погулять.

– Что же ты оденешь? Ведь ни торбаз, ни кухлянки у тебя нет.

– Твои торбаза, твою кухлянку надену!

Выпустила Майирахпак девочку на улицу в своей одежде и привязала ее к столбу яранги. Сама ушла в ярангу. Девочка посмотрела на косу и увидела там двоих людей. Увидев людей, запела:

Люди там показались, Один идет с копьем, Другой идет с луком!

Услыхала великанша голос девочки и спрашивает:

– Доченька, о чем ты говоришь? – Просто о братьях моих, Нагьяке и Мытыхлюке, вспомнила я!

Тем временем двое мужчин подошли, отвязали девочку и убежали с нею. Майирахпак позвала:

– Дочка, дочка!

Но никто не ответил ей. Вышла из яранги великанша и увидела далеко на косе убегающих людей. Побежала она за беглецами и закричала:

– Берегитесь, догоню и съем вас! Братья сказали:

– Сестрица, Майирахпак порезала твой палец. Теперь ты тоже, наверное, волшебницей стала, сделай что-нибудь!

Девочка взяла камень, положила его на дорогу и провела по нему порезанным пальцем. Камень тотчас вырос и превратился в неприступную высокую скалу. Но Майирахпак поднялась на скалу, спустилась с нее вниз и снова погналась за беглецами. Один из братьев сказал:

– Сестрица, сделай что-нибудь! Девочка подула на порезанный палец и провела им черту через дорогу. И на месте черты появилась река. Майирахпак закричала:

– Дочка, дочка, как же я перейду?

– А ты, бабушка, воду из реки выпей!

И вот стала Майирахпак воду из реки пить. Пила-пила, всю воду из реки выпила. Живот Майирахпак стал похож на холм. Девочка ей крикнула:

– Бабушка, на холм поднимись да потанцуй, тогда легче будет.

Поднялась Майирахпак на холм и принялась танцевать. Тут живот ее лопнул, и посыпались из него чайники, чашки, тарелки, ведра и другие предметы.

В сказке это было, говорят. Далеко на северной стороне жил Мыля-великан. В одном месте долго не оставался, из одного селения в другое переходил. Оттуда, с северной стороны, все побережье вокруг мыса обошел, в Сирениках остановился.

До прихода Мыли в Сирениках народ уменьшаться стал. Множество землянок стало пустым, люди вымирали от голода и болезней. Как только пришел в Сиреники Мыля, перестали вымирать люди. Морской зверь приблизился к берегу, удача к охотникам пришла, и жители забыли о голоде. Даже у скалы Ухсик с кромки льда добывали теперь моржей, лахтаков, нерп, не уходя далеко в море.

Взял Мыля на воспитание обыкновенного эскимосского мальчика-сироту. Мальчик быстро рос и вскоре научился добывать морских зверей столько, сколько не добывал ни один взрослый охотник.

Был среди жителей селения злой шутник. Любил этот шутник людям плохое что-нибудь делать. Однажды он решил подшутить над воспитанником доброго великана Мыли. Мыля ничего не ел, кроме моржовой печенки. Сам не ходил на берег, а обычно посылал за печенкой своего воспитанника, так как лед ломался под Мылей, а на берегу ноги погружались в песок. Добыли как-то охотники много моржей и свежевали их на припае. Все, кто мог носить в мясные ямы добычу, вышли на припай. Мыля послал своего мальчика за печенкой к охотникам. За припаем из толстого льда около охотников начинался тонкий лед. Злой шутник увидел мальчика, пришедшего за печенкой, крикнул:

– На, мальчик, печенку!

И после этого он бросил печенку на тонкий лед. Воспитанник Мыли бросился за печенкой, лед под ним поломался, и он начал тонуть. Люди хотели спасти его, но боялись провалиться. И мальчик утонул.

Тогда злой шутник достал палкой печенку и велел одному юноше отнести ее Мыле. Притащив печенку, юноша сказал:

– Мыля, вот для тебя печенка!

Мыля вылез из землянки и увидел, что воспитанника его нет. Ничего не сказал. Взял печенку и повесил ее над жирником. Из печенки в жирник вши стали падать. Увидев это, быстро стал одеваться в большой плащ из оленьей ровдуги. Затянул капюшон, завязал крепко, чтобы не продувало, и вышел из землянки. Выйдя, начал большими охапками снег в окружности сгребать и носить в одну кучу. Вот целую гору снегу насыпал. В это время много мужчин, женщин и детей на льду находилось. Подошел Мыля к снежной горе и изо всех сил стал дуть на нее. Вдруг как будто что-то разверзлось: подул сильный северный ветер. Люди не успели выбежать с припая на берег, лед оторвало и понесло в море. Как же спастись? Началось волнение, а льдину с людьми все дальше уносило. До самого лета не стихал ветер. Не вернулись унесенные льдиной, а те, кто остался в Сирениках, жили без мяса и жира. Когда пытались доставать остатки старого мяса в складах, то многие не возвращались домой, потому что ветер не давал им подняться из ям. Остались в живых только те, кто имел запасы еды дома.

Вот с тех пор в Сирениках мало эскимосов осталось. А Мыля-великан с тех пор ушел и никто его больше не видел. Вон через ту гору в Мангак ушел. По дороге в Мангак, недалеко от Сиреников, из больших пальцев своих рукавиц высыпал две кучи крупных камней; одна из них больше, другая меньше. Пешеходы и теперь видят эти камни. Там, где шел Мыля в западную сторону, до сих пор видны его следы. На этих следах величиною с байдару даже мох не растет. Говорят, Мыля, уходя из Сиреников, в верховьях реки Сянлык переночевал, а куда ушел, никто не знает.

Все.

Так вот издавна рассказывается. Тундровые люди западной стороны с нашим береговым и тундровым народом обмен вели. А если обмен не получался, то воевали. Так вот каждый год случалось,Однажды береговые и тундровые жители Севера к жителям западной стороны поехали. Много дней ехали, наконец прибыли. Встретившись с людьми западной стороны, радушно их приветствовали. Друг с другом едою обменивались, разные предметы дарили, новости рассказывали. Отдохнув, открыли обмен. Береговые и тундровые люди северной стороны привезли для обмена шкуры морских зверей, ремни, подошвы и топленый жир. Люди западной стороны привезли для обмена железо, ножи, котлы, табак, чай, оленью рухлядь.

Перед обменом обычай противников исполнили: двух оленей головами друг против друга поставили, затем приготовились колоть. Чей олень головой в сторону противника упадет, тот первым должен начать войну в случае ссоры. Вот двое людей вонзили копья в оленей. Олень наших людей упал на месте, повернув голову в сторону противников. Олень противника бросился вперед – и упал головой в сторону наших людей. После этого начали друг с другом обмениваться.

Вот во время обмена завязался спор из-за малой цены. Тундровые люди с западной стороны много вещей у здешних людей забирали, а своих вещей мало давали. Так и не пришли к согласию.

По обычаю утром должны начать войну. За ночь должны к бою приготовиться, а женщин, детей и стариков отослать домой с оленьими стадами. Если противники, на которых должны напасть, не желают принимать бой, то, по обычаю, до рассвета они могут уехать со своими караванами. Но другая сторона может их догонять.

Так вот и произошло. Береговые люди решили не принимать боя. Мужчин было мало, оружия мало, а стада оленьего совсем не было, только караван ездовых оленей. С наступлением темноты приготовились, а на рассвете двинулись караваном в свою сторону.

У одного жителя нашей стороны в нарте в оленьих шкурах ребенок привязан был. Этот человек отстал от каравана. Вдруг он заметил погоню и начал оленей погонять. Убегая, ребенка из нарты выронил, не заметив, так и уехал. Один человек из стана ануягитов. (противников), не имевший своих детей, ребеночка подобрал, хорошенько ощупал. Оказался мальчик. Этот человек преследовать наших не стал, обратно вернулся. Когда привез мальчика домой, жена его сильно обрадовалась. Так вот стали они воспитывать найденыша.

Прошло несколько зим. Вырос мальчик, возмужал, даже бурого медведя сильнее стал, дикого оленя быстрее стал. О том, что воспитатели его-люди другого племени, не знал, считал их своими родителями. Действительно, хорошим сыном был, воспитателей своих без еды не оставлял.

Только умилык этого селения постоянно преследовал воспитателя, не давал ему нигде покоя, говоря:

– Этот юноша, твой воспитанник, наш враг. На следующий год или раньше противники начнут искать его и нападут на наше селение. Из-за одного человека все мы погибнем. Ты должен знать, что к нам он не приживется, потому что он враг, а когда придут противники наши, присоединится к ним. И вот тогда он будет истребителем нашего племени, не пощадит нас. Ты должен убить этого юношу!

Воспитанник этого ничего не знал, каждый день с охоты диких оленей и других разных зверей приносил. Старик и старуха любили своего найденыша, но что же делать? Ведь умилык сказал: Ты должен убить его! Нельзя ослушаться умилыка, как сказал, так и должно быть. Вот в отсутствие воспитанника старик лук свой новой тетивой потуже натянул. Наконечники двух стрел очистил, заострил. Жене приказал приготовить самой лучшей и вкусной пищи. В это время воспитанник вошел. Войдя, старику сказал:

– Для чего очищаешь наконечники стрел? Ответил воспитатель:

– Эти стрелы готовлю тебе в наследство. Железные наконечники стрел покрылись ржавчиной. Чтоб не съела ржавчина стрелы, очищаю их.

Юноша разделся, в пологе у жирника сел, накинул на себя кухлянку воспитателя и стал ожидать еду. Из натьгка приемная мать внесла большое деревянное блюдо, наполненное вкусной и разнообразной пищей. Юноша заметил это и сказал:

– Почему сегодня приготовили мне так много вкусной и разнообразной еды?

Приемная мать сказала:

– Поешь, мой сын, как следует, посытнее. Поел юноша вдоволь и сказал:

– Ну вот, я сыт.

Когда юноша кончил есть, воспитатель его дверь заслонил, взял лук и стрелу. Прицелившись в юношу, обратился к нему:

– Нет, не по своей воле так поступаю с тобою я. Нашего селения умилык приказал убить тебя. Ведь не здешний ты, а вражеский ребенок ты. Враги обронили тебя, а я нашел и вырастил вместо сына.

Воспитанник ответил ему:

– Нет, я не враг, ваш ребенок я. Если враги придут, не присоединюсь к ним. Только к жителям этого села я должен присоединиться, должен помогать им, ведь вы воспитывали и растили меня!

Воспитатель сказал:

– Сегодня же вечером придет проверить умилык. Он предупредил и запугал меня. Тогда юноша ответил:

– Что же, ничего не поделаешь. Поступай, как обычай велит.

Воспитатель попросил:

– Только не обижайся на меня!

Согласился юноша.

Посреди полога вверху была привязана занавеска. Около этой занавески юноша сел. Старик лук свой натянул, держа вторую стрелу промеж пальцев. Натянув лук, выстрелил в юношу. Но тот вмиг отскочил, а стрела вонзилась в то место, где он сидел. Вторую стрелу вложив, старик снова выстрелил, но юноша быстрее стрелы снова в сторону прыгнул. а стрела вонзилась в место, где он сидел.

Тогда воспитатель его сказал:

– Уходи поскорее, возвращайся к своим!

Маленькую ручную нарту нагрузили старыми запасными торбозами и дорожной едой, хорошо приготовили в путь юношу. Воспитатель шипы ножные заставил воспитанника с собою взять и проверил все его дорожное снаряжение. Когда кончили приготовление, воспитатель сказал:

– Отсюда пойдешь навстречу юго-восточному ветру. Через некоторое время достигнешь долины. Посреди этой долины растет одно дерево. Ветви этого дерева – на .самой вершине. Ты сильный и ловкий. Взберись на вершину этого дерева и в ветвях его выспись хорошенько. Как только проснешься, отправляйся точно в северо-восточную сторону. Будешь идти, – настанет осень, реки и озера замерзнут. А дальше поступай, как твой ум подскажет.

На рассвете ушел юноша из селения, где вырос. Через несколько дней в долине увидел дерево. В ветвях этого дерева переночевал, затем дальше пошел.

Когда юноша шел, поступал так, как учил его воспитатель. Однажды в пути он увидел озеро. Посреди этого озера был маленький островок. По гладкому озерному льду юноша к островку пошел, в это время повалил снег и подул северо-восточный ветер. Тогда он решил переночевать. Преследователи настигли его, когда он еще спал. Когда спал, услышал крики, вызывающие на бой:

– Ира! Ира! Ира!

Вскакивая, подумал: Неужели ира? Быстро прикрепил шипы к подошвам торбозов и встал. Аркан к древку копья своего крепко привязал и с островка на чистый лед вышел. Преследующие кольцом сжимать его стали. Подошли на расстояние выстрела и начали пускать множество стрел в юношу. Но он так ловко и быстро увертывался, что ни одна стрела не задела его. Наоборот, стрелы, скользя по льду, ранили ноги тех, кто находился по другую сторону круга. Многие воины оказались с простреленными пятками и щиколотками, так как подошвы их обуви были сшиты из шкурок с оленьих ног. На ногах преследователей не было шипов, на льду было, скользко, и они беспрестанно ранили друг друга. Однако,наступая, совсем приблизились, сжали со всех сторон юношу. Тут, укрепившись шипами на льду, начал он махать вокруг себя арканом с привязанным на конце копьем. Острие копья одного за другим разило противников. Не выдержали они, побежали, оставив раненых и убитых. Но убежать не могли, лед был скользкий, и без ножных шипов люди ползли на четвереньках. Юноша подбегал к ползущим по льду людям и закалывал их копьем. Только двоих людей оставил, чтобы по возвращении рассказали своим о поражении.

У противников с собою было стадо оленей, много оленьих упряжек и яранга с тремя женщинами. Запряг юноша двум пленникам по три оленя в упряжку, чтобы по пути с голоду не умерли, и отправил их в стан противника. А табун оленей и ярангу с тремя женщинами с собою забрал.

Теперь он стал еще могущественнее. Трем пленницам приказал гнать оленей в сторону, где родился. По пути часто останавливал табун и выходил один разведать, нет ли поблизости врагов. Если не было опасности, останавливался на ночлег. Так с караваном и табуном приблизился он к цепи гор. Взобравшись на высокую гору, внизу увидел большое селение. Вернулся к каравану и сказал женщинам:

– На этом месте остановитесь, ярангу поставьте, оленей здесь пасите, а я пойду разведать, кто живет в этом селении.

В этом месте переночевали, а утром юноша пошел один в селение. Подходя, увидел у крайней яранги старика. Старик теслом дерево строгал. Когда юноша подошел, старик посмотрел на него и, увидев вражескую одежду, сказал:

– О, что за человек ты? Наверное, вражеский человек ты? Как же быть нам, так внезапно настиг ты нас! Юноша сказал:

– Нет, говорят, что я здешний человек. Старик возразил:

– Но почему же одежда твоя вражеская? Мы не носим такой одежды.

И снова юноша сказал:

– Нет, нет, люди этой стороны, увидя, что их побеждают, стали убегать от своих врагов. Убегая, меня привязали на задки нарты. Когда олени сильно бежали, отец мой не заметил, как выронил с нарты ребенка. Так и уехал вперед. Говорят, когда обернулся, заметил, что нет ребенка, сказал:

– Теперь уже поздно возвращаться! Тем потерянным ребенком был я. Вражеский воин подобрал меня и воспитал вместо сына.

Здешний старик в этом юноше сына своего признал. Это он обронил ребенка много лет назад. Признав сына, жену позвал. Та спросила:

– Кто же ты такой? Юноша ответил:

– Не знаю о себе ничего. Старик сказал:

– Этот вот о себе правильно сказал. Когда был ребенком, мы его обронили.

Старуха в ладоши хлопнула:

– Да ведь это мы своего ребенка потеряли! Младших сыновей поскорее зовите!

Младшие сыновья пришли. Пришельца рядом с младшими сыновьями поставили, стали рассматривать его. Действительно, похож на братьев своих. Старики признали юношу своим сыном. После этого юноша братьям сказал:

– Вон за теми горами стадо оленей и яранга с тремя женщинами. Они сами за мною следовали. Идите за стадом и этими женщинами. Пусть они не пугаются.

Братья в горы ушли. На следующий день стадо пригнали и женщин привезли. Юноша одну женщину себе взял, его женой стала. О других двух сказал:

– За этими женщинами хорошенько следите, когда-нибудь отсюда пошлем их домой, пусть обо мне всё расскажут своим родственникам.

После этого у родителей остался жить.

Жили в тундре Кукылин с женой, по имени Мити. Было у них трое детей. Кукылин охотился на куропаток и помногу их приносил домой. Так вот постоянно куропатками питались. Но однажды не добыл куропаток, а дома дети съели все запасы. Кукылин притворился больным и сделал вид, что умер. Жена его Мити и дети стали оплакивать Кукылина, а затем отнесли в тундру и похоронили. А когда Мити с детьми домой ушла, Кукылин встал, оделся, и построил себе ярангу. После этого пошел добывать куропаток. Куропаток добыл, много жиру заготовил. Из мяса и жира вкусный паштет сделал. Поедая паштет, стал петь:

Уга-а-а, уга-а-а. Уга-а-а, уга-а-а!

А жена его Мити последними куропатками детей кормит. Совсем мало осталось припасов. Кукылин тем временем паштет из жира и мяса делает, припевая:

Уга-а-а, уга-а-а, Уга-а-а, уга-а-а!

Однажды в ярангу Мити через отдушину влетела куропатка и молвила:

– Кукылин не умер, а там, в тундре, куропаток добывает да паштет делает. Вот возьми, Мити, мою шкуру, надень ее и иди туда. По пути ярангу увидишь. Это Кукылина яранга.

Мити оделась в куропаткину шкуру и пошла. По пути ярангу встретила. Подойдя к яранге, вошла в нее. А Кукылин в это время сидел и ел, оказывается. Мити куропаткиным голосом сказала:

– Ты жив разве? Надо твоей жене сказать об этом. Кукылину стыдно стало. После этого Мити домой отправилась. Придя, шкуру сняла и отдала ее куропатке. Та быстро надела свою шкуру и улетела. Кукылин домой вернулся. Мити, увидев его, сказала:

– Кто ты? Ведь Кукылин умер!

Кукылин сказал:

– Да нет же, не умер я. Бегите скорее за куропатками, много их добыл я.

После этого детей ласкать стал и больше не оставлял их.

В давние времена, говорят, жители науканской стороны часто воевали с жителями кыгмитской стороны. Но война не приносила пользы эскимосам, а людей становилось все меньше с той и другой стороны. Решили эскимосы из селений Наукана и Уэллена прекратить войны со своими соседями и жить с ними в мире.

Науканский умилык собрал однажды всех мужчин из Наукана и Уэллена и сказал им:

– Довольно воевать друг с другом. Лучше будем с нашими соседями мирно торговать. Снаряжайте байдары и поедем за пролив к кыгмитцам мириться.

Снарядили науканцы байдары и поехали за пролив. Bo главе их был олыгмитский (уэлленский) житель Экетамын. Взял Экетамын с собой только самых здоровых и смелых людей.

Когда прибыли науканцы и олыгмитцы в Кыхтык, то жители той стороны в честь гостей устроили большой праздник с танцами и спортивными играми. Во время праздника со своим танцем вышел в круг кыгмитский старичок, у которого между пальцев рук торчали длинные стрелы. Выделывая искусные движения головой, плечами и руками, он сказал:

– Ведь этими стрелами я траву срезал.

После этого с верхних нар землянки спрыгнул олыгмитский старик Экетамын. Вынув длинный нож, Экетамын сказал:

– Вот этим ножом кыгмитских людей в большом количестве срезал я как траву. Когда стрелы надоедали мне, ножом их заменял.

Затем Экетамын стал танцевать, играя ножом. Кыгмитцы, услышав такой ответ, насторожились, но Экетамын, остановившись, сказал:

– Может быть, я не так сказал или лишнее сказал, – ответьте мне.

Однако помощник Экетамына, олыгмитский старик Вал-гылгын, прежний начальник войска укугмитцев, выскочил и, танцуя, сказал:

– Вот этими стрелами срезал я во множестве кыгмитскую траву, а этим вот ножом заменял стрелы, когда они мне надоедали.

После этих слов Валгылгына жители Кыхтыка головы повесили и замолчали. Тогда кыгмитский умилык сказал:

– Здесь собрались самые сильные люди Укука и Кыхтыка. Давайте устроим теперь состязание в силе. Если победят нас науканские эскимосы, то снова враждовать будем.

И вот начались различные состязания в силе: прыжки вверх по натянутой шкуре, поднятие тяжестей, бег и борьба. Победителями вышли двое кыгмитских силачей. Науканцы забеспокоились, а их лучший борец и силач, по имени Хугагыргын, сидел в это время в палатке под перевернутой байдарой и не хотел выходить. Несколько раз кыгмитцы вызывали силача, но он не шел. Наконец двое старых науканских жителей – муж и жена, которых все почитали, – позвали капризного Хугагыргына. Старик сказал силачу:

– Плохо поступаешь ты. Разве можно капризничать, когда нас побеждают. Можно подумать, что ты первый трус, а ведь тебя считают силачом.

Затем старушка, которую звали Аяваки, сказала:

– Ты должен победить кыгмитцев. Если боишься, что не победить тебе здешних силачей, то я тебе дам свои старинные летательные амулеты. Эти амулеты волшебные, наденешь их и станешь легким, как птица. Вот возьми эти амулеты и привяжи их к поясу.

После этого Аяваки действительно отдала Хугагыргыну свои волшебные летательные амулеты.

Надел науканский силач летательные амулеты, прыгнул и тотчас на несколько шагов отлетел. Быстро побежал на место игрищ, едва прикасаясь ногами к земле. Когда прибежал на игрище, кыгмитские юноши мачту байдарную установили, на самый верх чижи привязали, и один из них сказал:

– Ты только из зависти сюда прибежал, ведь все равно не сможешь прыгнуть до верхушки мачты, чтоб снять эти чижи.

Хугагыргын ничего не сказал, а разбежался и прыгнул через мачту, даже выше приза. Кыгмитские жители от удивления закричали:

– О, чудо! Этот науканец, наверное, не человек, а птица. Разве может человек так прыгать?

Оказавшись побежденными, кыгмитцы объявили науканцам о мире и торговле, а старики той и другой стороны договорились никогда не воевать между собою и навсегда забыть о вражде.

И правда, с тех пор и до нашего времени жители той стороны пролива и нашей стороны больше не воевали. А Хугагыргын и все, кто с ним был, получили от кыгмитцев множество подарков.

Так вот было. Далеко на севере жил кочевник с сыном. Было у него большое стадо, поэтому он много трудился – пас оленей. Стадо росло, а кочевник старел. Вот однажды он призадумался и сказал своему сыну:

– Сын мой, я уже состарился и скоро, наверное, покину тебя, помру. Трудно тебе будет одному справиться со стадом. Надо нам поискать тебе помощника. Ведь есть сироты, которые ходят из стойбища в стойбище.

– И вот однажды к стаду этого кочевника пришел юноша. Он был сиротой. Стали жить втроем... Выпал глубокий снег, и сын кочевника с сиротой стали чередоваться в выпасе оленей. Сирота этот был проворным и умным юношей. Пася оленей, целыми днями учился метать копья и вскоре стал ловким копейщиком. А родной сын кочевника ленивым был, не любил учиться метанию копья и развивать свои силы, больше в пологе сидел. А когда уходил в стадо, то часто засыпал, и олени разбредались в разные стороны.

Еще дальше на севере жила большая семья. У тех дальних соседей было пять сыновей и две дочери. Сыновья тех соседей-все искусные копейщики. Говорят, никто лучше их не владел копьями. А младший их сын-хороший бегун: никто его не обгоняет.

Сирота и сын одинокого кочевника вместе стали пасти оленей. Но сын кочевника, придя к стаду, ложится спать, а сирота беспрерывно упражняется в метании копья, все больше сил набирает. Однажды, когда ленивый сын кочевника проснулся, сирота сказал ему:

– Смотри же, спи-то спи, да в меру, а то совсем слабым станешь. Учись лучше управлять копьем. Ведь бывает иной год, что появляются вдруг неизвестные люди. Надо уметь защищаться.

Сирота этот вскоре научился ездить на оленях, арканить оленей. Он возмужал, сильно вырос, а копьем стал владеть как настоящий воин. Даже в стаде постоянно размахивал копьем над головами оленей.

Ленивого сына кочевника сирота часто учил, говоря:

– Знай, что часто олений корм в тундре снегом покрывается, и трудно оленям тогда добыть его. В этом может помочь наше умение отыскивать новые пастбища, поэтому мы должны быть сильными. А если при глубоком снеге враги нападут, то мы должны уметь защищаться копьями. Советую тебе почаще тренироваться с копьем.

Но ленивый сын кочевника отвечал:

– Почему ты поучаешь меня? Ведь во всем ты от меня зависишь. У тебя нет отца, нет стада. А я имею отца и большое, стадо.

Когда сирота слышал от ленивца такие слова, еще упорнее тренировался в силе.

Вот прошло уже несколько лет, как с побережья не приезжали приморские жители для обмена. Кочевник однажды сказал:

– Вот уж не стало у нас в запасе лахтачьих подошв, не стало ремней для оленьих упряжек, кончились переплетные ремни для нарт, износились китовые подполозки, а приморские гости все не едут к нам. Позавидуешь нашим соседям. К ним приезжали недавно приморские гости и привезли лахтачьи шкуры для подошв, ремни для оленьих упряжек, переплетные ремни для нарт, а также подполозки. Не поехать ли мне к северным соседям?

Воспитанник его, сирота, и сын сказали:

– Пожалуй, поезжай. Возможно, дадут что-нибудь.

На другой день на рассвете кочевник уехал. И вот, когда большой день к вечеру приблизился, прибыл он к соседям с большой семьей. У самой первой яранги остановился. Выбежали сыновья хозяина и оленей распрягли. Затем хозяин сказал:

– А теперь войди и поешь. Когда гость вошел, хозяин спросил:

– Зачем приехал ты к нам? . Гость ответил:

– Я езжу в поисках лахтачьих шкур для подошв, ремней для оленьих упряжек, переплетных ремней для нарт и подполозков из китовой кости. Не приехали в этом году к нам приморские жители, вот и пришлось мне поехать.

Хозяин сказал:

– Приходится позавидовать нашим северным соседям. Вот к ним приезжали приморские жители и всего во множестве привезли. Поезжай к ним. Ну, а если уж там ничего не раздобудешь, то заедешь к нам на обратном пути. Дадим, что можно.

Гость ответил:

– Пожалуй, поеду! Хозяин снова сказал:

– Если там что-нибудь раздобудешь, то не проезжай мимо нас.

Гость ответил:

– Непременно заеду!

Как только гость уехал, хозяин сыновьям своим так вот сказал:

– Если этот человек к нам с вещами заедет, то убьем его, а вещи и оленей заберем себе.

Когда кочевник к стойбищу дальних жителей подъезжал. то увидел, что глубокий снег сверху льдом покрылся.

Подумал: Наверное, южным ветром с моря дождь принесло . Вот к стойбищу подъехал. Вышел хозяин и сказал; – Войди! Когда вошел, приветливо приняли его и стали угощать. Во время еды хозяин спросил гостя:

– Наверное, по делу какому-нибудь ездишь ты по тундре? Гость ответил:

– Да, езжу я по делу о подошвах, о ремнях для упряжек и нарт, о костяных подполозках. Ведь приморские люди не посетили в этом году нашего стойбища, поэтому мы ничего не имеем в запасе.

Хозяин спросил:

– А с какой стороны объехал тех дальних соседей? Гость ответил:

– Через их стойбище ехал. Хозяин спросил:

– А что сказал тебе отец пяти сыновей? Гость ответил:

– Отец пяти сыновей так сказал: Если там ничего не раздобудешь, то заедешь к нам на обратном пути. Дадим, что возможно. Мы необходимые вещи имеем .

Хозяин сказал гостю:

– Конечно, все необходимые вещи ты у нас возьмешь,. но ехать тебе надо по другому месту.

Гость ответил:

– Нет, к тем дальним снова заеду. Хозяин сказал:

– Не возражай! Если отсюда к тем соседям снова заедешь, жизнь твоя кончится, тело свое оставишь ты. Ты сегодня ночью должен уехать отсюда. Когда будешь ехать мимо оленей тех соседей, наверное узнаешь их. Если тебя не заметят и ты будешь в безопасности, то поезжай дальше прямо к своему стойбищу.

С наступлением ночи кочевник уехал. Объехав стадо человека с пятью сыновьями, он убедился, что путь безопасен, и стал спешить к своему стойбищу.

А тем временем отец пяти сыновей всю ночь наблюдал ожидая возвращения кочевника. В полночь не вытерпел и наугад стал догонять бывшего гостя. А тот всю ночь, не останавливаясь, убегал. Но, на беду, олени его устали, потерли шерсть на боках и порезали ноги о наст. На рассвете услышал он позади себя шорох и удары по оленям. Подумал:

«Это многосемейный догоняет меня.»

И правда, когда оглянулся, увидел догоняющего. Вот уж совсем приблизился многосемейный, хотя кочевник и быстро ехал. Вот догоняющий обгонять стал его. Когда поравнялись, преследователь копье свое в упряжку кочевника кинул, бедро одного оленя пронзил. А кочевник со своей нарты спрыгнул, подбежал небыстро вынул копье из бедра своего оленя. Преследователь тоже соскочил со своей нарты. Кочевник теперь с копьем в руках пошел на преследователя. Тот стал пятиться назад, стараясь не упасть. Кочевник сказал:

– Тот, кто копье держит в руках, лишь вперед смотрит; берегись теперь ты!

Угрожая копьем, прижал врага к сугробу; тот, запнувшись, упал на спину. Подскочил кочевник к упавшему и пронзил его копьем, убил. После этого здесь же в снегу и закопал его. В сторону головы водрузил копье острием вверх, а на острие надел капюшон и привязал его шнуром. Затем, заколов своих оленей, на упряжке своего преследователя возвратился домой.

Сыновья убитого, не дождавшись отца, поутру пошли искать его. Когда шли, говорили:

– Наверное, отец наш снова траву к земле в эту ночь клонил.

Когда же братья подошли к копью, то по капюшону узнали, что это их отец убит. Младший брат сказал:

– Это капюшон нашего отца.

Убедившись, что отец их убит, вернулись, домой. После этого остерегаться стали.

А спасшийся от преследования кочевник вернулся домой, но ничего не сказал сыну и воспитаннику.

Однажды сирота сказал юноше:

– В стаде у нас два чужих оленя. На этих оленях наш отец приехал, когда ездил за лахтачьими шкурами. Я догадываюсь, что он сделал что-то, о чем не захотел нам сказать.

Юноша ответил:

– Он бы нам рассказал.

С наступлением зимы, когда снегом покрыло пастбища, юноши погнали стадо свое к подножию гор. У подножия гор долго кочевали. Прошло много времени, и снова не стало у них материала для подошв, износились подполозки у нарт, порвалась оленья упряжь, кончились переплетные ремни для нарт. Вот и другая зима наступила, все ближние пастбища толстым слоем снега покрыло. Плохо стало оленям доставать корм из-под снега. Целыми днями сирота ездил по дальней тундре, разыскивая корм для стада. А тем временем два дальних стойбища от приморских жителей снова получили материал для подошв, ремни и подполозки в обмен на оленье мясо и шкуры. Но больше всех раздобыли вещей самые дальние соседи, поделившиеся когда-то с оленеводом. До пастбища большесемейных один день езды, а оттуда за полдня до дальних соседей. Об этом думал сирота, разъезжая на оленях по глубокому снегу в поисках хороших пастбищ. Однажды вернувшись, воспитателю своему так сказал:

– Целыми днями я разъезжаю в поисках места с неглубоким снегом. И только вблизи стойбища многосемейных обнаружил я гору, у подножия которой неглубокий снег. Вот туда бы завтра перегнать ваше стадо. Если же здесь останемся, олени совсем из сил выбьются.

На следующий день стадо к подножию той горы перегнали. Сын кочевника сказал:

– Неплохо было бы пойти в гости к этим многосемейным и поесть у них горячей пищи.

Сирота сказал:

– Если хочешь, поезжай. А я останусь среди стада, ведь мне не впервые быть на снегу. Сын кочевника сказал:

– Всегда ты противишься!

Сирота ответил, что он не может оставить чужих оленей, ведь он не хозяин. Тогда сын кочевника сказал:

– Отец наш, пожалуй, сказал бы, что ты без него хозяином стада чувствуешь себя. Но ведь я должен быть настоящим хозяином: ведь я имею отца, а ты нет.

Сирота тогда так сказал:

– Ну что же, поедем, раз ты хочешь!

И вот на оленях поехали. К тем многосемейным приехали, Там хорошо их встретили. Отвели гостей к первой яранге, к яранге старшего брата. Там юноши оленей своих поставили. У сына кочевника нарта с колокольчиком была. Затем хозяин яранги сказал:

– Войдите! Сын кочевника первым постарался войти. Войдя, у передней стенки полога сел. Сирота немного помедлил и тоже вошел. А первый юноша, оказывается, успел уже раздеться Сирота не стал раздеваться, а сел рядом с выходом и прислонил голову к стенке полога. Хозяин с женой тем временем в коридоре стали тихо разговаривать. Хозяин сказал жене:

– Отец этих юношей нашего отца убил. Они – наши враги. Приготовь им горячей пищи и накорми: Пусть ничего не подозревают.

Сирота все подслушал. Его товарищ слышал разговор, но ничего не понял, поэтому спросил:

– О чем вы там говорите?

Как будто не расслышав вопроса, хозяин громко сказал жене, чтобы гости услышали:

– Отец этих юношей хороший друг нашего отца. Юноша снова спросил:

– О чем вы там говорите? А хозяин снова жене говорит громко:

– Эти гости – наши лучшие друзья.

Сирота все понял и на своего спутника строго посмотрел, ничего не говоря,Женщина внесла в полог вареное мясо. Во время еды хозяин сказал:

– Вот наши настоящие друзья!

Но сирота еще больше насторожился: ни чижи, ни штаны перед сном не снял. После еды легли все спать. Но сирота не мог заснуть после того, что услышал от хозяина. Сын кочевника как лег, так сразу же и заснул. Сирота прилег, один глаз закрыл, а другим смотрит. Через некоторое время хозяин сел, набил трубку и закурил. Покурив, трубку к другой стенке сильно бросил, чтобы проверить, крепко ли спят гости: Но гости не пошевелились. После этого ночным горшком загремел, но и теперь не проснулись. Тогда, к жене наклонившись, сказал:

– Эти двое крепко спят. Скорее одевайся, пойдем позовем братьев.

Оделись муж с женой и, приподняв полог, потихоньку вышли. Как только вышли, сирота, наблюдавший за ними, тотчас вскочил. А хозяева вышли и стали остальных братьев будить. Сирота услышал, как хозяин, подойдя к яранге брата, сказал:

– Вставай скорее и одевайся, там у меня в пологе крепко спят двое приезжих. Двух братьев хозяин позвал, двух-хозяйка.

А сирота тем временем сына кочевника кулаком в бедро ткнул, тот сразу проснулся. Сирота сказал:

– Быстрее одевайся, сейчас придут нас убивать. Юноша чижи и штаны с вешал стянул и быстро надел их.

Сирота сказал:

– Слишком беззаботно ты спишь и ничего не хочешь видеть. Ведь говорил же я тебе, что в нашем стаде два чужих оленя. А откуда они? Когда я об этом говорил, хотел тебя растревожить, но ты не слушался меня.

Когда оделся юноша, тотчас в темноте из яранги вышли.

Позади послышался голос:

– Те, кого мы должны убить, крепко спят в пологе. Юноши, выйдя из яранги, забрали нарты свои. Когда сын кочевника нарту свою схватил, на ней загремел колокольчик, далеко слышно стало. Юноша этот сказал:

– Куда же мне деть колокольчик? Сирота сказал:

– Оторви и положи за пазуху, не слышно будет.

Тот оторвал и положил за пазуху. – Отбежав с нартами, сирота оленей своих поманил. Олени подбежали. Сирота запряг их, затем товарищу сказал:

– Свистни, и твои олени прибегут. Сын кочевника хотел свистнуть, но от страха у него ничего не получилось. Сирота сказал:

– Ведь говорил я тебе, что отец наш после поездки за лахтачьими шкурами на чужих оленях приехал. Я уж и тогда догадывался, а теперь узнал, что он убил отца этих братьев. А ты мне тогда сказал: Отец рассказал бы нам . Попробуй свистнуть еще раз, может быть услышат олени.

Юноша наконец с трудом свистнул. Подбежали олени. Юноши впрягли их во вторую нарту и погнали.

А пять братьев собрались вместе и без шума стали подходить к яранге старшего брата. Когда подошли, старший брат тихо сказал:

– Я здесь в натыке находиться буду, а вы по бокам и позади полога становитесь. Как только разместитесь, скажите:

«Готово!» Вот напротив этого места те двое спят. Один – у передней стенки около светильника, другой – вот здесь, около выхода. Пронзайте их копьями прямо через стенки полога.

Вот разместились, сказали: Готово . Старший брат приказал:

– Колите! Ударили копьями братья через стенки полога, пронзили оленьи шкуры, но никто не застонал от их ударов. Выдернули копья обратно и стали смотреть, нет ли на копьях крови. Но и крови не было. Тогда старший брат быстро полог открыл. В пологе было пусто, гостей не было. Старший брат сказал:

– Посмотрите, где их нарты?

Братья выбежали и увидели, что нарт тоже нет. Старший брат сказал:

– Погонимся, убежали они!

Пошли братья к стаду. Старший брат своих оленей покликал. Два оленя прибежали. Второй брат своих оленей покликал. Два оленя прибежали. Так каждый из братьев оленей своих вызвал. Запрягли они оленей в беговые нарты, и старший брат сказал:

– Теперь будем догонять?

И вот на пяти нартах братья с копьями помчались. А юноши тоже всю ночь на своих оленях вперед спешили. На рассвете они услышали позади себя шорох. Сирота сказал юноше:

– За нами гонятся, уже шорох слышен!

И действительно, через некоторое время братья обогнали юношей и впереди заградили им путь, с нарт спрыгнули. Сирота сказал товарищу:

– Ну что же, обогнали те нас. Давай съедим такогыт (подорожники), а затем получше оденься, подтянись!

Поели они подорожники. Сын кочевника хорошенько оделся, подтянулся, как сирота велел. Затем сирота сказал:

– А теперь бери копье и тренируйся!

На рассвете сирота оленей своих заколол и отдал их в жертву сильяку (божеству). Так же поступил и сын кочевника. После этого вокруг нарт стали упражняться с копьями.

А пять братьев, сойдя со своих нарт, тоже по-боевому переоделись, подорожников поели. Затем старший брат первым в сторону юношей с копьем ринулся. Навстречу ему побежал сирота. Вот сразились копьями, начали драться. Когда заря разгорелась, высоко поднялась, сирота копьем своего противника на снег повалил. Повалив, вскочил на шею, копье к груди приставил. Поверженный сказал:

– Подожди убивать, дай отдышаться!

Но сирота пронзил врага копьем, убил. После этого второй брат на сироту ринулся. И снова сразились копьями. Этот второй стал теснить уставшего сироту. Вот когда трудна стало сироте! Все силы собрал сирота и по копью второго брата ударил, копье выбил, на спину повалил врага. Повалив, вскочил на него, копье приставил.

Второй поверженный сказал:

– Подожди убивать, дай отдышаться! Но сирота и этого копьем пронзил, убил. Устав драться, едва сполз с убитого врага. Поднявшись, сказал сыну кочевника:

– Теперь ты дерись, я устал.

Тем временем к месту боя третий брат с копьем бежал. Сын кочевника ринулся ему навстречу. Сирота подбадривал:

– Смелее, смелее! Вот так, вот так!

Этот юноша сильным оказался, третьего брата преследователей стеснил, на спину копьем повалил, вскочил на него, копье к груди приставил. Поверженный так сказал:

– Подожди убивать, дай отдышаться!

Но не пощадил его сын кочевника, пронзил копьем, убил.

После этого также четвертого брата убил.

Самый младший из братьев не выдержал, испугался, домой побежал. Но догнали его юноши около самого дома. Младший из братьев стал просить:

– Не убивайте меня. Ведь я выполнял волю моих старших братьев. Поступал так, как мне велели. Пощадите мою жизнь и за это возьмите половину моего стада и половину всех вещей. А мои сестры вашими женами будут. Я же братом вашим обещаю быть.

Сирота согласился, сказал так:

– Вот сразу бы так сказал. Быть по-твоему. Юноши женились на сестрах того младшего брата, оленей и все имущество пополам с ним разделили. После этого домой к себе поехали. Когда прибыли, сирота сказал своему отчиму:

– Почему ты не рассказал нам о том, что случилось с тобою в стойбище многосемейного кочевника? Из мести за отца чуть было не убили нас братья. Теперь уж ты не будешь хозяином. Пора тебе и на покой. Наше стадо удвоилось. Сами мы будем хозяевами.

После этого поехали на место битвы, убитых братьев подобрали, у себя похоронили. Затем стали вместе жить. С тех пор оленей у них много стало.

Все.

Пришла весна. Из тёплых краёв прилетели на скалы у Берингова пролива две пуночки. Свили себе гнездо на высоком утёсе у самого моря.

Пуночка-мать снесла яйцо и принялась его насиживать. С места слететь боялась, чтобы яйцо холодным ветром не обдуло. От дождя его собой прикрывала, недоедала, недосыпала.

Наконец вылупился из яйца сынок. Да такой удачный, такой пригожий! Ни у кого на всём побережье не нашлось бы птенца красивее. Одно плохо – криклив очень.

Тут уж и вправду родителям некогда было ни попить, ни поесть, ни поспать. Если отец на добычу улетает, мать баюкает сыночка. Если мать отлучится, отец над ним хлопочет.

Вот однажды сидела пуночка-мать на краю гнезда и пела сыну песенку:

Чьи-чьи это маленькие лапки? Чьи-чьи это маленькие крылышки? Чья-чья это миленькая головка? Чьи-чьи это миленькие глазки? Чьи-чьи, чьи-чьи?

Летел мимо ворон, услыхал песенку, сел неподалёку и стал слушать. Слушал, слушал и заслушался. Так понравилась ему эта песенка, сказать невозможно. Принялся он просить пуночку:

– Подари мне песенку! Отдай мне песенку!

– Что ты! – говорит пуночка. – Не могу отдать. Одна она у нас. Нету другой песенки.

– Я тебя очень прошу, – уговаривает ворон. – Я теперь без этой песенки жить не могу.

– А мой сынок без песенки заснуть не может. И не проси, не отдам!

Рассердился ворон:

– Добром не отдашь, силой заберу!

Налетел на пуночку, вырвал у неё песенку и улетел.

Тут пуночка-сынок раскричался, расплакался. И пуночка-мать заплакала.

Вернулся пуночка-отец с охоты. Видит-слышит – сынок кричит, жена над ним слезы льёт.

– Что с вами? – спрашивает. – Какая беда случилась?

– Страшная беда, – отвечает мать – пуночка. – Налетел ворон, унёс нашу песенку. Теперь ни за что не заснёт сынок, весь исплачется! Как жить будем?

Разгневался пуночка-отец, глазами засверкал, ногой топнул:

– Дайте мне охотничьи рукавицы, мой боевой лук, мои меткие стрелы! Полечу искать обидчика, из горла у него песенку вырву!

Летел он, летел, много птиц видал, да всё не вороны... То куропатка меж камней бегает, то ржанка посвистывает. Наконец увидел на утёсах целую стаю воронов. Сел невдалеке, наложил стрелу на лук, натянул тетиву, ждёт. Кто его песенку запоёт – тому и стрела.

Однако вороны своими делами занимаются. Старики на солнышке греются, старухи судачат. Молодёжь игры играет. Парни-вороны своим милым что-то на ухо нашёптывают. И никто песен не поёт – ни пуночкиных, ни своих. Разок, другой каркнут, да разве это песня!

Полетел пуночка-отец дальше. Летел, кружил, видит-сидит ворон на дереве, один сидит в ветвях. Клюв задрал, глаза закрыл, качается из стороны в сторону и поёт-заливается:

Чьи это маленькие лапки? Чьи это маленькие крылышки? Чья это миленькая головка? Чьи это миленькие глазки?

Пропоёт и снова начинает:

Чьи это маленькие лапки? Чьи это маленькие крылышки?..

– Вот он, злодей! Вот он, похититель лучшей в мире песенки! – сказал пуночка-отец.

Сел на ветку того же дерева, натянул тетиву, пустил стрелу в ворона. Скользнула стрела по гладкому крылу и на землю упала. Ворон даже не заметил, глаз не открыл. Поёт-заливается.

Тогда пуночка-отец выхватил сколько было в колчане стрел, заложил их между пальцами и начал пускать в разбойника. Сразу по четыре стрелы.

А ворон всё поёт:

– Ой, чьи это маленькие лапки?

– Ох, чьи это маленькие крылышки?

– Ой-ой, что-то мне попало в бок!

– Ох, чья это миленькая головка?

– Ой, что-то меня колет!

– Ох, чьи это миленькие глазки?

– Ой-ох! Ох-ой! Не могу больше! Кар-кар-р!

И выпустил песенку из клюва.

А пуночка-отец схватил её и полетел скорее к своему гнезду.

Подлетает, слышит – сынок кричит, жена плачет.

– Не кричите, не плачьте, – говорит им пуночка – отец. – Я нашу песенку у злого ворона отнял. Вот она!

Обрадовалась пуночка-мать, запела песенку. Утих сынок, заснул.

С тех пор пуночки, едва завидят, что ворон мимо летит, замолкают. Боятся даже клюв раскрыть. Вот песенка и сохранилась. И сейчас все пуночки её поют своим крикливым детям.

У кита и наваги был спор. Кит сказал наваге:

– Если меня убьют, то целое стойбище будет сыто всю зиму.

Навага сказала:

– Правда – ты большой и тебя едят богатые, чтобы тебя убить нужно иметь байдару, гарпун, ремни и команду выборных. А мной кормится вся беднота – и сироты ивдовы. Если сачка нет – сделай прорубь, палочкой взбаламуть воду, и тут навага сама голову высунет – засучивай рукава да только таскай навагу на лед.

Выбежала из своей норки евражка и побежала пить к речке, а мимо шел ворон. Сел ворон на землю и завалил камнем выход из норы.

Прибежала евражка, видит – вход закрыт. Поднялась на задние лапки, увидела ворона:

– Ну, евражка, я тебя съем! – говорит ворон.

– Подожди, я хочу видеть танецворона. Танцевать-то ворон не умел, но и сознаться не хотел.

– Хорошо, – сказал ворон, – я как раз мастер танцевать танец ворона! – и начал танцевать.

Но евражка закричала:

– Не так, не так!

– А как? – говорит ворон.

– Закрой глаза и ногами бей в разные стороны! Закрыл ворон глаза и бьет ногами в разные стороны: вправо, влево, и откинул камень от норы в сторону. Пискнула евражка и нырнула в нору. Бросился ворон за евражкой – только хвост ему и достался. Повертел, повертел ворон хвост евражки.

– Ну, и то добыча! – говорит он, и понес хвост домой, подал его вороне. – Посмотри, жена, какую я добычу принес!

– Фу, какой жалкий хвостик! – говорит ворона.

– Ничего, не жалкий. Хвост как хвост... Ты свари его, он очень вкусный.

Разожгла ворона огонь, поставила воду греть, а ворон в теп.лый полог лег.

Захворала евражка без хвоста. Что делать? Вот призывает она дочку и говорит:

– Иди на берег речки и найди мне камень величиной с глаз.

Приносит дочь круглый камень. Нарисовала евражка на камне глаз – все жилки вывела и зрачок сделала.

– Иди, дочка, – говорит она, – к ворону и скажи ему, чтобы он обменял глаз на хвост.

Приходит дочка евражки к ворону и говорит:

– Моя мать просит хвост. Возьми глаз, отдай хвост!

– А, давно бы так! Давай, давай скорее. Жена, выброси им этот дрянной хвост!

Отдала евражка камень, взяла хвост и убежала. Любуется ворон глазом, щелкает языком от удовольствия.

– Что на свете вкуснее глаза?

Вертел он, вертел глаз, прицелился, клюнул с размаха – сломал себе зуб, закричал страшным голосом, кинулся за евражкой, но она уже давно была дома.

Больше евражка ворону на глаза не попадалась.

На берегу Берингова пролива стоит поселок Чаплино, а рядом – гора. По-эскимосски она называется Авсыниом – гора, перенесенная мышонком. А почему так, я расскажу.

Однажды маленький мышонок задумался под большим лопухом:

"Почему это так, – про человека поют песни, рассказывают сказки, а про мышей-никогда, ничего? Люди становятся богатырями: борцы, бегуны, прыгуны, стрелки, охотники, храбрецы! А мыши?.. Что бы мне сделать, чтобы про меня пели песни и рассказывали сказки?"В это время человек прошел мимо мышонка. Они не видели друг друга – один был слишком велик, а другой слишком мал.

"Дай, – думает мышонок, – я дерево перегрызу и отнесу на эту сопку, и этим прославлюсь среди людей и мышей!"Грыз он дерево, грыз. Вокруг обгрыз, обхватил его и стал раскачивать из стороны в сторону: О-о-о! Но дерево – ни с места. Опять трудится мышонок – грызет, и вдруг – дерево затрещало, покосилось и упало.

Сперва мышонок испугался, а потом гордо посмотрел вокруг и только тут увидел, что он не дерево повалил, а стебель травы. "Хорошо, что никто не видел, – подумал горько мышонок, – а то как бы я осенью к людям пошел в землянку, засмеяли бы!.. Что бы сделать, чтобы прославиться?"Идет мышонок по тундре и видит – большие-большие озера. «Вот переплыву я это озеро и сяду на том берегу сушить свою кухлянку и торбаза. Пройдут мимо люди, увидят меня и будут рассказывать друг другу про меня: вот пловец так пловец! – а потом и песню сложат!» – подумал мышонок и поплыл через озеро.

Плыл-плыл, нырял, чуть не захлебнулся, чуть не утонул, но все же плыл. Доплыл он до берега, вышел на землю и стал сушиться. И вдруг видит он человека: идет человек, за ним – его следы остаются, озера, которые мышонок переплывал. Горько стало мышонку.

Подошел тут он к сопке, взвалил ее на спину и понес на север. Шел-шел, устал. Увидел Чаплино и подумал: «Зайду в поселок, напьюсь чаю, отдохну, люди меня увидят, песню про меня споют, сказку расскажут!» Стал он опускать сопку. Отвалился тут маленький кусочек земли,, ударил мышонка и убил его.

С тех пор стали рассказывать сказку о маленьком мышонке, который хотел прославиться.

Жил один ворон. Ушел ворон от своих и поставил землянку на берегу Берингова моря.

Увидела землянку лиса и стала расхваливать ворона:

– Ах, какой ты хороший, ах, какой ты красивый. Когда солнышко всходит, твои перышки поднимаются!

Слушает ворон лису, и сердце его радуется. Позвал он лису к себе в землянку жить.

– Вот хорошо! – согласилась лиса, – у меня нора маленькая и темная, а у тебя землянка высокая да светлая.

И стали ворон с лисой жить вместе. Ворон пищу добывает, а лиса землянку прибирает.

Сделал ворон копье, гарпун и пошел по льду в море. Увидел отдушину во льду, а возле – дохлую нерпу. Вонзил он копье в нерпу и принес домой; Лиса спрашивает:

– Отнял или сам убил?

– Убил! – сказал ворон. Начала хвалить его лиса:

– Ах, какой ты хороший, ах, какой ты красивый! Когда солнышко всходит, твои перышки поднимаются!

Разделили они нерпу и стали есть – лиса по-лисьи, а ворон по-вороньи. Съела лиса все мясо, а ворон половину. Отдал он лисе свое мясо, а сам пошел опять надобычу.

Подходит он к отдушине, видит – поднялась нерпа из воды, вздохнула и ушла в море. Стал ворон ждать.

Вынырнула нерпа. Бросил ворон в нее гарпун. Нырнула нерпа в воду – а ворон крепко держит ремень гарпуна. Ходила-ходила нерпа в море, опять подошла к отдушине. Метнул ворон копье и вытащил нерпу на лед. Принес домой. Похвалила его лиса, а ночью думает: "Как же это он ловит нерп? Пойду-ка я сама добуду, а уж ворону не дам!"Вышла она потихоньку из землянки, взяла гарпун и копье, понюхала след и пошла.

Подходит к отдушине и думает, что сначала бросать – гарпун или копье? Вынырнула нерпа в отдушину. Лиса бросила в нее гарпун, уцепилась за конец ремня и держит. Ходила-ходила нерпа в море, подошла к отдушине. Бросила лиса копье. Да копье не удержала и про ремень гарпуна забыла – и ушла нерпа под лед, утащила и гарпун и копье. Испугалась лиса, прибежала домой. Легла и притворилась спящей.

Проснулся ворон, собрался на охоту. Искал, искал гарпун и копье, спрашивает лису:

– Сестра, кто взял гарпун и копье?

Лиса сквозь сон отвечает:

– Ты же сам знаешь, что я из землянки никуда невыхожу.

«Что ж теперь делать, – думает ворон, – чем добыть пищу?» Ходил-ходил, думал-думал и надумал удочкойловить рыбу.

Пошел ворон на берег, сделал прорубь. Сидел-сидел. Холодно стало... Чувствует он – что-то тяжелое подцепилось ему на крючок. Потянул удочку, и вытащил чудо морское – все обросшее тиной, голова громадная, глаза висят на щеках, а ко всему телу прилипли рыбы. Снял он рыб, а чудо бросил в воду. Так ходил он каждый день и всегда приносил рыбу.

Думает лиса: «Как это он ловит рыбу? Пойду-ка я сама попробую!» Вышла лиса потихоньку, взяла со стены удочку, понюхала след и пошла по тропинке на берег.

Подошла лиса к проруби, опустила удочку, и попалось ей что-то тяжелое. Тянет она из всех сил и думает: «Ворону не дам!» Показалось чудо морское над водой. Испугалась лиса, бросила удочку, и ушло чудо на дно вместе с удочками. Прибежала лиса домой. Притворилась спящей.

Встал ворон, собрался ловить рыбу. А удочек нет нигде! Кричит он лисе:

– Сестра, сестра, кто взял удочки?

– Что ты мне спать не даешь? Ты же знаешь, что я из землянки и не выхожу...

Остались голодные ворон и лиса. Ходил-ходил ворон по тундре, вышел на морской берег и подумал: «В ту сторону я никогда не ходил». И пошел...

Шел-шел, прошел кошку, а дальше – отвесная скала., Стал он скалу переваливать. Поднялся высоко. Стал смотреть во все стороны и увидел далеко на берегу землянку.

Подошел он к землянке, залез на крышу, посмотрел в дымоход и увидел: посредине землянки сидит женщина, заплетает косы, а вокруг нее ходят белые и черные олени. Начинает она расплетать косы – поворачивают олени в другую сторону.

Каркнул ворон от удивления, и попала его слюна на маленького теленка-упал олененок и подох. Взяла женщина олененка и выбросила. Ворон сделал петлю, надел через голову на плечи и пошел домой со своей добычей.

Увидела его лиса и завела свою песню: «Когда солнце поднимается, твои перышки тоже поднимаются».

Так ходил ворон каждый раз, как у них кончалась пища.

Лежит лиса и думает: «Где он мясо достает? Не пойти ли и мне туда поохотиться?» Встала она и пошла по следам ворона. Пришла к землянке. Взглянула в дымоход. Видит: сидит женщина, заплетает косы – вокруг нее идут олени в одну сторону, расплетает косы – олени идут в другую сторону,

Высмотрела лиса самого большого оленя и плюнула на него. Упал олень. Взяла женщина оленя за ноги и выбросила наружу. Обвязала лиса оленя ремешком, сделала петлю, надела на плечи, взялась тащить да и с места не сдвинет – намучилась. Полезла она тут на землянку и крикнула женщине в дымоход:

– Эй, помоги оленя поднять!

– Сейчас иду, – сказала женщина, а сама подумала: «Так вот кто у меня оленей ворует!» Взяла женщина палку, доску, на которой шкуру обдирают, подошла к лисе, ударила по затылку и ушла в землянку.

Ждал-ждал ворон лису и подумал: "Наверно, она ушла к своим!"Пошел ворон за олененком к той землянке. Подошел и увидел: где стояла землянка – там лежит нижняя челюсть кита, вместо женщины – черный камень, вместо оленей – белые камни вокруг. «Кто же это мне опять испортил?» – подумал он. И увидел он лису возле оленя.

– Так вот кто это сделал! – сказал он и похоронил лису. Пошел домой и стал жить один.

Скучно стало ворону. «Вот жила со мной лиса, рассказывала мне о своем отце, а я о своем отце рассказывал ей, и весело нам было!» – так говорил ворон самому себе каждый день. Скучает, лису вспоминает – как она его ждала, как они пищу пополам делили.

Встретил ворон другую лису и позвал к себе жить в землянку. И опять стал ворон пищу добывать, а лиса в землянке прибирать.

И вот лиса говорит ворону:

– Тебе бы, ворон, жениться надо!

– И то правда! – сказал ворон, и пошел жениться. Рассердилась на него лиса и думает: "Ну, погоди, я покажу тебе, как на других жениться!"А ворон шел да шел по морскому льду, увидел на льду рыбку и спрашивает:

– Ты что тут делаешь?

– Да хочу замуж выйти, вот жду жениха!

И женился ворон на рыбке, а про лису и не подумал. А лиса затаила злобу на ворона и его жену. Ушел ворон как-то на охоту. Лиса согрела воду в корыте, посадила туда рыбку и выплеснула наружу. Приходит ворон с охоты, увидел свою жену у порога и запел от радости, что она его поджидает. А жена и слова сказать не может.

Принес ворон рыбку в землянку. Лиса и говорит ему:

– Братец-ворон, рыбка привыкла жить на просторе, а ты ее посадил в землянку!

На следующий день, едва ворон ушел в тундру, лиса посадила рыбку в горячую воду и выплеснула на снег. Вернулся ворон, а жена еле-еле дышит.

А лиса свое твердит:

– Рыбка привыкла к простору, а ты ее держишь в землянке!

На третий день, только ворон ушел на охоту – лиса вскипятила воду, посадила туда рыбку и выплеснула наружу. Потом сложила в мешок свои вещи: костяную иглу, жильные нитки, костяной наперсток и меховые лоскутки. Пошла на сопку, легла на камень и стала ждать.

Пришел ворон поздно вечером, голодный, увидел свою рыбку на снегу. Кинулся к лисе, а ее нет. Выскочил, походил туда-сюда, да и съел рыбку.

Вернулся в землянку ворон и загоревал – опять он остается один. И решил ворон умереть: повесил он петлю и прыгнул в нее, да попал не головой, а ногой.

Кричит ворон. Лиса от любопытства умирает, а идти боится. Потом тихохонько подошла и увидела ворона в петле вниз головой. Стала она прыгать вокруг него и дразнить.

Забился ворон в петле. Оборвалась петля, упал ворон прямо на лису и вцепились они друг в друга – только перья да шерсть клочьями летят. Устанут, полежат рядышком, отдышутся и снова начнут... Так и растерзали они друг друга.

Жили муж с женой.

Однажды, когда муж и шестеро других охотников выехали в море, разыгралась непогода, и они погибли.

Жена родила сына и назвала его именем мужа. Мальчик рос очень быстро, и вот он уже ходит сам по берегу, собирает водоросли. Мясо, которое добыл его отец, уже кончилось, а люди им не давали. Однажды, когда мать спала, сын поднялся и пошел собирать водоросли. Дело было осенью; он увидел под обледенелым камнем водоросли. Потянулся за ними и упал под камень.

Под камнем оказалось какое-то жилье. Мальчик посидел здесь немного. И вот приходит мужчина, одетый охотником. Увидев мальчика, он стал ругать и бить его. Потом пришли еще шесть человек. Стали они сердиться на мужчину. Спросили они мальчика: – Чей ты и откуда?

Рассказал мальчик. Удивились люди, а тот, который бил его, заплакал и обнял мальчика. – Сын мой! – сказал он.

– Отец, пойдем домой! – говорит мальчик, но отец ответил, что не может. Мальчик заплакал, тогда отец снял одежду, и мальчик увидел под ней скелет.

– Что вы там едите? – спросил отец. . – Только морскую капусту.

– Ну, вот что, под каждый ноготь я положу тебе по волоконцу мяса, рыбы и жиру. Дома подойди к яме, где хранилось мясо, закрой глаза и стряхни с пальцев. Потом, не глядя, уходи домой и пошли мать за мясом.

Отец отдал мальчику свое копье. Пришел мальчик домой, подошел к яме, закрыл глаза, плюнул, стряхнул с рук и пришел в землянку. Мать сварила капусту, а мальчик сказал:

– Пойди в яму, поскреби по стенкам жир, вкуснее будет!

Заругалась мать, а все же пошла. Взяла она большой таз. Подошла к яме, а там, как прежде, при муже, полно мяса и жира. Заплакала мать и принесла полный таз еды.

Когда не осталось больше ни жира, ни мяса, мальчик взял отцовское копье и пошел на берег. Подошел он к одной артели.

– Возьмите меня! – попросил он.

– Беги за плащом! – сказали ему, и байдара уплыла.

Он подошел ко второй:

– Возьмите меня!

Но и тут только обругали его.

К третьей байдаре подошел мальчик. Оттолкнули его люди и уплыли в море. Подошел он к четвертой байдаре, где сидел один старик.

– Возьми меня! – попросил мальчик старика. Подумал старик: «Возьму на счастье, все равно,стар я, рука не тверда!» – и он взял мальчика.

Отплыли они последними, когда все байдары уже гонялись за китами. Стали они подводные камни обходить. Бросил мальчик копье в камень – и оказался кит. Подтянули они кита к берегу, стали резать на куски да в ямы класть.

Вернулись с моря пустые байдары. Как услышали про кита, то сразу кинулись к мальчику, стали спорить между собой, к кому он должен пойти. Одна артель кричит: «Мы его посылали за белым плащом, из кишок нерпы!» Другая кричит: «Он должен у нас быть на байдаре». Третья артель кричит: "Он у нас будет гар пунщиком!"Тогда старик сказал:

– Вы его оттолкнули. Я его не отдам. Мальчика надо самого спросить – куда он пойдет?

Мальчик остался со стариком, и у них всегда была удачная охота.

Однажды пошла беременная женщина в тундру за мухомором. Собирает она мухомор, очищает от земли и моха и не видит, что крадется за ней медведица.

Напала медведица на женщину, и пришел той конец. Медведица вытащила ребенка, стала его рассматривать. «Какой же он маленький! Оставлю я его. Когда вырастет, съем его!» Унесла медведица к себе ребенка и стала кормить грудью. Стал мальчик бегать ножками – она стала кормить его оленьими языками и мозгами, стала кормить его жирным мясом. Думает: «Когда не будет мяса, – тогда его съем!» А когда мяса не было, казалось ей, что он слишком худ...

Так они и жили. Мальчик растет, а медведица старится.

– Почему ты не ешь? Почему ты не жиреешь? – спрашивает медведица. – Чего ты хочешь – дикого оленя или горного барана?

Медведица приносила много мяса. Но мальчик бегал, прыгал и не жирел.

И вот, когда он стал уже юношей, медведица все реже приносила мясо с охоты. Стала медведица зла и ворчлива. Однажды юноша услышал, как медведица разговаривает сама с собой:

– И чего я гоняюсь за дикими оленями, высунув язык, когда дома есть мясо. Вот сейчас съем этого двуногого и буду сыта!

"А, – подумал юноша, – это не моя мать! Вот отчего у меня есть и руки и ноги, вот отчего мое тело не покрыто шерстью!"Наутро говорит он медведице:

– Не пора ли мне добывать пищу?

– Попробуй! – сказала она.

Пошли на охоту. Подкрались к стаду диких оленей. Схватил юноша камень, бросил, сломал оленю ногу. И стал он теперь добывать мясо. Медведица сказала ему:

– Можно ходить на охоту в тундру, но на берег моря не ходи, там живут злые черти.

Сперва парень охотился, как велела медведица, а потом захотелось ему посмотреть на чертей, какие они и что делают? И пошел он к берегу. Наконец подошел он к морю и увидел людей, которые на байдарах охотились .за моржами. Юноша смотрел на них и не мог. наглядеться. «А ведь я похож на этих чертей!» – подумал он. Три дня смотрел парень на людей, а сам не показывался, потом пошел к медведице. Приходит он домой, а медведица – злая.

– Где ты так долго пропадал?

– Я был у чертей. Они похожи на меня, и я на них!

– Это не черти, а люди, – говорит медведица, – а ты тоже человек. Иди к ним, скажи, кто ты, и разыщи отца своего, он в этом стойбище живет. Только прежде, чем уйти, убей меня, я не хочу голодать!

– Я заготовлю тебе много мяса. И буду приносить, когда оно кончится.

– Нет, убей меня!

Убил юноша медведицу, опять пошел на морской берег, увидели его эскимосы, привели в стойбище.

Нашел тут юноша отца. Стал хорошим охотником.

Услыхал он, что на острове Аркимчикен живет девушка, красивая и сильная, кто ее победит, тот ее мужем будет. Женихов съехалось много, со всей Чукотской земли – с Уэлена, Чаплино, Сереники, Им-тупа.

Сел парень в байдару, хотел ехать туда же, но лодка пошла на дно. Сделал он большую байдару, сел – и опять лодка пошла на дно. Сделал он третью, такую большую, каких еще никто не строил, сел, оттолкнулся от берега, и опустилась байдара под воду – так вырос парень... Думал, думал он, что дедать. Взял он лопатки кита, подвязал к подошвам и пошел прямо по морю, к острову. Пришел.

Женихи стояли вокруг невесты. Она говорит: – Кто меня победит, тому буду я жена! Как я пойду замуж за того, кто меня не победит? Разве я буду бегать за него вокруг стада? Разве я за него буду охотиться? Разве такого мужа можно любить?

Вот побежали все наперегонки, и с первых же шагов женихи отстали от девушки. Она неслась как ветер, и косы ее торчали в воздухе, как две стрелы. Наш парень не отставал от нее ни на шаг: шел плечо к плечу. На половине дороги он сказал ей: – Можно тебя оставить? – А ты попробуй!

И юноша унесся вперед, как вихрь. Добежал до места и полетел обратно. Когда он подбежал к стойбищу, его встретили смехом: "А, вернулся с половины пути! Эх, молодец, лучше бы дома сидел и не состязался, а сидел бы вместе с женщинами и чай пил!"Много времени прошло, пока вернулась девушка-невеста.

Все кинулись к ней.

– Вот, он мой победитель! – сказала девушка и подошла к юноше.

Если не верите, съездите на остров Аркимчикен. Там до сих пор лежат лопатки кита.

Охотились пять братьев на белого медведя и песца. Поднялась пурга, и братья заблудились в тундре. Такая началась метель, что не видно пальцев вытянутой руки. Братья боялись потерять друг друга, сорваться с сопки или провалиться в воду. Обвязались они длинным ремнем из моржовой шкуры и так шли несколько дней и ночей, пока не наткнулись на какую-то ярангу.

Зашли. В пологе была женщина, она спросила:

– Как вы сюда попали? Сюда никогда никто не заходит и не заезжает!

Рассказали братья, что они заблудились в тундре, что они без пищи и сна несколько суток.

Сняла с них женщина мокрую одежду, развесила сушить, а братьев посадила в меховые мешки и дала им чаю, юколы и кислого мяса. Старшему брату сказала:

– Не выходите из яранги!

Ушла женщина, забрала с собой скребок и доску для выделывания шкур.

Слышат братья: что-то покатилось по яранге, не успеет скатиться одно – катится другое и так беспрерывно. Младший брат захотел посмотреть – что это такое? Остальные братья уговаривают:

– Не ходи, не надо, хозяйка не велела!

А младший свое твердит-пойду да пойду! А по яранге все что-то катится да катится. Младший брат – к выходу. Уцепились за него четыре брата, да ничего не могут с ним сделать, – он вертится в руках как угорь, и удержать не за что – голый. Так и выскочил он наружу и увидел: сидит женщина на небе, пускает скребком с неба по доске тучки, а они падают на ярангу и на землю.

Увидала она мужчину. Пришла домой и стала их ругать: –

– Я же вам велела не ходить! Все тучки спустила на землю, только одна осталась, теперь с ней сладу не будет. А если бы и она спустилась с неба – не было бы никогда плохой погоды.

С тех пор на Чукотке часто бывает пурга.

Была в тундре одна девушка. Хотели родители выдать ее замуж, да она не послушалась, рассердилась на них и ушла в тундру. Идет день, идет другой и третий. Выбилась из сил и пошла, как зверь, на четвереньках. Порвались у нее торбаза и чижи. Обмотала она кухлянкой руки и ноги и опять пошла. И вот увидела она в тундре ярангу.

Подползла она к яранге. В яранге, видит, в котле стоит вареное мясо, над очагом чайник висит. Наелась она мяса, напилась чаю и стала рассматривать ярангу. Видит – много невыделанных шкур лежит. «Одни мужчины живут!» – подумала девушка.

Взяла она шкуры и ушла в тундру. "Вот, думает, буду людям шить за еду!"А в этой яранге жили два брата. Пришли они домой, увидели, что кто-то ел мясо и пил чай. Кто же это мот быть? Если медведь – он раскидал бы вещи. Наверно, дух. Ну, а чай кто пил?

– Надо бы узнать, – говорит старший брат младшему, – кто приходил в ярангу?

Наутро старший брат ушел на охоту, а младший остался сторожить. Сидит в яранге с ножом в руках и боится... Вдруг видит он – кто-то с длинными волосами ползет по яранге. Младший брат распорол стену яранги ножом, кинулся в тундру разыскивать брата.

– Пойдем! К яранге подползает келэ!

Пока братья шли, девушка наелась, напилась чаю, взяла шкуру для чижей и ушла в тундру. Пришли братья домой, осмотрелись, увидели на полу новые штаны и обрадовались – какие они мягкие да удобные. Утром старший брат сказал младшему:

– Иди на охоту, а я покараулю ярангу. Посмотрю, кто к нам ходит.

Сидит брат в яранге, делает стрелы да поглядывает в тундру. Видит он, к яранге ползет кто-то. Стал он присматриваться: «Да это женщина. Разве злой дух днем ходит?» Спрятался молодец в полог и ждет.

Вошла девушка в ярангу, откинула волосы, села возле мяса и стала есть. Увидел молодец, как она ножом мясо возле губ режет и подумал: "Э-э, да это эскимоска!"Вышел он из полога, девушка в испуге выронила мясо.

– Ты кто? – спросил молодец девушку, – Женщина.

– Откуда?

– С берега моря. – А я – мужчина!

– Один?

– Нет, я с братом, мою мать отец выгнал из дома. Взяла меня мать на плечи и ушла в тундру, а через несколько дней родился мой брат. Мать нас вырастила и умерла, и с тех пор мы живем вдвоем с братом.

– А я ушла из дома. Меня отдавали замуж, но я не хотела.

– Скажи, я тебе нравлюсь? – Не знаю.

– Хочешь быть моей женой?

– Не знаю! – смеется девушка.

Идет младший брат с охоты. Подходит он к яранге. Не подымается дым из яранги, и очаг не горит. Остался он ночевать в тундре неподалеку от яранги. Всю ночь прислушивался и глядел на ярангу, вот и утро настало, а брата все нет.

«Ну, видно, съел злой дух моего брата и лежат его кости у очага!» – подумал младший брат.

И ахнул – его брат вышел из яранги такой веселый, каким никогда его младший прежде не видел, и с женщиной. Косы ее спускались до колен, в них были вплетены яркие бусы, и девушка хорошо улыбалась. Младший брат только рот открыл.

– Ах, я трус! – сказал, наконец, младший брат и больше не сводил глаз с девушки.

«Ведь теперь была бы она моей женой», – подумал он. – Старший брат стал чаще оставаться дома и чаще посылать на охоту младшего брата. Вот раз младший брат говорит:

– Сходи-ка ты на охоту. Сегодня у меня нет стрел!

– Возьми мои! – сказал старший брат. – Все я да я!..

– Ну, хорошо, сегодня я пойду, – согласился старший.

Только старший брат ушел, как младший подсел к девушке и стал заигрывать – то руку ловит, то обнимает, то целует. Девушка и говорит:

– Не мешай мне работать!

Стала девушка кроить шкуру ножом, а младший брат вырывает шкуру из рук. Замахнулась девушка на него ножом, да не рассчитала, ударила ножом в горло. Нечаянно убила она деверя.

– Ох, что я наделала! Я не хотела сделать ему зло. Поверит ли мне мой муж?

Испугалась она – спрятала тело, шкурками завесила. Приехал муж, спрашивает:

– Где брат?

– Ему со мной скучно показалось, и он ушел следом за тобой.

Другой день наступил. Вечером муж опять спрашивает:

– Не пришел?

– Нет.

Прошло три дня, четвертый. На пятый день стал муж стругать доску на стрелы, а она – в крови. Пошел он к вешалам, где лежала доска, поднял шкуру и увидел своего брата.

"Эге! – подумал он, – видно, теперь очередь за мной?"Выкопал он глубокую яму, стал туда бросать мясо и вырастил больших червей.

Шьет девушка мужу кухлянку, а паук спускается по паутинке перед ней. Отмахнулась девушка.

– Аи, уйди, не мешай, мне и без тебя тяжело!

– Я пришел помочь тебе! – сказал паук. – Твой муж выкормил червей и завтра возле ямы устроит праздник. Он тебя толкнет в яму, но ты подними руки кверху и что поймаешь держи крепко.

Сшила девушка мужу белые торбаза. Взял он, вздохнул и подумал: «Жалко губить такую мастерицу!» Девушка подала ему красные торбаза. Засмотрелся муж на ее работу и решил: «Надо скорее бросить ее в яму, а то я совсем не смогу».

Толкнул он жену в яму. Закрыла она глаза, подняла руки над головой, крепко уцепилась за нитку, которую опустил ей паук, и вдруг – поднялась вверх и исчезла из глаз мужа.

Поднял паук девушку на небо. Пришла она к старому богу и к старой его жене. Сидит она в большой яранге у бога и пьет чай. Бог спрашивает ее:

– Хочешь видеть своих родных?

– Я даже и не знаю, в какой они стороне. Отодвинул бог с пола шкуру и сказал:

– Смотри!

Наклонилась девушка, увидела далеко внизу землю и море, а на берегу свою ярангу, возле яранги – мать ходит, шкурки сушит. Заплакала девушка – пошел на земле дождь. Забегала мать, выскочили братья из яранги, начали матери помогать убирать шкуры.

– Хватит, – сказал бог и закрыл дыру в небе, – а то у матери все шкурки пропадут!

Всю ночь девушка плакала. Утром бог сказал девушке: – Надо домой идти да замуж выходить! И опустилась девушка с неба по паутинной ниточке прямо в свою ярангу.

Это было давно-давно. Нунак-ская община была богатая. У нее была своя байдара, и из года в год ее охотники добывали много моржей, лахтаков, нерп, белух и белых медведей.

Всегда в общине был жир и была жизнь.

И жили в нунакской общине муж с женой и детьми.

Каждую ночь охотнику снился один и тот же сон – будто подходит к берегу кит, ляжет головой на треугольный камень, пустит фонтан и вместе с фонтаном выходит молодой парень в белой камлейке из моржовых кишок, поднимается к ним на сопку и заходит в землянку. Он спросил жену:

– Скажи, сон это или нет? Кто к нам каждую ночь приходит?

Рассмеялась жена и сказала:

– Конечно, это сон!

А кит .каждую ночь и в самом деле подходил к берегу, пускал фонтаны, выходил молодец и шел в землянку, когда муж крепко спал.

«Ну, – думает муж каждый день, – уж сегодня-то я узнаю, сон это или нет!» Но как только он услышит шум фонтана, так и нападает на него сон, как ни крепится, все же засыпает.

Однажды спросил у него сосед:

– Кто к тебе в землянку ходит?

«Так, значит, это не сок!» – подумал охотник. И однажды ночью он не пошел в свою землянку, а сел на камень у обрыва и слышит: подошел кит, пустил фонтан, вышел из кита молодец в белой камлейке и пошел к его землянке.

Схзатил охотник копье, подошел тихонько к камню, а кит спит, – еле-еле дышит. Подкрался муж и ударил копьем в сердце кита. А в землянке охнул молодец, схватился рукой за левый бок, кинулся вон из яранги и пропал из глаз.

Стала община кита резать и есть, а жена охотника отворачивается да нос зажимает.

И родила женщина не ребенка, а китенка.

– Были бы у нас дети, убил бы я китенка, – говорит муж, – но детей у нас нет, так пусть он будет нашим сыном.

Сделал муж большое корыто, налил морской воды, положил туда китенка, и стал он плавать там день и ночь. Кормит его мать грудью и дикой картошкой. Мало стало воды китенку. Выкопал муж яму, налил туда воды и пустил китенка.

Мала стала яма – сделала община озеро для китенка. Плавает он по озеру, играет, фонтанчики пускает. Подошла осень, на озере образовалась кромка льда. Говорят люди матери – надо пустить китенка в море. Жалко матери, но ничего не сделаешь. Прикрепила она возле дыхала китенка разноцветную кисть из нерпичьих кишок, – когда китенок пускает фонтаны, кисть подымается и издалека видна. «Теперь-то его не убьют!» – думает она.

Положили китенка на моржовые шкуры и стащили в море. Обрадовался он, плещется, играет, и издалека видно его разноцветную кисть в фонтане.

Ушли гренландские киты в теплые воды, ушли голубые киты, ушли кашалоты. Ушел с ними и китенок.

Прошла зима. Весной пришел китенок китом, привел с собой большую стаю. Вылез он на треугольный камень и пустил фонтан. Приподнялась разноцветная кисть, выбежала к нему мать, вышла вся община его встречать.

Каждое лето приходил он и приводил китов. Плещутся, играют киты, охотится на них и добывает много мяса и жира нунакская община.

Завидно стало мумр-аковской общине, и поклялась она убить нунакского кита.

– Не ходи, сынок, к мумракскому берегу, там тебя убьют – держись нунакского берега! – говорит китенку мать.

Но прокрались темной ночью мумракские охотники и убили на треугольном камне спящего нунакского кита.

И ушли киты, и не стало жира, и не стало жизни. И пошла вражда между нунакцами и мумракцами. Стали они воевать, стали друг друга убивать.

Между Нунаком и Мумраком стоял Наукансккй поселок. Как только началась война, науканская община старалась помирить врагов, но как только не удается охота у нунакцев – они идут войной на мумракцев.

Однажды нунакцы охотились на китов возле мум-ракского берега и, чтобы напиться горячей крови, – тогда еще не было чаю! – поехали домой. Попадается им навстречу каюк, охотник выбежал на берег и стал дразнить и ругать нунакцев. Пустил тугую стрелу ну-накец и ранил чужого охотника. Испугались нунакцы, подъехали и убили раненого, – каюк камнем завалили, только отвязали моржовый пузырь от каюка и взяли с собой. Мумракцы кинулись догонять нунакцев.

Науканцы пропустили мимо нунакцев, а мумракцев вернули домой. Так они делали несколько раз: то вернут нунакцев, то мумракцев не пропустят. Рассердились на науканцев обе общины и напали на них. Но у тех была хорошая крепость, поселок стоял на крутой горе, – и отсиделись науканцы.

Услыхали нунакцы, что возле Мумрака много китов и что все мужчины на охоте. Пошли нунакцы, убили всех мумракских женщин и детей. Только одна старуха, которая ходила в тундре, целебную траву собирала, осталась в живых. Видит она, что-то неладное, мимо проплывают байдары – одна, другая. Из их поселка последние двое нунакцев к берегу бегут. Заколдовала она их, – и остались они на месте. Вернулись мумракцы с охоты, увидели, что наделали враги. Кинулись в погоню за нунакцами, А в Нунаке мужчин не было дома, Убили всех мумракцы, забрали каменного бога, который высился в стойбище, и увезли домой.

Подкрались и нунакцы, когда не было мужчин в Му-мраке дома, забрали у них деревянного бога с каменным сердцем, которое упало с неба, и увезли домой.

Тут науканская община собрала всех нунакцев и мумракцев и сказала им:

– Вот вам двое прекрасных юношей – как солнечные лучи! – возьмите их, пусть они принесут вам мир!

И с тех пор не было войны между Нунаком и Мумраком, потому что породнились они. И до сих пор стоит деревянный бог в поселке Мумрак, только каменного сердца, которое упало с неба, у него уж нет, осталось только одно дерево.

Жил в промысловом селении один сиротка со старой бабушкой.

Жители этого селения били китов, моржей и нерп.

Мальчик никуда не ходил потому, что у него не было одежды, всю зиму сидел дома. Бабушка шила и выделывала шкуры, и за это получала кусок мяса или жира. Летом сиротка просил у рыбаков, как всесироты и вдовы, и – по эскимосскому закону – отказа ему не было, он получал свое – кусок мяса или рыбу. Однажды получил сирота большой кусок мяса. Он сказал бабушке:

– Я закопаю мясо в землю, а зимой, когда у нас не будет пищи, оно нам пригодится.

Пошел он в тундру и закопал мясо. Зимой, когда все селение голодало, бабушка сказала внуку:

– Я больше не могу! Сходи и откопай мясо. Мальчик надел бабушкину одежду и пошел в тундру. Вот отбил он кусок мяса, стал вытаскивать из ямы.

Тут из-под мяса побежали мыши – они изгрызли почтивесь кусок. Сел мальчик и заплакал. Вышла большая мышь – мать мышей, посмотрела на мальчика и говорит:

– Не трогай мясо, оставь его моим детям!

– А мы с бабушкой что будем есть? – спрашивает мальчик.

– Я сделаю тебя сильным и быстроногим. Зарыл мальчик яму, а большая мышь стала лизатьего руки – и выросли у него большие сильные руки. Стала мышка лизать его плечи – и затрещала бабушкина одежда. Снял малыш поскорее кухлянку, штаны, а мышь принялась лизать ему бока и облизала его всего, и стал он богатырем.

Старая одежда уже не годилась на него...

Так голый и пошел домой мальчик-богатырь.

Приходит домой, бабушка спрашивает:

– Ну, где мясо?

– Не мог сегодня откопать. Завтра пойду! Слышит бабушка, что-то очень тяжелые шаги у внука, взглянула на него и говорит:

– Ох, какой ты большой вырос, а я и не заметила.

Послышались как-то в поселке крики. Схватил свой молоток мальчик-богатырь и побежал туда на крик. Увидал он двух белых медведей, за которыми гнались охотники. Обогнал он младшего брата хозяина стойбища, который хорошо метал копье, и спросил его:

– Чей медведь?

– Твой! – сказал брат хозяина с насмешкой. Обогнал мальчик-богатырь среднего брата хозяина,который хорошо бегал, и спросил его:

– Чей медведь?

– Твой! – ответил средний брат с насмешкой.

Обогнал мальчик-богатырь самого хозяина стойбища, который и быстро бегал и хорошо метал копье, и спросил его:

– Чей медведь?

– Твой! – сказал хозяин.

Догнал мальчик первого медведя и поймал за заднюю ногу. Обернулся медведь, мальчик стукнул его молотком по голове, и медведь повалился. И другого поймал он за ногу. Обернулся медведь, стукнул его мальчик молотком по лбу и убил. Забросил мальчик одного медведя на одно плечо, а второго – на другое, запел песню и пошел обратно.

Принес он медведей в свою землянку, бросил на пол и сказал бабушке:

– Разделай медведей и раздели мясо между бедняками.

Испугалась бабушка и велела отнести медведей хозяину.

– Я не украл, я убил медведей! – говорит внук. Бабушка сказала:

– Ты врешь, по эскимосскому закону хозяин дает охотнику кусок мяса, а остальное забирает себе!

– Я спрашивал! Хозяин сказал, что звери мои!

Накормил мальчик все селение мясом. А утром хозяин послал работника, чтобы мальчик принес медведей к нему.

Мальчик сказал:

– Медведи мои, и их уже нет, их съели голодные! Второй работник пришел, сказал, что хозяин велитвыйти на борьбу с ним. Заохала бабушка. А мальчик сказал :

– У меня нет одежи!

Дали ему меховые штаны, и вышел мальчик в круг. Схватил он хозяина и оторвал ему голову, а братьям сказал:

– Если любите брата, то выходите на борьбу! Но братья испугались и отказались.

– Теперь ты у нас будешь вместо брата! – сказали они, видя его силу и ловкость.

Мальчик-богатырь взял жену хозяина стойбища и стал жить в его землянке, а пищу делил всем поровну, чтобы никто больше не голодал.

Жили восемь братьев. Семеро в одной землянке, а восьмой брат – отдельно.

Старший брат был так велик и силен, что не мог поместиться в байдаре. На корму сядет – нос подымется, посредине сядет – средина погружается, нос и корма поднимаются. Поэтому он никуда не ходил, сидел дома и только зимой охотился в тундре. Для красоты у него были в щеках сделаны дырки, в которые он вставлял украшения, сделанные из моржового клыка: в правой – хвост кита, в левой – голова моржа.

Самый младший брат, еще подросток, сидел дома со старшим братом.

А шесть братьев ходили в море на промысел. И вот однажды осенью откуда-то подошел маленький китенок и стал играть возле берега. Сели шесть братьев в байдару. Стал младший просить старшего, чтобы позволил и ему ехать в море.

Посмотрел старший на небо – вокруг ясно, да и кит возле берега, и говорит: – Ну, поезжай!

...Подошла байдара к киту. Только хотел один из братьев бросить гарпун, как кит нырнул и отошел от берега. Поплыли братья за китенком, а китенок ныряет, плещется да фонтаны пускает. Только подплывут, бросят гарпун – кит ныряет и все дальше от берега отплывает. Так и скрылся берег. Вот вынырнул кит возле самой байдары. Ударил его один из братьев копьем, и стал кит поворачиваться вверх брюхом, И вдруг налетел холодный ветер.

Оглянулись братья на Берингов пролив и увидели – белые, тяжелые, снеговые тучи плывут, почти касаясь воды.

– Эх, – сказал один, – лед из пролива идет! Некогда было брать кита. Отрезали они грудину иласты, положили в байдару и – к берегу. А ветер все крепче и крепче. Вот и берег виден, вот уже и брат виден на берегу, но тут подул такой ветер, что стало опасно держать лодку против ветра, и понеслись они по ветру.

Три дня и три ночи гоняло байдару по морю, и на третью ночь они достигли какого-то острова.

– Живут ли на острове? – спросил старший брат. – Наше счастье, если не живут. Плохо нам будет, если есть здесь люди!

Нашли они земляную пещер, выбитую ветром на северной стороне и прикрытую корнями растений, спрятались и затянули туда же свою байдару.

Наутро увидели, что мимо прошел старик, держа руки под кухлянкой, а потом каждый день видели чужих людей. Съели грудинку, ласты, а погода не улучшалась, и выйти нельзя – убьют! Стали они есть ремни с байдары.

Плачет младший брат, домой хочет. Старший говорит:

– Показаться людям надо, все равно с голоду умрем!

Но остальные не согласились на это.

Наступила зима, подула пурга. Вышел старший из братьев из своего убежища и стал ждать, кто мимо пойдет.

Подошел тот старик, которого в первое утро увидели братья, поздоровался и спросил:

– Откуда ты?

– Да я не один, нас семеро братьев. Младший совсем замерз. Ремни с байдары съели.

– Спрячьтесь до ночи, – говорит старик. – Ночью приду, поговорим, а сейчас увидят – убьют!

Пришел ночью старик, принес горячего мяса и говорит братьям:

– Хозяин нашего острова убивает всех, кто попадает сюда. Он убивает и всех тех, кто красивее, умнее и сильнее его. Хозяин хочет быть первым на острове. Мой сын хорошо бегал – хозяин его зарезал. Пойдемте ко мне, может быть вам удастся прожить до весны, а весной я вам помогу уехать.

Пришли братья к старику. Стали братья жить в тайнике под землей – днем спать, а ночью бодрствовать. Вот однажды рано утром не успел уйти в тайник старший из братьев, вдруг заглянула в землянку женщина, посмотрела и скрылась. Старик сказал:

– Ну беда, теперь жди приглашения хозяина на танцы! Жена, накорми их досыта самым лучшим, что у нас найдется.

Сели все семь братьев и стали есть мозги, яйца, жирные куски мяса и ласты кита. Пришел тут гонец и сказал:

– Хозяин зовет на танцы! Поднялись братья и пошли.

Подходят они к большой землянке с высокой жердью. Вошли. Землянка большая, четырехугольная, в каждом углу по жирнику, возле каждого жирника сидит жена хозяина. Вокруг земляное сидение. Посредине землянки – столб, залитый кровью. Под потолком висит лопатка кита, посредине лопатки – дыра.

– Садитесь! – говорит хозяин. Семь братьев сели рядышком. Старший взял младшего на колени.

Тут все люди запели, и хозяин вышел плясать и пригласил предпоследнего брата, и они стали танцевать...

Танцевали-танцевали, и вдруг огни погасли разом во всех четырех углах, что-то стукнуло, кто-то охнул, потом огонь разом вспыхнул, и увидели братья, что шестой брат лежит на земляном полу без головы.

Хозяин сказал:

– На сегодня довольно!

Все поднялись, и братья тоже. Но хозяин сказал:

– Вы будете жить у меня под землянкой!

На другой вечер опять собрались. Вывел хозяин братьев. Сели они рядышком. Старший брат взял себе на колени младшего, а пятый пошел танцевать с хозяином. Танцевали, танцевали – огонь ногас, опять кто-то охнул, что-то стукнуло. Огонь зажегся. Лежит пятый брат без головы.

И опять люди пошли по своим землянкам, а братья спустились в подземелье.

На третью ночь опять вывели братьев. Пошел танцевать четвертый брат. Танцевали, танцевали... Огонь погас, но никто не охнул и ничего не стукнуло. Огонь вспыхнул, четвертый брат стоял вцепившись руками и ногами в столб. Хозяин перевел дух и сказал:

– На сегодня довольно!

Опять братьев повели в подземелье. Четвертый брат рассказал:

– Когда огонь погас, хозяин схватил меня за ноги, но я успел уцепиться за столб руками. Хозяин тащил меня, куда-то хотел поднять. Недаром, видно, висит у столба на потолке лопатка кита... Но на следующую ночь я уже не вернусь – они ломают мне кости, кусают, рвут на части!..

Так и случилось. И как только огонь опять погас, кто-то охнул, что-то стукнуло, и когда зажегся огонь, четвертый брат лежал без головы.

А в это время дома старший брат-богатырь не пьет, не ест и не спит, то по берегу бегает, то по тундре. Какой бы зверь ему ни попался – догонит, ударит ногой, и разлетится зверь в пыль. Жены братьев боялись показаться ему. И вот однажды идет навстречу ему лиса. Кинулся он к ней, остановилась лиса, зубы оскалила и сказала:

– Ну, бей! Чего же ты остановился? Я пришла к тебе рассказать о твоих братьях! Чем бить и терзать зверей, ты бы лучше подумал, как спасти братьев!

Заплакал тут старший брат. Лиса потерлась о камень, сползла с нее шкура, и оказалась перед ним маленькая старушка. Рассказала старуха, где его братья и как убивает их хозяин острова: поднимет, просунет головой в отверстие лопатки кита, дернет за ноги – голова слетит с плеч.

– Как им помочь? – спрашивает старший.

– Возьми лопатки гренландского кита, привяжи к подошвам и иди в море. На острове зайдешь в первую землянку к старику, где спасались твои братья – он тебе поможет! Танцует твой третий брат. Тело его почернело, как чукотский котел над пламенем костра. Он Недолго продержится!

Старший брат провертел дыры на лопатках гренландского кита, вышел из дома, привязал лопатки к ногам и пошел по морю. Весь день он шел и только поздним вечером достиг острова. Снял лопатки с ног, увидел в земляной пещере свою байдару. «Верно сказала старуха!» Зашел он в землянку старика.

– Я старший брат тех семи братьев.

– Напрасно пришел, – сказал старик.

– Неужели все мои братья убиты?

– Вчера третьего хозяин убил. Долго держался, сильный был.

– Я сам пойду туда.

Пошли они к хозяину. Старик вошел в землянку. Старший брат остался снаружи, разорвал моржовую кишку, которая была натянута на раму в окне, и смотрит. Танцует средний брат, старший – держит на коленях младшего, а тот боится глядеть на пляску и смотрит вверх. Приложил старший брат к отверстию свое украшение – хвост кита. Увидел младший, толкнул брата локтем:

– Смотри, наш старший здесь!

Взглянул и тот. вверх и увидел хвост кита и голову моржа. Посадил он мальчика на лавку, прыгнул на средину землянки и крикнул:

– Ну, хозяин, сегодня будем танцевать по-настоящему!

Открылась дверь и вошел богатырь-брат. Увидел его хозяин и попятился. Он еще никогда не видел такого могучего эскимоса.

– Ну, хозяин, – сказал богатырь, – вот и я пришел с тобой танцевать.

Стоит хозяин и слова сказать не может.

– Ну, что же вы молчите, не поете? – обратился богатырь к певцам. Взял он хозяина, подвел к столбу, стукнул, поднял, просунул голову в лопатку кита, дернул за ноги, и голова хозяина слетела с плеч.

Выскочил старик из землянки и закричал на весь остров:

– Эй, люди, старый хозяин убит! Теперь молодежь будет жить! Все будут жить спокойно, все будут хозяевами!

Богатырь-брат казнил четырех жен хозяина и его помощников. Остались на острове только те, кто терпел прежде горе.

Весной, когда льды унесло, братья починили свою байдару, забрали старика со старухой и приехали домой. Стали все вместе жить. Старик стал им отцом, а старуха – матерью.

Жил один эскимос, охотник-неудачник. С утра до вечера, в любую погоду – в снег, в ветер – он все был на охоте, но редко приносил добычу домой, всегда приходил с пустыми руками. И чтобы семья не умерла с голоду, он возле других охотников вырубал из снега кровь моржа или нерпы и приносил домой.

Вот однажды льдина, на которой находился неудачник, оторвалась от берега, и понесло его в море. Несло-несло его и загнало во льды. Подходит к нему белая медведица и спрашивает:

– Почему ты никогда никого не убиваешь?

– Не знаю, как будто бы рано встаю и поздно ложусь. А домой ничего не приношу.

– Оттого, что у тебя жена не заботливая. Тебя звери не любят, грязный ты!

– Нет, я человек, значит, я чистый.

– Посмотри на свои штаны, свою одежду – как она воняет. Вот зверь от тебя и бежит. Пойдем со мной – я покажу тебе, как чисто у себя живут звери!

Привела медведица охотника к себе и показала, как надо жить. Остался он среди зверей и женился на белой медведице. Старый пестун устроил праздник и воем зверям объявил, что медведица вышла замуж за человека. Научил старый пестун человека по морскому ходить под водой, рыбу ловить, на льдине плавать.

Созвал пестун моржей, ударил китовым усом по воде, получился словно выстрел, испугались некоторые моржи, старый пестун выбрал самых сильных и тех, кто не пугается, и отправил на лежбища.

Охотятся эскимосы на морского зверя, и все неудачно. Вдруг они увидели человека среди зверей.

– А, ведь это наш неудачник! – и поймали его.

– Что же ты, друг, своих людей голодной смерти предаешь?

– Да я женился на белой медведице!

Привели жену и детей охотника-неудачника. Жена сказала:

– Когда ты меня и детей наших кормил кровью нерпы и моржа и мы сидели голодные, я не уходила от тебя к другому мужчине!

– А кто меня довел до того? Надо себя держать очень чисто, чтобы зверь любил охотника.

– Откуда я могла это знать? . С тех пор охотник стал добывать много зверя, дажебольше, чем соседи. Жена охотника стала следить за одеждой, в чистоте держать шатер, а весной, когда начинается ход рыбы и зверя, она не разжигает огня, чтобы дымом не отпугнуть зверя от берега.

Жил был старик с дочкой.

Старик думал выдать свою дочь замуж, а дочка – ии за кого не хотела выходить. Всякие были женихи – богатые, бедные, молодые, старые, эскимосы, чукчи и коряки, но девушка всех гнала с глаз своих. Старик говорил, что он стар, ему лора на покой и что дочке нужен муж, иначе кто будет его кормить в старости, но дочь не хотела выходить замуж, Старик рассердился и прогнал дочь. Пошла дочь на берег моря и стала горько плакать. Вдруг видит она – далеко-далеко в море кит выбросил громадный фонтан, быстро плывет к берегу. Подплыл кит, вынырнул на поверхность воды, и оказалось, что он голубой. Пошел кит к берегу, открыл пасть, и вышел оттуда красивый парень.

«Вот за такого я бы пошла!» – подумала девушка. Подошел к ней парень, спрашивает:

– О чем ты плачешь?

– Отец велит замуж выходить, а я не хочу!

Взял молодец девушку за руку, и они пошли по берегу да и пробыли вместе весь день. Настал вечер, вернулись они к киту. Молодец обнял девушку, поцеловал, зашел в пасть кита, и – кит скрылся в море, а девушка вернулась домой.

Живет она у отца в яранге, и видит отец, что дочь его толстеет все больше и больше. Вот он и говорит однажды:

– Как же это так? Замуж ты ни за кого не хотела идти, а ребенка скоро принесешь! Уйди от меня, мне стыдно смотреть на людей!

Пошла девушка на берег моря и заплакала.

Видит она большой фонтан на море, и опять вынырнул голубой кит у берега, открыл пасть, и вышел оттуда молодец.

– О чем ты теперь плачешь? – спрашивает молодец.

– Как же мне не плакать? Отец выгнал меня, возьми меня с собой.

– Я морской человек, дышу другим воздухом. Не могу тебя взять. Вот, когда родишь дитя, тогда я тебе помогу!

Долго сидела девушка на берегу моря, плакала, а потом пришла домой и родила маленького китенка. Думала-думала она, что делать, ,и пустила китенка в озеро. Плещется, резвится маленький кит. Мать возьмет его, покормит грудью, а он выскользнет из рук и опять – бултых в воду!

Вот отец видит, что дочь тонкая стала и спрашивает:

– Где же твой ребенок?

– Разве я выходила замуж? Нет у меня ребенка! Стал отец за дочерью следить, а ей надо сына-китакормить. Сын свою мать зовет, у берега хвостом по воде бьет и так же фонтаны пускает со званом, как голубой кит.

Боится девушка-убьют сына люди.

Пошла она на берег моря, а голубой кит у берега стоит. Вышел парень из кита и. сказал:

– Я за своим сыном пришел. Я тебя и отца обеспечу на всю жизнь.

– А как же я?

– А ты выходи замуж!

Отдала девушка сына, а сама сказала старому отцу:

– Ну, отец, теперь я согласна замуж выйти. Отец постарался поскорее выдать ее замуж, покаона не раздумала.

Вскорости пошла девушка на берег моря, а там лежит большой кит. Она испугалась – не муж ли ее убит, и не стала есть его мясо... Вдруг глядит – у берега голубой кит стоит, по берегу молодец ходит.

– Почему ты не ешь моего кита? – спросил он.

– Я думала, что это ты.

– Не бойся, тебе китов я посылаю с прямыми усами, а если будет с закрученными усами – тогда, значит, и меня настигли охотники!