193,5х197,3х97,3 см. Музей Ханса Мемлинга, госпиталь Святого Иоанна, Брюгге.
На правой створке – Иоанн Богослов на Патмосе. Изображения на капителях колонн над головами обоих святых на центральной части произведения – еще одна иллюстрация их биографий. Однако существует еще и третья тема, отраженная на заднем плане. Хотя она и включена в общее пространство картины, но относится исключительно к донаторам: монахам и монахиням при госпитале Святого Иоанна в Брюгге. Это сцена разлива импортного вина одним из монахов госпиталя. Точный разлив вина был одним из важных источников дохода учреждения.
Изгнанный после пыток на остров Патмос в Эгейском море, Иоанн сидит с книгой на коленях. Перо погружено в чернильницу, перочинный нож наготове. Святой смотрит вверх. Его видение наполняет все пространство: воздух, воду и землю. На троне с каменным балдахином восседает Господь. Окруженный радугой, он одет в красные и зеленые одежды; зеленоватое сияние излучают его лицо и руки («И сей Сидящий видом был подобен яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду... И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом... И перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему». Откровение, 4,2-7). Небесное видение окружено еще одной радугой. Там же присутствует следующий сюжет: рука Господа покоится на книге с семью печатями. Ангел указывает на нее и вопрошает Иоанна: «Кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?» (Откровение, 5,2). Агнец вскрывает одну за другой шесть печатей; появляются четыре всадника, и начинается космическая катастрофа. Солнце взрывается, звезды падают с неба. И богатые, и бедные ищут убежища в пещерах. Когда вскрывается седьмая печать, рука из за облака над радугой вручает семь труб семи ангелам. Ниже перед алтарем преклонил колени еще один ангел. На алтаре лежат пылающие угли, которые он сбросит на землю, вызывая гром и землетрясения. Последующие события, о каждом из которых оповещает звук трубы, изображены в уменьшающихся по размеру в соответствии с перспективой сценах. Град и огонь обрушиваются на землю, сгорает вся трава. От обрушивающихся в море гор гибнут корабли. Упавшая звезда (справа) отравляет пресную воду; у прямоугольного колодца распростерто мертвое тело. По небу летит ангел, возвещая горе при очередных звуках труб. Справа видна еще одна падающая с неба звезда с ключом «от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя... И из дыма вышла саранча... По виду своему саранча была подобна коням... На ней были брони... а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, ..ив хвостах ее были жала; власть же ее была- вредить людям пять месяцев». (Откровение, 9,2-10). Напротив этой сцены орды всадников несут смерть и разрушения. Солдаты в красных и серых доспехах мчатся на зверях со львиными головами и змеями вместо хвостов. За ними появляется огромный ангел, «.. .над головой его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные, в руке у него была книжка раскрытая...» (Откровение, 10, 1-2). И далее Мемлинг также старательно иллюстрирует текст Откровения. Семь громов изображаются в виде взрывов над головой ангела; ангел поднимает правую руку к небесам и протягивает книгу Иоанну; сам Иоанн с воздетыми руками стоит неподалеку. Финальная сцена относится к жене и дракону (Откровение, 12). Высоко в небе появляется Дева Мария; ангел держит ее Младенца вне пределов досягаемости красного семиглавого чудовища. Его хвост сметает с неба звезды (те самые, которые вызывают катастрофу на предыдущей сцене). Ниже изображено, как дракон преследует обретшую крылья Деву Марию; справа его поражает архангел Михаил. Вдалеке, над линией водного горизонта, дракон (со скипетром) передает свою власть семиглавому морскому чудовищу с телом леопарда.
Вряд ли можно назвать случайностью, что Апокалипсис – пророчество о конце света – оказалось второй по значению темой в алтаре. Оно служит таким же грозным предостережением для верующих, как и Страшный Суд, что является уместной темой для больничных стен.
Праведные души в вышине, собрание святых и ангелов вокруг отстраненной Богоматери – этот сюжет Мемлинг неоднократно изображал по требованию самовлюбленных любителей роскоши – купцов, вельмож и прелатов — для их личных часовен. Однако такое произведение оказывает совсем другой эффект, когда находится рядом с больными и страждущими, палаты которых открыто примыкают к церкви. Взоры умирающих уводят их в мир дев в золотой парче, шелках и горностаях, в золотых коронах со сверкающими драгоценными камнями, к которым тянется младенец Иисус. Что это: начало христианского гуманизма или закат уходящей эпохи?
|
|
