Не поверили

Лет через десять после смерти царя Александра Благословенного – победителя галлов и двудесяти языков – из Сибири стали приходить известия: государь жив и скрывается в Томске под именем старца Федора Кузьмича.

Насколько можно этому верить? Чтобы царю в России умереть, ему мало перестать дышать и быть положенным во гроб. Это, можно сказать, лишь прелюдия к смерти, а не сама смерть.

Еще в то время, когда тело царя Александра Благословенного везли из Таганрога в Петербург, начали множиться слухи о том, что он жив и здоров, но...

Впоследствии крупнейший исследователь жизни Александра Благословенного Н.К.Шильдер подсчитал, что за несколько недель в народе родилось 51 воззрение на этот счет. Слухи были Шильдером пронумерованы в порядке возникновения.

– Государя продали в иностранную неволю (10-й слух).

– Он уехал на легкой шлюпке в море (11-й слух).

– Государево тело сам царь станет встречать. На 3-й версте от Петербурга им будет устроена церемония. А в гробу везут адъютанта, который жизнь за царя положил (37-й слух).

– Один солдат взошел к государю и сказал ему: "Вас сегодня изрубить приготовились непременно". Надел на себя царский мундир, а государя спустили в окно.

Когда же вбежали изверги, то всего солдата изрубили вместо государя. И так изрубили, как их благородной совести было угодно, и тело его бросили из покоев вон.

А настоящий государь бежал под скрытием в Киев и там будет жить о Христе с душею и станет давать советы, нужные теперешнему государю Николаю Павловичу для лучшего управления государством (40-й слух).

* * *

Но вот что удивительно. Сам Шильдер также склонялся к мысли, что государь в 1825 году в Таганроге не умер. Он опирался на факты, но прежде чем перейти к ним, попытаемся понять, почему народ столь решительно отказался поверить в смерть государя.

Александра Благословенного в России любили, но как бы ждали, когда он начнет всерьез замаливать грех отцеубийства. Ранняя смерть Александра этим чаяниям никак не отвечала. Поэтому слух за номером 40-м, об уходе царя в Киев на покаяние, был совершенно не случаен.

И здесь вот что важно отметить. Искупления ждал Бог, ждал народ, и сам государь желал его совершить. Как сказал о царе Герцен, это был "коронованный Гамлет, которого всю жизнь преследовала тень убитого отца".

Это единство трех воль должно было или, во всяком случае, могло дать самые необыкновенные результаты.

Со взором горящим

Впрочем, прежде чем говорить о кончине государя, мнимой или настоящей, попробуем изучить те корни легенды, которые таятся непосредственно в его биографии.

* * *

Бабушка – Екатерина Великая – в мальчике души не чаяла.

"Предприятия его не будут вредить ближнему, потому что у него слезы появляются на глазах, когда он видит или думает, что ближний находится в беде", – говорила она.

Александру исполнилось три года, когда императрица стала учить его нравственности и уважению к людям, напоминая, что всяк родится голым, как ладонь, и лишь познания производят между нами бесконечные различия.

Мальчик внимательно слушал, что всех ужасно умиляло, и что еще удивительнее – слышал. Уже в пять лет ребенка невозможно было оторвать от книжки.

Нам не известно ее название, зато мы знаем, что наиболее почетное место в библиотеке Екатерины Второй занимали философы-вольнодумцы Вольтер и Руссо. На русском языке литературы было немного, да и то в основном переводы.

* * *

Два учителя произвели на него наибольшее влияние: швейцарец Лагарп и протоиерей Андрей Сомборский.

Первый – свободомыслящий европеец, едва ли не якобинец, но человек большой честности. Он привил Александру понятия о благородстве, о сострадании к народу, замечая, что крестьянское сословие самое неиспорченное и наиболее полезное для страны.

Второй был человеком еще более поразительным. Отец Андрей получал от нескольких поколений монархов самые щедрые награды, например, имение в 500 душ. А умер, задолжав целое состояние. Все истратил на больницы, богадельни, школы и т.д.

Вопреки взглядам Лагарпа, протоирей Самборский сумел привить воспитаннику уважение к Богу и греко-российской вере.

Но, увы, за этой возвышенной картиной скрывались некоторые недостатки. Ведь оба учителя были верными чадами века просвещения. Других Екатерина Великая просто не воспринимала.

Вот одна деталь. О.Андрей Самборский не желал носить рясы, предпочитая ей светское платье. Деталь почти ничтожная, но она многое объясняет нам в религиозности императора Александра. Так же, как и учитель, он мало ощущал аромат православия.

Примерно такие же последствия имело воспитание Лагарпа, но в другой сфере. Своей страны государь практически не знал – перед глазами его подпрыгивали какие-то фантастические альпийские пастухи и пастушки, но что из себя представляет натуральный русский крестьянин, чего он хочет от жизни – это оставалось загадкой.

"Где ваша клятва мне?"

Александр вырос вне русской стихии, и это многое предопределило в его царствовании.

Разум чужд интуиции, а без нее мы, между тем, и шага ступить не можем, становимся подобны повару, не способному различать запахи.

Такой повар непременно кого-нибудь отравит. Но какие опасности ждут правителя, пусть даже наделенного живым умом, который вынужден править непонятной страной и незнакомым народом?

Первая из трудностей – неспособность угадывать последствия своих деяний.

Впервые государь начал подозревать в себе этот недостаток в день гибели отца, которую любой солдат, любой конюх царский на месте Александра мог бы предвидеть и предотвратить. Любой, но не тот благородный молодой человек, которого Лагарп научил видеть в окружающих только хорошее.

И вот мерзавцы, вплотную подобравшиеся к трону, воспользовались этим обстоятельством, убив старого государя, разбив сердце новому.

Это не принесло им счастья. Все три вождя цареубийц – Зубов, Бенингсен, Пален – сошли с ума. Каждый на свой манер. Зубов пожирал оставляемые им нечистоты, Бенингсен после Отечественной войны выехал на парад в нижнем белье, Пален пересыпал из одной руки в другую драгоценные камни, истошно крича при этом: "Кровь, кровь".

Узнав о смерти отца, Александр закричал, рыдая:

– Вы убили его! Где ваша клятва мне?

Потом, рассказывают, потерял сознание.

Сцена эффектная, но не в ней суть. Как он вел себя дальше? Ненавидя убийц, пальцем их не тронул, ограничился лишь тем, что выслал из Петербурга.

Потому что всю вину взял на себя. Казнил себя за то, что дал согласие на отстранение родителя от трона. Павел к тому времени всерьез поссорился с дворянством, и все его ошибки раздувались в какие-то феерические кошмары. Под влияние этой пропаганды попал и Александр.

Однако два человека, сохранившие верность Павлу – командир эскадрона Саблуков и Аракчеев, – всю жизнь потом ходили у нового государя в любимцах.

– Бедный Александр, – с болью произнес его брат Константин, в один из первых дней после гибели отца.

Константин Павлович знал, что Александр этого себе никогда не простит. Эта виноватость, эта безжалостная честность по отношению к себе были самыми драгоценными качествами Александра Благословенного.

Приведу лишь один пример. Под Аустерлицем царь, кажется, в первый и в последний раз за свою жизнь вмешался в ход битвы. И потом вину за поражение взял на себя, хотя армию возглавлял Михаил Илларионович Кутузов.

Единственное, в чем его упрекнул царь, – так это в уступчивости, дав понять, что не нужно слушать дурных советов, даже если они исходят от монарха.

Разочарования

Теперь вкратце скажем о разочарованиях царя в области управления страной.

Он никогда не искал власти. Еще в юности высказывал устно и письменно свою заветную мечту: "Мой план состоит в том, чтобы ...поселиться с женой на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая мое счастье в обществе друзей и изучении природы".

* * *

Однако вместе с тем государь был томим искушением осыпать Россию благодеяниями. Лагарп дал ему тысячи полезных советов на этот счет, забыв уточнить, что годятся они лишь для Швейцарии.

Едва успев вступить на трон, Александр создал комитет, который старая аристократия назовет "шайкой якобинцев". Замыслы были грандиозные.

Первым делом двенадцати тысячам опальных дворян вернули их прежние права. Исчезли виселицы. Было разрешено привозить из-за границы книги. Открылись попавшие под запрет Павла типографии. Создана была первая масонская ложа. Начались либеральные реформы в области образования и т.д.

Однако значительная часть благодеяний быстро обнаруживала какую-нибудь неприятную сторону.

А потом началась война с Наполеоном, во время которой государь получил возможность вплотную исследовать Европу (на которую равнялся), в том числе изучить самую передовую страну своего времени – Францию.

Там Александр Благословенный сделал одно любопытное наблюдение, сказав, что в этой стране живут тридцать миллионов скотов, одаренных словом без правил, без чести, и ничего не может быть там, где нет религии.

* * *

После этого мечта осчастливить человечество, увы, не вполне исчезла, но приняла новое направление. Был призван старый верный Аракчеев, получивший поручение сделать Россию великой через создание военных поселений.

Эту идею государь вычитал в одной французской книжке. Есть основания считать, что он познакомился и с опытом английских протокоммунистов. К несчастью, ему все это пришлось по душе.

Впрочем, здесь есть своя логика. Не получилось с либеральной идеей – значит, нужно переходить к коммунистическим опытам – одно вытекает из другого. Тот путь, который Россия во имя "прогресса" в массовом порядке пройдет в ХХ веке, император Александр попытался опробовать в начале ХIХ.

С тем же успехом.

Военные поселения бунтовали, их насельники (тысячные толпы) падали перед царем на колени, умоляя избавить их от опытов по устроению рая на земле. На эти годы пришелся один весьма характерный эпизод. Как-то раз, присутствуя на маневрах войск, царь сурово заметил руководителю учений графу М.С.Воронцову: "Следовало бы ускорить шаг!"

На что Воронцов спокойно возразил: "Государь! Мы этим шагом пришли в Париж".

Преодоление

Но многие ли в то время думали и чувствовали, как граф Воронцов? Увы, он был счастливым исключением – во всяком случае, родная бабушка не пичкала его вольтерьянством – это уже большое везение.

И здесь мы сталкиваемся с вопросом – какие критерии попущены нам Богом для суждений о людях? Вспомним, как рос нравственно Пушкин, как преодолевал себя революционер Лев Тихомиров. Лишь отделив заблуждения, навязанные обстоятельствами, от собственных устремлений человека, мы способны встать на почву истины.

Для начала отметим, что тем же русским шагом, что и его солдаты, пришел в Париж и сам царь. Во время войны, смирив себя, он избрал единственно верную линию поведения. Назначил главнокомандующим Кутузова, с которым был в прохладных отношениях, и всячески его поддерживал, простив даже падение Москвы. Никогда не приписывал себе чужих побед.

Эта способность в трудные минуты подниматься до высоты своей задачи была для государя характерна. Иным кажется, что ничего особенного он в 1812 году не совершил, все шло естественным ходом. Но если мы вспомним проигранную Крымскую войну и другие наши незадавшиеся кампании, то поймем, как дорого стоит естественность.

* * *

Государь постепенно стал все большее утешение находить в простых, народных формах веры, искать общения со старцами.

Есть основания полагать, что примерно в это время Александр Благословенный встретился с преподобным Серафимом. Сохранился рассказ об этом инока-очевидца из Сарова (Н.Б.Горбачева. "Серафим Саровский". М., "Олимп", 1998 г.)

Православные этот поворот немедленно заметили. Против мистиков-масонов, которым покровительствовал сам обер-прокурор Синода Голицын, восстал ректор Петербургской семинарии о.Иннокентий (Смирнов), которому сочувствовал преосвященный Михаил Петербургский.

После высылки и смерти отца Иннокентия (он умер епископом Пензенским – Голицын хотел отправить его в Оренбург, но вступился владыка Михаил) знамя сопротивления подхватил архимандрит Фотий, аскет, ревнитель из простецов.

Голицын и его сумел выдворить из Петербурга, но накануне отъезда, в 1820 году, о.Фотий произнес проповедь в Казанском соборе, в которой призвал православных к борьбе с масонством.

Этой своей речью он смог приобрести преданных сторонников, благодаря которым встретился с государем. Царь поклонился Фотию в ноги и впоследствии назвал его ангелом, посланным с неба.

На место владыки Михаила взошел в то время на Петербургскую кафедру еще более решительный враг масонства – митрополит Серафим.

Допуск мистиков западного толка в сферу нашего религиозного образования – это было, наверное, самым опасным "благодеянием", совершенным государем. К счастью, он исправил эту ошибку, насколько был в силах.

"Отращу себе бороду"

С годами государь все чаще заговаривал о том, чтобы оставить престол. Вокруг него не оставалось ни одного друга, кроме разве что старика Аракчеева, перешедшего по наследству от отца.

К 1819 году переговоры о передаче власти брату Константину закончились впустую. Тот, по словам барона Корфа, наотрез отказался от прав наследника. (Барон Корфа. "Восшествие на престол Императора Николая I". СПб., 1857 г.). Тогда выбор окончательно пал на Великого князя Николая Павловича.

Можно предположить, что государь по-прежнему мечтал поселиться на Рейне. Но к этому времени его отношения с супругой были уже безнадежно испорчены, и идиллические планы потеряли для Александра Благословенного всякую цену.

Но есть ли какие-то подтверждения того, что он мог, бросив все, уйти странничать по Руси?

Как это ни удивительно, но такое подтверждение, хотя и косвенное, существует.

После взятия Наполеоном Москвы, когда встал вопрос о подписании мира с корсиканцем, царь Александр воскликнул:

– Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться хлебом в недрах Сибири, нежели подпишу стыд моего Отечества!

Мы не можем пройти мимо этих слов по целому ряду причин.

Во-первых, мы знаем о тайном желании царя оставить престол.

И потом – откуда взялась эта борода, идея о пропитании одним хлебом, и, наконец, с какой стати именно Сибирь, как искомое место для самовысылки была указана государем в минуту сильного волнения?

Здесь нужно определенно сказать, что даже если все это и не обдумывалось тщательно, прежде чем быть высказанным, то, по крайней мере, подсознательно государь уже нашел замену для "домика на Рейне".

И стало быть, мы вынуждены признать, что даже если загадочный старец Федор Кузьмич не был императором Александром, то царь в эту легенду сам же и заложил первый камень в 1812 году.

Но если бы первым камнем все и ограничилось...

Отъезд на юг

В 1821 году царь впервые получил известие, что в стране составилось тайное общество, претендующее на власть. В ответ он заметил: "Не мне их судить".

В принципе, какие-то меры против заговорщиков предпринимались. Запрещены были масонские ложи и подпольные общества, воссоздана тайная полиция. Но подлинной решимости бороться с будущими декабристами в государе не чувствовалось. Говоря "не мне их судить", он вспоминал, как сам взошел на трон. И это связывало руки, заводило в тупик, из которого не было выхода, разве что...

С любовью глядел государь на брата Николая, вспоминал его ребенком. Бабушка Екатерина Великая смеялась, глядя на новорожденного: "У него руки немного только поменьше моих". Это был богатырь, который рождается один на десять тысяч. Через неделю он уже ел кашу, кормилица с ним не справлялась, голову держал прямо, вращая ею с любопытством.

Александр Благословенный знал, что с заговорщиками Николай может справиться без большого труда. И независимо от того, собирался ли он отращивать бороду и уходить в Сибирь или готовился к смерти, мы имеем основания полагать, что 1 сентября 1825 года царь Александр знал, что покидает Петербург навсегда.

Вот несколько подробностей его прощания со столицей. Во время молебна перед ракой св.Александра Невского государь заплакал. Затем, положив три поклона перед мощами своего небесного покровителя, государь попрощался с митрополитом Серафимом Петроградским, посетил келью схимника Алексея и вышел во двор Лавры.

Там обратился ко братии монастыря: "Помолитесь обо мне и о жене моей". В глазах его все еще стояли слезы.

Уезжал он с непокрытой головой, часто оборачиваясь на собор и крестясь.

С этого дня и в течение месяца народ видел над Петербургом темную комету, лучи которой простирались вверх на значительное расстояние.

1 ноября комета исчезла, а еще через 19 дней в Петербург из Таганрога помчался гонец с известием: "Царь Александр Благословенный скончался".

Кончина

Супруга Александра I

Елизавета Алексеевна,

урожденная Луиза Мария Августа,

несравненная красавица своего

времени, основоположница

женского патриотического общества,

после смерти мужа не прожила

и года...

Более или менее официальная версия смерти царя Александра такова. Во время поездки в вырубленный в скале монастырь Св.Георгия в Крыму государь простудился. Жилые помещения в обители были влажные, а император был легко одет. Между тем как его слуга, завернувшись в теплое пальто, трясся от холода.

Далее последовала поездка в Севастополь, исследование окрестностей Бахчисарая, где земля источает ядовитые пары. В какой-то момент царь признался своим врачам, что вот уже несколько дней себя плохо чувствует. От лекарств и кровопускания он отказался наотрез. Врачи были в отчаянии, но сладить со своим царственным пациентом не могли.

15 ноября Александр исповедался и причастился после того, как врач Виллие в присутствии императрицы возвестил ему о приближении конца. Священник умолял государя исполнить все предписания врачей, но было поздно. Виллие 18 ноября писал: "Никакой надежды спасти моего обожаемого государя".

Мучительная агония продолжалась почти двенадцать часов. В четверг, 19 ноября (1 декабря по новому стилю), в 10 часов 50 минут царь Александр Благословенный скончался. Императрица, не отходившая от больного, закрыла его глаза и своим платком подвязала ему подбородок.

* * *

Но лишь на первый взгляд здесь все ясно. Кончина государя покрыта густой завесой тайны. Начать с того, что нет никаких доказательств, что в гробу в Петербург было доставлено именно его тело.

Правда, императрица Мария Федоровна несколько раз целовала руку усопшего и говорила: "Да, это мой дорогой сын, мой дорогой Александр". Но за несколько часов до этого, когда гроб прибыл в столицу, глава кортежа предостерегал:

"Неумолимый тлен обратил державный лик в черно-зеленую маску, неузнаваемо исказив черты". И давал рекомендации не вскрывать гроб вовсе.

Таким образом, свидетельство Марии Федоровны теряет всякую ценность. Можно допустить лишь то, что покойный имел определенное анатомическое сходство с императором Александром.

Куда делось тело в дальнейшем – неизвестно. Есть многочисленные свидетельства, что в 1921 году саркофаги членов царской фамилии были вскрыты большевиками. Все останки лежали на своих местах, и лишь прах Александра Первого отсутствовал. Знаменитый художник Коровин рассказывал об этом, ссылаясь на наркома Луначарского.

Сходные данные поступали от А.Сиверса, В.Лукомского (известных специалистов по различным историческим и искусствоведческим дисциплинам), О.В. Аптекмана (сотрудника Петроградского историко-революционного архива), архиепископа Николая (в миру врача В.М.Муравьева-Уральского). Если новое вскрытие гробницы покажет, что они говорили правду, мы должны будем окончательно признать, что вместо праха государя в ноябре 1925 года в столицу прибыло тело совсем другого человека.

* * *

Добавим, что полны противоречий записи графа П.Волконского, неотступно находившегося при царе до самой кончины, записи лейб-медика и доктора, а дневник императрицы неожиданно обрывается за неделю до кончины ее мужа. Когда она умерла, бумаги государыни попали в руки нового государя Николая Павловича. Он их внимательно изучил и сжег.

Князь Барятинский, самый известный исследователь легенды о старце Федоре Кузьмиче, собрал бесчисленные доказательства того, что под видом праха царя Александра в Петербург было доставлено тело совсем другого человека.

По мнению Барятинского, речь идет о фельдфебеле лейб-гвардии Семеновского полка Струменском.

Главный аргумент князь добыл из патологоанатомического обследования тела "Александра", показавшего, что "царь" умер от застарелой "французской болезни". Это стало известно, когда по просьбе Барятинского протокол вскрытия изучили не зависимо друг от друга четыре самых выдающихся медицинских авторитета России. Между тем в истории жизни царя и всех болезней, которыми он переболел, даже после вскрытия архивов никаких указаний на сифилис обнаружить не удалось.

Зато им вполне мог заразиться во Франции солдат – участник войны с Наполеоном. Известно, что незадолго до официальной даты своей кончины государь посетил военный лазарет. Не там ли он нашел умирающего, который на время занял его место в гробу, а затем был похоронен в неизвестном для нас месте?

* * *

И, наконец, приведем еще один аргумент. Племянник лейб-хирурга Д.К.Тарасова, подписавшего свидетельство о смерти царя Александра, профессор И.Т.Тарасов утверждал, что его дядя называл государя человеком святой жизни, но избегал разговоров о дне кончины любимого царя и почему-то не заказывал о нем панихид вплоть до 1864 года, после чего стал служить их ежегодно.

Что же произошло в 1864 году?

И здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали этот материал. 20 января 1864 года в Томске скончался загадочный старец Федор Кузьмич – святой Федор Томский, память которого мы совершаем 2 февраля и 5 июля по новому стилю.

Плащ императора

Умер ли царь Александр Благословенный в Таганроге в 1825 году, или скрылся под видом старца Федора Кузьмича и окончил свои дни в Сибири?

Спустя некоторое время после мнимой или действительной кончины царя Александра Первого в Таганроге ему возвели памятник. Бронзовая фигура императора была задрапирована плащом, из-под которого виднелся генеральский мундир.

Что-то было в характере государя, заставившее руку скульптора накинуть простой плащ на его эполеты. И на вопрос – мог ли царь все бросить и уйти – почти два века из тысяч уст прямо и косвенно звучит ответ:

– Да, несомненно, это было вполне в его духе.

В последние годы жизни его все чаще видели стоящим на коленях. Царь молился, на колени, на стояние перед Господом все больше переносился центр тяжести государя, и стоит ли удивляться легенде, что однажды душа его и вся судьба перевернулись – император стал нищим странником.

Как-то раз Вяземский обронил об Александре Первом: "Сфинкс, не разгаданный до гроба". Добавим, что и после гроба. Но кто только не брался отгадывать!

По следам Федора Кузьмича

Жизнь св.Федора Томского более или менее хорошо прослеживается с середины 30-х годов ХIX века. О том, что он делал прежде, имеется несколько весьма смутных намеков.

Есть версия, что после своей мнимой смерти государь отправился в Саровскую пустынь, где окормлялся преподобным Серафимом под именем послушника Федора. Сохранился рассказ, как император Николай Первый не поленился однажды проскакать сотни верст до Сарова, чтобы повидаться с братом.

Так это или нет – трудно утверждать. В пользу этой версии можно сказать лишь то, что первые упоминания о Федоре Кузьмиче появляются через какое-то время после смерти св.Серафима. Некоторые изречения старца выдавали его знакомство с преподобным.

* * *

Существует также удивительный рассказ о том, как Федор Кузьмич в 35-градусный мороз ходил босой по Красноярску. Потом исчез на глазах толпы, причем все почувствовали, что потеряли что-то близкое и дорогое. Там же, в Красноярске, один богатый господин якобы опознал в нем царя Александра и заплакал.

Увы, это мало согласуется с известной нам частью биографии старца. Он не любил привлекать к себе внимания.

* * *

Поэтому попробуем лучше начать с официальных документов. Первое свидетельство о Федоре Кузьмиче датируется 4 сентября 1836 года. Старец ехал на лошади, запряженной в телегу через Кленовскую волость Красноуфимского уезда Пермской губернии. Ехал в неизвестном направлении. Документов при нем не нашли, зато на спине обнаружены были следы ударов кнутом или плетью.

10 сентября дело бродяги было разобрано в суде. Старик имел величественную наружность, приятное обхождение и манеры. Это очень расположило к нему судей, однако все просьбы открыться, сообщить, какого он звания, были тщетны. В результате бродяга был присужден к 20 ударам плетей. Хотели отдать его в солдаты, но по возрасту он был к этому непригоден. Тогда решено было выслать старика в Сибирь.

И здесь вот что любопытно. Старец приговором остался доволен, но, сославшись на неграмотность, доверил расписаться за себя мещанину Григорию Шпыневу.

Между тем нам доподлинно известно, что Федор Кузьмич был не просто грамотен, но хорошо образован. И всю жизнь опасался, что образец его почерка попадет к властям.

* * *

Не только красноуфимцы дивились манерам Федора Кузьмича. Он был единственным человеком во всей партии заключенных, отправленных в Сибирь, кто не был закован к кандалы. На ночлегах ему отводили особое помещение.

Офицеры, солдаты и сотни каторжников полюбили старика, как отца. Он заботился о слабых и больных, для всякого находил теплое слово. Здесь важно подчеркнуть, что почитание старца началось задолго до появления легенды о его царственном происхождении.

В Томск арестанты прибыли 26 марта 1837 года. К тому времени относится рассказ об одной томской горожанке. Она страстно хотела увидеть царя, и вот однажды ей приснился сон. Некий человек говорит ей: "Выйди завтра на Воскресенскую гору, и твое желание исполнится". Женщина вышла и увидела, как приближается арестантская партия. Осунувшиеся, угрюмые, несчастные лица проплывали перед ее глазами...

В Сибири

Первые пять лет своей ссылки Федор Кузьмич прожил в селе Зерцалы близ Томска. Заметив желание старца удалиться от людей, казак Семен Сидоров построил ему келью-избушку в станице Белоярской.

Это внимание к старцу весьма любопытно. "Нужно обладать редкими качествами и иметь за собой блестящее прошлое, чтобы возбудить в Сибири всеобщее внимание и уважение", – признает исследователь Г.Василич.

Между тем Федор Кузмьмич, не прилагая к этому никаких видимых усилий, достигает того положения, которого не могли добиться сотни опальных вельмож, генералов, архимандритов, живущих в тех местах. Чем это объяснить?

Доходило до смешного. Е.Монахов в очерке "Кто он?" (1906 г.) доказывал, что в томском Богородице-Алексиевском монастыре он видел железные башмаки Федора Кузьмича, весом в семь килограммов, сильно стертые на пятках.

Однако настоятель монастыря о.Иона решительно это опроверг. На самом деле башмаки принадлежали некому юродивому Константину.

Все, что известно о жизни старца со слов очевидцев, говорит о том, что претерпевая немало лишений, никогда не искал он страданий специально. Одна почитательница принесла Федору Кузьмичу пирог с нельмой и выразила сомнение, станет ли он его кушать.

– Отчего же не буду, – спросил старец, – я вовсе не такой постник, за кого ты принимаешь меня.

Следует заметить, что он не любил жирной и вкусной пищи. Питался обычно сухарями, вымоченными в воде. Но при этом он ни от чего не отказывался, даже от мяса, хотя ел понемногу – скорее, для вида. На праздники его заваливали дарами – пирогами, шаньгами. Он охотно принимал их, а потом раздавал нищим и странникам. Денег никогда не принимал и не имел.

Доказывая, что старец пытался создать свой культ, Василич не сумел найти ни одного доказательства.

Самое удивительное как раз в том и состоит, что на протяжении всей жизни Федор Кузьмич вел себя предельно естественно. Никто не видел, как он молился, но после смерти обнаружилось, что колени старца представляют собой сплошные мозоли.

Он строго постился, но не требовал, чтобы и другие следовали его примеру. Ходил по селениям и учил детей грамоте, но поучать, лезть с советами ни к детям, ни ко взрослым не пытался. Быть может, поэтому к нему шли за советами отовсюду, шли тысячами. Пропала ли корова, или заболел кто – отправлялись к старцу.

Огромного роста, большой силы, голубоглазый старик в белой полотняной рубахе не воспринимался как юродивый и не вызывал жалости. Поднимал на вилы целую копну сена и легко ворочал бревнами. Это был добрый и умный богатырь, искупающий старые грехи. Все, что нам известно о нем, оставляет светлое чувство. Даже покаяние у Федора Кузьмича было какое-то раннехристианское, радостное. Все понимали, что он птица высокого полета, спрашивали, не тяготит ли его нынешняя жизнь, полная лишений.

Старец улыбался в ответ и говорил примерно следующее:

– Почему вы думаете, что мое нынешнее положение хуже прежнего? Я сейчас свободен, независим, покоен. Прежде нужно было заботиться о том, чтобы не вызывать зависти, скорбеть о том, что друзья меня обманывают, и о многом другом. Теперь же мне нечего терять, кроме того, что всегда останется при мне – кроме слова Бога моего и любви к Спасителю и ближним. Вы не понимаете, какое счастье в этой свободе духа.

* * *

Епископ Парфений Томский одно время полагал, что старец находится в прелести, но потом ему явился во сне св.Иннокентий Иркутский и приобщил его вместе с Федором Кузьмичом из одной чаши. На этом конфликт был исчерпан.

Рассказывают, что брат известного алтайского миссионера архимандрита Макария, сильно ополчившийся на Федора Кузьмича, после беседы с ним раскаялся и со слезами говорил о старце как о великом святом человеке.

Причина, по которой старец вызывал сомнения у духовенства, заключалась в том, что никто не видел, как он причащается. Однако, когда выяснилось, что старец принимает Святые Дары в Красноярске у духовника, отношение к нему стало меняться к лучшему, пока не переросло в уважение.

Кроме епископа Томского Парфения, старца навещали владыки Афанасий Иркутский и Иннокентий Иркутский.

Начало легенды

Но продолжим описание скитаний старца по Томской губернии. В начале ХХ века в доме казака Сидорова, давшего приют Федору Кузьмичу, можно было увидеть рядом на стене литографированный портрет царя Александра Благословенного и большую карточку Федора Кузьмича с надписью на обороте:

"Великий раб Божий старец Феодор Козьмич, скончался 20 января в Томске, в келье при доме купца Хромова. Тело его погребено в Томском Алексиевском монастыре. Здесь же был из бродяг, пришел в Сибирь в 1837 году в 43-й партии".

И хотя сходство царя и старца было несомненным, никаких комментариев к этому на карточках не было. Именно из-за этого сходства старец и покинул Сидорова. Однажды в гости к Сидорову зашел другой казак – Березин, который долго служил в Петербурге. Увидев Федора Кузьмича, он ахнул и опознал в нем покойного государя. Старец молча ушел в свою келью.

Еще один казак – Антон Черкашин – вспоминал в начале ХХ века, что императора Александра опознал в старце также и местный священник о.Иоанн Александровский. Он за какую-то провинность был выслан в Белоярскую из Петербурга. Священник неоднократно и открыто заявлял, что не мог ошибиться, так как видел императора много раз.

Все это заставило Федора Кузьмича жить в своей келье почти безвылазно. Наконец он решился покинуть станицу Белоярскую.

Многие зажиточные крестьяне стали его звать к себе, но старец выбрал избушку беднейшего крестьянина Ивана Малых. Тот только что окончил срок каторжных работ, жил с большой семьей, в кругу которой старец провел зиму. Затем ему из старого овечьего хлева крестьяне соорудили новую келью. Здесь Федор Кузьмич прожил десять лет.

В 1907 году 70-летняя крестьянка Мария Петровна Меньшикова из села Зерцалы вспоминала о старце, что каждую субботу Федор Кузьмич выходил за околицу, встречая там очередную партию арестантов, и щедро наделял их милостыней.

* * *

В 1849 году старец перебрался в келью, построенную для него крестьянином Иваном Латышевым близ села Краснореченского, рядом с пасекой. Об этом периоде сохранилось воспоминание, как Федора Кузьмича навещал архиерей – Афанасий Иркутский. Что удивило местных жителей: разговаривали они на иностранном языке – скорее всего, на французском. На этом языке старец разговаривал и с другими знатными посетителями.

* * *

Истории узнавания в старце императора многочисленны, но часто недоказуемы. Поэтому обратимся к фактам, пусть и косвенно, но подтверждающим, что старец и император Александр, возможно, были одним и тем же лицом.

На протяжении всей жизни Федор Кузьмич держал при себе иконку св. Александра Невского, чрезвычайно ею дорожил. В день Александра Невского старец бывал, по многим свидетельствам, очень весел, рассказывал, как отмечался некогда этот день в Петербурге, позволял себе покушать более обычного.

И, наконец, покидая село Зерцалы, старец оставил в здешней часовне образ Печерской Божией Матери, Евангелие и раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву "А", с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве. Этот вензель можно было видеть в зерцаловской церкви еще накануне революции.

Исходя из этого, можно со всей ответственностью утверждать, что Федор Кузьмич в прежней своей жизни именовался Александром. А вот что означала корона над буквой – это пусть каждый судит сам.

* * *

Особую страницу в истории Федора Кузьмича занимали его рассказы о последних десятилетиях русской истории, которую он знал едва ли не досконально. Рассказывая о войне 1812 года, сообщал такие подробности, что его знакомые из образованных ссыльных, священники, казаки, солдаты не переставали удивляться.

Вспоминал об Аракчееве, Суворове, Кутузове. О Кутузове старец обронил, что царь Александр этому полководцу завидовал. И рассказал, как вышло, что Кутузов был назначен главнокомандующим в Отечественную войну:

– Когда французы подходили к Москве, император Александр припал к мощам Сергия Радонежского и долго со слезами молился этому угоднику. В это время он услышал, как внутренний голос сказал ему: "Иди, Александр, дай полную волю Кутузову, да поможет Бог изгнать из Москвы французов".

Когда пришло известие о смерти Николая Первого, Федор Кузьмич отслужил панихиду и долго, истово, со слезами молился.

Купец Симеон Хромов рассказывал также, как однажды в присутствии старца рабочие запели песню "Ездил Белый русский Царь", в которой рассказывалось о победоносном шествии Александра Благословенного на Париж.

Федор Кузьмич слушал, слушал, потом заплакал и сказал:

– Друзья, прошу вас больше не петь этой песни.

Прозорливость старца

В селе Зерцалы поселился один бродяга. Раз он пошел познакомиться с Федором Кузьмичом, зная, что тот жалеет разбойников. Однако в этот раз все сложилось иначе.

– Уходи, уходи, – услышал он вдруг слова Федора Кузьмича, – у тебя руки в крови, свой грех другому отдал.

Убийца, говорят, побледнел как полотно, а через несколько дней ушел в Томск и повинился властям в убийстве десяти человек. Он действительно смог перед тем избежать каторги, поменявшись именем с одним ссыльным.

* * *

Купец Нацвалов поднял с земли потерянные кем-то монеты.

– Зачем ты взял медные деньги? Они положены были не для тебя, – укорил его при встрече Федор Кузьмич.

* * *

Один иерей прилюдно назвал Федора Кузьмича безбожником за то, что тот уклонялся ходить к нему на причастие. В тот же день священник слег. Врач, прибывший из Ачинска, признал его положение безнадежным.

Тогда семейство этого священника обратилось к Федору Кузьмичу с просьбой простить своего ретивого главу.

Старец осмотрел больного и строго сказал, что не нужно поносить тех, кто никому не делает зла, и надо воздерживаться от вынесения приговора над людьми. Затем сказал, что больной скоро поправится. Так и вышло.

* * *

Купец Хромов, благодетель Федора Кузьмича, как-то тяжело задумался, что ему делать после смерти старца, как его хоронить без документов?

Однажды Федор Кузьмич вдруг заговорил:

– Панок... если ты сомневаешься во мне, то выбрось меня на улицу, и пусть там тело мое съедят псы.

Хромов разрыдался и более о документах старца не беспокоился.

* * *

Любимица старца, его ученица Саша, вспоминала, как старец обещал ей:

– Ты непременно выйдешь замуж за какого-нибудь офицера.

И верно, в одном из паломничеств, совершаемых по благословению старца, Саша приглянулась хорошему, глубоко верующему человеку – майору Федорову – и стала его женой.

Однажды, еще в пору девичества, Саша сказала старцу, что ей очень хотелось бы увидеть царя, имея в виду Николая Первого. Старец задумался и отправил ее в Почаевский монастырь, наказав там найти некую добрую графиню-паломницу.

В обители девушке указали на графиню Остен-Сакен, у которой Саша прогостила после этого несколько месяцев в Кременчуге. Здесь сбылась ее мечта – она не просто увидела царя, но и познакомилась с ним. Николай Павлович был с девушкой очень ласков, забросал ее вопросами о крестьянской жизни.

Но что самое интересное – вернувшись, Саша безо всякой задней мысли сказала старцу:

– Батюшка Федор Кузьмич, как вы на императора Александра похожи!

Старец изменился в лице, нахмурился и спросил, кто научил ее это сказать. Девушка испугалась. Ответила, что никто ее не учил, просто она видела портрет царя Александра у Остен-Сакенов. И мало того, что покойный государь лицом со старцем схож, но и руку так же любил держать.

Федор Кузьмич встал и вышел в соседнюю комнату. Саша при этом заметила, как он отирает рукавом слезы.

Этот рассказ был записан М.Ф. Мельницким непосредственно со слов Александры Никифоровны Федоровой.

Кончина Федора Кузьмича

Последние годы Федор Кузьмич жил в доме купца Семена Феофантьевича Хромова, который то богател, то разорялся, одно время даже владел золотыми приисками.

– Охота тебе заниматься этим промыслом, – заметил ему старец при первой встрече, – и без него Бог питает тебя.

Потом строго наказал не обирать рабочих, пока будет владеть приисками, и не развивать добычу золота. Человек Хромов был, впрочем, хороший, и старец в конце концов согласился переехать к нему.

Перед смертью Федор Кузьмич немного погостил у своего первого благодетеля казака Семена Сидорова. На обратном пути до самого Томска перед повозкой двигались два ослепительно белых столба. Старец не глядел на дорогу, но когда дочка Хромова Аня обратила на столбы внимание Федора Кузьмича, тот промолвил тихо:

– О, Пречистый Боже, благодарю.

В последние свои дни старец страдал, но терпел, стараясь никого не беспокоить. Это было для него очень характерно.

Когда прибыл его исповедовать о.Рафаил из Алексиевского монастыря, то и на смертном одре Федор Кузьмич наотрез отказался раскрыть свою тайну.

– Это Бог знает, – тихо проговорил Федор Кузьмич в ответ на предложение назвать имя своего ангела, для помина души.

Имена родителей он также назвать отказался, сказав лишь, что Святая Церковь за них молится.

Симеон Хромов рассказывал, что ему больше посчастливилось. Упав на колени, он спросил у старца, не Алекандр ли Благословенный тот?

Федор Кузьмич будто бы ответил:

– Чудны дела твои, Господи... нет тайны, которая не откроется.

Было ли то на самом деле, или Хромов себя в этом убедил, остается неясным.

Умер Федор Кузьмич, сложив пальцы для крестного знамения. В момент его кончины многие увидели, как из дома Семена Хромова трижды поднялись громадные языки пламени. Пожарные, увидев зарево, долго искали место пожара, но так и не нашли.

Архимандрит Иона вспоминал в начале ХХ века, что после смерти старца в его бумагах нашли свидетельство о бракосочетании Великого Князя Александра Павловича с принцессой Баден-Дурлахской Луизой-Марией-Августой.

Это подтвердила томская жительница О.М.Балахнина. Она вспоминала, как зашла в келью старца и застала там Семена Феофантьевича Хромова, разбирающего бумаги Федора Кузьмича. Он, очевидно, все еще надеялся найти его документы. Увидев Балахнину, Хромов показал ей один из листов, грустно и торжественно заметив:

– Старца называют бродягою, а вот у него имеется бумага о бракосочетании Александра Павловича.

Это был толстый лист синеватого цвета, где часть слов была отпечатана типографским способом, а часть написана от руки. Внизу листа находилась белая печать с изображением церкви. Все найденные бумаги Хромов отвез в Петербург, где след их затерялся.

Похоронили старца, как он и завещал, в томском Алексиевском монастыре. Над могилой был поставлен крест, выкрашенный белой краской, с надписью: "Здесь погребено тело Великого Благословенного старца Феодора Козьмича, скончавшегося 20 января 1864 года".

Слова: "Великого Благословенного" власти велели скрыть. Но со временем белая краска слиняла, и надпись вновь себя обнаружила.

Утрата и обретение мощей

На месте кельи старца после его смерти забил родник. Семен Хромов основал там Феодоровский мужской монастырь, позднее вошедший в состав томского Богородице-Алексиевского монастыря (он изображен на литографии внизу).

Царь Николай Второй приезжал сюда, хотел на месте кельи начать возведение каменной церкви и детского приюта. Благословение на строительство было получено от отца Иоанна Кронштадтского. Однако война и революция помешали осуществлению этого проекта.

Успели, однако, построить часовню на могиле старца. Возведение ее благословил в 1903 году настоятель Богородице-Алексиевского монастыря архимандрит Иона. Пожертвования собирали в Томске и близлежащих селах – отказа ни от кого не было. А когда начали рыть фундамент под часовню, частично вскрылась могила старца. Как засвидетельствовано настоятелем монастыря в присутствии подрядчика И.П. Леднева и архитектора В.Ф.Оржешко, мощи старца остались нетленны...

После начала смуты могилу старца разорили. В 1923 году многие горожане стали свидетелями явлений старца в Томске.

Прославление Федора Кузьмича состоялось в 1984 году по благословению Святейшего Патриарха Пимена. Тогда было установлено празднование в честь Собора сибирских святых, в число которых включили, конечно, и старца Федора – небесного покровителя Томска.

Самое позднее, в начале 90-х годов начались поиски мощей старца. В них приняли участие даже лозоходцы, не вполне понятно, зачем. Потому что нашли косточки Федора Кузьмича там, где им и положено было быть – на месте часовни, построенной в его память. Там какие-то местные студенты устроили уборную.

Когда семинаристы стали доставать из зловонной ямы мощи, прибежали представители комитета по защите памятников, заявили, что мэрия, разрешив раскопки, превысила свои полномочия. Семинаристы под эти безумные выкрики продолжали работать.

Кости омыли и сложили в специальный сосуд, который был помещен в храме монастыря. Увы, главы старца найти так и не удалось. Местные краеведы рассказывают, что в середине 60-х годов в одной из московских газет прошла публикация, что череп старца был изъят из могилы и отправлен в Москву. С какой целью? Установить, был ли старец императором Александром Первым?

К какому выводу пришли ученые и куда они дели главу Федора Кузьмича, неизвестно. А день 5 июля, когда томские христиане обрели мощи старца, стал еще одним православным праздником.

В канун его недавно случилось одно чудо. Заговорили колокола на звоннице Алексиевского монастыря. Как рассказывает настоятель обители о.Силуан, монахи, мечтая о собственной колокольне, обратились с молитвами к св.Федору Томскому. Вскоре нашелся человек, который взял на себя все расходы.

Верю ли я?

Верю ли я, как автор этой публикации, в то, что Александр Благословенный и старец Федор Кузьмич могли быть одним и тем же лицом? И да, и нет.

Спросим, например, куда запропастилось свидетельство о браке царя Александра, найденное Хромовым, и почему власти не нашли его прежде при обысках старца? Есть еще несколько таких вопросов.

Очевидно, по какой-то причине Господь не благословил нам окончательно раскрыть тайну старца Федора. Ни подтвердить ее, ни опровергнуть, несмотря на самые энергичные попытки.

Вот один пример. Противник легенды о Федоре Кузьмиче Г.Василич много страниц посвятил сбору доказательств, что Александр Благословенный был душевнобольным человеком, и его болезненная религиозность тому порукой.

Далее Василич пришел к выводу, что и Федор Кузьмич тоже был плох головой. И привел поразительный аргумент. Старец на единственном своем портрете, сделанном каким-то любителем, стоит, заткнув левую руку за пояс, а правую прижав к груди. Вот что пишет об этом Василич:

"Ни у кого не хватило духу видеть в этом своеобразном способе держаться признака болезненного состояния, по всей вероятности, душевной болезни... так как подобная поза нередко у больных принимается и усваивается благодаря известным бредовым идеям, обыкновенно тщательно скрываемым".

Судьба столь откровенно посмеялась над бедным Василичем? Сам того не заметив, он сделал для легенды о Федоре Кузьмиче больше, чем иной из ее пропагандистов... Ведь та же самая привычка – держать правую руку на груди, а левую за поясом – была и у императора Александра.

Утверждая, что царь Александр и Федор Кузьмич были двумя разными сумасшедшими, Василич переусердствовал и доказал, что они имели идентичные "бредовые идеи". Что весьма странно, если учесть, что один из этих "безумцев" был первым и последним русским монархом, который посетил Берлин и Париж во главе своей армии, а другой – святым странником без роду и племени.

* * *

Или вот другой пример. Великий князь Николай Михайлович передал конверт с надписью, сделанной старцем, четырем опытным графологам. Они заявили, что почерк не принадлежит императору Александру.

Казалось бы все – вот он момент истины. Ничего подобного.

За полвека почерк государя мог радикально измениться. Он мог изменить его намеренно. Но даже не это главное. Вслед за конвертом в.к.Николаю Михайловичу было предложено показать специалистам записку старца, именуемую "тайной Федора Кузьмича" (датированную 1837 годом).

Она была найдена в келье подвижника сразу после его смерти купцом Семеном Хромовым. Сходство почерка Федора Кузьмича и царя Александра настолько бросалось в глаза очевидно, что Николай Михайлович объявил эту запись поддельной.

Но откуда сибирский купец мог взять образец почерка императора? Почему он не подделал надпись на конверте, адресованном ему лично? Нет, версия с фальсификацией не выдерживает никакой критики. Стоит добавить, что Хромов пользовался репутацией честного, неподкупного человека.

* * *

Противники легенды терпели поражение всякий раз, когда им казалось, что они нашли некие доказательства.

Словно ангел опрокидывал пальчиком их построения. И словно тот же ангел стоит на страже тайны кончины императора Александра. Вновь и вновь исследователи оказываются на распутье.

Эпилог

Быть может, отчаявшись в возможностях науки, нам следует взглянуть на тайну императора Александра с другой стороны – религиозной?

Вспомним метания государя между Богом и либеральными опытами, коммунистическими опытами. Через все это пришлось пройти и нашей стране. И есть ощущение связи между судьбой Александра Благословенного и судьбами России.

Если он действительно сумел перерасти все свои заблуждения и стать святым, то и у нас появляется надежда.

Над этой связью задумывался еще философ Владимир Соловьев. В своей повести о грядущем антихристе он написал о том, что вождем православных перед кончиной мира станет некий старец Иоанн. Далее Соловьев пишет, что "некоторые уверяли, что это воскрес Федор Кузьмич, т.е. император Александр Первый, родившийся около трех веков до того".

Вслед за этим Владимир Сергеевич дает портрет старца Иоанна, совпадающий с портретом Федора Кузьмича. Удивительно, что из всех русских святых Соловьев выбрал именно его в качестве возможного предводителя православных во времена антихриста.

* * *

А отчего бы и нет? Два века без малого мы питаемся легендой о государе, который взлетал над царствами земными, но презрел свою власть и после смерти не умер. Сам ли он продолжал нести крест своего покаяния, или его подхватил безвестный подданный – в этом ли суть? Вспомним святую Ксению, надевшую одежды мужа и принявшую его имя. Была ли она самозванкой?

Тот тихий свет, который исходит от жития святого Федора, говорит сам за себя.

Мы стоим над пустой гробницей царя Александра Благословенного, победителя галлов, как некогда стояли первые христиане перед опустевшим гробом Сына Божьего.

Мы в недоумении, растерянности, но радостное предчувствие поднимается из глубины сердца. Святой Федор Томский, моли Бога о нас.