Жил когда-то на свете добрый и работящий человек. Была у него жена, красивая, как маков цвет, а вот детей не было, и он сильно горевал об этом.

Каждый день в его дом заходили путники из дальних краев. Хозяин радушно принимал гостей и оставлял ночевать, а хозяйка хлопотала у печи, чтобы угостить их на славу.

Но однажды вечером в гостеприимном доме не оказалось ни одного гостя. Хозяину стало не по себе. Вышел он из дому и принялся смотреть, не покажется ли какой-нибудь запоздалый путник, но дорога оставалась безлюдной. Долго стоял он и ждал. Вдруг из мрака вышел старик с бородой до пояса, приблизился к нему и говорит:

– Добрый вечер, сынок!

– Добро пожаловать, дедушка! – ответил хозяин. – Ежели ты не торопишься, заходи к нам переночевать, а завтра утром продолжишь свой путь.

– Вот спасибо! – обрадовался старик и вошёл вслед за добрым человеком в его дом. Хозяйка от души приветствовала гостя, потом засучила рукава и приготовила вкусный. ужин. После ужина старик спросил хозяев, хорошо ли они живут, всё ли у них есть и не нужно ли им чего.

– Живём мы в достатке, в доме у нас всего вдоволь. Одного нам не хватает – птенчика, который бы ворковал в люльке.

– Не горюйте об этом, – сказал старик, – будет у вас птенчик. А сейчас давайте ложиться спать, время позднее.

Утром седобородый старик поднялся рано – и тронулся в путь. Хозяин пошёл проводить его до околицы. Когда стали прощаться, старик вынул из своей котомки красное яблоко и стальную саблю, подал гостеприимному человеку и сказал:

– Когда придёшь домой, раздели это яблоко пополам. Одну половину съешь с женой, а другую разрежь ещё на две части и дай съесть двум своим яловым кобылам. Через девять месяцев у вас родится чудесный мальчик со звездой во лбу, который станет самым могучим богатырём на всей земле. Кобылы же родят по жеребёнку: одна – обыкновенного, а другая – рогатого. Ходи за этим коньком и береги его пуще глаза своего, потому что на нём будет ездить твой сын. Возьми и эту саблю. Храни её, а когда сын подрастёт, отдай ему, но скажи, что только он сам может вынимать её из ножен. Если же эту саблю обнажит чужая рука, то твой сын в тот же миг умрёт. Ну, а теперь, прощай!

Вернулся гостеприимный человек домой и сделал всё так, как наказывал ему старик, Пришло время – и на белый свет появились мальчик со звездой во лбу и рогатый конёк.

Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, он начал ходить на охоту в горы и леса и всякий раз возвращался с богатой добычей – с живыми сернами и оленями, а один раз приволок домой даже медведя. К тому времени по селу разнёсся слух, что в городе появился человек невиданной силы: он мог разломить сразу две лошадиные подковы. Юноше захотелось поехать в город и посмотреть на этого силача.

– Что ж, поезжай, сынок, – сказал отец, – но сперва выбери себе одною из двух коней, которые стоят в конюшне.

Юноша вошёл в конюшню, поглядел на коня, у которого не было рога, схватил его за хвост, повертел над головой и выбросил во двор. Потом подошёл к рогатому коню, схватил за хвост и попытался поднять, но конь не шелохнулся, словно прикованный к своему стойлу.

– Вот этот конь по мне! – сказал юноша, вскочил на него и поехал проститься с родителями.

Когда отец увидел, что сын выбрал рогатого коня, то очень обрадовался и вспомнил про саблю. Вынес её из дома, подал сыну и передал наказ седобородого старика.

Юноша поцеловал руку отцу с матерью и тронулся в путь. Ехал он, ехал и, наконец, доехал до города, где жил прославленный силач. Отыскал он силача в одной кузнице.

– Хочешь, померимся силами? – сказал молодец со звездой во лбу.

– Что ж, давай, – согласился силач. Взял он пару новых подков и сломал их, будто не подковы это были, а сдобные крендели.

Тогда молодец, не сходя с коня, протянул руку и взял три подковы, сложил их вместе и разломил, даже не поднатужившись.

Поклонился ему до земли прославленный силач и сказал:

– Признаю, что ты сильнее меня! А молодец тронул коня и поехал прочь – искать других богатырей, чтобы помериться с ними силой. Долго разъезжал он, спрашивал и распрашивал всех встречных, не слышали ли они о каких-нибудь могучих богатырях. Наконец скачали ему что далеко в горах живет чёрный человек, которого никто не может одолеть, и молодец со звездой во лбу отправился к нему.

Как только рогатый конь перескочил через ограду дома, где жил чёрный человек, тот выбежал во двор, вскочил на вороного жеребца и закружился, как вихрь.

– Зачем пожаловал сюда? – закричал чёрный человек.

Тут молодец выхватил саблю и со свистом взмахнул ею. Шарахнулся назад чёрный всадник, поглядел на саблю и рогатого коня, а потом спешился и преклонил колени перед молодцем:

– Признаю тебя богатырём над богатырями, – сказал он, – и готов всё для тебя сделать, лишь пощади мою жизнь.

Поднялся с колен чёрный человек и тут же превратился в пригожего белолицего юношу.

Молодец вложил саблю в ножны, слез с коня и вошёл вместе с хозяином в белый дом, где слуги приготовили им богатый ужин. Ели, пили, веселились богатыри и, наконец, побратались. Чёрный человек, который теперь белым стал, начал похваляться, какие диковинные вещи он может делать.

– Я на три аршина сквозь землю вижу, – сказал он, – и как только увидел тебя, сразу понял, что ты самый сильный человек на свете. А ещё я могу оборачиваться медведем, козой или ослом, могу ходить на руках и срывать ногами с деревьев груши и яблоки.

– Это всё пустяки! – сказал молодец и спросил; – А ещё что ты умеешь делать?

– Когда приложу ухо к земле, могу слышать все разговоры на свете.

– Вот это здорово! – сказал молодец. – А теперь, побратим, пришло нам время проститься. Счастливо оставаться!

– Будь здоров, побратим, в добрый час! А когда же мы снова свидимся, и как мне узнать, что ты жив-здоров и ничего худого с тобой не приключилось?

– А вот как, – ответил молодец. – Видишь этот цветок? Моя мать посадила его в тот день, когда я родился. Вырос стебелёк, а на нём распустились два цветика. Они увянут только тогда, когда я умру. Ты возьми себе один цветок, а у меня останется другой. Каждый день поглядывай на него. Когда увидишь, что цветок увял, знай, что меня нет в живых.

Сказав это, молодец вскочил на коня и помчался стрелой. Долго он носился по лесам, горам и зелёным долам, и везде спрашивал, не встречали ли люди богатыря над богатырями, с которым он мог бы помериться силой, но никто не знал такого богатыря.

Подъехал молодец как-то раз к глубокому озеру. И только хотел напоить своего коня, как вдруг из домика, что стоял на другом берегу, выскочил человек с огромным брюхом и давай кричать:

– Эй, ты! Убери коня, чтобы не смел он мою воду пить, а то я поел солёной рыбы, и теперь мне страсть как пить хочется! Целую неделю ждал, пока реки наполнят озеро, чтобы напиться вдосталь, а ты лошадь сюда на водопой привёл!

С этими словами пузатый человек наклонился и одним духом выпил всё озеро.

Увидев это, молодец очень удивился, сошёл с коня и завёл беседу с пузатым человеком. Скоро они подружились и даже побратались. На прощанье молодец дал своему названому брату второй цветок, рассказал о его чудесном свойстве и уехал.

Ездил он, ездил по свету и, наконец, рогатый конь привёз его в одно глубокое ущелье. Посреди ущелья стояла высокая башня, крытая золотой черепицей.

– Здесь, наверно, живёт какой-нибудь знатный человек, – подумал юноша и постучался в запертые ворота.

Постучал один раз, второй, третий, потом заглянул через ограду и увидел, что по мраморной лестнице спускается писаная красавица, одетая в шёлк и парчу, а на пальцах у неё сверкают перстни с драгоценными камнями. Подбежала она к воротам и отворила их. А когда подняла глаза и увидела молодца, слезы так и покатились по её щекам.

– Почему ты плачешь, красавица? – спросил молодец.

– Как же мне не плакать, добрый молодец, ведь я пленница злого разбойника. Я царская дочь. Раньше я жила во дворце моего отца. Был у меня жених, такой же молодой и пригожий, как ты, но в день свадьбы разбойник ворвался во дворец, убил моего жениха, а меня привёз сюда. С тех пор я не знаю радости. А сейчас я о твоей доле горюю, потому что погибнешь ты во цвете лет. Увидит тебя разбойник и убьёт. Он может справиться с тысячью таких юношей, как ты. . .

– Не горюй, красавица, – сказал молодец. – Я одолею разбойника и на тот свет отправлю!

А разбойник в это время возвращался домой с охоты. Он ещё издалека заметил, что какой-то всадник разговаривает с его пленницей. Разгневался разбойник, вспыхнули огнём его глаза. Погнал он своего коня. Подскакал разбойник к молодцу, а молодец взмахнул своей саблей и разрубил его коня надвое. Упал разбойник на землю. Молодец взмахнул саблей во второй раз и отрубил злодею голову. А красавица стояла в это время с ножом в руке. Решила она заколоть себя, если разбойник одолеет молодца. Увидев, что злодей убит, царевна бросилась навстречу победителю и со слезами на глазах обняла его. Отвёл молодец своего рогатого коня на конюшню и остался жить в башне вместе с красавицей-царевной.

Мало ли, много ли времени прошло, только проведал царь, что разбойника уже нет на свете и решил выдать свою дочь за князя. Послал царь к дочери гонцов, но она не захотела вернуться во дворец.

– Скажите моему батюшке, – молвила она гонцам, – что я уже замужем и слышать не хочу ни о каком князе.

Разгневался царь и задумал погубить молодца со звездой во лбу. Стал он подговаривать разных богатырей, но ни один из них не осмелился вызвать молодца на поединок. Но вот однажды во дворец пришла колдунья – хитрая, как лиса.

– Я берусь погубить молодца и вернуть тебе дочь, – сказала она царю. – Но какую ты мне дашь за это награду?

– Я дам тебе целый мешок золота, – пообещал царь.

Переоделась колдунья нищенкой и пошла к башне, где жили молодец с царевной. Постучала колдунья в ворота. На стук вышла красавица-царевна. А молодца в это время не было дома, он уехал на охоту.

– Пожалей меня, доченька! – взмолилась лукавая колдунья. – Нет у меня в доме ни кусочка хлеба. Дай мне чего-нибудь поесть.

У царевны было жалостливое сердце. Вынесла она из дому целую корзину с хлебом, плодами и жареным мясом, подала её нищенке и сказала:

– Когда тебе, бабушка, опять нечего будет есть, приходи ко мне. Я часто сижу дома одна и скучаю. Приходи, побеседуем о том, о сём, и я опять дам тебе разной снеди.

На другой день колдунья выждала, когда молодец уедет на охоту, и снова пришла к царевне. Так и стала к ней каждый день наведываться. Подружились они. И вот начала колдунья выпытывать у царевны, хорошо ли она живёт с мужем.

– Очень хорошо, – отвечала царевна. – У моего муженька нет от меня никаких тайн.

– Нет, не верь этому, моя милая, – сказала колдунья. – Не может быть, чтобы твой муж не скрывал что-нибудь от тебя. Попробуй, спроси у него, в чём скрыта тайна его жизни, – поглядим, скажет ли он тебе.

– Конечно скажет! – воскликнула царевна.

– А я вот думаю, что не скажет! Потом колдунья ушла. Вечером, когда молодец вернулся с охоты, царевна накрыла на стол, а сама села в уголке и губы надула.

– Почему ты сегодня такая печальная? – спрашивает её молодец. А царевна ему в ответ:

– Признайся, нет ли у тебя каких тайн от меня?

– Ты сама знаешь, что нет.

– А почему ты мне не сказал до сих пор, где скрыта тайна твоей жизни?

– Потому что тогда может со мной случиться беда.

– Прошу тебя, скажи мне! – расплакалась царевна.

Молодец встревожился, обнял жену и сказал:

– Не плачь. Так и быть, открою тебе тайну моей жизни. Она скрыта в сабле, которая висит у меня на боку. Покуда я сам вынимаю саблю из ножен, буду жив и невредим, но если кто-нибудь другой её вынет, я в тот же миг умру. Вот это-то и есть тайна моей жизни. Только ты никому не говори о ней, потому что тогда мне конец.

Но царевна не умела хранить тайны, и на другой же день колдунья узнала обо всём. Вечером она попрощалась с царевной и вышла за ворота. Там она мяукнула три раза, обернулась кошкой и прошмыгнула через подворотню обратно. Потом тихонько прокралась в башню и спряталась там под кроватью.

Воротился молодец домой. Когда подошло время спать, он повесил саблю на стену, а сам лег и уснул. Вылезла колдунья ночью из-под кровати и снова обернулась старухой. Схватила она саблю, вынула из ножен и выбросила из окна в озеро. В тот же миг молодец перестал дышать. Заплакала царевна, когда наутро увидела, что молодец лежит бездыханный. А колдунья тем временем вернулась обратно и рассказала обо всём царю. Обрадовался злой царь, вызвал полк солдат и поехал за дочерью. Окружили солдаты башню, но тут выскочил из ворот рогатый конь. Поднялся он на дыбы и начал бить царских солдат копытами. Валит их на землю, топчет, никого в башню не впускает.

А ещё до этого названые братья молодца заметили, что увяли те цветки, которые он им дал.

«Стряслась с нашим побратимом беда!» – подумали они и поспешили друг к другу. Встретились они и решили узнать, что же такое произошло с молодцем.

Тот, который мог слышать всё, что на свете говорится, приложил ухо к земле и услышал, как колдунья говорит царю:.

– Только я вытащила саблю из ножен, он сразу и перестал дышать.

– А куда ты девала ту саблю? – спрашивает царь.

– Бросила её в глубокое озеро за башней.

Услыхал всё это чёрный человек и говорит пузатому:

– Это старая колдунья погубила богатыря из богатырей. Поспешим же ему на выручку!

Сели побратимы молодца на двух больших горных орлов и полетели к башне. Орлы перелетели через горы и опустились на берегу озера. Пузатый человек наклонился и дним духом всю воду из него выпил. На дне озера заблестела обнаженная сабля. Чёрный человек схватил её и побежал по мраморной лестнице в опочивальню, где лежал молодец. Отыскал там ножны и как только вложил в них саблю, молодец стал дышать. Открыл он глаза и увидел чёрного человека, который рассказал ему обо всём, что произошло.

А в это время рогатый конь продолжал храбро биться с царскими солдатами, не пуская их в башню. Выглянул молодец в окно, схватил свою саблю и побежал на помощь своему коню. Теперь он сам вынул саблю. Как только засвистела сабля богатырская над головами солдат, так они и разбежались во все стороны, будто вспугнутые цыплята. Но молодец не стал их преследовать, а взял в плен только царя да колдунью и наказал их по заслугам.

Потом он устроил богатый пир для своих побратимов, а когда они уехали, снова счастливо зажил в башне с красавицей царевной.

У человека был сад и дом. В саду росли сливы, а в доме – сын. Стукнуло сыну двадцать лет – захотел сын жениться.

Отец думает: «Сын добрый, трудолюбивый. Надо женить его на хорошей девушке, чтобы во всём была ему ровня. А где такую найдёшь?»

Думал, думал, потом придумал: нагрузил на телегу сливы и повёз продавать по сёлам. Едет, едет, коня подгоняет, а сам кричит очень громко:

– Кому сливы? Берите сливы! Отдаю сливы за сор! Сбежались бабы:

– Вот невидаль! Рехнулся старик – за сор предлагает сливы!

Женщины, девушки, невесты бросились по своим домам и давай сор мести. Метут, спешат, стараются – кто наметёт больше copy и больше слив получит. Ну, и copy же намели! Одна тащит мешок, другая кринку, у третьей полный передник. Несут старику, одна перед другой хвалятся:

– Гляди, гляди, кумушка, сколько copy я наскребла! Целый год его по углам топтали. Хорошо, что такой чудак приехал, – всё ему за сливы отдам!

– А ты не смотри, что у меня мало. Ещё столько же притащу: чего другого, a copy у меня в доме хватает! Третья смеётся:

– А мне год собирать – всего не собрать. Столько его набралось, сору-то, – мети сколько сердце хочет. Смотри-ка, на скорую руку мела, а уже полный мешок. Пускай ребятишки сливами лакомятся!

Собирал старик сор да похваливал, всех сливами оделил. Сам смеётся, и бабы смеются. Все довольны – не могут нарадоваться. Полный воз copy набрал, слив почти совсем не осталось.

Тут идёт к нему девушка, молодая, красивая – меньше всех copy собрала: несёт его в носовом платочке.

– Эх, красавица, – говорит старик. – Уж очень мало ты copy насобирала. Каких тебе ещё слив за одну щепотку сора!

– Ой, дядо, – девушка отвечает. – Не жалко мне для вас copy, да негде взять. Нет его у меня. И этот-то вот соседи дали за то, что помогала им подметать. Как услышал об этом старик, обрадовался. Видит – работящая девушка, чистоплотная, раз у неё в доме нет ни соринки.

«Ну, – думает, – будет она сыну доброй хозяйкой!» Посадил красавицу на воз и погнал коня в свою деревню. Как приехал, так и свадьбу справили. Оженил сына на красавице и не пожалел; до сих пор не может своей снохой нахвалиться!

Жил-был гончар-бедняк. Он делал из глины горшки, миски и кувшины, хорошенько обжигал их в гончарной печи, а потом отправлялся по деревням менять свой товар на зерно. Были у этого гончара тощая лошадёнка, которая с трудом тащила по дорогам тележку, и сын Иванчо – очень смышлёный и проворный. Когда пареньку исполнилось восемнадцать лет, отец погрузил в тележку горшки и сказал ему:

– Сын мой, Иванчо, ты уже вырос, пора тебе заменить меня. Садись в тележку и поезжай на базар продавать горшки. А к тому времени, когда ты вернёшься, я приготовлю другие. Не стану учить тебя уму-разуму. Ты у меня смекалистый. Скажу только одно: на базар поезжай верхней дорогой, а оттуда – нижней. Как будешь возвращаться и доедешь до перепутья, повернись лицом к месяцу и подними левую руку. Месяц укажет тебе верную дорогу. Ну, в добрый час!

Сел Иванчо в тележку и хлестнул лошадь Ехал он целых семь дней. На восьмой день добрался до бедной деревушки. В этой деревне богатых было всего десяток – староста да его бородатые советники. Семь шкур спускали они с крестьян и жили себе припеваючи. Приехал Иванчо на базар, распряг свою лошадь и начал зазывать покупателей:

– Горшки продаю! Дешево даю! Миску зерна за расписной кувшин!

Но никто ничего у него не купил, потому что амбары у крестьян давным-давно пустовали. Молодой гончар приуныл. «Переночую, да уеду отсюда», – подумал он.

Вечером на деревенской площади глашатай забил в барабан и известил:

– Продаётся столетняя общинная навозная яма, что за околицей деревни. Кто её купит – не прогадает!

– Я куплю! – решил Иванчо и отправился в деревенскую общину.

– Что ты дашь за наш столетний навоз? – спросил у него староста.

– Даю, – ответил Иванчо, – тележку с горшками.

– Маловато, – покачал головой бородатый староста, – прибавь что-нибудь ещё!

– Даю впридачу свою тощую кобылку! Решил староста посоветоваться со своими девятью советниками:

– Как вы думаете, отдать ли ему нашу никому непотребную навозную яму?

– Отдай, – ответили советники. – Ты возьмёшь телегу да тощую кобылку, и будешь кататься со старостихой, а мы поделим между собой горшки.

Сделка состоялась. Став хозяином столетней общинной навозной ямы, Иван долго думал, что с ней делать, и в конце концов решил раздать навоз беднякам. Вынул он последнюю монету, заплатил глашатаю и попросил его ещё раз забить в барабан и известить крестьян о том, что он бесплатно раздаёт навоз всем, у кого запущенные нивы. Впряглись бедняки в свои тележки и двадцать дней возили навоз на поля. И вот, когда один из бедняков стал собирать остатки навоза, взялся Иванчо ему помочь. И вдруг его лопата ударилась о камень. Разрыв землю, сын гончара увидел большую гладкую каменную плиту. Он оттащил её в сторону и от удивления разинул рот: под плитой лежал серебряный кувшин, полный золотых монет.

Онемели ошеломлённые бедняки, а староста и его бородатые советники начали хитрить:

– Мы, Иванчо, продали тебе только навозную яму, значит серебряный кувшин, что ты нашёл под каменной плитой, – наш.

Тогда в спор вмешались люди, благодарные Ивану, и начали заступаться за него;

– Раз кувшин был зарыт в его собственной яме, значит-он по праву принадлежит ему.

В конце концов спор решился так: серебряный кувшин Иванчо отдаст в деревенскую общину, а золотые оставит себе. Купил Иванчо вороного коня, быстрого как ветер, пересыпал золотые в новую сафьяновую перемётную суму, перебросил её через седло, вскочил на коня и поскакал обратно в свою деревню нижней дорогой, как наказал ему отец.

Но не успел он ещё скрыться из вида, как староста собрал своих бородатых советников и приказал им отнять золотые у сына гончара. Неожиданно все девять советников дернули себя за бороды и оказались безбородыми.

– Возьмите ятаганы! – приказал староста.

Девять чёрных рук протянулись к стене, сняли девять тяжёлых ятаганов и сунули их за пояса.

– Садитесь на самых быстрых скакунов, догоните парня с перемётной сумой и отсеките ему голову. Чтобы золотые были здесь до первых петухов! – приказал староста.

Девять разбойников бросились на улицу, открыли конюшню, запертую на три замка, вскочили на быстрых скакунов и пропали в ночи.

А в это время Иванчо покачивался в седле и беззаботно посвистывал. Конь шёл рысью по ровному полю. Вдруг словно из-под земли, вырос перед Иванчо всадник с чёрными пламенными глазами, с секирой в левой руке и в высокой папахе, такой же, как у Иванчо.

– Куда ты путь держишь, братец? – спросил незнакомец.

– Домой возвращаюсь, – ответил Иванчо.

– Возьми меня в товарищи.

– С радостью, – ответил Иванчо, – я для друга себя не пожалею.

Поехали они рядышком и повели сердечный разговор. Вот наконец доехали они до перепутья.

– А теперь куда? – остановил, коня Иванчо, но тут вспомнил отцовский наказ, повернулся лицом к месяцу и поднял левую руку. – В ту сторону! – сказал он, – там верная дорога.

С этими словами он повернул коня налево, а незнакомец повернул направо и крикнул:

– Скачи за мной!

– Погоди, братец, – возразил Иванчо, – эта дорога уведёт нас в разбойничий притон.

– Раз я с тобой, не бойся никаких разбойников! – заверил его незнакомец и взмахнул секирой.

Иванчо покорно поскакал следом за ним.

Миновали они поле, выехали в лес и скакали всю ночь напролёт. К рассвету добрались до незнакомой деревни, поехали по улицам, но нигде не встретили ни одной живой души, не увидели ни одного огонька в окне. Остановились товарищи у трактира. Соскочили с коней, видят – дверь открыта, заглянули – никого. Вошли в трактир, зажгли свечку, сели за стол, вытащили, что у кого было и начали подкрепляться. Потом выпили по чарке вина из бочки, что стояла в трактире. А когда Иванчо начал зевать, его товарищ сказал:

– Ты, братец, ложись спать, а я пойду, разузнаю, что это за деревня.

Иванчо растянулся возле печки, а незнакомец с секирой вышел. Долго ходил он по деревне и прислушивался. Мёртвая тишина стояла вокруг, словно все люди вымерли. Тихо, словно олень, ступал юноша и вдруг так и замер на месте, притаив дыхание. Где-то рядом, из-под земли доносились приглушённые человеческие голоса. Крадучись, он приблизился к месту, откуда слышались эти голоса, и увидел колодец. «Должно быть пересох, раз в нём люди. Послушаю-ка я, о чём они говорят», – подумал незнакомец.

– Сын гончара, давно уже в трактире! – послышался голос. Он устал, вот выпьет чарку вина и уснёт, как убитый, – прошептал другой голос.

– Он, наверняка уже спит, прошло больше получаса с тех пор, как мы слышали топот лошадиных копыт, – просипел третий голос.

– Пора! Выходите по одному! – приказал первый голос.

Услышав это, названый брат Иванчо ещё крепче сжал секиру и приблизился к колодцу. Как только над срубом показалась голова первого разбойника, молодец занёс секиру.

– Одним ударом голову срубаю, дважды не повторяю, – крикнул он, и голова разбойника покатилась на землю. второй разбойник.

И этого ожидало тоже, что

И третьего...

И четвёртого.

И пятого.

Наконец показался сам атаман.

– Где вы? – крикнул он, но в тот миг названый брат Иванчо срубил голову и ему. Вернулся он в трактир и разбудил Иванчо.

– Вставай, – сказал он, – пора собираться, ведь нас ждёт дальняя дорога.

Они опять запрягли лошадей и скакали весь день. Девять рек переплыли, восемь гор оставили позади. Темнота застала их в большом городе. Остановились они на самом большом постоялом дворе, поели, как следует, и легли спать. А правил этим городом злой царь. Как только он узнал, что на постоялом дворе остановились неизвестные люди, так сразу и послал своих слуг узнать, кто они, откуда и что везут с собой. Слуги быстро разузнали обо всём и поведали царю, что у путников перемётная сума с золотыми и маленькая секира. Вспыхнули огнём злые глаза царя.

– Отнимем у них деньги и снимем головы с плеч. Пусть приходят завтра утром во дворец! – приказал он.

На другой день сам царский виночерпий отнёс на постоялый двор баклагу с вином и передал царское приглашение.

– А красив ли царский дворец? – спросил Иванчо у царедворца.

– Дворец-то красив, да царская дочь ещё красивее. Другой такой не сыскать во всём свете.

– Раз так, пошли! – вскочил названый брат Иванчо.

Они купили новые кафтаны, постриглись, закрутили усы и отправились во дворец, а деньги оставили под замком на постоялом дворе.

Царь радушно встретил гостей, хлопнул в ладоши и приказал угостить их самыми вкусными яствами. Когда гости наелись досыта, царь снова хлопнул в ладоши:

– Принесите вина!

И вдруг будто посветлело в царских палатах – это вошла сама царская дочь, неся золотую баклагу на серебряном подносе. Онемел Иванчо. Что правда, то правда – такой красавицы он сроду ещё не видывал. Как-то очень грустно взглянула на него девица, поднося баклажку с вином, но ничего не сказала. Стали пробовать и другие гости царское вино, а Иванчо всё не может глаз отвести от царской дочери.

– Приглянулась тебе моя дочка? – спросил его царь.

– Да! – ответил Иванчо.

– Если так, даю я тебе её,

Взглянул Иванчо на своего названого брата.

– Бери, – прошептал тот. – Раз я с тобой, ничего не бойся.

Сыграли пышную свадьбу. А пока все веселились, царская дочь, которой очень полюбился Иванчо, всё плакала тайком и вытирала глаза шёлковым платочком. Чего же так закручинилась красавица? Горевала она потому, что знала – наступил последний час для её суженого. Сорок раз выдавал её замуж отец за лучших молодцов из молодцов, и каждую ночь, когда она с женихом уходила спать, злой царь посылал гадюку, чтобы она ужалила жениха между бровей. Змея проползала в комнату жениха и невесты через замочную скважину. Других царских и боярских сыновей девушка и жалела и не жалела, а вот из-за Иванчо болело её сердце.

Свадьба кончилась. Умолкли песни и музыка. Отправились Иванчо и его невеста в свою опочивальню. Заперли за собой позолоченные двери. А названый брат Иванчо постлал себе тулупчик и растянулся у порога комнаты, положив под голову секиру. Прошла полночь. Уснули Иванчо и царская дочь, а названый брат лежит, смотрит в потолок и прислушивается. Когда пропели первые петухи в царском огороде, до него донёсся какой-то шорох. Вгляделся он хорошенько и видит – ползёт по лестнице змея, высоко подняв голову. Закрыл он глаза, притворяясь спящим. Змея проползла по его груди, поднялась на хвост перед дверью и только просунула голову в замочную скважину как названый брат Иванчо вскочил, схватил секиру, размахнулся и ударил змею.

– Одним ударом голову срубаю, дважды не повторяю! – воскликнул он.

Отрубленная змеиная голова упала в комнату жениха и невесты, а к ногам свалился чешуйчатый хвост.

Покончив и с этим делом, названый брат постучал в дверь, разбудил жениха и невесту и тайком вывел их из дворца. Отправились они на постоялый двор, взяли перемётную суму и поскакали в лес, торопясь уйти как можно дальше, пока не проснулся царь. Царская дочь сидела на коне впереди Иванчо и дрожала, как осиновый лист, а Иванчо шёпотом успокаивал её;

– Ничего не бойся, раз с нами мой верный названый брат!

Семь дней и ночей скакали они по горам и долам и, наконец, подъехали к родной деревне Иванчо. На околице остановил названый брат Иванчо своего коня и сказал:

– Здесь я с вами распрощаюсь. Ступайте домой и живите честно и справедливо!

– Кто ты такой? Кто послал тебя оберегать меня в пути? – спросил его Иванчо.

– Я – народный воитель. Проводила меня моя матушка и наказала тебя беречь, потому что ты сделал добро беднякам.

– Как зовут твою мать?

– Правда бедняцкая.

И с этими словами, названый брат пропал – будто сквозь землю провалился.

– Чудной человек! – промолвил Иванчо и поскакал с царской дочерью к отцовскому дому.

Не было когда-то на свете никаких болезней. Люди умирали или от старости, или от вражьего ятагана, или из-за какого-нибудь несчастного случая: ну, скажем, кони испугаются, опрокинут телегу в глубокий ров, или деревенский бык пырнёт кого-нибудь рогами.

Жили в то время в одном городе две старые девы. Не смогли они во время выйти замуж, потому что были очень бедные. А обеднели они из-за своей лени да прожорливости. В один прекрасный день, испугавшись голодной смерти, одна сестра сказала другой:

– Давай-ка, сестрица, оборотимся в лихорадку. Пойдём людей лихорадить и снова будем есть вкусно и досыта. Ведь когда человеку станет худо, и он сляжет, его близкие готовят ему самые лучшие кушанья, подносят всякие напитки, сладости – лишь бы ему только полегчало.

– Хорошо! – согласилась другая. – Только ты мне скажи, какие бывают лихорадки, а то я ведь и не знаю?

– Когда усталый человек напьётся холодной воды, наестся неспелых слив, или другой зелени, съест кусок испорченного мяса, мы влезем ему прямо в сердце и начнём его трясти: в самую нестерпимую жару мы дохнем на него таким холодом, что у него зуб на зуб не попадёт, а в самый лютый мороз мы его бросим в такой жар, что он весь покроется испариной, как в бане. Он будет мучиться от лихорадки, а мы заживём себе по-царски. Ну, ступай следом за мной! Как только выйдем на улицу, так и набросимся на первых встречных.

Сказано-сделано! Сели они на лавку у ворот и стали ждать. Через некоторое время на улице показалось двое: один из них был богатый купец, другой – бедный мельник. Подкрались к ним лентяйки и тихонько пробрались в их сердца: первая – к купцу, вторая – к мельнику. Стали они их трясти. Трак-трак! – стучит зубами первый. Трак, трак-трак! – вторит ему другой. Стуча зубами и кашляя, они едва добрались домой.

Тут же в доме богача все забегали, засуетились, постлали ему мягкий тюфяк, чистые простыни, подложили ему под голову пуховую подушку, накрыли его шёлковым одеялом; стали его расспрашивать, что дать ему попить, чтобы он согрелся.

Узнали родня и приятели купца, что он занемог и пришли его навестить. Один подаёт ему баклажку с крепкой сливовицей, другой – трёхлетнее красное вино, третий – свиную домашнюю колбасу, четвертый – пирог из муки, просеянной через шёлковое сито, пятый – повидло, яблоки золотой налив и всяческие сладости. Каждый принёс самое лучшее из того, что у него было – ведь никому не хотелось ударить лицом в грязь. А родни и приятелей, которые почитали и уважали купца ради его богатства, было у него много. Увидев, как дрожит бедняга и щёлкает зубами, все его очень пожалели – ведь никто из них до сих пор ещё не видел, как трясёт лихорадка. За время болезни близкие и родные нанесли купцу столько гостинцев – хоть бакалейную лавку открывай.

А лихорадка смотрела на вкусные угощения и облизывалась. Потрясёт, потрясёт больного, а потом ненадолго оставит в покое – передышку ему даёт. А как только его переставало знобить, он чувствовал облегчение и становился таким ненасытным, что все вокруг диву давались, куда только вмещается вся эта еда и пить. А это лихорадка, что сидела в нём, всё поедала и выпивала. Чего только она ни пожелает – всё ей несут. Проклятая лихорадка ест, пьёт, да спит, а у богатого только живот раздувается, да так, что ему лень встать. Потому что лентяйку-лихорадку всё ко сну клонит, разленилась она теперь ещё больше, чем раньше, когда ещё лихорадкой не была, ведь тогда ей не приходилось так вкусно есть и пить, а такие мягкие тюфяки ей даже и не снились.

А хозяйка знай себе расталкивает своего больного мужа и приговаривает:

– Проснись, хозяин, проснись! Я принесла тебе водицы, чтобы ты умылся. Встань, походи маленько по двору, подыши свежим воздухом, может тебе и станет лучше! Залежался ты муженёк, вот уже скоро станет три года. Днём и ночью спишь, больше всех нас ешь, а ничего тебе впрок не идёт. Только живот раздулся, словно бочка, а шея вытянулась, как шест.

– Ох, милая жёнушка, – еле-еле проговорил больной, – какой слепой не хочет прозреть! Я и хотел бы встать да походить, только вот одурманила меня эта проклятая болезнь – всё ко сну клонит. А как только я высплюсь, проклятая снова хватает меня за шиворот и треплет, как собака требуху. А когда ей это надоедает и она оставляет меня в покое, я испытываю такой голод, словно внутри у меня завелся ненасытный змей, и я ем, ем, но чем больше ем, тем тяжелее мне становится, дремота меня одолевает, и я забываюсь и уже не помню, кто я и где я. Поэтому, женушка, мне и не в мочь подняться с постели.

– Что же нам делать, муженёк, как нам тебя поставить на ноги? Триста лекарей мы звали, но никто тебе не помог. Позволь мне поискать какую-нибудь мудрую ворожею, может она тебе поможет.

– Поищи, жёнушка! Созови гадалок, ворожей, знахарок, дервишей, попов! Всех зови, только вылечи меня.

Собралась женщина и пошла к одной бедной старушке, знаменитой знахарке. Рассказала ей о страданиях своего мужа и привела к себе домой. Посмотрела старушка больного, расспросила, что у него болит, что он ест и пьёт, а потом сказала:

– Берусь я тебе помочь, если только ты будешь меня слушаться и делать всё, что я скажу. А главное – надо будет терпеть!

– Ох, бабушка, – простонал больной, – всё вытерплю, буду слушаться и делать всё, что ты скажешь, только избавь меня от этих страданий.

– Не беспокойся, сынок! Если ты будешь меня слушаться, я за три дня поставлю тебя на ноги, – сказала старушка и ушла.

Вернувшись домой, старушка нарвала у плетня пучок полыни, сварила отвар и отнесла больному. Дала она ему выпить натощак полный стакан отвара. От горького снодобья у больного чуть глаза на лоб не полезли.

– Ох, милая бабушка! – заохал он. – Что это за зелье, такое?

– Не бойся, сынок, потерпи! – ответила старушка. – Эта лихорадка, что впилась в твоё сердце, не отпустит тебя, пока ты ешь только сладкое и вкусное. Ты должен есть горькое и невкусное, чтобы её прогнать. И хватит тебе нежиться в мягкой постели, ляг-ка лучше на голую рогожку, положи камень под голову и ещё два дня ничего в рот не бери, кроме моего отвара, и ты увидишь, как убежит от тебя эта проклятая лихорадка.

Больной её послушал: три дня ничего не ел, только полынь-воду пил. На четвёртый день старушка пришла его проведать. Больной лежал на рогожке во дворе на самом солнцепеке и крепко спал.

Старушка так тихонько подошла к нему, что он даже не проснулся, взяла ведро с водой, стоявшее неподалеку, и облила больного. Вскочил купец на ноги бодро, как в былые времена.

– Ой, бабушка! – закричал он. – Зачем ты меня испугала, облила холодной водой?

А лихорадка перепугалась ещё больше купца, выскочила из него и забралась к старушке.

«Погоди же ты, старая карга, – подумала лихорадка, – вот я тебя потрясу за то, что ты лишила меня спокойствия и довольства. Ведь до сих пор я жила, как царица. Уж не дьявол ли надоумил тебя держать меня три дня голодной и поить этой горечью, от которой я прогоркла на всю жизнь, да ещё и холодной водой меня облила?»

Богатый купец тут же выздоровел и повеселел.

– Желаю тебе, бабушка, долгих лет! – сказал он и щедро её одарил.

Старушка спрятала деньги и пошла себе домой, но по дороге вдруг почувствовала, что её начинает знобить. Едва-едва она дотащила свои старые кости до дому. Легла на земляной пол у очага, покорчилась, поежилась от озноба, пощелкала двумя оставшимся впереди зубами, поднялась с трудом и выпила большую чашку полынь-воды; передохнула немножко и выпила ещё одну чашку.

Поняла лихорадка, что старушка будет лить чашку за чашкой эту горечь и не ляжет в мягкую постель. Разозлилась она и побежала искать какого-нибудь богача.

Но теперь, стоило только лихорадке привязаться к кому-нибудь, как тут же звали старую знахарку, которая прославилась на весь город. Она давала больному выпить полынь-воду и прогоняла болезнь. Не могла уже лихорадка жить по-царски, как жила три года подряд у больного купца.

Убедившись, что старушка не оставит её в покое, надумала она перебраться в другое место, где люди ещё не знали, как от неё избавиться. Собралась лихорадка в путь. Вышла она из города и видит: впереди идёт её сестрица – вторая лихорадка. И она тоже решила бежать из этих мест.

– День добрый, сестрица, – крикнула лихорадка.

– Подожди меня, пойдём вместе! Поздоровались они, обнялись, стали рассказывать друг другу про своё житье-бытье.

Рассказала первая, как привольно ей жилось у богатого купца, обо всех своих бедах и невзгодах, что накликала на неё знахарка, поведала, а затем спросила сестру, как жилось ей у мельника и в других местах.

– Уж и не спрашивай, сестрица! – стала жаловаться та. – Не повезло мне. Стала я лихорадить мельника, а он пошёл на мельницу, взял деревянную ступку, истолок в ней чеснок, залил его ускусом и одним духом выпил всю эту бурду. Чуть не отравил меня, чтоб ему пусто было! Мало того, когда я его бросила в жар, он разделся и бултыхнулся в ледяную запруду. Окоченела я совсем, тут бы мне и каюк, если бы я не убежала. Ушла я от него и забралась к одной богачке. Три года я её лихорадила, вдоволь вкусненького наелась-напилась. Но житья для нас больше нет в этом городе: откуда ни возьмись – появилась проклятая знахарка, всё по пятам моим ходит. Как только заживу я где-нибудь припеваючи, сразу зовут её. Вместо вкусного кушанья, она даёт пить горькое зелье, отравившее мне всю жизнь. Не выдержала я и решила бежать из города.

– И я, сестричка, бегу от этой проклятой старухи. Пойду куда глаза глядят, где не водятся такие ведьмы.

– Знаешь, сестричка, что я тебе скажу?

Раз уж решили мы с тобой бежать из города, то нам не стоит расставаться: поймаем кого-нибудь и будем его лихорадить вдвоём. Только давай выберем кого-нибудь по богаче, чтобы пожить в своё удовольствие, пока нам не надоест.

– Твоя правда, сестричка, – согласилась первая лентяйка, – плохо жить у бедняка: заморишь его холодом, а он как схватит топор – только щепки летят во все стороны, а он знай себе, рубит без устали, пока не прошибет его пот, а уж мне тогда совсем плохо приходится.

– А когда бросаешь бедняка в жар, – прервала её вторая, – бултыхнётся он в ледяную воду, как мой мельник, а ты околевай от холода.

– Ой, сестричка, другое я хотела тебе сказать. . .

– Скажи, скажи, что придумала твоя умная головушка!

– Давай-ка поживём некоторое время так, как мы жили, – предложила первая умница, – а потом возьмём, да выйдем замуж, народим ребятишек и обучим их нашему ремеслу. Им будет хорошо, а люди пускай себе мучаются.

– Хорошо ты придумала, сестрица! Дай бог тебе здоровья и радости. Только пусть хранит нас господь от горькой полыни и ледяной воды.

С такими мыслями отправились две негодницы в другой город, где люди ещё не знали лихорадки. Пока они научились, как её прогонять, прошло немало времени и сестрицы хорошо попировали. А потом они нашли двух болванов и женили их на себе. Народили сестрицы кучу детей – и девочек, и мальчиков, и от них расползлись всякие болезни по всей земле. Были эти болезни самые разные, как различны и люди: от одних бросало в холод, от других – в жар; от одних лихорадило каждый день, от других – через день или через два; от одних люди заболевали желтухой, от других – кашляли. и ещё много-много других страданий принесли они людям. Болезни мужского рода – это бешенство, цынга, сердечный недуг. Как привяжутся к кому-нибудь – или скорёхонько на тот свет отправят или быстро оставят его, потому что мужчины очень нетерпеливы. А от болезней женского рода люди умирали нескоро и нечасто, потому что женщине не под силу одолеть мужчину, но зато как вцепится такая болезнь, то долго держит в своей власти,и несчастный живёт себе годами, ни здоров ни болен.

Вот так пошли болезни по людям и мучают их до сих пор.

Когда сваты приехали за Галинкой, её мать стала наказывать им:

– Берегите её. Она у меня одна-единственная, к тяжелой работе не приученная. Не давайте ей метлу, не заставляйте двор мести, а то чего доброго пыль запорошит ей глаза. Не посылайте за водою, плечики у неё слабые, не справиться ей с полными вёдрами. Положите ей под голову пуховую подушечку, она у меня привыкла на мягком спать.

Старые сваты переглянулись, но ничего не сказали.

– Обещайте, что никогда слова дурного ей не скажете. Не привыкла она бранные слова слушать.

– Будь спокойна – в нашем доме ругаться не принято, – ответил старый сват и сел в повозку. Рядом с ним пристроилась свекровь, сзади сели жених с невестой, и отправились они в свою деревню. Деревня эта была далеко, поэтому ехать пришлось весь день. Приехали они только к вечеру, и ещё не успели в дом войти, а свекровь засучила рукава, замесила тесто для пирога, заколола петуха, сварила его, сходила в погреб и нацедила вина из бочки. А Галинка сидела на лавке, скрестив руки, и думала:

«Ах, какая расторопная у меня свекровь, совсем как моя матушка. Славно мы будем здесь жить.»

Поужинали они и улеглись спать. Пролетела ночь. На утро старый свёкор поднялся ни свет ни заря и разбудил всех.

– Вставайте! – крикнул он. – В поле собирайтесь.

– А что мы будем там делать? – протёрла сонные глаза Галинка и сладко зевнула.

– Кукурузу окучивать.

– Мотыгой? – спросила маменькина дочка.

– Конечно, мотыгой, – ответил свёкор.

– Я не пойду.

– Почему? – спросил молодой муж.

– Потому что мотыга тяжёлая, а мне нельзя поднимать тяжести.

– Ладно, – сказал отец. – Пусть она останется, уберёт в доме и приготовит ужин. И здесь нужен человек.

Пошли все в поле, а молодуха осталась дома. До полудня нежилась она в постели, пока не проголодалась. Встала маменькина дочка и давай в горшки заглядывать, но ничего не нашла.

– Ничего мне не оставили, забыли про меня, – подумала Галинка, потянулась и пошла в сад полюбоваться цветами. – Ах, какие красивые! – воскликнула она, и начала срывать и нюхать цветы.

Маленькие пчёлы с весёлым жужжанием проворно перелетали с цветка на цветок.

– И чего это они так спешат! – подумала Галинка и неторопливо отправилась к ближайшей черешне.

Улеглась она под дерево, потом, не вставая, сорвала несколько черешен, чтобы хоть немножко утолить голод, и начала зевать и сладко потягиваться. Так прошёл весь день.

Вечером трое работников вернулись с поля усталые и голодные. Огляделись они и что видят: в доме неубрано, вёдра пустые, очаг погас, куры уселись на насест голодными.

Свекровь поставила на место мотыгу и первым делом принесла из колодца полные вёдра воды. Потом разожгла огонь, положила картошку в чугунок, замесила хлеб и на скорую руку приготовила ужин. Галинка смотрела на неё, .сидя на лавке и болтала ногами.

Когда ужин был готов, свекровь позвал всех к столу.

Галинка уселась первой. Свёкор взял хлеб и разломил его на три части. Одну часть дал жене, другую – сыну, а третью оставил себе.

– А невестке? – подивилась свекровь.

– Она не голодная. Кто не работает, тот есть не хочет.

Галинка закусила губу, насупилась, встала из-за стола, пришла в свою комнату и расплакалась. Всю ночь не могла уснуть – так ей хотелось есть.

На следующий день повторилось тоже самое. Трое тружеников пошли на огород, а Галинка опять не захотела идти с ними.

– Солнце сильно печёт, – сказала она, – лицо у меня почернеет.

И снова её оставили дома. И на этот раз маменькина дочка ни к чему не притронулась. Нашла под миской чёрствую горбушку, оставленную для собаки, съела её и опять пролежала до вечера в садике. А красивые цветы завяли, потому что лень ей было сходить за водой и полить их.

Поздно вечером усталые работники вернулись домой. Свекровь нахмурилась, но замесила хлеб, а когда сели за стол, свёкор снова разделил хлеб на три части. Галинке ничего не досталось.

– Ты почему не даёшь невестке хлеба? – спросила свекровь.

– Потому что тот, кто не работает, тот не ест! – ответил свекор.

Всю ночь голодная Галинка ворочалась с боку на бок и всё думала. Задремала она на заре. Как только пропели третьи петухи, она вскочила, поискала глазами свекровь и мужа, но уже никого не было, потому что все ушли в поле ещё затемно. Тогда Галинка засучила рукава, забегала, принесла из колодца воды, развела огонь, сварила ужин, замесила тесто в квашне, испекла хлеб. Управившись с домашней работой, она взяла прялку и села прясть на крылечке. Вечером усталые работники увидели, как постаралась для них молодуха,и очень обрадовались. Галинка накрыла на стол, подала старому свёкору хлеб и с тревогой стала ждать, как он поступит. А свекор взял хлеб и разломил его на четыре части. Самый большой кусок подал Галинке и сказал:

– Ешь, дитятко, ты заслужила этот хлеб, потому что сегодня поработала как следует. Галинка взяла хлеб и начала есть. Никогда ещё она не ела такого вкусного хлеба.

Жили-были старик со старухой. Была у них маленькая избушка с аистиным гнездом на соломенной крыше, два вола: один – слепой, а другой – хромой; да поле, три года пустовавшее. Только вот детей у них не было и старики очень горевали об этом.

Однажды старик сказал жене:

– Старуха, пойду-ка я сегодня вспашу поле. Посею немножко проса. Как оно созреет-прилетят птички его клевать. А я тут, как тут – наброшу на них рыбацкую сеть, поймаю десять-пятнадцать пташек, сделаю для них клетки, отнесу на базар продавать. Ну, что скажешь, ловко я это придумал?

– Придумать-то придумал, да вот мне на обед нечего приготовить. Иди-ка ты лучше сначала налови рыбы, а уж потом и паши.

Пошёл старик к реке и забросил свою сеть в глубокий омут. Вытащил невод полный краснопёрок. Забросил он сеть во второй раз, глянул, да так и ахнул: барахтается в сети малюсенький мальчонка, ростом с вершок, в лапотках и с усиками.

– С добрым утром, батюшка! – поздоровался мальчик.

– Ты кто такой? – спросил старик.

– Твой сын. Я сидел под камнем и всё ждал, чтобы меня вытащила оттуда какая-нибудь добрая бабушка и отнесла к тебе. Ждал я, ждал, у меня даже усы уже выросли, но так никто и не пришёл. Решил я на белый свет поглядеть, а ты меня и поймал в свою сеть. Теперь отведи меня домой, я ведь не знаю дороги.

Наклонился старик, взял усатого мальчонку из сети, посадил его в мешок с рыбой и пошёл домой. Как увидела его старуха, очень обрадовалась:

– Ох, ты, мое дитятко, – воскликнула она, – у тебя уж и усы выросли! Назовём мы его Мальчик-с-Пальчик!

Старик тоже не мог нарадоваться на сына, он погладил его по голове и отправился обратно в поле. В полдень Мальчик-с-Пальчик понёс своему отцу похлебку в луженом котелке. Пришёл он на поле, отец как увидел его, остановил волов, сел в борозду и стал хлебать ещё тёплую похлёбку. Мальчик-с-Пальчик повертелся возле него, потом ухватил одного вола за хвост, вcкарабкался ему на спину, прополз к уху, залез туда и громко крикнул:

– Ну, пошёл!

Вол тронулся с места, а за ним пошёл и другой. Начал Мальчик-с-Пальчик пахать вместо своего отца. Провёл одну борозду, прямую, как стрела, провёл вторую и стал весело насвистывать.

– Батюшка, – крикнул он старику, – ты приляг под грушей, а я вспашу поле. Если какой-нибудь прохожий захочет меня купить, ты меня продай, не бойся. Возьми деньги, а я опять вернусь к тебе.

Прилег старик и задремал. А в то время мимо проходил богатый купец. Увидел он, что пахарь спит под грушей, а волы сами пашут и удивился: вот так чудо!

– Эй! – крикнул он, – Что это за диво такое? Старик привстал и спросил:

– В чём дело?

– Да вот никак не проумею, как это волы сами пашут! – ответил купец.

– А ты пошире глаза раскрой, и увидишь, что волы пашут не сами, а сын мой ими управляет.

– Да где же он? – ещё больше удивился купец.

– А вон там, у вола в ухе. Купец подошёл к волу и, разглядев мальчонку, вытаращил глаза от изумления.

– Продай мне его! – стал упрашивать он.

– Сколько даёшь? – спросил старик.

– Сто золотых.

– Так и быть, бери!

Отсчитал купец деньги и забрал Мальчика-с-Пальчика. Пихнул его в карман и отправился домой. По пути Мальчик-с-Пальчик прогрыз, как мышка, дырочку в кармане купца, незаметно спустился на землю и шмыгнул в кусты. А купец шагает себе, как ни в чём не бывало. Мальчик-с-Пальчик пересёк лес и добрался до моста. Там он решил переночевать и на следующий день продолжить свой путь. Закрыл он глаза, а в то время под тем же мостом собралось трое разбойников.

– Сегодня ночью – сказал один, – мы уведём одного из двух волов того деда, который живёт на околице деревни. Все согласны?

– Согласны! – подтвердили его напарники.

– Возьмите и меня, братцы! – крикнул в темноте Мальчик-с-Пальчик.

– А ты кто таков? – так и обмерли воры, но вглядевшись в темноту, и увидев Маль-чика-с-Пальчика, они всплеснули руками и сказали в один голос:

– Как раз ты-то нам и нужен! Мы такого, как ты днём с огнём ищем. Ты пролезешь через замочную скважину в хлев того деда, который живёт на околице села, откроешь ворота и выведешь вола, а мы будем тебя ждать на улице.

Сказано-сделано. Пошли разбойники к дому, что стоял на околице села, помогли Мальчику-с-Пальчику пролезть в замочную скважину и притаились в темноте. Через некоторое время Мальчик-с-Пальчик как закричит, что было мочи из хлева:

– Братцы разбойники, какого вола уводить: белого или чёрного?

– Тише, тише, усатый коротышка, – зашептали разбойники, – выведи чёрного!

Мальчик-с-Пальчик вывел чёрного вола. Воры загнали его в лес, зарезали, сняли шкуру и разделили мясо. Мальчику-с-Пальчику достался сычуг. Воры быстренько собрали свои пожитки и скрылись, а Мальчик-с-Пальчик спустился в ближайшую лощинку, вымыл хорошенько сычуг, спрятался в него, пригрелся там и уснул. Ночью в лощинку пришёл голодный волк. Увидев сычуг, он подскочил от радости и тут же проглотил его. Проснулся Мальчик-с-Пальчик уже в волчьем брюхе. Протер он глаза, встал и начал ходить у волка в животе, а потом пробрался ему в пасть и посмотрел наружу сквозь волчьи зубы. Был уже полдень. Напротив, в тени орехового дерева отдыхало целое стадо овец, а пастух и собаки спали. Волк тихонько подкрался к ягнёнку. И только хотел было наброситься на него, а Мальчик-с-Пальчик как закричит:

– Вставай, пастух, волк задрал твоего ягнёнка!

Вскочил пастух и натравил на волка собак. Волк бросился в лес и еле-еле ноги уволок от погони. Спрятавшись в кустах, он решил подкараулить зайца, но стоило ему только подкрасться к нему, Мальчик-с-Пальчик опять как закричит:

– Беги, заинька, а то останешься без шубы!

Заяц тут же пустился наутёк. Тогда волк не выдержал да как заорёт:

– Кто смеет разгуливать в моём животе и пугать мою добычу?

– Я, Мальчик-с-Пальчик.

– Что ты хочешь от меня?

– Хочу, чтобы ты отвез меня к матушке и батюшке.

– А где они живут?

– Вон в той деревне.

Нечего делать. Волк поджал хвост и пустился рысью в деревню. Добежав до стариковского дома, он перепрыгнул через плетень и очутился во дворе.

Мальчик-с-Пальчик выглянул из волчьей пасти и крикнул:

– Батюшка, матушка, бейте волка! Только не по животу, а то, переломаете мне все кости!

Старик схватил топор и бросился во двор. За ним выскочила и старуха с коромыслом. Убили они волка, распороли ему брюхо и вытащили Мальчика-с-Пальчика.

– Как вы поживаете? – спросил Мальчик-с-Пальчик и закрутил ус.

– Хорошо, – ответили старики, – тебя поджидаем.

– Вам-то хорошо, – сказал Мальчик-с-Пальчик, – а мне не совсем: зима приближается, а у меня тёплой шубы нет.

– Не беда! – успокоил его старик и содрал с волка шкуру.

А старушка взяла большую иглу и сшила для сынка тёплую шубу.

В одной деревне жили муж и жена. Была у них единственная дочка. Уж так они любили её и лелеяли, пылинки с неё сдували, что соседи прозвали её «маменькина дочка». Мать и отец работали не покладая рук с утра до вечера, а их дочь ничего не делала. Утром она долго нежилась в постели. Когда ей надоедало валяться, мать приходила к ней, заплетала ей косы, кормила с ложечки, как дитя малое, а потом расстилала у очага мягкую кошму, чтобы её дочка могла там сидеть, покачиваясь из стороны в сторону, и дремать. Когда ей становилось холодно, она произносила всего одно слово:

– Подтащи!

Услышав это слово, отец и мать бросались к дочке, поднимали её под руки и усаживали поближе к огню. Когда ей становилось жарко, она лениво произносила второе слово:

– Оттащи!

И старики отсаживали её подальше от очага.

Сегодня так, да завтра так, пока не выросла маменькина дочка и стала невестой. Начали к ним наведываться сваты. Мать невесты встречала их со словами:

– Дадим мы вам её, почему бы и нет, но только знайте – дочка у нас единственная. За ней уход нужен. Сможете ли вы о ней заботиться, как мы?

И она рассказывала, как их дочка любит дремать у очага, как её усаживают то поближе, то подальше от огня, как кормят с ложечки.

– Эта девица не для нас! – качали головой сваты и уходили.

Много сватов заходило к ним, но никто не решался взять в невесты маменькину дочку. И вот как-то заявился к ним парень – сразу видно – работяга, руки мозолистые, в рубахе, взмокшей от пота. Пришёл он прямо с поля.

Когда мать рассказала, какая у неё дочка, тот ответил;

– Такую жену мне и надо. Будем жить, как голубки. На руках буду её носить, только выдайте её за меня.

– Хорошо, – согласились старики. Они оттащили от печки свою любимую дочку, сняли с неё грязное платье, одели подвенечное и усадили в телегу.

Парень отвёз невесту к себе домой, усадил её на половик поближе к очагу, пошёл в сарай, наколол дров, принёс их в дом и разжег огонь.

Как только поленья разгорелись и молодухе стало жарко, она крикнула:

– Оттащи!

Но жених почесал в затылке, притворился, что не слышит, и вышел во двор. Поленья разгорелись ещё жарче.

– Оттащи! – взвизгнула маменькина дочка, потому что пламя лизнуло ей чулок, но увидев, что никого нет, вскочила сама и бросилась к двери. Хорошо хоть догадалась намочить тлеющий чулок в большой деревянной собачьей миске для питья, а то и ногу бы обожгла.

Стояла поздняя осень. Дул холодный ветер. Невеста посидела-посидела и так озябла, что у неё зуб на зуб стал не попадать.

– Подтащи! – крикнула она раз. – Подтащи! – крикнула второй, и поняв, что никто её не слышит, встала и сама поплелась к очагу.

Ужин приготовить было некому и пришлось молодым ложиться спать голодными.

На другой день молодой муж поднялся чуть свет и стал наказывать тюфяку, на котором лежала его голодная жена:

– Слушай, тюфяк, я иду пахать, а ты приготовь обед. Половину обеда оставь моей жене, а другую половину принеси в поле. Только смотри, не опаздывай, иначе запляшет моя палка по твоей спине.

Ушёл пахарь на работу, а его жена лежит себе, вылёживается. Когда подошло время обеда, она говорит тюфяку:

– Вставай тюфяк, разве ты не слышал, что тебе наказывал мой муж? Приготовь поесть, а то с голоду умру. Но тюфяк молчал.

– Ну, не сдобровать же тебе! – пригрозила молодуха и придвинулась поближе к огню.

Вечером пахарь вернулся замёрзший, голодный.

– Эй, тюфяк, почему не принёс мне обед? – крикнул он. – Что же ты, жёнушка, ему не напомнила? – укорил он молодую

– Говорила я ему, муженёк, только он притворился глухим и меня не послушался, – стала оправдываться молодуха.

Тогда голодный пахарь схватил тюфяк, бросил его на спину своей жене и ну – бить палкой.

– Ой-ой-ой, муженёк, – закричала она, – ты бьёшь тюфяк, а мне больно!

– Терпи, жёнушка, терпи! Я его бью, чтобы тебя слушался, – сказал пахарь и начал ударять ещё сильнее.

Опять они легли спать голодными. На третий день повторилось тоже самое. На четвёртый маменькина дочка, увидев, что тюфяк лежит и в ус себе не дует, встала, засучила рукава, убрала в доме, сварила горшочек фасоли, испекла каравай, переоделась, приколола цветок к волосам и понесла обед в поле. Сели молодожёны и хорошо поели.

– Наконец-то тюфяк послушался меня, – сказал муж насытившись.

– Так уж и послушался! С места не сдвинулся! Знай себе понеживался у огня.

– А кто же тогда приготовил обед?

– Я!

– Раз так – выброси тюфяк вон, когда придёшь домой! Не хочу я его больше видеть.

Вечером молодой пахарь, увидев, как всё в доме чисто и убрано, сказал жене:

– Не позволяй больше тюфяку нежиться у огня, а то опять запляшет моя палка.

– Да я в дом его не пущу, – ответила молодуха. – А то глядишь, опять моя спина посинеет. Не хочу страдать из-за ленивого тюфяка.

Так и зажили молодые. Пахарь работал в поле, а его жена смотрела за домом. Однажды приехала к ним в гости её мать и раскричалась ещё издалека:

– Решила я, доченька, посмотреть, как вы живёте. Хорошо ли тебе здесь, заботится ли о тебе твой муж, кормит ли с ложечки, пододвигает ли к огню, отодвигает ли, когда тебе жарко?

– Ах, маменька, если бы ты знала, что со мной случилось, – начала рассказывать дочка. – Был у нас противный тюфяк, да такой ленивый, что слов нет. Каждый день муж бил его палкой, а он всё притворялся, что ни слова не понимает.

И молодуха рассказала своей матери обо всём.

– Ах вот как! – вскипела мать. – Значит, он заставляет тебя ему готовить и весь дом убирать. Разве эти рученьки для метлы, чадушко мое милое, ненаглядное? Ах, как не повезло тебе с мужем. Не будешь ты больше жить в этом доме. Где твоё приданое, доченька? Собирай-ка побыстрее свои вещи и пошли отсюда.

– Куда же мы пойдём, маменька? – спросила дочка.

– К нам домой. Я буду заботиться о тебе так, как раньше. Не позволю я, чтобы ты надрывалась здесь от работы.

Молодуха привыкла слушаться свою мать. Она собрала приданое, завязала всё в узел, взвалила его на спину матери и пошли они восвояси. Только вышли на улицу, а навстречу им пахарь возвращается с поля.

– Куда ты её повела? – загородил он дорогу тёще.

– Забираю я её у тебя. Замучил ты её работой, а она к такой жизни не привыкла.

– Возвращайтесь немедленно домой, пока я не взял палку! – крикнул пахарь и заставил женщин повернуть обратно.

Вошли они в дом.

– Собирай на стол, голодный я, как волк! – приказал муж жене. – Налей похлёбку в две миски и дай каравай.

Молодуха покорно налила похлёбку в две миски и принесла румяный каравай. Муж взял каравай, разломил его на две половины, одну протянул жене и сказал:

– Ешь!

– А мне? – спросила мать.

– Тебе? – повернулся к ней зять, – Устам твоим золотым, которые учат дочку не работать, полагается совсем другая еда.

Пахарь встал из-за стола, пошёл на сеновал, набил торбу соломой, а потом повесил её на шею тёще и сказал:

– Ешь!

Мать позеленела от злости, вскочила, бросила торбу и закричала:

– Моей ноги больше не будет в вашем доме! Так и знайте!

Мать хлопнула дверью и пустилась бежать по дороге.

Вернувшись домой, она крикнула мужу:

– Возьми розгу и приведи обратно мою дочь. Я её учила барыней быть, а она служанкой заделалась. Отправляйся, не мешкая!

Собрался отец и пошёл к дочери. Расспросил он её о житье-бытье, и поняв, что к чему, сказал:

– Я, доченька, пришёл за тобой, но вижу, что тебе лучше остаться у мужа. Делай свою работу, а домой не возвращайся. Мы с твоей матерью стареем, пора уж нам на тот свет собираться. Некому будет тебя отодвинуть от очага – так и сгоришь чего доброго. Тяжела ли твоя работа?

– Нет, батюшка, ведь я здоровая, молодая, со всем справляюсь.

– Тогда трудись, дитятко, помогай мужу и не слушай советов матери. А теперь ступай, встречай своего мужа-труженика ласковым словом, помоги распрячь волов, отведи их в хлев.

Вскочила молодуха и бросилась во двор. Увидел пахарь, что жена его встречает, удивился и спросил:

– Кто тебя послал? До сих пор ты ни разу меня не встречала.

– Батюшка – ответила молодуха, – он к нам в гости пожаловал.

Обрадованный пахарь вошёл в дом, поздоровался с тестем, усадил его за стол, накормил, напоил, положил спать на мягкую постель, а утром набросил ему на плечи тулуп и сердечно проводил старика до околицы.

Вышла старуха к воротам встречать мужа и, завидев ещё издалека его в тулупе, запричитала:

– Ой-ой-ой, старче, что наделал наш проклятый зять! Меня заставил солому есть, а тебя так бил, что всю кожу ободрал.

Один жестокий царь издал приказ истребить всех старых людей.

– Какая от них польза, – сказал он, – они не могут ни пахать, ни жать, ни дров наколоть. Только напрасно хлеб едят, да мешаются в доме. Без них жить будет лучше"

Взялись за дело царские палачи. Всех старых людей погубили. Остался только один старик – отец боярина. Жаль ему стало своего старого отца, спрятал он его в тайное место и стал украдкой носить ему пищу.

У жестокого царя был норовистый чёрный конь. Он лягался, кусался, вставал на дыбы и сбрасывал с себя ездоков. Никто не мог его объездить. Узнал царь, что в столице живёт одна премудрая знахарка. Приказал он привести её во дворец и стал расспрашивать, как укротить ретивого коня.

– Прикажи, государь, своим боярам сплести верёвку из песка и этой верёвкой пусть стреножат коня. Станет он кротким, словно овечка.

Царь почесал в затылке и созвал бояр.

– Эй, бояре, – крикнул он, – слушайте мой приказ; чтоб завтра утром была у меня верёвка из песка! Если вы придёте во дворец без верёвки, я снесу вам головы с плеч!

Разошлись бояре, понурив головы. Никому из них не приходило на ум, как можно сплести верёвку из песка. А среди бояр был и тот, который сохранил жизнь своего отца. Пришёл он домой, задумчивый и грустный, вот старик и спрашивает его.

– Что это ты такой угрюмый, сынок? Рассказал ему боярин о царском приказе.

– Твоему горю легко помочь, – сказал старик. – Завтра утром, когда ты придёшь во дворец и царь спросит: «Где же-верёвка?», ты ему ответь так: «Царь, мы готовы сплести верёвку из песка, но не знаем, какая она должна быть – толстая или тонкая, жёлтая или красная. Дай нам образец».

На другой день царь, услышав такой толковый ответ, склонил голову и сказал:

– Вы правы, я должен дать вам образец, но мне неоткуда его взять.

И царь даровал своим боярам жизнь.

В то же лето в стране была засуха. Под лучами палящего солнца сгорело всё: и травы, и хлеба, и плоды. Пересохли реки и кoлодцы. Амбары стояли пустые, в них не осталось ни одного зерна. Испyгались люди – всем грозила голодная смерть. Задумался царь. созвал он своих бояр и приказал им:

– Делайте, что хотите, только если завтра утром вы не скажете мне, как найти зерно для посева, я прикажу снести вам головы с плеч.

Ушли бояре, пригорюнившись, – не легкое это дело найти зерно. Увидел старик, что его сын опять пришел от царя чернее тучи, и спросил, что с ним?

– На этот раз, батюшка, и ты не сможешь мне помочь, – ответил боярин.

– Почему?

– Потому что царю нужно зерно для посева, а его нет во всей стране.

– Не тревожься, сынок. Когда вы завтра придёте к царю, ты посоветуй ему, чтобы он приказал крестьянам разрыть все муравейники. В них много зерна. Муравьи собирали его зёрнышко по зёрнышку.

Так оно и оказалось. Вышли крестьяне в поля, разрыли муравейники и нашли в каждом по мешочку отборного зерна. Очень удивился царь такой находке.

– Скажи мне, кто дал тебе этот мудрый совет? – спросил он у боярина, который сохранил жизнь своему отцу.

– Не смею сказать, государь, потому что ты меня погубишь.

– Обещаю, что ни один волос не падёт с твоей головы, говори?

Тогда боярин признался, что он прятал своего отца и что отец научил его, как быть с верёвкой из песка и где найти зерно.

Тогда вышел новый закон: запрещалось обижать старых людей, а при встрече с ними на улице каждый должен уступать им дорогу.

Умирая, старый отец позвал своих пятерых сыновей и сказал:

– Дети мои, настал мой последний час. Послушайте, какую сказку я расскажу вам перед тем, как навеки закрыть глаза. Слушайте внимательно, потому что я хочу, чтобы вы мне растолковали её.

Сыновья не спускали глаз со своего отца. Старик оглядел их и начал рассказывать:

– Вырос в лесу большой дуб. Жёлуди дождём сыпались с его могучих ветвей. Корни его уходили глубоко в землю. Налетали на него злые бури, но ничего не страшился старый дуб. Однажды в лес пришёл плотник. Он окинул взглядом дуб, засучил рукава, взмахнул топором и принялся рубить дерево. К вечеру он повалил дуб на землю, обрубил ветви, а бревно отвёз к себе в мастерскую. Там сделал он из него отличные доски. Осенью к нему в мастерскую пришёл бондарь;

Он погрузил доски на телегу и увёз их. В своей мастерской бондарь сделал из досок клепки, обручи, днище и смастерил большую бочку. В эту бочку он каждую осень наливал молодое вино и продавал его крестьянам для свадеб, именин и поминок. Так он делал до тех пор, пока бочка была крепкая. Но однажды один из обручей лопнул. Вино вылилось из бочки, и она рассохлась. Когда бондарь спохватился было уже поздно – клепки разошлись и распались. Дети подхватили обручи и стали катать их по улице, а хозяйка сожгла клепки и днище когда-то крепкой бочки.

Вот и растолкуйте мне эту сказку! Задумались пятеро братьев, но никто из них не смог разгадать отцовскую сказку. Тогда старый отец покачал головой и сказал:

– Молоды вы ещё, поэтому и не догадливы. Я растолкую вам её смысл: лес с большими деревьями, тянущимися к небу – это наше государство. Бочка – это семья, клепки – это мы, обручи – согласие, а вино – радость и счастливая жизнь. Пока в семье мир и согласие, жизнь будет счастливой. Дом, в котором нет согласия, пропащий дом! Берегите обручи, дети мои!

Старший сын наклонился, поцеловал руку старого отца и ответил:

– Спасибо тебе, отец, за мудрый совет. Мы не забудем его, пока живы.

Жила-была на свете старуха. Она была очень жадной и глупой, как овца. Было у неё двое сыновей, но один из них умер, а другой жил с ней и работал в поле.

Однажды, когда сын был в поле, к их дому подошёл солдат и постучался в дверь. Он очень устал с дороги и проголодался, как волк. Старушка впустила солдата в дом и спросила:

– Что тебе надо?

– Бабушка, позволь мне переночевать у вас! – ответил солдат.

– Ох, сыночек, негде мне тебя положить.

– Бабушка, дай мне тогда хоть что-нибудь поесть.

– Ох, сынок, что же мне тебе дать, если мне самой есть нечего.

Солдат покачал головой и собрался уходить. Тогда старушка его спросила:

– Солдатик, откуда же ты путь держишь?

– С того света! – ответил солдат.

– С того света? А у меня там сынок – то умер в прошлом году, уж не видел ли ты его?

– Как же не видел? Он мой лучший друг. На одних нарах спали с ним.

– А что же делает мой сыночек?

– Он, бабушка, на том свете пасёт журавлей.

– Ох, бедняжка! – вздохнула старуха.

– Не повезло твоему сынку, бабушка, потому что журавли всё в терновик забираются, а он бегает за ними, собирает на одно место и всю свою одежонку о колючки порвал.

– Ох, бедняжка!

– Совсем оборванцем стал сыночек твой.

– Послушай, солдатик, у меня есть шерстяной отрез. Окажи мне услугу: отнеси его на тот свет и передай моему сыну, чтобы он сшил себе обновку.

– Ладно, бабушка! – сказал солдат, взял отрез и ушёл из деревни.

Вечером с поля вернулся сын старухи.

– Ах, сыночек, – стала рассказывать она, – только что у меня был молодец с того света. Я переслала с ним твоему покойному брату большой отрез.

– Матушка, что же ты наделала? Вот возьму и уйду от тебя! Пойду по белу свету, посмотрю, найдётся ли женщина глупее тебя. Если найдётся, я вернусь обратно и буду кормить и поить тебя до конца своей жизни, а если нет – не жди меня, потому что я больше не вернусь.

Сын старушки вышел на дорогу и скоро скрылся из глаз.

Шёл, шёл молодец – подошёл к богатому дому. Заглянул он во двор: там разгуливала свинья с двенадцатью поросятами. Вошёл молодец во двор и давай поклоны свинье отвешивать.

А хозяйка дома стояла на крыльце. Увидев, что делает парень, она засмеялась и приказала своей служанке:

– Сбегай, Марийка, спроси, чего тот дуралей кланяется нашей свинье.

Марийка выбежала во двор и спросила паренька:

– Эй, дуралей, чего ты кланяешься свинье?

– Прошу тебя, – ответил тот, – скажи своей хозяйке, что я пришёл пригласить на свадьбу вашу свинью. Она сестра нашей свиньи, а наша свинья выходит замуж. Вот ведь какое дело. Я прошу твою хозяйку согласиться и отпустить свинью на свадьбу вместе с поросятами.

Узнав, зачем пришёл парень, хозяйка так и покатилась со смеху.

– Впервые в жизни вижу такого болвана, – проговорила она сквозь слезы. – Ладно уж, отпущу я свинью на свадьбу, чтобы над ним люди потешились. Послушай, Марийка, быстренько принаряди свинью: надень ей мою шляпу, дай ей мои бусы и скажи батраку, чтобы запряг телегу. Пусть видят соседи, что моя свинья на свадьбу не ходит пешком.

Марийка нарядила свинью и, когда батрак посадил её с двенадцатью поросятами в телегу, наш парень схватил узды и стегнул коней.

В это время хозяин дома был на охоте. К вечеру он вернулся домой. Жена встретила его на крылечке и залилась смехом:

– Ах, муженёк, как жаль, что тебя не было дома и ты не смог увидеть, что тут у нас приключилось! Зашёл к нам во двор один парень и давай кланяться свинье. Ваша свинья, говорит, – сестра нашей. Позвольте мне пригласить её к нам на свадьбу, потому что наша свинья выходит замуж.

– И ты согласилась? – спросил муж.

– Ну конечно! Я дала ему свинью вместе с поросятами, даже приказала посадить её в телегу. Вот смеху-то было!

– А где же этот парень?

– Не знаю, муженёк!

– Ох, женушка, ты оказалась еще глупее этого дурака. Где же мне теперь его искать?

И, вскочив на коня, сердитый хозяин поскакал по следам телеги. Через два-три часа он начал её нагонять. Молодец, смекнув в чём дело, спрыгнул на землю, распряг лошадей и спрятал их в кусты. Потом вернулся на дорогу, снял с головы колпак и покрыл им гнилушку. Всадник подъехал к нему и крикнул:

– Эй, молодец, не проезжал ли мимо один хитрец на телеге со свиньей и поросятками?

– Как же не проезжал? Проезжал, только он уже далеко, три часа тому назад пронёсся мимо меня.

– В какую сторону он поехал? Смогу ли я его догнать?

– Вряд ли. Впереди много дорог, а ты не знаешь этого края. Задумался хозяин.

– Послушай, добрый молодец, – взмолился он, – догони-ка ты вора вместо меня. Если ты его догонишь, я тебя награжу.

– Не могу, браток. Я стерегу хозяйскогосокола.

– А где этот сокол?

– Под моим колпаком.

– Ну и отлично, я постерегу его.

– Да нет, брат, ты его упустишь, а эта птица дорогая. Мой хозяин человек с крутым нравом, он с меня семь шкур спустит.

– Сколько же стоит эта птица?

– Тысячу левов.

– Договоримся так, если я её упущу, то заплачу тебе тысячу левов.

– Это ты только так говоришь, а потом с меня ответ.

– Какой же ты недоверчивый! Вот тебе тысячу левов, возьми моего коня и догони этого пройдоху, а я буду сторожить сокола, потому что сил моих больше нет – шагу не могу дальше сделать.

Взял хитрый паренёк деньги, вскочил на коня и скрылся в лесу, а хозяин сел на пенёк и уставился на колпак. Солнце зашло, начало смеркаться, а молодец всё не возвращается.

– Посмотрю-ка я, что это за такой драгоценный сокол? – подумал хозяин.

Поднял он колпак, и увидел гнилушку.

– Ах, мошенник! Это, верно, тот самый парень, что обманул мою жену и увёз свинью с поросятами, да и телегу впридачу.

Поздно ночью обманутый хозяин вернулся домой. Улыбнулся он жене и сказал:

– Послушай, женушка, твоя свинья – это и моя свинья. Пусть уж повеселится на свадьбе. Хватит нам ругаться!

А хитрый молодец привёл домой коней и свинью с поросятками, да как крикнул:

– Матушка, я буду кормить и поить тебя ещё сто лет. На этом свете живут люди глупее тебя. И все они в богатых домах обитают. Вот подарили мне три лошади, телегу, тысячу левов и свинью с двенадцатью поросятами.

Жил-был на свете бедный парнишка, да к тому же и немножко придурковатый. Не раз он ложился спать натощак, потому что не мог заработать себе даже на кусок хлеба. Если бы ему не помогали соседи, которые поминали добром его покойных родителей, он так бы и умер от голода. То пошлют его в лес за дровами, то воды наносить велят, то попросят вскопать огород или помочь во время жатвы. Брался он за самую чёрную работу, потому что ни на что другое не был горазд. Время шло. Вот уже на верхней губе парнишки стал пробиваться пушок. Наступила ему пора какому-нибудь ремеслу обучиться, как поступают все разумные люди. Но парню трудно давалось ученье, так он ничему и не выучился.

Встретились однажды посреди дороги Ум и Счастье.

– Здравствуй, побратим! Какая приятная встреча! – сказало Счастье. – Давненько мы с тобой не виделись. Как поживаешь, что поделываешь?

– Да вот хожу по белу свету, учу людей уму-разуму, – ответил Ум. – Проходил я сейчас мимо деревни и встретил там одного беднягу, о котором и ты, и я совсем позабыли. И уж такой-то он несчастный да глупый, что стало мне его жаль.

– Верно ты говоришь, побратим! – сказало Счастье. – Давай-ка поможем ему встать на ноги.

– Хорошо, – согласился Ум, – давай поможем, а то и впрямь стыдно, что мы совсем о нём забыли.

Сказано – сделано. Пошли Ум и Счастье в деревню, где жил парнишка, и прильнули к дырке в покосившемся плетне. А парнишка тем временем вышел из своей бедняцкой лачуги. Взял ослика и отправился в лес за дровами. Тогда Ум шепнул ему на ухо, чтобы он срубил большой бук, а не собирал, как прежде, кривые сучья, да хворост, которые стоят на базаре всего пятьдесят грошей. Начал ходить парнишка от дерева к дереву, пока не облюбовал старое сухое буковое дерево. Засучил он рукава и начал рубить. Упало дерево, а из дупла посыпались золотые, которые положило туда Счастье. Парнишка ещё не видел столько золота и не знал ему цены, но Ум посоветовал ему спрятать его в мешок.

Столько дров нагрузил на ослика паренёк, что у бедняжки ноги подкосились. А так как парнишка уже не был таким глупым, как прежде, то и решил на этот раз пойти в ближайший город и продать дрова подороже, да разузнать, чего стоят его жёлтые кружочки. Пришёл паренёк в город и хорошую выручку взял, потому что дрова были сухие, без сучков. Зашёл он к золотых дел мастеру и показал ему один золотой. При виде монеты, алчно вспыхнули глаза мастера, сунул он золотой в ящик, а парнишке бросил всего лишь несколько грошей. Но тот догадался, что золотых дел мастер хочет его обмануть, и сказал:

– Я не продаю свою монету. Она осталась мне на память от моей покойной матушки. Я хотел только узнать, сколько она стоит.

Мастер стал его уговаривать продать монету. Он, мол, сделает из неё золотой перстенёк для своей дочки. Высыпал он парнишке две пригоршни грошей, лишь бы тот продал ему золотую монету.

Увидев так много денег, паренёк подумал:

«Наверное это золотая монета и стоит очень дорого. Я не допущу, чтобы меня одурачили. Стыдно тому, кто лжёт, но ещё стыднее тому, кто позволяет себя обманывать. Спрошу-ка я у другого мастера. Раз этот даёт столько, то другой может дать ещё больше.»

Взял он свою монету обратно и пошёл по базару расспрашивать. Зашёл к одному золотых дел мастеру, ко второму, к третьему – каждый хотел купить монету и давал за неё больше другого. В конце-концов парнишка продал монету одному меняле за большие деньги, купил себе хороший кафтан, ещё кое-какие мелочи и вернулся домой.

Через некоторое время парень взвалил себе на спину мешок с золотыми и отправился их продавать из города в город. Если в одном месте ему давали за один золотой, ну скажем, тысячу грошей, то в другом – две тысячи, а в третьем – три тысячи грошей. Так паренёк собрал кучу денег, а в его мешке всё ещё оставалось немало золотых. Купил он себе хорошего коня, красивую одежду и отправился в престольный град. Там он продал за хорошую цену все золотые и стал очень богатым человеком.

А Ум и Счастье, словно тени, следовали за ним и во всём ему помогали. Ум надоумил его стать купцом и нанять лавку на самой оживлённой улице. Паренёк так и сделал. Нанял лавку, наполнил её всяческими товарами и завертел торговлю.

Кто бы ни вошёл в его лавку, каждый диву давался при виде красивого убранства и редких товаров, а больше всего им нравился сам парнишка, разумный да приветливый. Вскоре о нём заговорил весь город, его лавка никогда не пустовала, потому что Ум учил молодого купца: «Продавай дешевле, от покупателей отбою не будет. И выручку большую получишь, и добрую славу да уважение завоюешь».

Даже царские слуги стали покупать всё необходимое для своего государя в лавке у паренька. Прослышал царь, что его купец очень богат и услужлив. А в это время ему деньги нужны были, чтобы заплатить своему войску. Вот и послал царь казначея к нему с просьбой одолжить ему денег. Паренёк охотно дал казначею столько денег, сколько тот попросил. Так повторялось много раз. Прошёл год, а паренёк и не заикнулся о долге. Подивился царь богатству купца, который целый год не требовал денег обратно, тогда как другие каждый месяц просили вернуть им долг, да ещё с большими процентами.

Однажды царь пригласил в гости всех видных людей столицы. Пригласил он и богатого купца. Юноша разрядился в дорогие одежды из бархата и парчи. Пошёл во дворец и сел за стол вместе с другими знатными гостями, будто какой-то важный барин. Эта важность не портила его, потому что был он умным, осанистым, а лицом – что ясное солнышко.

Гости начали есть и пить, через некоторое время появилась царица со своей дочкой, чтобы приветствовать званых гостей. Как увидела царевна юношу, так и влюбилась в него. А когда они удалились в свои покои, призналась девушка матери, что хотела бы она себе в мужья молодого купца.

– Ой, милая доченька, и не думай об этом, – ответила ей царица. – Твой отец решил выдать тебя за королевича, чтобы ты жила припеваючи и царствовала. А этот молодец, может, и богат, да простого рода. Не пара он тебе.

Расплакалась царевна:

– Верь мне, милая матушка, полюбился мне он, за него хочу выйти замуж. А если вы не согласитесь, то я брошусь с башни или повешусь, и вы будете во всём виноваты,

Сказав это, царевна закрылась в своей комнате и разрыдалась.

Задумалась царица. Как только гости разошлись, поведала она мужу, что задумала их дочь.

Пошли они оба к царевне, стали её уговаривать через дверь, чтобы выбросила она эту мысль из головы. А царевна рыдает и твердит своё:

– Или он, или я умру.

Растрогали царя слезы дочери и сказал он жене:

– Ну что ж, любезная царица, раз такое дело – выдадим её за этого купца, лишь бы царевна была жива, здорова и весела. Ничего, что он не царского рода.

– Раз ты согласен, великий царь, будь по-твоему. Иди-ка сюда, дочка, поцелуй руку своему батюшке.

Тотчас вскочила царевна, развеселилась, открыла дверь, поклонилась отцу и матери, поцеловала им руки, как полагается по обычаю.

Тут же приказали они позвать молодого купца. Пришёл молодец, узнал в чём дело, поклонился и сказал;

– Милостивый царь, милостивая царица, благодарю вас за большую честь. Только хорошо ли вы всё обдумали, не раскаетесь ли потом? Ведь я не знатного рода.

– Ничего, что ты из простого рода, теперь будешь из царского, потому что счастье тебе привалило. А теперь надень этот золотой перстень и живите с моей дочкой в мире и любви, – сказал царь.

Обрадовался молодой купец, поклонился в пояс царю и царице и надел обручальный перстень.

Приданое царевны уже было давно готово и, не откладывая надолго, через неделю сыграли царскую свадьбу. Пригласили во дворец важных гостей со всех концов земли; позвали музыкантов, накрыли длинные столы.

В день свадьбы Ум и Счастье встретились перед дворцом.

– Куда ты исчез, побратим, – крикнуло Счастье, – посмотри-ка, куда залетел наш молодец! Сегодня царским зятем станет. Видишь, как я о нём позаботилось? Недаром говорят старые люди: «Роди меня, мама, счастливым, и не думай обо мне!»

– Да как тебе сказать, побратим, – ответил Ум, – если бы не мои советы, не взлететь бы ему так высоко.

– Значит, по-твоему, он тебе всем обязан? – рассердилось Счастье. – Ведь сам царь сказал, что отдаёт ему дочку потому, что счастье ему привалило, а не из-за того, что он умный.

Начали они спорить и повздорили.

– Раз так, – отдаю я его тебе. Вот увидишь, как он всё испортит!

Сказав это, Ум оставил парня в тот момент, когда молодые пришли в свою опочивальню.

Парень, до сих пор такой умный да разумный, стал опять таким же придурковатым, каким был раньше. Когда остались они наедине с царевной, он ни с того ни с сего размахнулся, и бац! – залепил ей оплеуху. Ошеломлённая невеста хотела было его спросить, за что он её ударил, но не успела она и рта раскрыть, как парень снова – бац!. бац! Заплакала царская дочь. Ведь до сих пор никто и пальцем её не тронул, и от этого ей стало ещё обиднее. Побежала она жаловаться отцу с матерью.

Царь тут же послал за женихом. Стал он его расспрашивать, а тот понёс такой вздор, что царю сразу стало ясно, что зять не в своём уме.

– Любезная царица, – сказал рассерженный царь. – Видишь, что случилось с богатым купцом? Как сделался он царским зятем, так и голову потерял.

– Наверное, у него от радости вскружилась голова, – вздохнула царица. – Может быть, он выспится и завтра снова поумнеет.

– Может, и поумнеет, если счастье ему не изменит. А если не поумнеет, то завтра я прикажу всыпать ему сто палочных ударов и прогоню из дворца.

Увидело Счастье, что дела становятся плохи, тяжело стало у него на сердце: столько оно трудилось, все понапрасну. Убедилось Счастье, что оно само, без помощи Ума, ничего не может сделать, и отправилось искать своего побратима. Ходило оно, ходило, наконец, нашло его.

– Помилуй, побратим, – взмолилось Счастье, – помоги и ты парню, осрамился он. Я признаюсь в своей неправоте и обещаю с этой минуты больше никогда не расставаться с тобой.

А Уму уже надоело сердиться. Повернулся он и пошёл к парню. И тот сразу же опять умным стал.

Предстал жених перед царским троном, поклонился низко, а царь спросил его, почему он три раза ударил царевну. Но молодец уже знал, что ответить.

– Великий царь! Когда мой батюшка умирал, он мне такой наказ дал: «Я умираю, сынок, и остаёшься ты один-одинёшенек на свете. Когда ты женишься, родители жены станут тебе отцом и матерью. Ты должен их уважать и любить, как своих родных. А ещё я тебе наказываю: в первый вечер после свадьбы ударь свою невесту три раза. Первый раз – чтобы она на всю жизнь запомнила свою свадьбу; второй – чтобы уважала своих родителей, а третий – чтобы тебя уважала и любила». Вот поэтому я и ударил свою жену, а не потому, что рассердился на неё.

Услышав эти мудрые слова, царь вздохнул с облегчением и похвалил перед всем двором своего зятя за его ум и доброе сердце. Приняли царь с царицей молодого купца, как родного сына. И зажили молодые во дворце весело и счастливо и живут там, наверное, по сей день.

Одно время воробей и лиса были закадычными друзьями. Куда лиса бежит, туда и воробей летит.

– Братец-воробушек, – говорит как-то раз лиса, – хочешь, давай вместе посеем пшеницу?

– Хочу, кумушка.

Посеяли пшеницу. Выросла она, поспела. Пришла пора убирать урожай. Воробей с лисой начали жать с самого утра. Но вот солнышко припекать стало, а лиса-то была всем лентяйкам лентяйка, и надумала она схитрить.

– Братец воробушек, – говорит, – ты жни, а я пойду вон на ту горку, буду небо подпирать – боюсь, как бы оно не упало. Упадет небо – поломает нашу хорошую пшеничку.

– Иди, кумушка, – говорит воробей, а сам опять нагнулся – жнет себе да жнет.

Взошла лиса на пригорок. А тут как раз облако выплыло из-за гор. Села лиса, подняла лапы – будто облако подпирает.

Воробей сжал ниву, убрал снопы, подмел гумно и говорит:

– Иди, кумушка, давай молоть.

– Молоти ты, воробушек-братик, а мне и нынче доведется небо подпирать. Не то оно упадет да и погубит нашу хорошую пшеничку.

Запряг воробей волов, обмолотил пшеницу, провеял и зовет лису:

– Иди, кумушка, будем пшеницу делить.

– Иду! – кричит лиса.

Прибежала. Взяла лиса меру и говорит:

– Вот тебе, воробушек, мера, а мне причитается две меры. Ведь моя работа потяжелее твоей – я небо подпирала. К тому же я тебе старшей сестрой довожусь.

Воробей проглотил обиду, забрал свое зерно и полетел восвояси. Увидела его собака и спрашивает:

– Ты что пригорюнился?

Рассказал ей воробей про свое горе. А собака разгневалась и говорит:

– Веди меня в Лисицыну житницу!

Привел ее воробей к житнице. Собака влезла туда и зарылась в зерно.

На другой день собралась лиса на мельницу – пшеницу молоть. Пришла она в свою житницу, стала сгребать зерно, видит – из него собачье ухо торчит. Подумала лиса: это что-то съестное – да и хвать его зубами. А собака как выскочит, как бросится на лису – задушила вмиг.

Сдружились Кумушка Лиса и Ежик Быстроножик. Куда Ежик, туда и Лиса. Куда Лиса, туда и Ежик. Всюду вместе ходили.Как-то раз Лиса сказала:

– Пойдем, Ежик, на виноградник! – Пойдем, Лисонька. А сторож? – Эх, ты! Всего-то ты боишься. Я же с тобой! Я двести двадцать хитростей знаю. А ты, Ежик, знаешь хоть одну?

– Только три, да зато надежные.

– Ну, пойдем тогда! – сказала Кумушка Лиса. Пошли. Пришли на виноградник. Начали рвать виноград.

– Ух, и сладко-о-о! – сказала Лиса. – Иди, Ежик, иди, братик! Дальше слаще виноградик!

– И тут сладко, Кумушка!

– Идем, идем дальше! Смотри, какой он там желтый! Подожди-ка, я и красного попробую! А дух-то, дух!

– Не успела договорить Лиса – щелк! – в капкан угодила.

– Ой, мамочки, вот беда-то! – захныкала Кумушка. – Прошу тебя, Ежик! Ты мне брат, ты мне сестрица! Посоветуй какую-нибудь хитрость!

– Что ты говоришь, Лисонька! От меня хитрости ждешь? Ты же сама их двести двадцать знаешь. А я только три.

– Ах, много я их знала. Ежик! Да только как капкан захлопнулся, все из головы вылетели. Ты мне подскажи хоть одну!

– Ладно, – сказал Ежик. – Когда придет сторож, ты прикинься паинькой. Начни к нему ластиться, хвостом вертеть. Он тебя примет за прирученную. Не убьет. А потом ты убежишь. Ну, до свидания! Я тебя в лесу жду.

Убежал Ежик. Пришел сторож. Увидел Кумушку и сказал:

– Ага! Попалась ты мне. Кумушка. Но Лисонька завертела хвостом. Начала увиваться вокруг него.

– Наверно, прирученная! – подумал сторож. Отвел он Лису к своему домику, привязал к дереву. Пошел опять обходить виноградник.

Кумушка Лиса перегрызла веревку и убежала. На другой день Лиса опять сказала Ежику:

– Пойдем, Ежик, за виноградом!

– А капкан, Кумушка?

– Это пустяки, – сказала Лиса. – Я ничего не боюсь. Да и хитрости вспомнила. Двести двадцать! И на меня хватит, и на тебя. Так что пойдем!

– Ладно, пойдем! – сказал Ежик. Пошли. Пришли на виноградник... Только вошли – щелк! – опять Лиса в капкан попалась.

– Ой, Ежик, беда какая! Прошу тебя, посоветуй какую-нибудь хитрость!

– Как же я посоветую, Лисонька? У меня только две остались. А у тебя двести двадцать.

– Опять я их забыла, братец. Ты мне отец, ты мне матушка! Подскажи мне еще одну хитрость!

Сжалился Ежик. Сказал:

– Как придет сторож, притворись мертвой. Он тебя ударит, ногой пихнет, да и отбросит в сторону. Тогда и уноси ноги!

Убежал Ежик. Пришел сторож. Увидел Лису, сказал:

– Опять ты, Лисонька, попалась! Теперь уж я тебя проучу!

Пихнул ее ногой – не двигается. Ударил – не шелохнется.

– Сдохла, – решил про себя сторож и отнес Лису в деревню.

Пришел домой. Кричит:

– Выйди-ка, жена! Принес я тебе шкуру на кожух! Оставил он Лису на колоде, на которой дрова рубят, а сам пошел за ножом, чтобы шкуру снять. А жена вышла на двор. Смотрит сюда, смотрит туда – нет никакой шкуры. Вышел и сторож. Начал нож точить.

– Ты что ж, муженек, – говорит жена, – шутишь? Где же твоя шкура?

– На колоде!

– Нету ее.

Посмотрел сторож. Нет Кумушки Лисы!

– Ах, Лиса! Опять убежала! Ну, подожди, попадешь ты мне еще в руки!

Не прошло много времени, Лиса опять сказала Ежу:

– Пойдем, Ежик, на виноградник!

– Эх, Лисонька, есть у тебя ум, нет ли? Ты что, капкан забыла?

– Так это когда было! И хитрости я сохранила. Хватит на меня. Хватит и на тебя.

Уговорила Ежика. Пошли за виноградом. Смотрят – виноградник канавой обкопан.

Прыгнула Лиса – перепрыгнула. Прыгнул Ежик и шлеп! – в канаву.

– Пожалуйста, Лисонька, выручи меня! – начал просить Ежик. – Подскажи мне какую-нибудь хитрость!

– Эх, Ежик, много я их знала, да сейчас, когда прыгнула, все из головы выскочили.

– Коли так, конец мне! – говорит Ежик, – отошло мое житьишко! Давай хоть попрощаемся, сестрица! Поцелуемся в губы!

Нагнулась к нему Лиса. Ежик будто поцеловать хотел, а сам вцепился ей в губы. Дернулась Лиса – выхватила Ежика из ямы. А он держится, не отпускает.

Сторож вдали показался. Бросилась Кума Лиса бежать со всех ног. И Ежика на себе тащит.

Добежала до леса. Только там Ежик отпустил ее и сказал:

– Прощай, Лисонька! Понял я, какова ты. Не нужны мне твои хитрости. Я-то знаю только три, да зато надежные.

Шел как-то раз еж-иглокож по полю, увидел кротовую кочку. Слышит – кротиха под землей роется. Позвал еж-иглокож кротиху:

– Вылезай, кума, давай побеседуем. Вылезла кротиха, вся землей обсыпана, побежала к ежу на беседу.

– Поглядел я, – говорит еж-иглокож, – какая ты работница, и задумал одно дело.

– Что же ты задумал? – спрашивает кротиха.

– Хорошее дело. Да только не знаю, согласишься ты на него или нет.

– Если будет хорошо для нас обоих, почему не согласиться? – молвит кротиха.

– Давай работать вместе, – говорит еж-иглокож. – Ты распашешь поле, я его пробороню и засею. А пшеницу разделим поровну.

– Согласна, ежок-куманек. Будем работать вдвоем, дело у нас на лад пойдет. Я умею пахать, а боронить не умею – ведь игл у меня нету. А у тебя иглы есть, зато нет у тебя таких крепких ног и когтей, как у меня. Друг без дружки мы не работники, а станем работать вместе да все поровну делить, вот нам и будет хорошо.

– Ну, значит, столковались, – говорит еж-иглокож. – А теперь поплюй себе на лапы и начинай.

Принялась кротиха за работу. Пахала день, пахала другой, вспахала поле. Дошел черед и до ежа. Свернулся он клубком и покатился по пашне. День катался, два катался, проборонил пашню своими острыми иглами и посеял пшеницу.

Год выдался урожайный. Буйная взошла пшеница, заколосилась тяжелыми колосьями, ядреным зерном налилась-любо-дорого поглядеть.

Пришла пора снимать урожай. Сжали пшеницу, обмолотили, начали делить.

Взял еж-иглокож меру, насыпал в нее пшеницу вровень с краями и говорит:

– Это мне!

Потом насыпал меру до половины и подает кротихе:

– А это тебе!

– Почему ж ты себе берешь полную меру, а мне даешь половину? – спрашивает кротиха.

– Потому что моя работа потяжелее твоей, – отвечает еж-иглокож. – Я пашню боронил, все иглы свои обломил – ни одной целой не осталось.

– А я пахала, все когти переломала, – спорит кротиха. – Уж если судить по справедливости, так мне причитается побольше твоего.

Слово за слово, поругались кротиха с ежом, подрались, друг дружке в глотку вцепились.

На ту пору проходила мимо кума лиса. Услышала шум и прибежала посмотреть на драку. Развела лиса драчунов, села решать их спор. Сама судит, сама на пшеничку поглядывает.

Еж-иглокож стал рассказывать лисе, сколько мук он претерпел, пока боронил пашню, а кротиха показала свои когти – все поломанные.

Выслушала их лиса, усмехнулась лукаво себе в усы и говорит:

– Вижу я, оба вы хорошо поработали. И чтобы никого не обидеть, стану я вас судить праведным судом. Как присужу, так и будет. Согласны?

– Согласны, – отвечают еж-иглокож и кротиха.

– Вижу я, – говорит хитрая лисица, – что вы намолотили десять мер пшеницы, а солома – не в счет. Солому пусть возьмет ежка-иглокожка, чтоб ему полегчало немножко. Он, бедняга, совсем изморился, иглы свои переломал. Постелет себе соломки и будет спать на мягком. Кротичке причитается одна мерка пшенички. А для лисицы-сестрицы останется девять мер пшеницы – молоть на мельнице-водянице. Вот я вас и рассудила по правде!

Слушает еж-иглокож лису, а сам думает: «Да, вот правда так правда! Прямая, как веревка в мешке».

Ушла хитрая лисица с полным грузом пшеницы. Тут кротиха и говорит ежу:

– Вот видишь, кум еж, что вышло из нашей ссоры?

Разделили бы мы пшеницу поровну, весь бы год были сыты. А сейчас остались ни при чем.

Вздохнул еж-иглокож.

– Выходит, что так, – говорит. – Правду сказывают люди: «Двое дерутся – третьему пожива».

В покосившейся избушке жили-были дед да бабка. Ночью дед спросил у бабки:

– Бабка, ты кого боишься?

– Никого нет хуже волка!

– Я страшнее зверя знаю. То – Кап-Кап, что позволяет капать дождику сквозь крышу. Волку до него далё-ё-ко!

Куманек Волчок в то время во дворе речь деда слышал и подумал, испугавшись: «Только бы мне не случилось встретиться с Кап-Капом страшным!»

В тот же самый миг во мраке конокрад во двор прокрался. За коня он принял Волка. Бух верхом, кричит:

«Коняга! В лес неси меня немедля!»

– О-хо-хо! – тут Волк заохал. – Все ж Кап-Капу я попался! Что он сделает со мною?

И помчался что есть духу. Пока он по лесу несся, рассветать немного стало. Конокрад тогда увидел, что под ним не Конь – Волчина. Испугался он, прыг с Волка, да попал при этом в яму. Ну, а Волк понесся дальше. Глядь – Кума Лиса навстречу.

– Куда, Кум? Чего несешься?

– Кап-Кап страшный спрыгнул в яму. А скакал на мне он долго. Уноси, Лисонька, ноги! И тебя не оседлал бы! Кума следом припустила. Навстречу им Зайчик Белый.

– Стой! Куда, друзья, спешите?

– Оставь шутки, Зайчик Белый! Кап-Кап страшный в яму спрыгнул. А скакал на мне он долго. Уноси и ты, брат, ноги! Как тебя не оседлал бы!

– У меня душа героя! – им ответил Зайчик Белый. – Отведите, погляжу я, что это за Кап-Кап страшный!

Вот тогда и застыдились Куманек Волчок с Лисою. Повернули с Зайцем Белым.

– Ты держи меня за ноги, – молвит Заяц, – а ты, Кум, держи Лисану! Опускайте меня в яму – погляжу я на Кап-Капа!

Опустили книзу Зайку. Конокрад его заметил и схватил его за уши. Вздрогнул Заяц. Дернула его Лисана. Куманек Лисицу дернул. Конокрад вцепился крепко. Зайца дергает за уши. После выпустил Зайчишку.

Вытащили Зайку быстро Куманек Волчок с Лисою.

– Зайчик, что ж там под корнями?

– Ваш Кап-Кап остался в яме. Слабоваты его руки. За уши меня схватил он. Думал, вытащу его я – чтоб и вы его видали. Но не выдержал и бросил.

– Ушки-то порастянулись! – Куманек Волчок заметил.

– Да, братец, что-то долгоньки! – Кума Лиса поддержала.

Сказал Заяц, засмеявшись:

– А моей душе геройской подойдут такие уши! С тех-то пор и остался Заяц с длинными ушами.

Был у деда козел хитрый. Послал дед его пастись с пастушонком. Тот пас его целый день в роще. Пригнал вечером поздним. Дед издали спрашивает Козла:

– Ну, как. Козлик? Как сегодня пасся?

– На белом камне траву ел, на сухом песке воду пил.

Дед ругнулся – пастушонка выгнал. С утра велел бабке пасти Козла лучше. Она его пасла в траве по колено. Поила его в родниках светлых. Вновь спросил Козла дед под вечер:

– Ну, как. Козлик? Как пасся нынче?

– На белом камне траву ел, на сухом песке воду пил.

Дед грозится – поколотит бабку.

Утром сам дед Козла вывел. Накормил его травушкой зеленой. Напоил его водицей студеной. Вечером пригнал, ласково спросил:

– Ну, сегодня. Козлик, славно ты попасся?

– На белом камне траву ел, на сухом песке воду пил.

– Ах, так? Ладно, я тебе покажу! – рявкнул дед и Взялся за ножик. – Пусти, бабка, я его прирежу.

Пилил, пилил шею – ножик не режет. Побежал дед с ножиком к точилу. Вскочил Козел, прыгнул, удрал в чащу. Завалился в зайкиной хибарке.

Пришел домой Зайчик – слышит голос.

– Резан-резан-недорезан! Зубы у меня как грабли, рога у меня как вилы. Где хвачу, мясо отхвачу! Где бодну, кровь пролью!

Рванул заяц, бежит без оглядки. Бежал, бежал, сел да заплакал. Куманек Волчок из лесу вышел.

– Что ты плачешь, Зайка-долгоушко?

– Зверь какой-то влез в мою хибарку.

– Не печалься, выгоню я зверя. Подошли они к Зайкиной норке. А оттуда гудит страшный голос:

– Резан-резан-недорезан! Зубы у меня как грабли, рога у меня как вилы. Где хвачу, мясо отхвачу! Где бодну, кровь пролью!

– Ой, кто это тут? Бежим-ка лучше! – крикнул куманек Волчок и давай бог ноги!

Медведь тоже Зайчика спросил:

– Что ты плачешь, Зайка-быстроножка?

– Зверь какой-то влез в мою хибарку.

– Не печалься, выгоню я зверя. Зверь по-прежнему играл в прятки. Зарычал – Медведь вдруг смазал пятки. Оставил Зайчика плакать. Жук Жужжало задержался тоже:

– Что ты плачешь, Зайчик-попрыгайчик?

– Ах, оставь ты! Горе пребольшое. Зверь какой-то влез в мою хибарку.

– Не печалься, выгоню я зверя.

– Мне, Жужжало, право, не до шуток. Зверь ведь это, не простая муха. Мясо рвет, кровь он проливает. Напугал и Волка и Медведя! Так тебя ль, Жука, ему бояться?

– Не смотри на Волка и Медведя. Есть мясо у них, да и кровишка. Потому-то и боятся, верно.

И не ждал Жужжало, вниз спустился. Он пробрался в Зайкину хибарку. Ж-ж – щипнул Козла под ногою. Ж-ж – куснул за башкою. Ж-ж – загудел под бородою.

Взвыл Козел, промчался мимо Зайки и пропал из вида под горою.

Растопырил крылья хитрый петух, вскочил на плетень и ну кукарекать во все горло. Из ближней рощицы выбежала кума лиса. – Добрый день! – кричит. – Услыхала я, как ты кукарекаешь, вот и прибежала. Ну и хорошо же ты поешь! Вот не знаю только, умеешь ли ты петь, как пел твой батька.

– А как мой батька пел?

– Вскочит, бывало, на плетень, да и стоит на одной ноге, а другую подожмет. Закроет один глаз и кукарекает. Вот был певец так певец!

– И я так умею!

Поджал петух ногу, закрыл один глаз и кукарекает.

– А можешь ты, стоя на одной ноге, закрыть оба глаза и все-таки петь? – спрашивает лиса.

– Могу! – крикнул петух.

Но не успел он закрыть оба глаза, как лиса подскочила и – хвать петуха!

Унесла его лиса в лес, придавила лапами и уже приготовилась кушать.

– Эх, – вздохнул петух, – было время, матушка твоя не так делала.

– А как она делала? – спрашивает лиса.

– У матушки твоей был такой обычай: бывало, поймает петуха да перед тем, как его скушать, прочтет молитву. Набожная была лисица, богомольная.

Подумала, подумала лиса и решила: надо, мол, и мне помолиться. Сложила передние лапы, закрыла глаза, стала молитву шептать. А петух того и ждал. Как только лиса отдернула лапы, он взлетел – да скок на ближнее дерево!

– Чтоб тебя громом убило! – взвизгнула лиса. – Меня, лису, перехитрил!

И, голодная, поплелась восвояси.

Давным-давно жил-был один мальчик, бедняк из бедняков. Отец у него умер, а мать с великим трудом, в поте лица едва зарабатывала на хлеб. Летом она с корзинкой бродила по горам, чернику собирала. Наберет полную корзину, спустится в город и там продаст ягоды. Мальчик ходил в школу. В сумке своей он носил только разбитую аспидную доску, даже букваря у него не было. Когда мальчик родился, его тетя, зажиточная женщина, подарила ему телку. Прошло семь лет, телка выросла, стала коровой, но телят не приносила.

Вот раз мальчик идет домой из школы, а сам плачет-заливается. Мать его спрашивает:

– Что плачешь, мамино дитятко?

– Обидно мне, – говорит мальчик. – У всех моих товарищей есть буквари, они уже читать научились, а у меня нету. Дай мне денег на букварь!

– Нет у меня денег, сынок, – отвечает мать. – Вся моя надежда была на корову. Думала я, вырастет она, отелится, буду я ее доить, утром и вечером по подойнику молока надаивать. А что получилось? Корова-то оказалась яловая. Вот уж и поздняя осень настала, ягод нету, даже черника перезрела. Неоткуда мне взять денег. Не нынче завтра глубокий снег выпадет. Куда нам тогда деваться – ума не приложу! А корову-то чем кормить? Ни сена нету, ни соломы. Заведи-ка ты ее в лес, дитятко, найди дерево потолще да и привяжи к нему. Хоть от коровы-то отделаемся,

Погнал мальчик корову, завел ее в лес, привязал к дереву и пошел домой. Он уже был у деревни, когда к корове подошла одна старушка. Она была знахарка и всегда жила в лесу – приглядывала за птичками, что в наших краях зимуют. Отвязала старушка знахарка корову и отвела к себе во двор.

Вот идет мальчик по дороге домой, в деревню, и вдруг видит: в дорожную колею попал воробушек со сломанной ножкой и ощипанным крылышком. Хочет воробушек выкарабкаться из колеи, да не может вспорхнуть.

«Бедный птенчик, что с ним будет, если проедет телега? – подумал мальчик. – Задавит его колесом».

Нагнулся мальчик, осторожно поднял птенчика и положил за пазуху. Пришел домой, рассказал матери, где оставил корову, и показывает воробушка.

– Брось его коту, – говорит мать.

– Нет, мама, я буду кормить его крошками, пока у него ножка не поправится да перья не отрастут на крылышке. А тогда выпущу на волю.

Взял мальчик старую корзинку, устлал ее паклей да сухой травой и положил туда воробушка. Каждый день мальчик кормил птенчика крошками и поил водой из наперстка. Когда же в доме не было хлеба, воробушек тоже голодал.

Прошла зима. Поправился воробушек и в один теплый весенний день вылетел в отворенное окошко. Полетел прямо в лес к хате старой знахарки. Прилетел, сел старушке на плечо. Старушка в то время чесала гребнем двух маленьких телят.

– Где зиму проводил, внучек? – спрашивает она воробушка.

Воробушек рассказал, как один бедный мальчик вынул его из колеи, кормил и пестовал, пока не поправилась у него ножка и не отросли перья на крылышке. Рассказал и спрашивает:

– Чьи это телята?

– Вон той коровы, что лежит перед хатой.

– Откуда она взялась?

– Я ее в лесу нашла, она была к дереву привязана. Побоялась я, как бы ее волк не съел, да и привела к себе. Пусть, думаю, поживет у меня, пока за ней хозяин не придет. Да никто за ней не приходит. Зимой я ее кормила сеном из Тилилейских дебрей. Поела она этого сена и отелилась двумя телятами.

Вспорхнул воробушек и принялся летать над телятами. Летает, крылышками их щекочет, а телята скачут, играют. Смотрит на них корова, радуется не нарадуется.

В тот день мальчик сказал своей матери:

– Мама, хочется мне пойти в лес, узнать, что сталось с нашей коровой. Соскучился я по ней.

– Иди, коли соскучился, – говорит мать.

Пошел мальчик в лес. Целый день искал корову, нигде не мог найти. Стемнело. Заплакал мальчик-страшно ему стало в темном лесу. И вдруг видит он: между деревьями загорелся огонек. Пошел мальчик на огонек – и что же он увидел? Стоит в лесу хата, перед хатой двор, а во дворе лежит корова и с нею два теленка. Увидел мальчика воробей и зачирикал:

– Бабушка, выходи скорей, спаситель мой пришел!

– Какой спаситель? – спрашивает старушка.

– Да тот мальчик, хозяин коровы. Старушка приняла мальчика ласково, угостила его молочной тюрей, уложила спать в хате, а наутро разбудила спозаранку.

– Ступай на базар, – говорит. – Сведи туда корову с телятами. Корову продай, а телят не продавай. На вырученные деньги купи себе повозку на железном ходу и железную соху. Запряги в повозку телят. Они хоть и малы, да крепки – повезут повозку.

Послушался мальчик знахарки, все сделал, как она наказывала. Вернулся домой с повозкой на железном ходу, а на повозке – железная соха. Телята везли повозку играючи, словно на ней не железная соха лежала, а муха сидела. Не успел мальчик въехать во двор и телят выпрячь, как слышит – сельский глашатай бьет в барабан.

– Слушайте, люди-селяне! – кричит глашатай. – У нашего царя есть поле, а на том поле родится просо. Просо это не простое, наливается оно золотым зерном. Кто вспашет царское поле за один день, до заката солнца, тому царь даст все, чего он пожелает. А кто возьмется вспахать к закату, да не допашет, тому царский палач снимет голову с плеч.

Наутро запряг мальчик телят в повозку и выехал со двора.

– Ты куда? – спрашивает его мать.

– Еду пахать царскую пашню.

– Не езди, сынок! Телята молоденькие, где им вспахать пашню? Видишь, рожки у них едва пробились – маленькие, словно орешки. На царском поле земля твердая, как железо. А царь у нас лютый: нарочно заманивает людей на свое поле, чтоб их погубить.

– Не бойся, мама, – говорит мальчик, – у меня соха железная.

– Он тебе голову отрубит!

– Не отрубит!

Приехал мальчик на поле, снял с повозки железную соху и запряг в нее телят. А тут как раз приходит на пашню злой царь. Кричит мальчику издалека:

– Ты что тут делаешь, мальчишка?

– Пашу поле под просо. К вечеру допашу.

– Убирайся отсюда! Это дело тебе не по силам, да и телятам твоим тоже.

– Посмотрим, – говорит мальчик. Тронул телят, взялся за рукояти и ну пахать твердую землю. Легко идут телята, на ходу жвачку жуют, а мальчик шагает за сохой да посвистывает. Пашет себе да пашет, борозду за бороздой проводит. Вот солнце перевалило за полдень, и осталось мальчику провести только одну борозду. Царь смотрел-смотрел и задумался, видит – к вечеру мальчик все поле вспашет. И тогда послал он одну старуху колдунью заморочить голову пахарю. Пришла колдунья на пашню, окликнула мальчика:

– Постой, внучек, отдохни маленько! Ишь, солнце-то как высоко, а тебе всего одну борозду провести осталось, хватит времени допахать пашню. Сядь-ка посиди, я тебе сказку расскажу.

Остановил мальчик телят, сел в борозду – любил он сказки слушать. А колдунья принялась рассказывать. Сама говорит, сама сыплет мальчику в глаза сонный порошок. Заснул мальчик. Увидела колдунья, что мальчик спит, и ушла.

А солнце спускается все ниже и ниже, вот-вот закатится. Тут один теленок и говорит другому:

– Солнце-то заходит, а мы пашню не допахали. Погибнет наш хозяин. Что делать?

– Вот что, – отвечает другой теленок.

– Я взойду вон на ту гору и бодну рогом солнце – оно и вернется на полдень. А ты разбуди мальчика.

И вот телята сбросили с себя ярмо, и один стал подниматься на гору, а другой – лизать руку спящему мальчику. Проснулся мальчик, посмотрел на небо, видит-солнце заходит. Задрожал он от страха. Но теленок уже взошел на гору. Боднул он солнце маленьким своим рогом, и солнце вернулось на полдень. Тогда теленок-богатырь спустился на поле.

Вскочил мальчик, запряг своих телят в соху, провел последнюю борозду и пошел к царскому дворцу. Вызвал злого царя и говорит:

– Ну, царь, выполняй свое обещание! Рассердился царь, дрожит от ярости, но – дал слово, держи.

– Проси, – говорит, – чего хочешь.

– Хочу, – отвечает мальчик, – чтобы ты от престола отрекся, а когда на поле созреет просо, пусть оно достанется всему народу. Ведь земля-то не твоя, а народная.

Царь пожелтел от злости, да, видно, делать нечего. Снял он с себя царский венец, отрекся от престола и бежал в дикие дебри Тилилейские. А мальчик пошел к самому искусному кузнецу и попросил его сковать стальной серп, чтобы тем серпом жать золотую ниву народную.

Овдовел один человек и женился во второй раз. От первой жены у него осталась дочка, которую мачеха очень невзлюбила. Однажды она сказала мужу:

– Не хочу, чтобы эта девчонка жила у меня в доме.

– Куда же я ее дену? Разве не видишь, что она еще совсем несмышленыш? – говорит отец.

А мачеха в ответ:

– Веди ее куда хочешь – хоть на край света, лишь бы с глаз долой.

Сегодня раздоры, завтра раздоры – наконец отец согласился увести девочку из дома.

– Только испеки ей на дорогу лепешку, – сказал он жене.

Мачеха испекла круглую просяную лепешку. Отец засунул ее в котомку, взял девочку за руку и повел в дремучий лес. Когда поднялись они на один пригорок, отец вынул из котомки лепешку, спустил ее вниз по склону и крикнул:

– Беги, дочка, лови лепешку!

Девочка побежала с пригорка за лепешкой и схватила ее уже внизу среди кустарника. А отец тем временем юркнул за деревья и скрылся в чаще.

– Тятя, я поймала лепешку! – обернулась девочка. – Тятя, где ты?

Снова поднялась бедняжка на пригорок, посмотрела в одну сторону, в другую – вокруг ни единой живой души. Прослезилась она и пошла искать тропинку, но ничего не нашла. целый день проплутала. А когда солнце потонуло за лесом и начало темнеть, девочка испугалась и заплакала во весь голос.

В самой чаще леса в деревянном домишке жила одна бабушка-знахарка. Услыхав человеческий голос, она вышла из домика и крикнула в темноту:

– Кто там плачет? Мальчик или девочка? Если ты девочка – иди ко мне, а если ты мальчик – уходи отсюда!

– Я девочка, бабушка, – ответила сиротка.

– Ну так иди сюда скорее! девочка подошла и спросила:

– А почему, бабушка, ты не хочешь взять к себе мальчика?

– Потому что мне нужна работница в доме, а мальчики не умеют хозяйничать.девочка вошла в домик. Бабушка накормила ее и положила спать. Утром девочка встала рано и, пока бабушка спала, прибрала все в домике, вымела пол, наносила воды. Бабушка проснулась, увидала, что сделала гостья, улыбнулась, но ничего не сказала. Оделась и собралась идти по грибы. Перед уходом она наказала проворной девочке:

– В погребе у меня живут змеи и ящерицы. Завари отруби и покорми их. Не бойся к ним подходить – они у меня не кусаются. девочка заварила отруби, остудила их, накормила старушкиных питомцев и, так как работы у нее больше не было, стала нанизывать на ниточку бусинки, смастерила ожерелья и надела их на всех змеек и ящериц. К полудню бабушка возвратилась домой, а змеи и ящерицы выползли ее встречать и давай хвалиться:

– Вон как нас девочка нарядила! А как сладко нас девочка накормила!

– И бабушка нарядит девочку за это! – сказала знахарка и снова улыбнулась.

Около бабушкиного домика текла волшебная речка. Через каждый час она изменяла свой цвет. После обеда бабушка привела девочку на берег реки, присела на траву и сказала:

– Я подремлю, а ты спой мне, чтобы я поскорее заснула. девочка присела в изголовье у бабушки и запела. Песенка ее была тихой, как жужжание пчелки. Перед тем как заснуть, бабушка проговорила сонным голосом:

– Гляди на реку. Сначала потечет в ней синяя вода, потом красная, потом черная. А после черной потечет желтая вода. Вот тогда тебе надо меня разбудить. – И она задремала. девочка стала смотреть на реку. Река через каждый час меняла свой цвет: сначала текла синяя вода, потом красная, потом черная. Наконец потекла желтая вода, и девочка разбудила бабушку. Бабушка вскочила, схватила девочку за волосы, окунула ее в реку и крикнула:

– Хватай то, что попадется в руки! девочка схватила что-то под водой, а когда старушка вытащила ее, то увидела, что она держит в руках какой-то ларчик.

– Что в нем лежит? – спросила девочка.

– Когда придешь домой, отопрешь его вот этим ключиком и увидишь, – ответила бабушка и протянула девочке ключик. Потом вывела ее из леса, показала дорогу домой и попрощалась с ней.

Когда девочка вошла в дом, все вокруг засияло, потому что желтая вода была золотой и девочка стала золотой после того, как выкупалась в ней. Увидела ее мачеха и губы закусила от зависти.

– Что это у тебя за ларчик? – спросил отец.

Девочка отперла ларец и подняла крышку. Все так и ахнули: он был доверху наполнен червонцами.

– Рассказывай скорей, где ты была! – не стерпела мачеха.

Золотая девочка рассказала обо всем, что с ней случилось.

– Веди-ка и мою дочь в тот же самый лес! – крикнула мачеха мужу – у нее и своя дочка была.

– Сначала испеки лепешку, – ответил муж.

Мачеха испекла большую пшеничную лепешку. Отец повел падчерицу в лес, взобрался с ней на пригорок и пустил с него лепешку вниз, а когда девочка побежала следом за ней, повернул домой. целый день проплутала девочка по лесу, а когда стемнело, громко заплакала.

– Кто там плачет? – спросила из темноты та же самая бабушка. – Если ты мальчик – уходи отсюда, а если ты девочка – иди ко мне!

– Я девочка! – ответила мачехина дочь и вошла в домик.

Бабушка накормила ее и уложила спать. Утром, когда пригрело солнце, бабушка поднялась и видит, что гостья все еще спит. Нахмурилась она, но ничего не сказала. Разбудила девочку и поручила ей:

– Я пойду по грибы, ты же приберись в доме, а потом завари отруби, снеси их в погреб и накорми ими моих змеек и ящериц. Не бойся, они не кусаются.

Девочка встала, взяла в руки метлу и начала мести, а на пол водой не побрызгала. Пыль поднялась по всему дому. Потом она заварила отруби, не остудив их, отнесла змеям и ящерицам, и они обожгли себе язычки. Когда в полдень бабушка вернулась из леса, они начали ей жаловаться:

– девочка обожгла нас горячими отрубями! Нам больно, бабушка!

– И бабушка тем же отплатит девочке! – проговорила знахарка и вошла в домик.

После обеда она привела девочку к волшебной реке и сказала:

– Я подремлю, а ты смотри на реку: коли потечет синяя вода – нечего меня тревожить, потечет красная – и тут не буди, пойдет желтая – и тогда не зови, а разбудишь меня, когда потечет черная вода! Ну, а теперь спой-ка мне песенку, чтобы я скорее заснула!

Но девочка запела так плохо и так громко, что бабушка сказала ей:

– Перестань! Ты мешаешь мне уснуть своим пением. девочка замолчала. Бабушка задремала, а река зашумела и начала менять свой цвет. Когда потекла черная вода, девочка разбудила бабушку. Старушка вскочила, схватила мачехину дочь за волосы, окунула ее в воду и крикнула:

– Хватай то, что попадется в руки!

Девочка нащупала под водой ларчик и крепко прижала его к себе. Бабушка вытащила девочку на берег и дала ей ключик, чтобы та отперла ларец, когда вернется домой. Потом старушка вывела мачехину дочь из леса и показала ей дорогу домой. дело было к вечеру, и мать поджидала ее на краю села. Увидав, что дочка стала черной и безобразной, мачеха позеленела от злости, но сказала себе:

– Может быть, хоть принесла ларец, наполненный золотом!

Пришли они домой, отперли ларчик и что же увидели: в нем были лишь змеи, ящерицы да раки. Все завизжали и кинулись в разные стороны, а золотая девочка выскочила на улицу.

– Беги скорей, сними с нее золотое платье, нарядим в него мою дочь! – крикнула мачеха мужу.

Бросился отец следом за дочерью. Побежала она от него, а он за ней, она от него, а он за ней. Как увидела золотая девочка, что отец ее догоняет, раскинула руки и вспорхнула, словно птичка. Полетела над домами, над садами, над горными вершинами и поднялась высоко в небо. Обернулась золотым месяцем и осветила землю.

Отец так и остался на месте с разинутым ртом. Такого чуда он еще не видывал.

С тех пор золотая девочка появляется по ночам на небе, освещает всю землю и ищет глазами свой родной край.

Жили на свете старик со старухой. Детей у них не было, и они очень горевали об этом. Вот однажды старуха и говорит старику:

– Как наступит зима, давай вылепим себе девочку из снега. Не могу я больше жить без детей.

– Вылепить-то нетрудно, – согласился старик. – Только вот беда: она растает, как весна придёт.

– Тогда возьми тесло и сделай девочку из дерева!

– Сделать-то можно, – отвечает старик, – но коли посадим мы её у огня и упадёт на неё искра, она сразу же сгорит. Закручинилась старуха, услышав эти слова, и из её глаз полились слезы.

– Не плачь, – стал утешать её старик, – я ведь и без того известь обжигаю, завтра буду гасить, вот и сделаю тебе дочку из извести. Старуха очень обрадовалась и легла спать довольная. Спит себе, а во сне слышит чей-то голос:

«Дочка ваша будет бела и пригожа, но коли хотите, чтоб она жива осталась, то выведите её за ворота, когда она говорить начнёт, и отдайте первому, кто мимо пройдёт. Да велите ей, чтоб, когда заневестится, перед женихом рта не раскрывала, пока он не догадается, из чего она сделана, если же хоть слово ему скажет, тотчас же рассыплется известковой пылью». На другой день старик принялся за дело. Нагасил в яме извести и вылепил девочку белее снега. Как только старик провёл палочкой у неё под носом и сделал рот, девочка проговорила:

– С добрым утром, батюшка! Как поживаешь, матушка?

Жалко было старикам сразу же расставаться со своей белолицей дочкой, да делать нечего – нельзя ослушаться того, кого старуха во сне слышала. Вышли они на дорогу и стали смотреть, кто пройдёт первый, чтобы отдать ему

Извёсточку. И что же они увидели? Бредёт по дороге кляча. Подивились они, но всё же отворили ворота, ввели клячу к себе во двор, расчесали ей гриву, взнуздали, заседлали мягким седлом, посадили на седло Извёсточку. Перед тем как проститься с дочкой, старики наказали ей, чтоб она не отвечала ни слова своему суженому, пока он не скажет: «Ты из извести сделана».

А надо вам сказать, ребята, что старая кляча была из конюшен тамошнего воеводы. Пока конь был молод и горяч, его кормили рисом и расчёсывали ему гриву золотым гребнем, а когда состарился и ноги у него начали заплетаться, слуги воеводы завели беднягу в лес и оставили там диким зверям на растерзание. Но конь, привыкший жить среди людей, выбрался из леса и побрел обратно в город по дороге, проходившей мимо домика стариков.

Почувствовав на себе седока, конь встрепенулся и побежал рысцой прямо к дому воеводы. Сын воеводы в это время сидел у окна и очень обрадовался, увидев белую девушку на спине их старого коня.

– Кто ты такая и откуда едешь? – спросил он Извёсточку. Та молчала.

– Почему ты не отвечаешь мне? Или, может быть, ты немая?

Извёсточка и на этот раз ничего не ответила. Воеводич помог ей сойти на землю, взял за руку и повёл в хоромы к отцу с матерью.

– Посмотрите, какую пригожую девушку привёз мне наш старый конь.

Воевода с женой подивились красоте девушки и стали её расспрашивать, отчего она такая белая. Но Извёсточка так и не раскрыла рта. На другой день воеводич отправился, было, на охоту, но вернулся с пустыми руками, потому что перед глазами его неотступно стояла белая девушка.

Пошёл он к своей матери и говорит:

– Матушка, я верну перстень царской дочери.

– Как же так, ведь она твоя невеста

– Я не женюсь на ней, я женюсь на той девушке, которую привёз вчера старый конь.

– Да ты что! – воскликнула мать. – Или ты не видишь, что эта девушка немая?

– Ну и что из этого? Женюсь на ней, и дело с концом.

– Делай, как знаешь, – сказала мать.

Воеводич вернул перстень царской дочери и обручился с Извёсточкой. Ему и в голову не приходило сказать ей, что она сделана из извести, и потому девушка молчала. Целых три месяца воеводич ухаживал за своей невестой, одевал её в золото и парчу, катал в позолоченной карете и всё просил, чтоб она молвила ему хоть словечко, но Извёсточка не размыкала губ.

«А ведь она и в самом деле немая», – сказал себе воеводич и решил её оставить.

Запер он Извёсточку в маленькой каморке на чердаке и послал за царской дочерью.

Поселившись в доме воеводы, царская дочь первым делом спросила, где белая девушка.

Служанки сказали ей, что девушка заперта в каморке на чердаке.

– Пойдите и посмотрите в замочную скважину, что она делает, – велела царская дочь.

Служанки тихонечко подкрались к двери, заглянули в замочную скважину и увидели, что Извёсточка сидит на стуле у окна, а на коленях у неё жёлтая шёлковая рубашка лежит.

– Эту рубашку мой жених, воеводский сын, будет носить, – сказала вдруг девушка. – Ну-ка вденься, ниточка, в иголочку!

Тут игла, что была вколота в игольник, прыгнула на стол, подскочила к золотой нитке, протянула ей ушко, и нитка вделась. Девушка взяла иглу, начала пришивать пуговички к рукавам, да вдруг нечаянно уколола себе большой палец и, бросив иглу на пол, сердито крикнула:

– Ох, зачем ты меня уколола, скверная игла!

Когда боль прошла, белая девушка успокоилась и сказала:

– Прости меня, иголочка, иди ко мне, будем работать.

Но игла, видно, очень обиделась и не хотела возвращаться к девушке. Тогда девушка разгневалась, схватила ножницы, отрезала себе нос и приказала ему:

– Пойди принеси мне эту своевольницу!

Отрезанный нос – прыг на стол, со стола – на пол, схватил иглу и отдал белой девушке. Та взяла иголку левой рукой, а правой приставила нос на прежнее место.

Служанки царской дочери сломя голову кинулись вниз по лестнице, чуть ноги себе не переломали. Прибежали к своей госпоже и стали наперебой ей рассказывать о том, что видели и слышали.

– Невелика хитрость, – сказала царская дочь, – я тоже так могу. Принесите мне полотна на рубашку, иглу, золотые нитки и ножницы. Когда всё это принесли, она сказала игле:

– Приказываю тебе, иголка, протянуть ушко нитке, пусть нитка вденется.

Ну-ка!

Но игла не шевелилась.

Царская дочь топнула ногой.

– Да знаешь ли ты, кто я такая? – Если ты сейчас же не послушаешься, я велю позвать кузнеца, и он расплющит тебя молотом на наковальне!

Но игла по-прежнему не трогалась с места.

Тогда царская дочь схватила её, бросила на пол и крикнула:

– Ты, гадкая, ржавая игла, сейчас же иди ко мне!

Игла и на этот раз не послушалась её.

Разозлилась царская дочь, схватила ножницы, отрезала себе нос да как завопит:

– Ой-ой-ой, как больно! Эй, нос, скорее принеси мне иглу, не то я помру от боли!

А нос как упал на пол, так и остался там лежать. Тогда царская дочь сама подняла его, приставила на место и сильно прижала, но как только она отняла руку, нос снова упал на пол.

– Матушки, что же теперь мне делать? – простонала царская дочь и забралась в постель под одеяло.

Вернулся домой воеводич, увидел, что у его жены нет носа, и рассердился:

– Не могу я жить с безносой женой! Отправьте её обратно, а мне приведите другую царевну. У нее, по крайней мере, есть нос, хоть и длинный.

Привели ему длинноносую царевну. Сыграли свадьбу, и зажил воеводич со своей новой женой. Длинноносая царевна на другой же день послала служанок посмотреть, что делает запертая на чердаке девушка. Служанки поглядели в замочную скважину и увидели – белая девушка возле печи стоит.

– Зажгись, печь! – вдруг приказала она. В печи тотчас же запылал огонь.

Девушка повернулась к квашне, полной белой муки.

– Просейся, мука!

Мука сама насыпалась в сито и просеялась.

– Замесись, тесто! – велела девушка.

Тесто замесилось и стало быстро подходить. Тут девушка расплела свои длинные косы и вымела ими горящие уголья из печи. Сырые хлебы сами прыгнули в печь, "спеклись, вылезли из печи и улеглись на Полке. Тогда девушка велела сковороде стать на железный треножник над углями. Сковорода тотчас же послушалась и прыгнула на треножник.

– Налейся, масло! – и обернулась девушка к бутылке с маслом. Бутылка соскочила с полки, и масло полилось на сковороду. Как только масло зашипело, белая девушка опустила в него руки, а когда подняла их, то на сковороде оказались две большие рыбы и стали жариться. Служанки мигом сбежали вниз к длинноносой царевне и рассказали ей всё, что видели.

– Эка важность! – молвила царевна. – Я тоже так могу.

Вот она велела служанкам хорошенько растопить печь и сунула туда голову, чтоб косами вымести жар. Косы вспыхнули да и сгорели. И стала длинноносая царевна похожа на опалённого поросёнка.

– Налейте масло на сковороду! – сказала она.

Когда масло закипело, царевна опустила в него руки и завизжала от боли:

– Ой, матушки, я руки себе обожгла!

А рыб на сковороде нет как нет. Тут в горницу вошёл воеводич и спросил:

– Что тут у вас творится?

Увидел жену, покачал головой и сказал:

– Не могу я жить с палёной женой. Уведите её во дворец к отцу.

Долго ли, коротко ли – пришла пора воеводичу на войну идти. Все его воины шли весёлые. Знали они, что скоро победят врагов и вернутся домой к своим жёнам и детям. Копья их на солнце поблескивают, сабли позвякивают, кони ржут. Один лишь воеводич ехал задумчивый и невесёлый. Под вечер войско расположилось на ночлег в чистом поле. Воины разбили шатры, костры разожгли, поужинали и стали плясать. Один лишь воеводич за столом остался.

Сидит, подперев голову рукой, и кручинится. Вдруг две баклаги стукнулись друг о дружку и тихонько заговорили между собой:

– Кто наполнил тебя сегодня утром?

– Девушка, что из извести сделана. А тебя?

– И меня тоже. Стоит воеводичу хлебнуть моего вина, у него на сердце тотчас повеселеет.

– А стоит ему хлебнуть моего, как сердце у него станет львиным, – добавила вторая баклага.

Воеводич тут же позвал своего помощника и спросил, какая это девушка из извести сделана.

– Разве ты не знаешь? – удивился помощник. – Та самая, которая заперта в каморке у тебя на чердаке.

– Вот оно что! – сказал воеводич и глотнул из первой баклаги.

На сердце у него тотчас же повеселело. Отпил он из второй – и сердце его стало львиным. А вы, разумеется, сами знаете, что никто не может победить человека, у которого в груди бьётся львиное сердце. Одолел воеводич врагов в первой же битве и повернул своё войско обратно. Вернувшись домой, он взбежал по лестнице на чердак, отпер дверь каморки, в которой сидела

Извёсточка, и крикнул:

– Спасибо тебе, невеста моя, за то, что ты дала мне львиное сердце. Одного не пойму, как ты совершаешь такие чудеса, раз сделана из извести?

Услышав эти слова, Извёсточка опустила глаза и промолвила:

– Ах, как я счастлива! Теперь я, наконец, могу говорить! Воеводич даже рот разинул от удивления.

– Так, стало быть, ты не немая! – воскликнул он.

Девушка рассказала ему, откуда она явилась и почему до сих пор должна была молчать.

Выслушав её, воеводич от всей души обрадовался, взял Извёсточку за руку, свёл её вниз к своим родителям, и сыграли они весёлую свадьбу. Три дня и три ночи пировали в доме воеводы. Позвали на свадьбу и старика со старухой, а после свадьбы оставили их жить в доме воеводы. Но вы спросите, что сталось со старым конём? Конь, ребятки, до конца своей жизни получал по целой мерке риса в день, а гриву его расчёсывали золотым гребнем.

У одного отца было сорок сыновей и одна дочь – слепая девочка. В доме у них стояли в ряд сорок две кровати. Каждое утро слепая девочка оправляла постели и ставила на огонь большой котел, в котором варилась похлебка на всю семью, а к обеду расставляла на столе сорок две миски.

Чтобы прокормить своих детей, отец от зари до зари трудился на своей обширной ниве и выращивал на ней пшеницу, зерна которой были величиной с ягоду кизила. Посреди нивы росла молодая яблонька, а под яблонькой бил родник холодной, прозрачной воды.

Подошла осень. Листья на яблоньке пожелтели, а плоды налились соком. Старик запряг лошадей, обмолотил снопы и свез зерно в амбар. А сыновья вывели на поле волов и начали перепахивать землю; над бороздами поднялся белый пар. Отец стал переходить с межи на межу и разбрасывать семена, которые падали в черную землю, словно золотые градинки. Через три дня вся нива почернела. Но старик надорвался на тяжелой работе, заболел и слег. Напрасно дочка поила его целебными кореньями – ничто уже не могло вернуть ему здоровья. Почувствовал отец, что приближается его последний час, позвал сыновей и сказал им:

– дорогие мои дети, я отправляюсь туда, откуда никто не возвращается. Подходите ко мне по очереди, я хочу проститься с вами.

Когда все сыновья простились с отцом, он приподнялся и сказал:

– Помните, что самый сладкий хлеб родится на нашей ниве. дружно возделывайте ее и живите как полагается братьям. Не ссорьтесь между собой. А теперь пусть кто-нибудь из вас принесет мне воды из родника, что течет посреди нивы. В свой последний час я хочу омочить губы в той воде, которую пили мои деды.

Сорок братьев схватили глиняные кувшины и помчались на ниву. Но, прибежав туда, они вместо того, чтобы наполнить их водой, оставили кувшины под яблоней, срезали себе по палке и начали вымеривать ниву.

– Братцы, для чего вы вымериваете ниву? – спросил самый младший брат.

– Будем ее делить! – ответили хором тридцать девять голосов.

Начали братья делить ниву и перессорились. Стали кричать друг на друга, замахиваться палками, а потом и в драку полезли. Так все кувшины и поразбивали.

– Что там делают мои сыновья? – слабым голосом спросил старик, услышав шум.

– дерутся из-за нивы, – ответила слепая девочка.

– А водицы мне принесли?

– Нет, батюшка.

Тяжело вздохнул старик, а потом приподнялся и проклял сыновей:

– да будет на вас мое проклятие! Коли вы так жадны на землю, то превратитесь в кротов и всю жизнь ройтесь в ней!

Проклял отец сыновей в свой смертный час, и они сразу же превратились в кротов. Разбежались по ниве в разные стороны, вырыли сорок нор и исчезли в земле. Провалились в подземное царство.

А слепая девочка схоронила отца и пошла на ниву разыскивать братьев. Звала она, звала братьев, все сорок имен перебрала, но никто не откликнулся. Бедная сиротка села под яблоньку и заплакала. Увидела ее маленькая ящерица, которая копошилась на дне источника. Жаль ей стало девочку. Выползла она из воды и говорит:

– Не плачь, девочка! Твои братья живы.

– А почему они не отвечают на мой зов, коли живы? Где они?

– В подземном царстве.

– Кто тебе сказал, что они там?

– Вода. Она вытекает из самых недр земли.

– Как же мне добраться до них?

– Я скажу тебе как. Возле вашей нивы есть пересохший колодец. Сядь в бадью и спустись в него. Не бойся, там нет воды. На дне колодца лежит плита. Приподними ее – и увидишь перед собой каменную лестницу, которая уходит глубоко вниз. Сойди по этой лестнице и окажешься в подземном царстве.

Слепая девочка сходила домой за корзиной, а потом вернулась на ниву и стала трясти яблоньку – стряхивать плоды. Все яблоки упали на землю. девочка подобрала их и пересчитала: оказалось как раз сорок яблок – каждому брату по яблоку. Наполнила она ими корзинку и пошла к высохшему колодцу. Села в бадью и спустились на дно. Нашла там плиту, приподняла ее и пошла вниз по лестнице. двадцать недель спускалась она в подземное царство. Изнемогала от усталости и голода, но не притронулась к яблокам: ей хотелось, чтобы всем братьям досталось по яблоку с отцовского дерева.

В понедельник на двадцать первой неделе девочка вступила наконец в подземное царство и остановилась.

– Ты кого здесь ищешь? – услышала она старушечий голос.

– Моих братьев. Не знаешь ли ты, где они?

– Они тут. Я держу их запертыми в клетке и по три раза в день кормлю соленой землей. Когда они начинают скулить от жажды, наливаю всем им по чашке воды. Они хватают чашки передними лапками, но, как только подносят их ко рту, донца чашек отваливаются и вода вытекает. Так и не могут они утолить свою жажду. должно быть, тяжелый грех им приходится искупать.

– Отведи меня к ним, бабушка! – взмолилась слепая девочка.

Когда они подошли к клетке, кроты жалобно заскулили.

– Позволь мне дать им по яблоку! – попросила маленькая гостья старушку.

– Что ж, дай! – согласилась та.

Девочка с корзинкой к руках обошла всех кротов и каждому дала по румяному яблочку. Кроты с жадностью набросились на сочные яблоки и, как только проглотили по первому кусочку, снова превратились в людей. Слепая девочка не могла увидеть братьев, но услышала их голоса и заплакала от радости. А самый младший брат съел только одну половину яблока, другую же дал слепой сестричке. девочка надкусила ее – и прозрела.

Радости братьев не было конца, когда они увидели, что снова превратились в людей, а сестричка глядела на них и не могла наглядеться.

Стали они подниматься по лестнице на белый свет. Впереди шла сестричка и показывала им дорогу. Шли они двадцать недель и в понедельник на двадцать первой неделе вылезли наконец из сухого колодца. Оглянулись по сторонам и что же видят: отцовская нива пожелтела, налилась крупным зерном. Взяли братья сорок серпов и дружно принялись за работу. Прибрали они жито в амбар, а девочка замесила из новой муки тесто, напекла целую печь хлебов и раздала их бедным людям, чтобы те помянули добрым словом ее покойного отца. А вторую печь хлебов она испекла для братьев, которые стали жить в мире и согласии, как и полагается настоящим братьям.

У одного мельника были три дочери. Две старшие сестры были хороши собой, а младшая – лучше их обеих. Пришло время, и заневестились все три девушки. Сидели они как-то вечером возле мельницы и пряли при свете месяца. Вот старшая и говорит:

– Если бы посватался ко мне сын воеводы, я наткала бы ему столько полотна, что хватило бы на все его войско.

– А если бы сын воеводы взял меня в жены, – сказала средняя сестра, – я испекла бы ему такой большой белый каравай, что он накормил бы им все свое войско.

Младшая же промолвила:

– Если бы сын воеводы женился на мне, я родила бы ему двух мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками.

А сын воеводы каждый вечер спускался к реке поить своего белого коня, и путь его лежал возле мельницы. Случилось, что как раз в это время он проходил мимо трех прях и слышал их разговор. Напоил воеводич своего коня, а когда повел его обратно, то завернул на мельницу и сказал старому мельнику:

– Слушай, дедушка, отдай мне в жены одну из твоих дочерей.

– Какая же из них тебе по сердцу? – обрадовался мельник.

– Младшая.

– Бери ее, сынок, только наперед скажи, есть ли у тебя какое-нибудь ремесло.

– Я сын воеводы. Мой отец уже стар. Когда я женюсь, он поставит меня во главе всего войска. Я стану воеводой.

– Ну хорошо, коли так, – говорит мельник.

На другой же день сыграли свадьбу. Воеводич посадил свою молодую жену в золоченую карету, отвез ее в отцовский дворец, и зажили они счастливо.

Много ли, мало ли времени прошло, одряхлел старый воевода и уступил свое место сыну. Стал тот воеводой. Однажды во дворец к младшей сестре пришли две другие и взмолились:

– Прими нас к себе жить, сестрица! Надоело нам сидеть на отцовской мельнице, не хотим больше ходить мукой обсыпанными.

– Милости прошу! – отвечала младшая и оставила их жить во дворце.

А старшая сестра была зла и завистлива. день и ночь она придумывала, как бы извести сестру и самой выйти замуж за молодого воеводу. Подошло время, и младшая сестра родила двух мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками. Не наглядится мать на новорожденных. А ее молодой муж в то время на охоте был, и ждали его только к вечеру. Сестра же завистница стояла у постели роженицы и вся тряслась от злости. Задумала она недоброе дело и говорит жене воеводы:

– Тебе бы, сестрица, вздремнуть маленько!

– А как же младенчики? – спрашивает мать.

– Я положу их в колыбельку и буду качать, пока не заснут.

Утомленная роженица закрыла глаза и уснула. А завистница только того и ждала. Схватила новорожденных, выбежала с ними в сад, убила их и зарыла в землю. Потом взяла двух щенят и положила их в колыбельку вместо двух младенцев.

Роженица еще спала, когда воевода вернулся с охоты.

– Поздравляю с новорожденными! – встретила его свояченица.

– Где они? – воскликнул молодой отец и бросился к колыбельке, но увидел там двух щенят и пожелтел от гнева:

– Выбросьте эту пакость, – крикнул он, – а их мать прогоните вон! Пусть поселится в шалаше у реки и пасет там моих уток!

– Как же ты будешь жить без жены? – спросила завистница.

– За этим дело не станет. Тебя вот возьму вместо нее! – ответил разгневанный воевода.

В ту же ночь его приказание было выполнено.

На другой день воевода вышел прогуляться по саду и что же видит: на том месте, где завистница зарыла младенцев, выросли два чудных деревца с серебряными листьями и золотыми цветами. Удивился воевода и позвал свою новую жену:

– Посмотри-ка, что тут за чудо!

Прошел воевода под деревьями – они склонились над ним и начали гладить его волосы своими листьями. А как пошла вслед за ним воеводиха – начали деревья бить ее ветками по лицу.

Тогда воевода позвал мастеров и сказал:

– Укрепите между ветвями каждого из этих деревьев по кровати. Мы будем ночевать здесь с женой.

Мастера сделали все, как им велели. Пришли вечером воевода с женой и легли спать. А над головами их зашумели серебряные листья.

Воевода заснул скоро: ветви баюкали его, цветы ласково гладили по лицу. А воеводиха лежала как на иголках, боялась шелохнуться, потому что ветви стегали ее. В полночь деревья заговорили человеческими голосами:

– Братец, – спрашивает одно дерево, – тяжело ли тебе держать воеводу?

– да ведь он же наш отец, а разве своя ноша тянет? Легко мне держать его на своих ветвях. А тебе; братец, небось трудно держать воеводиху?

– да, братец, она грузна, как буйволица. Ветви мои трещат от ее тяжесть.

Жена воеводы услыхала это, слезла с дерева и всю ночь пролежала на мокрой траве.

На другой день, когда воевода опять ушел на охоту, она взял, топору срубила деревца и сожгла их. Осталась от них кучка золы. А мать погубленных младенцев, которая стала теперь утятницей, собрала эту золу и рассыпала ее в огороде. К вечеру на грядках выросли два василька с золотыми тычинками и серебряными лепестками. Завистница догадалась, что эти цветочки выросли из золы, оставшейся от деревьев, пустила в огород овцу, и та сжевала васильки. В ту же ночь овца дала приплод: двух ягнят с серебряной шерстью и золотыми рожками. Увидела это завистница, скорее сунула ягнят в корзинку, обмазала ее смолой и бросила в реку. Понесла река ягняток вниз по течению. Как раз перед шалашом утятницы корзинка зацепилась за ивовый куст, и ягнята жалобно заблеяли, потому что они были голодны. Утятница услышала блеяние, встала, зажгла свечу и подошла к кустам ивняка. Смотрит – прибило к берегу просмоленную корзинку. Раскрыла она корзинку и увидела в ней двух ягнят с серебряной шерстью и золотыми рожками. Мать сразу узнала своих деток. Принесла их в шалаш и дала им грудь. Глотнул первый ягненок материнского молока – и тут же превратился в ребеночка. Обрадовалась мать, дала пососать второму – и второй стал мальчиком.

Стали расти двое мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками в шалаше утятницы и скоро начали ходить и разговаривать. Часто играли они на берегу реки, и каждый, кто проходил мимо, останавливался, чтобы полюбоваться на них. Однажды прошла мимо воеводиха. дети увидели ее и начали бросать камни ей вслед. А когда проехал воевода, они выскочили из шалаша и давай разметать метлами дорогу перед его конем.

Увидел их воевода и очень удивился: что это за мальчики с серебряными зубками и золотыми волосиками? Ведь таких сыновей обещала ему родить первая жена. Растревожился он и отправился искать утятницу. А она тем временем пасла уток у реки.

– Откуда у тебя эти ребята? – спросил воевода.

– Река принесла мне их в просмоленной корзинке, – ответила утятница и скрылась в шалаше.

Воевода возвратился во дворец. А воеводиха в это время гонялась за кошкой, вылакавшей молоко.

– Не бей меня, а то я расскажу воеводе, как ты погубила его сыновей, а вместо них подложила щенят! – замяукала кошка.

Воевода услыхал это, выхватил из рук жены палку, выбросил ее за окно, а потом наклонился, взял кошку на руки и стал ее расспрашивать. А кошка ведь ночью не спит, потомуто она обо всем и знала. Поведала она воеводе от начала до конца, что сделала завистница с детьми, деревьями, васильками и ягнятами.

– А как же ягнята превратились в детей? – спросил воевода.

– И это мне известно, – сказала кошка. – Я как раз охотилась за мышцами у шалаша утятницы, когда она нашла корзинку с ягнятками. Как только дала она им материнского молока, так они и превратились в детей.

Узнав обо всем, воевода привел во дворец свою первую жену и детей, а завистницу приказал посадить в бочку и бросить в море.

Ушли три брата на чужбину деньги зарабатывать. Дошли до перепутья, остановились. Вот старший и говорит:

– Тут мы разделимся. Я пойду в гору по правой дороге, ты, средний брат, ступай по левой, а ты, меньшой брат, иди по средней дороге. Через три года, на Димитров день, сойдемся все трое на этом перепутье и увидим, кто сколько заработал. Согласны?

– Согласны, братец, – отвечают младшие братья.

Поцеловали руку старшему и разошлись в разные стороны. Старший брат остался жить в одном городе. Открыл пекарню и за три года нажил полную сумку червонцев. Средний брат открыл корчму у моста, засучил рукава и принялся торговать – вот и набил себе карманы. А младший брат нанялся в помощники к одному доброму человеку, старому пастуху. Минуло три года, пошел парень к пастуху за расчетом. Пастух отсчитал его заработанные деньги, сложил их в кучу, потом вынул из-за кушака три ореха и говорит:

– Я человек старый, больной, одряхлел, сил у меня не хватает бегать за овцами. Хорошо, что хоть ты мне подвернулся, а не то все стадо бы мое пропало. Большое тебе спасибо, овец ты пас хорошо. Причитается тебе такая плата: или столько денег, или же три ореха – вон те, что лежат перед тобой. перед тобой. Деньги я тебе дам без благословения, потому что деньги – как огонь: они человеку руку жгут. А орехи дам от всего сердца, с благословением дам. Хочешь, бери деньги, хочешь – орехи. Парень подумал-подумал, да и протянул руку к орехам.

– Возьму орехи, раз ты даешь их от сердца и с благословением.

Взял парень орехи, поцеловал руку старому пастуху и тронулся в путь.

И вот на Димитров день три брата сошлись на перепутье.

– С хорошим заработком вернулись? – спрашивает старший

– С хорошим, – отвечает младший.

– Посмотрим! Только сперва поглядите, сколько нажил я.

И старший брат развязал свою сумку, а средний вытащил из-за пазухи кошель с деньгами.

– Вот это здорово! – говорит ему старший.

Тут младший брат сунул руку в карман и вынул три ореха.

– Это что же такое?! – спрашивает его стар-ший брат. – Столько ты заработал за три года?

– Да! Только три ореха, но они даны от всего сердца и с благословением, – отвечает младший.–

Дал их мне один старый человек, пастух, за то, что я его овец пас. Он обо мне заботился не хуже родного отца.

Рассердились старшие братья.

– Много мы видывали дураков, но дурей тебя во всем свете не сыскать! – кричит старший брат. – Проработать три "года за три ореха – такого чуда не слыхано, не видано! Вернись и потребуй у па-стуха денег, а без них и глаз не показывай в от-цовский дом.

Опечалился парень, пошел обратно. Тяжело у него было на душе. Идет, сам себе говорит:

– Я-то думал, когда тебе дают что-нибудь от всего сердца, так это лучше всего на свете, а вот что получилось.

Шел он, шел, дошел до родника. Нагнулся попить водицы, глотнул раз-другой, а больше пить не стал – очень уж есть захотелось. Пошарил в тор-бе – ни крошки хлеба. «Дай-ка я| расколю свои орехи, – думает голодный парень, – хоть червячка заморю». Расколол он один орех. Что за чудо! Орех принялся расти; рос-рос, вырос в стоведерную бочку. И вот из скорлупки стали выбегать овцы, ягнята, бараны с колокольчиками на шеях – целое стадо вышло из одного ореха.

Парень от радости не знает, что делать. Собрал стадо, пошел домой. Шел-шел, подходит к родной деревне. «Дай-ка я расколю другой орех, – думает, – посмотрю, что в нем такое».

И расколол второй орех. Как только скорлупка треснула, из нее вышли два молодых вола с длинными рогами, а за волами оказалась повозка, а на ней железный плуг.

Ударил себя парень по лбу.

– Вот так чудеса! – говорит.

Взял в руки цепь и повел волов вслед за стадом. Но, не дойдя до деревни, надумал расколоть и тре-тий орех. Расколол. И вот из скорлупки вышла девушка, да такая красавица, что пером не описать.

– Веди меня к своему отцу в дом, – говорит девушка. – Суждено мне быть твоей женой.

Посадил парень девушку на повозку, повел волов. Идут овцы, колокольчиками звенят. Пришел парень домой и сыграл свадьбу. Девять деревень на свадьбу позвал. И я на той свадьбе был. Ел, пил, веселился – да так, что до нынешнего дня на душе весело!

Жили-были в одной деревне старик и старуха – дедка Петко и бабка Пена. Любили они вкусно покушать, зимою в тепле поспать, а летом в холодке подремать. Одного только не любили – работать.

– Работа мне ни к чему, – говаривал дедка Петко.

Как-то раз бабка Пена сварила в горшке бобовую похлебку. Сели старики за стол, выхлебали весь горшок, наелисu досыта.

Вот бабка Пена и говорит:

– Я сварила похлебку, а ты засучи рукава да вымой горшок. Утром он мне понадобится – буду корову доитu.

– Не стану, – отвечает дедка Петко. – Это женское дело. Сама вымой!

– Не буду я мыть!

– Ну, пускай стоит немытый.

Наступила ночь. Легли старики спать, а горшок остался немытый.

– Слушай, – говорит дедка Петко жене, – ты утром встань пораньше да вскипяти мне молока. Похлебаю молочной тюри и пойду в поле.

– А во что мне доить молоко? Горшок-то немытый стоит. Вымоешь – надою.

– Не стану я его мыть, – упирается дедка Петко. – Лучше давай побьемся об заклад. Кто проиграет, тот и вымоет.

– Давай, – говорит бабка Пена. – А как?

– Будем оба молчать. Кто первый не утерпит, вымолвит слово, тот пусть и моет горшок.

Замолчали старики, да и заснули. Прошла ночь, взошло солнце. Крестьяне идут на работу. Пастух собрал стадо, гонит его на поляну пастись. На дворе у стариков корова мычит – некому ее подоить да на пастабище выгнать.

А старики сидят себе посиживают да молчат. Тут уж и соседи забеспокоились, стали заглядывать через плетень. В толк не возьмут, что такое приключилось у дедки Петки – корова стоит привязанная, мычит, а во дворе никого нет.

Вошли соседи в хату и спрашивают:

– Что у вac такое, бабка Пена? Почему не доишь корову?

Молчит бабка Пена.

– Дедка Петко, молви хоть ты словечко! Почему бабка Пена молчит?

Но дедка Петко тоже ни слова. Только головой качает, как лошадь.

– Ну и дела! – говорит один сосед. – Старики-то, видать, онемели. Сбегайте-ка за лекарем, да поживей! Игнатка, беги, сынок, покличь лекаря.

Игнатка побежал за лекарем. А тот жил в дальнем конце деревни. Покуда мальчонка за ним бегал, соседи начали расходиться кто куда: один спешит в поле, другой на базар, третьего дома работа ждет. Только двое остались при «онемелых» стариках – одна старушка и поп.

Поп тоже собрался уходить и говорит старушке:

– Ты, старушка божья, оставайся тут, пока не придет лекарь. Приглядишь за стариками. А то как бы с ними не приключилось чего худого.

– Не могу, батюшка.

– Почему не можешь?

– В нынешние времена никто даром не работает. Заплатите – останусь.

– Как? По-твоему, я тебе должен платить? Я? Да где ж это видано, чтобы попы деньги платили?

Оглянулся поп кругом – на стане рваная кацавейка висит. Пошел он снять кацавейку, а бабка Пена как завизжит:

– Ты что? Хочешь отдать моки кацавейку этой лентяйке? А я в чем ходить буду?

Услышал дедка Петко, как раскричалась его старуха, поднялся и говорит:

– Ну, бабка, ты заговорила первая – проиграла заклад. Ступай теперь вымой горшок.

Догадались тогда и поп и старушка, почему дедка Петко и бабка Пена онемели. Покачали они головой и убрались восвояси.

Летит сорока – черные крылья, белые бока. Летит не спеша, все кругом разглядывает. Смотрит, идет волк – хвост поджат, голова понурена.

Села сорока на дерево и спрашивает: «Отчего невесел, кум волк?».

«Ох, и не спрашивай, – отвечает волк. – Плохое у меня житье. Никто меня не любит. Что худое в лесу ни случись, все меня винят. А сегодня утром гнались за мной охотники с ружьями, со злыми собаками.

Еле я от них удрал. Уйду я из этого леса».

«Что ж, – говорит сорока, – дело твое. А я тебя на новом месте проведаю. Крылья не лапы, с ними всюду дорога. Только вот скажи, кум, что ты с собой на новое житье захватишь?».

«Как что?! – удивился волк. – Что при мне, то и унесу. Серые бока, что собакам ободрать не терпится, быстрые ноги, чуткие уши, зоркие глаза...».

«А куда денутся твои острые зубы да злобный нрав? Здесь останутся или с собой возьмешь?».

«Ну и глупа же ты, сорока! – зарычал волк. – Смеешься надо мной, что ли? Как волку без острых зубов прожить?! И нрав мой неплох, не на заячий же его менять!».

Застрекотала сорока, будто засмеялась: «Эх, волк, волк! Ведь из нас двоих не я глупа. У кого нрав злой да зубы острые, за тем дурная молва по пятам гонится. Хоть уходи, хоть здесь рыскай – никуда от нее не убежишь».

Жил когда-то один очень меткий стрелок. Его стрелы всегда попадали прямо в цель. С охоты он никогда не возвращался с пустыми руками. Но стрелок был рабом и все, что добывал на охоте, отдавал своему хозяину, а тот – царю.

Однажды глашатай оповестил, что царь выдает замуж свою дочь, и всем боярам и воеводам приказано явиться во дворец. Стал собираться во дворец и хозяин стрелка и приказал охотнику за один день настрелять девять возов дичи, чтобы отвезти их царю.

Трудное дело поручил хозяин стрелку, но делать было нечего; взял юноша лук и стрелы и вместе с загонщиками отправился в лес. Весь день охотился он и настрелял девять возов дичи. К вечеру он уже решил было возвращаться домой, как вдруг собаки пригнали к нему оленя. Взглянул охотник на оленя и диву дался – олень не простой, а серебряный! Прицелился он в него, натянул тетиву, но олень вдруг заговорил:

– Не убивай меня, юноша, за добро добром тебе отплачу.

Услышал охотник эти слова, удивился и спросил:

– Какое добро может сделать мне олень, пусть даже серебряный? Ну подойди ко мне, я тебя не трону.

– Брось лук, тогда подойду! – ответил олёнь.

Юноша бросил лук. Олень подошел к нему и спросил:

– Хочешь, я сделаю тебя зятем царя?

– Ты сделаешь меня зятем царя? – удивился юноша.

– Только прикажи! – ответил олень.

– Ну хорошо, сделай меня зятем царя!

– Сейчас ступай проводи своего хозяина, а потом вернись на это же самое место, свистни три раза в буковый лист, и я прибегу.

Юноша так и сделал. Проводил хозяина, вернулся в лес и свистнул три раза в буковый лист. Олень прибежал и спросил:

– Хочешь поехать на состязания, которые устраивает царь?

Юноша удивился:

– Как же я поеду туда, ведь я не боярин, не воевода? Как я могу поехать в такой одежде? Да и нет у меня ни коня, ни оружия.

– Не беспокойся об этом. Я стану твоим конем. Сунь руку вон под тот камень и вытащи оттуда двух змей. Они зашипят, но ты не бойся. Одна из них заменит тебе удила, а другая плеть.

Юноша сделал так, как велел ему олень. Вытащил змей, и только вложил одну из них в рот оленю, как тот превратился в чудесного белого коня.

– А теперь срежь палку и соскреби мох с камня, под которым ты нашел змей!

– сказал конь.

Юноша опять сделал так, как велел ему конь. Палка тотчас же превратилась в острую саблю, а подо мхом он нашел шитую золотом одежду. Охотник переоделся, взял саблю, лук и стрелы, вскочил на коня и поехал во дворец.

Когда он прискакал в столицу, глашатай как раз объявлял, что царь выдаст свою дочь за того, кто обгонит всех наездников, подстрелит на лету муху и рассечет саблей камень.

Начались состязания. Вместе с другими соперниками поскакал и охотник. Еще на полпути он обогнал всех – его конь несся быстрее ветра и пришел первым.

Потом стали стрелять в летящую муху. Никому не удалось попасть в нее, только охотник попал. Потом подошла очередь рассечь камень. Никто не решился сделать это. Конь шепнул охотнику, чтобы он попробовал свои силы.

Охотник размахнулся и раз рубил саблей камень пополам.

Тогда царь выдал свою дочь замуж за него. Справили свадьбу, и конь сказал охотнику:

– Я ухожу обратно в лес. Вот тебе мой волосок. Когда я тебе буду нужен, поднеси его к огню, и я прибегу!

– Живи себе на воле, олень! – ответил охотник. – Теперь я зять царя, и мне ничего не нужно! – И не взял волоска.

Много ли, мало ли времени прошло, и бывший хозяин охотника стал искать своего раба. Повсюду его искал, но так и не нашел. Отправился тогда он в лес к колдунье и спросил ее, куда делся стрелок. Колдунья погадала на бобах и сказала боярину, что раб стал зятем царя.

Как услышал хозяин это, страшно рассердился и в тот же день донес царю, что его зять не дворянин, а раб.

Царь разгневался, позвал свою дочь и все ей рассказал.

– В этом я давно убедилась, батюшка, – ответила дочь. – Ночью он часто бредит, и я поняла, что ты меня выдал замуж за простого крестьянина.

– Вот твой настоящий муж, доченька! – воскликнул царь и показал на боярина.–

А того обманщика нужно наказать. Скажи, доченька, что с ним сделать?

– Давай бросим его в море, пусть его съедят рыбы!

Царь согласился и приказал стражникам:

– Схватите его, привяжите ему на шею большой камень и бросьте в море!

А боярину сказал:

– Ты станешь моим зятем. Я дарю тебе половину царства, прекрасный лук и чудесную саблю этого обманщика.

Стражники схватили охотника и повели его к морю. Они привязали ему на шею камень и бросили в воду. Юноша пошел ко дну. Тут к нему подплыла огромная рыба, проглотила его, и он очутился у нее в желудке. Потом рыба поплыла к берегу, открыла рот, и юноша вышел на берег. Близ берега начинался лес, и юноша побрел к нему. Наелся он диких ягод и лег отдохнуть. А когда проснулся, увидел над собой серебряного оленя. Рассердился охотник, схватил первую попавшуюся под руку палку и замахнулся на него.

– Постой, постой! – крикнул олень. – Я пришел, чтобы спасти тебя!

– Прочь отсюда! Это из-за тебя я попал в беду!

– Ты сам виноват, – ответил олень. – Если бы взял волосок, я бы сразу же узнал, что ты попал в беду. Хорошо, что я вовремя подоспел!

– Это не ты спас меня, а большая рыба!

– Да, но этой рыбой был я. Как узнал, что тебя хотят бросить в море, я сразу побежал к тебе на помощь, но не подоспел вовремя. Тогда я обернулся рыбой и вытащил тебя на берег.

– Спасибо тебе, олень, – сказал юноша. – Прости меня за несправедливые слова. И помоги мне выбраться отсюда.

– Я не могу тебе больше помочь. Нет у меня такой силы. Но я дам тебе цветочек с тремя лепестками. Он тебе поможет. Когда придет первая беда, съешь зеленый лепесток. Когда придет вторая беда, съешь синий лепесток. А когда придешь в столицу, съешь алый лепесток. И помни, что твое счастье в первом зубе, который выпадет, в первой щепке, которая отлетит в сторону, и в красивой девушке.

Сказав это, олень топнул ногой и исчез. А охотник отправился в путь. Шел он, шел по лесу, а ему конца краю нет. Вдруг из чащи выскочили огромные чудовища и бросились на него. Охотник быстро съел зеленый лепесток и тотчас превратился в ящерицу. Юркнул он в траву и убежал. Чудовища остались далеко позади, а перед ним открылось море. Пошел он вдоль берега и вскоре очутился на прежнем месте. Понял охотник, что находится на острове и не переправиться ему через море. Тогда он съел синий лепесток, и в тот же миг над морем появилась радуга. Пошел охотник по радуге, как по мосту, миновал море и пошел к столице. Прежде чем войти в город, он съел последний, алый лепесток, и тотчас же превратился в чудесного бурого коня.

Стал он резвиться на поляне, а потом вбежал во двор бедных стариков.

Увидела бабка коня, бросилась к воротам, захлопнула их и позвала деда.

Пришел дед, посмотрел на коня, покачал головой и сказал:

– Этот конь не для нас! Продадим-ка его царю.

– Хорошо, – согласилась бабка.

Отправился старик с конем в столицу. Там сразу же его окружила толпа зевак

– каждому хотелсь взглянуть на чудесного коня. Услышал и царь о коне, вышел на балкон, чтобы взглянуть на него, но ничего не увидел. Послал он тогда своего зятя взглянуть на скакуна. Как увидел зять коня, сразу же далстарику полный кошелек золота за него. Потом вскочил на коня, чтобы проехаться на нем, но конь встал на дыбы и сбросил ездока. Упал зять на землю и чуть было не разбился насмерть. Страшно рассердился он и велел убить коня. В это время по столице проходила молодая красивая служанка.

Увидела она коня, приласкала его и заплакала:

– Такой красивый конь, а должен гибнуть ради прихоти царского зятя. Коли не умеет держаться в седле, не садился бы.

Тут конь шепнул девушке:

– Если тебе жаль меня, когда меня убьют, возьми мой передний зуб и закопай его в саду у дворца.

Служанка согласилась исполнить его просьбу. Когда палачи убили коня, у него выпал передний зуб. Девушка подняла его, отнесла в сад и закопала перед царским дворцом. К вечеру на том месте выросло чудесное дерево.

Когда его листва шелестела, звучала песня. Утром у необыкновенного дерева собралась большая толпа – всем хотелось взглянуть на него. Пришел и зять царя. Но только он приблизился к дереву, как песня смолкла и ветви обросли колючками. Захлестали ветви зятя и изодрали его в кровь.

Рассердился зять царя и приказал срубить дерево. Услышала это служанка и воскликнула:

– Такое красивое дерево, а срубят его ради прихоти зятя!

Тут дерево прошелестело:

– Если хочешь меня спасти, подбери первую щепку, которая отлетит в сторону, когда меня станут рубить, и брось ее в озеро!

Девушка так и сделала. Только она бросила в озеро щепку, как щепка превратилась в золотую утку. Увидел утку зять царя, схватил лук и выстрелил в нее, но стрела пролетела мимо, потому что утка уплыла к противоположному берегу. Во второй раз выстрелил зять, но опять не попал в утку. Лишь когда он выстрелил в третий раз, утка перекувырнулась в воде.

Тогда зять разделся и бросился в озеро, чтобы подобрать ее. Только вошел он в воду, как утка, которая только притворилась убитой, поднялась в воздух и полетела к одежде, которую оставил зять. Там она ударилась о землю и превратилась в человека. Человек оделся, взял лук, стрелы и саблю и пошел в город.

Посмотрел царский зять в сторону берега, увидел своего бывшего раба, перепугался и со страху утонул.

А охотник направился ко дворцу. Ворота оказались на запоре, а с башен стала стрелять в него стража. Схватил он тогда свой лук и перебил всю стражу. Потом взломал железные ворота и вошел во дворец. Увидела его царская дочь, бросилась к нему и стала молить о пощаде, обманывая, что любит его.

Охотник спросил ее:

– А зачем ты приказала бросить меня в море?

– Я ошиблась тогда. Но ведь ты же остался жив.

– Хорошо, – ответил охотник, – теперь я прикажу бросить тебя вместе с твоим отцом в море. А там видно будет – может, и вам удастся остаться в живых!

И приказал бросить царя и его дочь в море. Царь и его злая дочь утонули, а охотник стал царем и женился на служанке. Он долго правил страной и сделал много добра хорошим людям.

Пошла старуха в лес по ягоды. Повстречалась ей медведица. Залезла старуха со страху на дерево, а медведица под деревом рычит:

– Эй, старуха! Слезай! Я тебя съем!

– Ой, не надо, медведица! Не ешь меня! Я старая-престарая! Приходи-ка лучше вечерком ко мне домой. Есть у меня три внучки. Три сестрички, три умницы. Первую звать Твердушкой, вторую – Мягушкой, а самую младшенькую – Сладушкой! Какую из них выберешь, ту я тебе и отдам!

Оставила её медведица. Слезла старуха с дерева. И припустилась бегом, будто пару десятков лет скинула. Только на пороге дома дух перевела. Позвала скорей внучек в дом. Втроём они дверь крепко-накрепко заперли.

Среди ночи пришла медведица. Ногами затопала, в дверь лапами стучит:

– Эй, старуха! А ну подай мне сюда Твердушку!

– Твердушка большим камнем дверь подоткнула да сладко заснула!

– Старуха! Дай тогда Мягушку!!

– Мягушка наелась-напилась да рядом с Твердушкой спать улеглась!

– Старуха! Так подавай Сладушку!

– Сладушка спит подле Мягушки, Сладушка спит подле Твердушки. Сладушка у меня ох и умница, ох, и разумница! Она старую бабку уму-разуму научила – чтоб дверь покрепче заперла да в лес одна никогда не ходила!!!

Жил-был дровосек, и было у него двое сыновей. Всякий раз, отправляясь в лес, он брал одного из них с собой в помощники. А однажды дровосек сказал своим сыновьям:

– Сегодня, дети, вы одни пойдёте в лес за дровами, а я останусь дома отдохнуть, потому что очень устал.

– Но отец, – ответили юноши, – если сломается телега, кто поможет нам починить её?

– Если сломается телега, сынок, – ответил старый дровосек, – зовите неволю. Она вам поможет.

Сыновья послушались отца, запрягли волов, пошли в лес. Там волов распрягли, пустили их пастись и взялись за топоры. Размахнулись. Принялись рубить дерево. Быстро нарубили дров и нагрузили полную телегу. Снова запрягли скотину и направились к дому. И тут – надо же! Прямо посреди дороги телега возьми да и сломайся. Остановились юноши и давай кричать:

– Неволя! Неволя! Почини нам телегу! – кричали, кричали, никто им так и не ответил. Уже смеркаться начало, а никакой неволи и слыхом не слыхать, и видом не видать. Наконец младший сын говорит:

– Братец, не придёт эта проклятая неволя. Уже стемнело. давай сами за дело примемся и, как сможем, починим телегу!

Как вернулись сыновья домой, отец их и спрашивает:

– Ну, как? Хорошо ли было в лесу?

– Да брось, отец! – отвечают сыновья. – Посреди дороги сломалась у нас телега. Принялись мы звать неволю. Звали, звали, чуть не охрипли, а она так и не откликнулась. Поняли, что не придёт неволя. Взяли топор и сами, как могли, поправили телегу.

– Вот это, сынок, и была неволя! – сказал им отец. – Вы её звали, а она всё время была подле вас. Некому было починить вам телегу, и вы сами за дело взялись. А это и значит, что неволя вас заставила!