http://www.metakultura.ru/vgora/hariton/h06.htm
Как только Христианская церковь из закрытого, тайного сообщества превратилась в официальную, влиятельную организацию, святая святых храма, — алтарь, — немедленно скрылся от глаз непосвящённых за иконостасом. И сколько бы о. Павел Флоренский не убеждал нас, что алтарная преграда это не завеса, а окно в духовный мир, его аллегорию можно развить и по-другому: в духовный мир входят не через окно, а через дверь; непосредственные ученики Христа вряд ли нуждались в изображениях. Смысл иконостаса иной: принимая его необходимость, мы принимаем установленный Отцами порядок наследования Истины, воцерковляемся, приближаясь к алтарным вратам — чаемому Богосыновству. Войти в Бесконечное можно только таким путём. Здесь — глубинная причина, по которой строгая графья иконостаса часто образует фон на полотнах Валерия Харитонова, дышащих безудержной, неотмирной свободой.
В «Литургии» (1993) иконостас — переливающаяся матрица, знакомая любому, включённому в церковную жизнь. Она мгновенно проявляется на сенсорно-эмоциональном уровне. Окидывая пять величественных ярусов и слитое с ним паникадило, в первую очередь воспринимаешь «ассист» иконостаса, его золотое сияние. Вид: снизу наверх. Царские врата закрыты, свечи возжены: это апофеоз Надежды, где увенчаны её хрупкие предчувствия
|
|
