ВАВИЛОВ, НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ (1887-1943), русский ботаник, растениевод, генетик, географ и организатор науки. Родился в Москве 13 (25) ноября 1887. Старший брат известного физика С.И.Вавилова. Окончил Московское коммерческое училище (1906) и Московский сельскохозяйственный институт (бывшую Петровскую академию, 1910), был оставлен на кафедре частного земледелия, которой заведовал Д.Н.Прянишников, для подготовки к профессорскому званию, а затем прикомандирован к селекционной станции. Стажировался в Петербурге в Бюро прикладной ботаники под руководством Р.Э.Регеля и в лаборатории микологии и фитопатологии под руководством А.А.Ячевского.

В 1913-1914 работал в Садоводческом институте у одного из основоположников генетики У.Бэтсона, которого Вавилов впоследствии называл своим учителем и «первым апостолом нового учения», а затем во Франции, в крупнейшей семеноводческой фирме Вильморенов, и в Германии у Э.Геккеля. После начала Первой мировой войны Вавилов с трудом сумел выбраться из Германии в вернулся в Россию.

В 1916 отправился в экспедицию в Иран, затем на Памир. Вернувшись в Москву, преподавал, разбирал привезенные материалы, проводил опыты с памирскими скороспелыми пшеницами, продолжал эксперименты по иммунитету на опытных делянках в Петровской академии.

С сентября 1917 по 1921 преподавал на Саратовских высших сельскохозяйственных курсах, где в 1918, с преобразованием курсов в институт, был избран профессором и заведовал кафедрой генетики, селекции и частного земледелия. На местных станциях вместе со студентами проводил исследования по селекции. В июне 1920 выступил с докладом о гомологических рядах на III Всероссийском съезде селекционеров в Саратове.

В марте 1921 после смерти Регеля вместе с группой сотрудников переехал в Петроград, возглавлял Отдел прикладной ботаники и селекции (бывшее Бюро прикладной ботаники Сельскохозяйственного ученого комитета). В том же 1921 побывал в США, где выступил на Международном конгрессе по сельскому хозяйству, познакомился с работой Бюро растениеводства в Вашингтоне и работой Колумбийской лаборатории Т.Г.Моргана. Организовал филиал Отдела прикладной ботаники и селекции в Вашингтоне во главе с Д.Н.Бородиным, который за два последующих года сумел закупить семена, книги, оборудование для Отдела. На обратном пути через Европу посетил Г.де Фриза.

В 1922 Вавилов был назначен директором Государственного института опытной агрономии, объединившего различные отделы Сельскохозяйственного ученого комитета. В 1924 стал директором Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур, в 1930 — директором его преемника, Всесоюзного института растениеводства c широкой сетью отделений, опытных станций и опорных пунктов.

В 1927 участвовал в работе V Международного генетического конгресса в Берлине. Был президентом, а в 1935-1940 — вице-президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина (ВАСХНИЛ) (с 1938 президентом стал Т.Д.Лысенко, остававшийся на своем посту до 1956).

Во Всесоюзном институте растениеводства Вавилов создал отдел генетики, а в 1930 возглавил преемницу Бюро по генетике (которым вплоть до своей смерти руководил Ю.А.Филипченко) — Лабораторию генетики. Три года спустя Лаборатория генетики была преобразована в Институт генетики АН СССР, в 1934 вместе со всей Академией переведенный из Ленинграда в Москву. К работе в Институте Вавилов привлек не только учеников Филипченко, но и генетиков и селекционеров А.А.Сапегина, Г.А.Левитского, Д.Костова, К.Бриджеса, Г.Мёллера и других крупных ученых.

В 1923 ученый был избран членом-корреспондентом, а в 1929 академиком АН СССР. В 1931-1940 был президентом Всесоюзного географического общества. В 1942 был избран иностранным членом Лондонского королевского общества.

Вавилов — основоположник учения об иммунитете растений к инфекционным заболеваниям, продолжившего общее учение об иммунитете, развитое И.И.Мечниковым. В 1920 ученый сформулировал закон гомологических рядов в наследственной изменчивости, согласно которому «виды и роды, генетически близкие между собой, характеризуются тождественными рядами наследственной изменчивости с такой правильностью, что, зная ряд форм для одного вида, можно предвидеть нахождение тождественных форм других видов и родов. Чем ближе генетически расположены в общей системе роды и линнеоны, тем полнее тождество в рядах их изменчивости. Целые семейства растений в общем характеризуются определенным циклом изменчивости, проходящей через все роды, составляющие семейство».

Вавилов указывал на необходимость генетического анализа тех признаков, которые у разных видов и родов проявляют параллельную изменчивость, а в 1935, когда соответствующие факты были накоплены, сделал заключение: «Исходя из поразительного сходства в фенотипической изменчивости видов в пределах одного и того же рода или близких родов, обусловленного единством эволюционного процесса, можно предполагать наличие у них множества общих генов наряду со спецификой видов и родов». Современные молекулярно-генетические исследования — сравнение генетических карт различных организмов и анализ гомологии генов исходя из данных об аминокислотной последовательности генных продуктов или нуклеотидной последовательности самих генов — выявили значительное сходство генетических карт в пределах больших систематических групп (например, в пределах класса млекопитающих) и широкую гомологию отдельных генов на всем протяжении эволюции организмов. Эти данные полностью подтвердили и углубили закономерности, которые много лет назад были впервые подмечены Н.И.Вавиловым.

В 1920-1930-е годы Вавилов был участником и организатором множества экспедиций по сбору культурных растений, в частности в Афганистан, Японию, Китай, страны Центральной и Южной Америки, Северной Африки, Ближнего Востока, Средиземноморья, в Эфиопию, Эритрею и др., а после 1933 — в различные регионы СССР, в результате которых была собрана богатейшая коллекция образцов растений (к 1940 она содержала ок. 200 тыс. форм). В основе всей работы лежала идея Вавилова о необходимости «переписи» сортов всех культурных растений, и хранить собранные экземпляры не в засушенном виде, а живыми, ежегодно высеваемыми. Ученый организовал также т. н. географические посевы — ежегодно около двухсот культурных растений высевались в различных климатических и почвенных условиях, число опытных станций достигло 115.

В 1926 Вавилов создал теорию центров происхождения и разнообразия культурных растений, которые, как он считал, расположены главным образом в пяти очагах: горных районах Юго-Западной и Юго-Восточной Азии, Средиземноморье, горной Эфиопии, Южной и Центральной Америке, в основном совпадающих с центрами распространения культуры. Впоследствии концепция Вавилова была модифицирована, число очагов достигло восьми, а в окончательной формулировке их семь.

Начиная с середины 1930-х годов, главным образом после известной IV сессии ВАСХНИЛ в декабре 1936, Вавилов стал главным и наиболее авторитетным оппонентом Лысенко и других представителей «агробиологии Тимирязева — Мичурина — Лысенко», обещавших быстрое восстановление сельского хозяйства путем «воспитания» растений. Вавилов называл эту группу биологов «неоламаркистами» и относился к ним терпимо, как к представителям иной, но имеющей право на существование точки зрения. Больше того, именно Вавилов поддержал работы Лысенко и даже выдвинул его в 1934 в члены-корреспонденты АН СССР, что дало серьезный импульс быстрой карьере борца с «вредителями в науке».

Намечавшийся на 1937 в Москве Международный генетический конгресс был отменен властями, разрешения на участие в VII Международном конгрессе в Лондоне и Эдинбурге (1939) не получил ни один из советских генетиков, в том числе и избранный президентом конгресса Вавилов (генетики из СССР не участвовали ни в одном из международных конгрессов по генетике вплоть до 1968 — окончательный разгром генетики произошел после войны, в 1948, на августовской сессии ВАСХНИЛ).

Во время очередной экспедиции в только что присоединенную Западную Украину 6 августа 1940 Вавилов был арестован (постановление на арест было утверждено лично Л.П.Берией) и решением военной коллегии Верховного суда СССР под председательством В.В.Ульриха 9 июля 1941 по обвинению в принадлежности к антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия», во вредительстве и шпионаже приговорен к расстрелу (в 1930 по аналогичному обвинению были арестованы и осуждены А.В.Чаянов и другие крупные экономисты-аграрии). На суде Вавилов отверг все обвинения. Длительное время провел в камере смертников в Бутырке в ожидании расстрела. Прошение о помиловании, подписанное Вавиловым и другими проходившими по делу учеными, было отклонено, за смертный приговор лично проголосовали Сталин, Калинин, Каганович, Маленков, Шкирятов и другие лица из сталинского окружения.

Все проходившие по этому по делу осужденные были расстреляны 28 июля 1941, в отношении Вавилова исполнение приговора по инициативе того же Л.П.Берия было отложено и позже заменено 20 годами заключения. Изменение приговора было результатом активного вмешательства Д.Н.Прянишникова, который обратился к Берии через его жену и свою ученицу, работавшую на кафедре агрохимии Тимирязевской академии. В письме к Берия 25 апреля 1942 Вавилов писал: «1 августа 1941 г., т. е. через три недели после приговора, мне было объявлено в Бутырской тюрьме Вашим уполномоченным от Вашего имени, что Вами возбуждено ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР об отмене приговора по моему делу и что мне будет дарована жизнь. 2 октября 1941 г. по Вашему распоряжению я был переведен из Бутырской тюрьмы во Внутреннюю тюрьму НКВД, и 5 ? 10 октября я имел беседу с Вашим уполномоченным о моем отношении к войне, к фашизму, об использовании меня как научного работника, имеющего большой опыт. Мне было заявлено 15 октября, что мне будет предоставлена полная возможность научной работы как академику, что будет выяснено окончательно в течение 2-3 дней. В тот же день 15 октября 1941 г. через три часа после беседы, в связи с эвакуацией, я был этапом направлен в Саратов в тюрьму № 1, где, за отсутствием в сопроводительных бумагах документов об отмене приговора и о возбуждении Вами ходатайства об его отмене, я снова был заключен в камеру смертников, где и нахожусь по сей день… Как мне заявлено начальником Саратовской тюрьмы, моя судьба и положение зависит в целом от центра». Камера смертников находилась под землей и не имела окон, смертники были лишены прогулок. Вавилов заболел цингой, затем у него началась дистрофия. В 1942 жена Вавилова была эвакуирована в Саратов и жила в двух-трех километрах от тюрьмы, однако, введенная в заблуждение НКВД, полагала, что ее муж находится в заключении в Москве.

Директором Института генетики после ареста Вавилова был назначен Лысенко (остававшийся в этой должности до конца 1964 благодаря поддержке Н.С.Хрущева, а после снятия Хрущева продолжавший свои опыты на экспериментальной базе ВАСХНИЛ в Горках Ленинских), который к лету 1941 завершил начатый еще в начале 1930-х годов и продолженный в 1936 - 1939 разгром «реакционной формальной генетики», сопровождавшийся арестами и физическим уничтожением друзей и сотрудников Вавилова. В тюрьме, после перевода в общую камеру, больной и измученный ожиданием смерти Вавилов написал (не сохранившуюся) книгу История развития мирового земледелия, читал другим заключенным лекции по генетике.

Умер Вавилов в саратовской тюрьме 26 января 1943.

Литература:

Вавилов Н.И. Избранные произведения, т. 1-2. Л., 1967;
Вавилов Н.И. Пять континентов. М., 1987;
Вавилов Н.И. Жизнь коротка, надо спешить. М., 1990;
Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. М., 2000;
Николай Иванович Вавилов и страницы истории советской генетики. М., 2000;

ВАГНЕР Рихард [Richard Wagner, 1813-1883] - композитор, драматург и писатель. С В. в одинаковой степени связывается как имя выдающегося музыканта, так и писателя, поэта и драматурга. После него остался не только ряд сделавших новую музыкальную эпоху опер (от юношеских "Фей" и "Запрета любви" до всемирно известных - "Риенци", "Летучий голландец", "Тангейзер", "Лоэнгрин", тетралогии "Кольцо Нибелунгов", "Тристан и Изольда", "Мейстерзингеры" и "Парсифаль"), но и значительное лит-ое наследие. В 1888 в Лейпциге были изданы десять томов литературных произведений В. - "Gesammelte Schriften und Dichtungen", обнимающие все написанное им при жизни. Кроме того в двух сборниках - "Entwurfe, Gedanken, Fragmente" и "Nachgelassene Schriften" - были опубликованы статьи, заметки, наброски поэмы - "Иисус из Назарета" и оперное либретто "Сарацины", найденные в рукописях уже после смерти автора. В. - создатель так наз. музыкальной драмы, где драма - цель, музыка же только - средство, а не наоборот, как это было до того в итальянско-французской опере.

Ведя борьбу с охранителями традиционно-академических канонов, В. развивает в себе тот пафос протеста, к-рый сделал его близким и сочувствующим революционной борьбе 1848. Горячо защищая свою театральную революцию, он романтически сопрягает ее с революцией непосредственно политической. Дрезденское восстание в мае 1849 он проводит рядом с руководителями народной обороны, рядом с Бакуниным, с которым он в это время сближается, и др. А когда Дрезден был окружен прусскими войсками, В. пришлось бежать сначала в Веймар, а затем и в Швейцарию. В эмигрантском уединении, продолжавшемся 13 лет, Вагнер прочно обосновывает в ряде лит-ых работ свои эстетические теории. Им посвящены произведения - "Искусство и революция" (Die Kunst und die Revolution, 1849), "Искусство будущего" (Das Kunstwerk der Zukunft, 1849) и "Опера и драма" (Oper und Drama, 1881) и др.

Конец жизни В. отмечен открытием в маленьком баварском городке, Байрейте, специального театра, где В. при поддержке баварского короля Людвига получил возможность осуществить свою реформу оперы. Здесь состоялось поистине гигантское для того времени троекратное повторение Вагнеровской трилогии "Кольцо Нибелунгов". Но постановка дала огромный дефицит и не открывала при жизни В. перспектив его "театру будущего".

Заканчивает свои дни В. созданием и постановкой в Байрейте глубоко мистического "Парсифаля", который он называет "сценическим священнодействием". Текст "Парсифаля" был им написан в виде поэмы еще в 1877 году. На этой мистерии лежит печать глубокого пессимизма. В. теперь отрекается от своей прежней веры в возможность обновления человека через политическую революцию и видит спасение только в духовном совершенствовании личности (статья "Религия и искусство"). Начав с религиозного пантеизма и анархических призывов к "революционизирующим" силам природы против "нагромождений культуры", В. кончил дружбой с королями и христианнейшим мистицизмом (см. "Немецкая лит-pa" и "Драма").

Библиография:

Из огромной литературы по В. можно отметить, как важнейшее: на русском яз. статьи Серова, Чайковского, Чечотта; Базунов, Биография Вагнера, изд. Павленкова; Лихтенберже, Вагнер как поэт и мыслитель, перев. с франц.; Каратыгин В., Вагнер и Даргомыжский, 1913; Мейерхольд, К постановке "Тристана и Изольды" (в сб. ст. Мейерхольда "О театре"); Ромэн Роллан, Музыканты наших дней, перев. с франц.; Илинский, Рихард Вагнер; Браудо Е., Вагнер; Горнфельд, Ст. в альманахе "Шиповник", и мн. др.; Glasenapp, Das Leben Richard Wagners, Lpz.; Tappert W., Биография Вагнера, Эльберфельд; Pohl R., Биография, Gesammelte Schriften, t. I; Jullien A., Wagner, sa vie et ses ?uvres, P.; Wollzogen H., Erinnerungen; Chamberlain, Das Drama Richard Wagners, Lpz.; Ernst A., L’art de Wagner, P., и очень мн. др.

(Valentinus) был гностиком, философом и церковным деятелем II в. По свидетельству Иринея Лионского (Irenaeus, Adv. Haer. III 4, 3) «…Валентин появился в Риме во времена Гигина, процветал при Пие и пребывал там до Аникета». Поскольку традиционно считается, что Гигин был епископом Рима около 136–140 гг., а Аникет около 155–160, то можно предположить, что Валентин родился на рубеже первого и второго столетий, возможно, в Александрии, прибыл в Рим в тридцатых годах и пребывал там до шестидесятого года второго века. По свидетельству Тертуллиана (Tertullian, Adversus Valentinianos 4, 2) образованность и красноречие Валентина быстро принесли ему славу известного проповедника и теолога, активно участвующего в церковных делах. Он рассчитывал на то, что будет избран римским епископом, однако ему предпочли другого церковного деятеля. Это послужило причиной разрыва его и его последователей с римским христианским сообществом, однако, как убедительно показывает Кристоф Маркшиз, свидетельствами о том, что сам Валентин был отлучен от церкви, мы не располагаем. Вполне вероятно, что впоследствии он снова вернулся в Александрию. Время смерти его неизвестно.

Как сообщается, Валентин имел множество учеников, и некоторые из них до неузнаваемости изменили учение мастера и основали свои школы. Валентиниане, согласно Ипполиту, делились на восточную и западную школы, причем, Птолемей и Гераклеон называются как представители западной, а Марк, Теодот и некоторые другие – восточной. Исследование показывает, что деление это достаточно условно. Можно предположить также, что карьера самого Валентина делилась на восточный (александрийский) и западный (римский) периоды. Возможно, он сам основал две различные школы.

Как показывают сохранившиеся фрагменты, Валентин был скорее проповедником и поэтом, нежели теологом. В своих проповедях и письмах он учил о возникновении этого мира, обители смерти и несправедливости, в результате ошибки, которая должна быть исправлена. Именно эту задачу призваны выполнить гностики. Они пришли в этот мир для того, чтобы победить смерть и разрушить ее. «От начала вы бессмертны, – говорит Валентин в одной проповеди, – дети вечной жизни. И вы пожелали распределить смерть между собой для того, чтобы поглотить ее и растратить, чтобы смерть умерла в вас и благодаря вам. Когда же вы разрушите весь мир, вы сами не погибнете, но получите власть надо всем тварным и гибнущим (Clemens, Strom. IV 89, 2–3)».

Миф о падшей и загрязнившейся душе, объединенный с мифом о Софии, хотя он не отражен в сохранившихся фрагментах самого Валентина, является центральным в учении его последователей. Миф этот носит характер обще-гностический, если не общечеловеческий. Вопрос о том, учил ли сам Валентин о Софии, носит дискуссионный характер. Некоторые авторы, прежде всего Кристоф Маркшиз, отрицают это, полагая, что учение Валентина в целом не выходит за рамки традиционной христианской ортодоксии, гностическая же мифология создана его учениками. Другие исследователи, прежде всего, Жиль Куиспел, находят свидетельства о гностической мифологии в фрагментах из произведений самого Валентина и утверждают, что если бы он не учил о Софии, то не был бы гностиком.

Источники: Школа Валентина. Фрагменты и свидетельства. Изд. подгот. Е.В. Афонасин. СПб., 2002, с. 69–85 (фрагменты), с. 86–108 (свидетельства).

Лит.: Markschies Christoph. Valentinus Gnosticus? Untersuchungen zur valentinianischen Gnosis mit einem Kommentar zu den Fragmenten Valentins. Tubingen, 1992. Quispel G. The Original Doctrine of Valentinus. – Vigiliae Christianae 1 (1947), p. 43–73. Quispel G. The Original Doctrine of Valentinus the Gnostic. – Vigiliae Christianae 50 (1996), p. 327–352. Orbe A. Estudios Valentinianos I–IV. Roma, 1955–1966. Markschies Christoph. Valentinian Gnosticism: Toward the Anatomy of a School. – The Nag Hammadi Library after Fifty Years. Ed. John Turner and Anne McGuire. Leiden: Brill, 1997, p. 401–438. Layton B., ed. The Rediscovery of Gnosticism. Vol. 1: The School of Valentinus. Vol. 2: Sethian Gnosticism. Leiden: Brill, 1980.

ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ, святой (ок. 330-379) - архиепископ Кесарийский (с 370). Входит в число "трех святителей", в честь которых был учрежден известный христианский праздник. Во время гонений римского императора Диоклетиана на христиан дед его со стороны матери был лишен жизни, а дед со стороны отца, по свидетельству Григория Назианзина, вместе со всем семейством в течение семи лет скрывался в лесах Понта. Согласно И. В. Попову, В. В. был практическим деятелем, и вопросы догматические сами по себе мало его интересовали; его учение о Св. Троице было направлено к сближению не доверяющих друг другу православных. Заслуга В. В. в истории догматов состоит в том, что им была окончательно определена троичная терминология, принятая Церковью.

По своему воспитанию и связям В. В. принадлежал к той идейной партии Востока, которая, относясь с уважением к Оригену и чуждаясь термина "Единосущный" как не содержащегося в Св. Писании, признавала Сына Божьего во всем и по существу подобным Богу Отцу. Староникейская троичная терминология (одна сущность, одна ипостась и три лица), сохраненная последователями Евстафия в Антиохии, не удовлетворяла В. В. Из нее проистекал вывод: Бог один по ипостаси и троичен в лицах, или одно и то же Божественное Существо открывается то в образе Отца, то в образе Сына, то в образе Св. Духа.

В своем учении о Св. Троице и в своей терминологии В. В. старался избежать двух крайностей: "савеллианского" слияния лиц и "арианского" разделения их. Взаимное отношение лиц Св. Троицы В. В. выражает формулой: Бог один по существу и троичен по ипостасям. Термин "ипостась" В. В. понимает в смысле аристотелевской "отвлеченной сущности". По его определению, сущность есть родовое понятие, а ипостась - понятие, обозначающее индивидуальную особенность. То есть: Павел, Силуян, Тимофей, поскольку они отличаются друг от друга, суть ипостаси, но поскольку они имеют общие человеческие свойства, они принадлежат к одной сущности "человек".

Каждое лицо Св. Троицы, по В. В., обладает равными Божественными предикатами несозданности, непостижимости, всеведения, всемогущества, мыслимыми в понятии "Бог" (см.). Поэтому они едины по существу. Но каждое из них есть в то же время и отдельная ипостась, потому что обладает свойствами, отличающими его от других лиц: Отец, не имея в ком-либо другом причины бытия, рождает; Сын рождается; Св. Дух есть освящающая сила. Соответственно этому термин "ипостась" В. В. понимал в смысле полного подобия по существу, как полуариане.

Слабая сторона терминологии В. В. заключалась в том, что она могла возбуждать упрек в троебожии. На этот упрек В. В. отвечал, что три ипостаси не разделяют Единое Божество на три Бога, потому что Отец, Сын и Св. Дух:
1) не разделены пространством;
2) не разделены временем, так как они совечны;
3) не разделены произволением, так как согласны между собою в хотении;
4) не разделены различием свойств, так как подобны друг другу до безразличия.

Наконец, к существу простому и бестелесному, по мысли В. В., неприложимо понятие числа. Поэтому в собственном смысле нельзя говорить ни о Едином Боге, ни о трех богах по числу. Бог един "не числом, а естеством". В. В. признавал Божество Св. Духа и Его равенство с Отцом и Сыном, но делал некоторые уступки для колеблющихся - по отношению к ним он стоял на точке зрения определения Александрийского Собора (362), постановившего принимать в общение всех, признающих никейский символ и давших обещание не называть Св. Духа "тварью".

Василий II, Васильевич Тёмный (1415—1462), великий князь московский (с 1425), сын Василия I Дмитриевича. При В. II В. велись войны с Казанским ханством и Великим княжеством Литовским, шла длительная феодальная междоусобная борьба между ним и коалицией удельных князей во главе с галицким князем Юрием Дмитриевичем и его сыновьями — Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Великокняжеский престол несколько раз переходил к галицким князьям, которых поддерживали Новгород и Тверь. Междоусобица ослабляла Русь в борьбе с захватчиками.

В июле 1445 войско казан, хана Улу-Мухаммеда двинулось на Москву. Решающее сражение произошло под Суздалем (7 июля). У В. II В. было всего 1500 дружинников, т.к. удельные князья нарушили обещание и не подошли вовремя со своими дружинами. У татар же только передовой отряд насчитывал 7 тысяч всадников. Несмотря на численное превосходство врага, дружинники, возглавляемые В. II В., нанесли ему значительный урон. Но в ходе преследования противника русские войска подверглись фланговым ударам татарской конницы и потерпели поражение. Сам князь в бою был тяжело ранен и попал в плен (впоследствии отпущен за выкуп).

Хотя сражение окончилось не в пользу русских войск, поход казанского хана на Москву приостановился.

В 1446, захваченный Дмитрием Шемякой, В. II В. был ослеплён (отсюда прозвище Тёмный), но продолжал централизаторскую политику и в начале 50-х гг. одержал победу над удельными князьями. В результате походов В. II В. (1441—60) усилилась зависимость от Москвы Суздальско-Нижегородского княжества, Новгорода, Пскова и Вятки. Московское княжество окрепло, устанавливалось его внутреннее единство.

В правление В. II В. отвергнута уния православной церкви с католической, провозглашённая Флорентийским собором (1439). По приказу

B. II В. митрополитом был избран русский епископ Иона (1448), что знаменовало провозглашение независимости русской церкви от константинопольского патриарха и укрепляло международное положение Руси.

Лит.: История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1966. Т. 2. См. с. 95—104; Карамзин Н. М. Великий князь Василий Васильевич Тёмный, 1425— 1462 // Карамзин Н. М. Предания веков. М., 1988. С. 388—442; Соловьев С. М. Княжение Василия Васильевича Тёмного, 1425—1462 // Соч. М., 1988. Кн. 2, т. 3—4. C. 380—437.

ВАСИЛИЙ IV ИВАНОВИЧ ШУЙСКИЙ (1552-1612) — политический деятель эпохи Смуты, русский царь в 1606-1610. Происходил из рода суздальских князей Шуйских, потомков брата князя Александра Невского Андрея II Ярославича. Отец его служил воеводой в русском войске и погиб в битве со шведами у крепости Лоде в 1573. Современники свидетельствуют, что по духу и по характеру Василий Шуйский олицетворял свойства старого русского быта: был лишен предприимчивости, был тем не менее хитер, терпелив и стоек в достижении амбициозных политических целей.

Начал политическую карьеру еще при Иване Грозном: в 1576 входил в его свиту, был дружкой на последней свадьбе многократно женившегося царя. В 1581-1582 охранял как воевода границу на Оке. В 1582-1583 был в опале, но уже в 1584 вновь оказался при дворе и получил чин боярина (вскоре после женитьбы на кн. Елене Михайловне Репниной).

После смерти Грозного стал поначалу на сторону противников Бориса Годунова, за что вновь подвергся опале (в 1588 был заточен в Галиче, но вскоре вновь возвращен в столицу). Лестью и хитростью он сумел не только добиться прощения, но и возглавить в мае 1591 следственную комиссию по делу о царевиче Дмитрии, умершем в Угличе при странных обстоятельствах. Людская молва приписывала вину в смерти царевича Годунову. Шуйский единственный знал правду о трагедии, но счел нужным объявить причиной гибели болезнь царевича, за что был обласкан фактическим правителем и в 1596 направлен с полком в Алексин — «по крымским вестем» (предупредить наступление крымчан).

Опытный воевода, к началу 1605 он активно участвовал в военных действиях против Лжедмитрия I. После смерти Бориса Годунова в мае 1605 был отозван в Москву. В июне 1605 перешел на сторону Лжедмитрия, публично заявив, что как член комиссии по расследованию убийства царевича, точно знает, что «Дмитрий остался жив». Однако вскоре сам возглавил заговор против Лжедмитрия и обвиненный в распространении слухов о его самозванстве, был приговорен к смерти. Чудом спасся: помилованный Лжедмитрием, он был лишь сослан и, по некоторым данным, даже в ссылке получал информацию о событиях в столице. В мае 1606, поддержанный боярской и церковной верхушкой, крупным купечеством и провинциальным дворянством (прежде всего, смоленским), Шуйский вновь был выдвинут в лидеры заговора против Лжедмитрия.

Через два дня после убийства Лжедмитрия заговорщиками, 19 мая 1606, группа сторонников Шуйского выдвинула его в Москве на царство. Посаженный на престол боярством, он при венчании на царство дал «крестоцеловальную запись», согласно которой обязывался все важнейшие дела решать «по совету» с ним.

В начале июня правительство Шуйского объявило Бориса Годунова убийцей царевича Дмитрия, который был канонизирован в качестве святого страстотерпца как невинно убиенный от царя Бориса.

Приход Шуйского к власти усилил борьбу южного и столичного дворянства, совпавшую с развертыванием крестьянской войны под руководством И.И.Болотникова. В период осады Москвы войском Болотникова и отрядами Истомы Пашкова и Прокопия Ляпунова в 1606, Шуйский сумел привлечь на свою сторону дворян, уход отрядов которых из войска Болотникова сильно изменил соотношение сил в пользу правительственных войск. Для подавления социального конфликта и консолидации сил господствующего класса Шуйский не только мобилизовал все военные ресурсы страны, но и издал Уложение от 9 марта 1607, признававшее крепостных крестьян закрепленными за теми владельцами, за которыми они были записаны в писцовых книгах 1590-х, и устанавливавшее 15-летний срок сыска беглых крестьян.

К осени 1607 крестьянская войны была потоплена в крови и подавлена, но спокойствия так и не настало. В стране объявился новый самозванец — Лжедмитрий II.

Сложности в публичной жизни Василия осложнялись тревогами в жизни частной: у царя умерла жена. Повторный брак был заключен незамедлительно — 17 января 1608 уже немолодой (56-летний), подслеповатый и низкорослый правитель сочетался браком с юной княжной Марией Буйносовой Ростовской (? -1626). В январе 1608 он перебрался с нею в новый дворец в Кремле.

Между тем, польские отряды вместе с Лжедмитрием II подступали все ближе к столице: 1 мая 1608 самозванец разбил под Болховом русское войско и обосновался в подмосковном Тушине. Правительство Шуйского и его семья оказались в Москве в осаде. Резко выросли цены на хлеб. Ряд центральных районов страны (Рязань, Арзамас) объявили себя согласными быть «под рукой» второго Лжедмитрия, надеясь, что это принесет облегчение.

Шуйскому стало ясно, что дипломатическим путем отряды самозванца уже не вывести. Поэтому в феврале 1609 он принял решение заключить в Новгороде (Псков уже успел присягнуть Лжедмитрию) договор со Швецией, по которому за наем шведских войск уступал ей часть русской территории (Корелу или Кексгольм с уездом). Часть северно-русских земель, в особенности Вологда, уже сделали ставку на Лжедмитрия, и поступление собранных на тех территориях налогов, товаров заморской торговли через Архангельск и сибирской меховой казны означало бы немедленный финансовый крах правительства Шуйского.

Василий был поставлен перед необходимостью не выпустить из-под своего контроля назревавшее в стране с конца 1608 стихийное народно-освободительное движение против интервентов. В конце зимы 1609 он назначил командующим войсками на подступах к столице своего племянника — воеводу кн. М.В.Скопина-Шуйского, пользовавшегося доверием и уважением в войсках и участвовавшего в переговорах со шведами о предоставлении военной помощи в борьбе с поляками.

В 1609 племянник Василия Шуйского освободил поволжские города, в марте 1610 снял блокаду столицы, освободив север и большую часть Замосковного края от войск «тушинского вора» Лжедмитрия II и его союзников-поляков. Но рост его популярности вызвал у царя опасения за судьбу трона. По слухам, Василий Шуйский распорядился отравить племянника, что и было исполнено женой брата царя Екатериной Скуратовой-Шуйской.

Физическая ликвидация родственника не принесла счастья и успеха царю Василию. 24 июня 1610 его войско потерпело поражение под Клушиным от численно превосходившей агрессивно-настроенной польской армии под командованием Сигизмунда III. Неудачи Василия Шуйского в борьбе с интервентами, недовольство дворян и части бояр территориальными уступками иноземцам на северо-западе страны стали причинами подготовки мятежа против этого правителя. Его возглавил рязанский дворянин Прокопий Ляпунов, еще недавно, в 1608, верный своему патрону даже в оппозиционной Шуйскому Рязанской земле.

В июле 1610 выступление городских низов против правительства Шуйского привело к его падению; Василий был свергнут и принудительно пострижен в монахи в Чудовом монастыре. Власть временно перешла к группе бояр. В сентябре 1610 Шуйский был выдан польскому гетману С.Жолкевскому, который вывез его через месяц под Смоленск, а позднее в Варшаву. Мнишеки требовал суда над ним за убийство супруга Марии Мнишек — Лжедмитрия I, но польский сейм отнесся к Шуйскому снисходительно. Умер Василий Шуйский 12 сентября 1612 в заключении в Гостынском замке.

В 1635 его останки были перезахоронены в Архангельском соборе Кремля.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Литература:

Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1937;
Скрынников Р.Г. Смута в России в начале ХVII в. Иван Болотников. Л., 1988;
Скрынников Р.Г. Лихолетье. Москва в XVI-XVII веках, М., 1988;
Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991;

Жан Антуан Ватто (1684-1721), французский живописец и рисовальщик. Родился в Валансьенне в 1684. В 1698-1701 Ватто учился у местного художника Жерена, по настоянию которого копировал произведения Рубенса, Ван Дейка и других фламандских живописцев. В 1702 Ватто уехал в Париж и вскоре нашел учителя и покровителя в лице Клода Жилло, театрального художника и декоратора, который писал картины со сценами из жизни современного театра. Ватто быстро превзошел в мастерстве своего учителя и ок. 1708 поступил в мастерскую декоратора Клода Одрана. В 1709 Ватто безуспешно пытался завоевать гран-при Академии художеств, однако его работы привлекли внимание нескольких влиятельных лиц, среди которых были меценат и знаток живописи Жан де Жюльенн, торговец картинами Эдм Франсуа Жерсен, банкир и коллекционер Пьер Кроза, в доме которого художник жил некоторое время, и др. В 1712 Ватто был представлен к званию академика и в 1717 стал членом Королевской академии живописи и скульптуры.

Умер Ватто в Ножан-сюр-Марн 18 июля 1721.

Ватто был одним из самых известных и оригинальных французских художников 18 в., который на основе традиций фламандского и голландского искусства создал новый стиль — рококо. В зрелые годы Ватто изучал живопись Рубенса, в частности цикл его картин, посвященных Марии Медичи и украшавших стены Люксембургского дворца. Среди рисунков художника сохранилось несколько набросков с этих панно. В основе любимой темы Ватто — изображения галантных празднеств — лежит картина Рубенса Сады Любви.

Другой столь же важный источник творчества Ватто — рисунки венецианских мастеров из коллекции его друга и покровителя Пьера Кроза. Особенно сильное впечатление произвели на художника работы Тициана и Паоло Веронезе, а также пейзажные рисунки Доменико Кампаньолы. Работы парижских учителей Ватто, Жилло и Одрана, стали для него образцами утонченного вкуса, проявившегося в создании изысканных арабесок из фигур и растений, отразивших художественные пристрастия — начала 18 в. В изображении театральных сценок он был последователем Жилло.

В стиле Ватто чувствуются все эти источники, однако в очень оригинальном сплаве. Его ранние работы — сцены в тавернах, изображения бивуаков и военных лагерей, написанные во фламандской традиции, — обладают качествами, предвосхищающими зрелый стиль мастера. Однако сюжеты, наиболее полно отвечающие вкусу самого Ватто, — это образы персонажей итальянской комедии (Жиль, Лувр; Мецетен, Нью-Йорк, музей Метрополитен) и галантные празднества. Жанр галантных празднеств представляет собой сценки с модно одетыми дамами и изящными кавалерами на фоне природы. Однако Ватто наполняет их чувством тоски по недостижимому миру мечты. Даже костюмы — изящные вариации на темы современной моды - являются плодом фантазии художника.

Одна из самых знаменитых картин Ватто, выдающийся пример взаимопроникновения и перевоплощения театра и реальности, - Паломничество на остров Киферу (1717), одна версия которой находится в Лувре, а другая — в Берлине, в замке Шарлоттенбург. Сюжет картины заимствован из пьесы 18 в. и представлен как галантное празднество, происходящее в саду перед статуей Венеры, с золотой ладьей и резвящимися амурами на заднем плане, что свидетельствует о приготовлениях к путешествию на остров богини любви. Чувственная сторона сюжета приглушена и смягчена. В высочайшем художественном мастерстве передачи фактуры тканей Ватто является наследником живописных традиций Рубенса и Веронезе, однако мазок у него более тонкий и текучий. Легкие и изящные фигурки персонажей Ватто кажутся почти бестелесными. В отличие от объединенных в мощном движении пышнотелых персонажей Садов Любви Рубенса, они свободно размещены в пространстве картины, образуя волнистую линию, направленную поперек картинной плоскости и удаляющуюся вглубь, по направлению к кораблю.

Почти все картины Ватто небольшого размера. Это типичные образцы стиля рококо. В них ритмическая организация фигур и предметов обстановки обладает красотой и вычурностью декоративных арабесок, ставших особенно модными в эту эпоху. Здесь декоративный эффект возникает из легких и сложных по рисунку круглящихся линий, образованных фигурами персонажей и листвой деревьев. Мечтательная красота и лиризм произведений Ватто остались неповторимыми в истории европейского искусства; его ученики и последователи Никола Ланкре и Жан Батист Патер изображали мир театра и сценки галантных празднеств гораздо более прозаично, чем их учитель.

Литература:

Чегодаев А.Д. Анитуан Ватто. М., 1963;
Герман М.Ю. Ватто [Альбом]. М., 1984;

Великие Моголы, династия правителей в Индии (1526-1858). Её основатель Бабур Тимурид происходил из Моголистана, как в то время назывались территория Средней и Центральной Азии, - отсюда название династии "Моголы" (индийское Мугхал). Великими Моголами назвали эту династию европейские путешественники 17 в.

Наибольшего расцвета государство В. М. достигло при Шах-Джахане. Государство В. М. было централизованной феодальной монархией. В 17 в. оно включало всю Индию (кроме крайнего юга) и Кабул. Однако уже в это время, несмотря на внешний блеск и могущество, стал назревать внутренний кризис, приведший вскоре после смерти Аурангзеба (1707) к усобице и распаду государства.

Влияние В. М. падало, и находившаяся под их властью территория катастрофически сокращалась. К середине 18 в. В. М. фактически владели г. Дели и прилегающими районами. К концу 18 в. В. М. стали марионетками в борьбе сильнейших феодалов Северной Индии. Этим воспользовались европейские колонизаторы. В 1803 английская Ост-Индская компания захватила Дели. Формально В. М. продолжали считаться правителями Индии до 1858, когда английские колониальные власти упразднили эту династию.

Представители династии В. М.: Бабур (правил в 1526-30), Хумаюн (1530-39, 1555-56), Акбар (1556-1605), Джахангир (1605-27), Шах-Джахан (1627-58), Аурангзеб (1658-1707), Бахадур-шах (1707-12), Джахандар-шах (1712-13), Фаррук Сийяр (1713-19), Мухаммед-шах (1719-48), Ахмед-шах (1748-54), Аламгир II (1754-59), Шах Алам II (1759-1806), Акбар II (1806-37), Бахадур-шах II (1837-58). Лит.: История Индии в средние века, М., 1968; Kennedy P., A history of the Great Moghuls..., v. 1-2, Calc., 1905-11.

К. А. Антонова.

ВЕНЕЦИАНОВ, АЛЕКСЕЙ ГАВРИЛОВИЧ(1780-1847), русский художник, представитель романтизма (известный прежде всего своими сельскими жанрами). Родился в Москве 7 (18) февраля 1780 в купеческой семье. В молодости служил чиновником. Искусство изучал во многом самостоятельно, копируя картины Эрмитажа. В 1807-1811 брал уроки живописи у В.Л.Боровиковского. Считается основоположником русской печатной карикатуры (впрочем, его сатирический листок, «Журнал карикатур», появившись в 1808, был сразу же запрещен цензурой). Во время Отечественной войны 1812 создал (вместе с И.И.Теребеневым) серию агитационно-сатирических картинок на темы народного сопротивления французским оккупантам.

Писал портреты, обычно небольшие по формату, отмеченные тонким лирическим воодушевлением (М.А.Венецианова, жена художника, конец 1820-х годов, Русский музей, Петербург; Автопортрет, 1811, Третьяковская галерея, Москва). В 1819 покинул столицу и с тех пор жил в купленной им деревне Сафонково (Тверская губерния), вдохновляясь мотивами окружающего пейзажа и сельской жизни. Уже в этапной картине Гумно (1821-1823, Русский музей) сельский быт выглядит как непреложная основа художественного изучения натуры. Лучшие из картин Венецианова по-своему классицистичны, являя эту натуру в состоянии идеализированной, просветленной гармонии; с другой стороны, в них очевидно берет верх романтическое начало, обаяние не идеалов, а простых естественных чувств на фоне родной природы и быта. Среди наиболее известных произведений сельских жанров — На пашне. Весна (первая половина 1820-х годов), На жатве. Лето (1820-е года; обе работы — в Третьяковской галерее), Утро помещицы (1823), Спящий пастушок (1823-1824; обе картины — в Русском музее). Его крестьянские портреты (Захарка, 1825; или Крестьянка с васильками, 1839) предстают фрагментами той же просветленно-естественной, классико-романтической идиллии.

Иные грани таланта Венецианова открываются в его религиозных композициях, написанных для местных церквей, а также в поздних картинах, где он стремится к большему драматизму образов (Причащение умирающей, 1839, Третьяковская галерея).

Новые творческие поиски прерываются гибелью художника: Венецианов умер в тверском селе Поддубье 4 (16) декабря 1847 от увечий, — его выбросило из кибитки, когда лошадей занесло на скользкой зимней дороге.

Педагогическая система мастера, воспитывающая любовь к простой натуре (около 1824 он создал собственное художественное училище), стала основой особой венециановской школы, наиболее характерной и самобытной из всех «персональных школ» русского искусства 19 в.

Литература:
А.Г.Венецианов. Статьи. Письма. Современники о художнике. Л., 1960;
А.Г.Венецианов. Выставка произведений к 200-летию со дня рождения. Каталог. Л., 1983;
А.Венецианов (альбом). СПб, 2000;

ВЕСЕЛЫЙ Артем [1899-] - псевдоним Николая Ивановича Кочкурова. Р. в семье волжского крючника. О своем детстве и юности рассказывает следующее: "Семья жила бедно. Сам я с раннего детства начал работать - сперва на Волге в рыбачьих артелях, потом ломовиком, писарем и чернорабочим на трубочном заводе. Учился в приходской и городской школе. В 1916 связался с группой анархистов. В марте 1917 вступил в партию большевиков. 1917 - агитатор, красногвардеец, 1918-1919 - партийная работа, боец, 1920 - газетная работа - писательство".

Осенью 1921 в журнале "Красная новь" (№ 3) напечатана первая его драма "Мы". В 4-й книге того же журнала - рассказ "Масленица". В 1922 - "флот, писательство". С 1923 его произведения печатаются в наших толстых журналах: 1923 - "Реки огненные", 1924 - "Дикое сердце", "Вольница", 1925-1926 - роман "Страна родная", 1927-1928 - "Россия, кровью умытая".

Веселый принадлежит к числу оригинальнейших современных писателей. Уже в 1923, в "Реках огненных", мы видим сложившимися основные черты его лит-ой манеры. Он широко пользуется сказом. Яз. его очень богат провинциализмами, бытовыми речениями, выражениями профессиональных жаргонов. Герой, от имени к-рого ведется сказ, обычно представитель "вольницы" - партизан, солдат, бросающий фронт, матрос-махновец. Поэтому основа сказа В. - крестьянская, и в нее вплетены слова солдатского, матросского, "блатного" жаргонов. Сказ "взволнован", приподнят. Густота его эмоциональной окраски - и в характерном обилии восклицаний и междометий, и в структуре убыстренной, отрывистой, задыхающейся фразы, опускающей отдельные части речи (как напр. глаголы), и в "нагнетающих" повторениях, и в резких повелительных "интонациях". Автор старается ее усилить внешними способами воздействия (шрифты, своеобразная разбивка отдельных строк и целых периодов, печатание их напр. в виде расширяющегося книзу треугольника и т. д.). Нередко это доходит до крайностей и затрудняет чтение (так "Реки огненные" были напечатаны в "Молодой гвардии" без знаков препинания).

Произведения В. фабульно бедны. Особенно это относится к его романам ("Страна родная" и "Россия, кровью умытая"). Их можно назвать почти бесфабульными. Вместе с тем они лишены твердого композиционного костяка. В них явственный упор не на архитектонику, а на слово.

Тематически В. весь в гражданской войне. Революция показывается им преимущественно в ее "стихийном" крестьянском облике. Человека "стихии", восставшей крестьянской массы, революционера по инстинкту и чувству В. изображает превосходно. Тут в показе разлившейся стихии оказываются чрезвычайно у места особенности его художественного метода: и характеристика посредством действия, и специфичность бытовой речи, и густо эмоциональный, напряженный, красочный, народный язык. В этом случае понятной становится и "бесструктурность" произведений Веселого, в которых эмоционально-лирический напор как бы сламывает, разрушает архитектурные грани.

Человек действующий - вполне в "средствах" В. Человек думающий удается ему гораздо меньше. Не только рефлектирующие натуры, склонные к самоанализу, но и вообще тип интеллигента плохо воспроизведен В. - упрощенно, неловко-шаржированно (Гильда и Ефим в "Стране родной"). Немногим только больше повезло пролетарию, в изображение которого к тому же нередко вносятся В. "махновские" черты (усердно выставляемая напоказ, чуть ли не "принципиальная" грубость и некультурность - Павел в той же "Стране родной"). Эта слабость "показа" сознательного, планирующего, направляющего элемента революции еще более выдвигает вперед в произведениях В. элемент стихийный, и без того "развернутый" с большой силой, широтой и яркостью. Перевес получается несомненно на стороне "стихии", и в ее цвет закрашивается революция.

В. - характерный представитель той группы, к-рая победительницей вошла в лит-ру в первые же годы после окончания гражданской войны и к-рая отличается как своей тематикой (почти исключительно гражданская война), так и рядом художественных особенностей (разорванность композиции, полисюжетность или бессюжетность, пристрастие к сказу, "динамизированная", убыстренная фраза, сильный лирический напор) и наконец общим восприятием революции как могучего стихийного движения, "метели" и т. д. В. занимал в этой лит-ой группе обособленное место на крайнем левом фланге. Но он единственный сохранил ее особенности и доныне, в то время как другие (Малышкин, Огнев, Пильняк, Вс. Иванов и пр.) далеко отошли от первоначального пути, разойдясь в разные стороны.

На творчестве В. сказываются те же основные влияния, что и на всей "динамической" прозе 1921-1923 (прежде всего - Андрея Белого), а из "производных" - Б. Пильняка. Можно пожалуй еще указать на Хлебникова.

В пролетарской лит-ре у В. особое место. Стилистически он стоит в ней отдельно, имея мало общего с остальными прозаиками. Этому соответствует и его положение вне групп. Но в прошлом - В. организатор и деятельный участник объединения "Перевал" (см.), с к-рым его связывало сходное понимание задач и целей лит-ры.

Отношение критики к В. было неровное. Но несмотря на отдельные расхождения в оценке его произведений, большинство критиков признает сильный талант В., его большую чуткость к слову, добросовестную и тщательную работу над материалом и над собой.

Библиография: II. Полонский В., Об Артеме Веселом; Пакентрейгер С., Дикое перо (Артем Веселый), "Печать и революция", кн. 5, 1926; Лежнев А., Вопросы литературы и критики, М. - Л., 1926 (статья о "Перевале").

А. Лежнев.

Вергилий (в позднейшем неправильном написании - Виргилий) Марон Публий (Publius Vergilius Maro) (70-19 до н. э.), римский поэт.

Очевидец крушения Римской республики, В. в сборнике "Буколики" ("Пастушеские песни", 42-38 до н. э.) пытался уйти от политических бурь в идиллический мир пастушеской жизни (см. Буколика).

В дидактической поэме "Георгики" ("Поэма о земледелии", 36-29 до н. э.) В. искал "безмятежную жизнь" в труде селянина. С намерением создать римскую параллель к "Илиаде" и "Одиссее".

В. в поэме "Энеида" (закончена лишь вчерне) разрабатывает сказания о странствиях и войнах троянца Энея, выступающего в поэме как предок императора Августа. При этом В. даёт идеализированную картину италийской древности, тесно связывая её с актуально-политическими проблемами Рима.

Творчество В. стало образцом для риторической и эпической поэзии эпохи классицизма.

Соч.: Opera, rec; О. Ribbeck, v. 1-4, Lpz., 1894-95; Aeneis..., in Zusammenarbeit mit K. Bayer, hrsg. von J. Gotte, [Munch.], 1958 (текст на лат. и нем. яз.); в рус. пер. - Сельские поэмы. Буколики. Георгики, М. - Л., [1933]; Энеида, пер. В. Брюсова и С. Соловьева, М. - Л., [1933].

Лит.: История римской литературы, т. 1, М., 1959; Poschi V., Die Dichtkunst Virgils, Wiesbaden, 1950; Perret J., Virgile, l'homme et l'oeuvre. P., 1952: Buchner K., Vergilius Maro, der Dichter der Romer, Stuttg., 1960; Peeters F., A bibliography of Vergil, N. Y., 1933.

И. М. Тройский.

ВЕРЛЕН, ПОЛЬ-МАРИ (Verlaine Paul-Marie) (1844-1896), французский поэт 19 в. Родился в Меце (Лотарингия) 30 марта 1844. Отец — офицер инженерных войск, мать — из зажиточной крестьянской семьи из-под Арраса (Артуа). В 1851 семья перебралась в Париж. В 1855 отдан в Лицей Бонапарта; не проявлял усердия к занятиям; единственным его увлечением была современная поэзия.

В 1858 отсылает Виктору Гюго, находившемуся в эмиграции, свою поэму Смерть (La Mort). В 1861 оставил учебу, но в августе 1862 сдал экзамен на бакалавра по классу риторики. В том же году записался на факультет права Сорбонны, однако, окунувшись в жизнь богемы, вскоре бросил занятия.

С октября 1863 работал мелким служащим в страховой компании, а затем в Парижской мэрии. Вошел в круг поэтов Парнасской школы; стал последователем Леконта де Лилля и Теодора де Бонвилля.

В 1866 опубликовал свою первую книгу Сатурналии (Poиmes saturniens), созданную под влиянием парнасской эстетики и высоко оцененную ее адептами, однако вскоре стал отходить от ее принципов. В 1867 приехал в Брюссель на встречу с Виктором Гюго. 2 сентября 1867 одним из немногих принял участие в похоронах Ш.Бодлера.

В марте 1869 выпустил новый сборник Галантные празднества (Fкtes galantes), многие мотивы которого были навеяны полотнами французских художников 18 в. Организовывал «литературные среды». В 1870 издал посвященный своей невесте Матильде Мотэ стихотворный сборник Добрая песня (La bonne chanson), написанный в элегических, пасторальных тонах с традиционным набором аллегорических образов.

После начала Франко-прусской войны был мобилизован в Национальную гвардию. За систематическое уклонение от воинских обязанностей подвергся недельному заключению. В марте 1871 с энтузиазмом приветствовал Парижскую коммуну; возглавил ее бюро по печати, не последовав призыву Версальского правительства уехать из столицы.

После падения Коммуны некоторое время скрывался под Аррасом; вернулся в Париж в конце августа 1871. Окончательно порвал с парнасцами не только по эстетическим, но и по политическим мотивам: Леконт де Лилль, Анатоль Франс, Франсуа Коппе были противниками Коммуны. Некоторое время примыкал к декадентской группе зютистов.

Сблизился с юным поэтом Артюром Рембо; в 1872-1873 путешествовал с ним по Бельгии и по Англии. Эти годы стали расцветом творчества Верлена: весной 1874 увидел свет его лучший поэтический сборник Романсы без слов (Romances sans paroles). 10 июля 1873 в Брюсселе во время ссоры ранил Рембо в руку; приговорен к двум годам тюремного заключения и штрафу в двести франков. В тюрьме, полный раскаяния, нашел утешение в религии.

После освобождения 16 января 1875 вернулся в Париж; был отвергнут женой и ее семьей. В 1875-1879 жил в Англии, постоянно переезжая из города в город в поисках заработка. Преподавал французский язык и рисование в различных школах и колледжах, давал частные уроки. Время от времени приезжал в Аррас к матери.

В 1880 издал посвященный ей сборник стихов Мудрость (Sagesse). В 1882 окончательно вернулся во Францию. Жил то в Париже, то в провинции; перебивался самыми разными заработками — был учителем, школьным надзирателем, поденщиком на ферме. В 1884 выпустил книгу стихов Далекое и близкое (Jadis et Naguиre). В апреле 1885 отбыл месячное тюремное заключение за угрозы в адрес матери. По освобождении обосновался в Париже.

Несмотря на помощь своих друзей-литераторов, помогавших издавать его произведения, жил в крайней нищете и в долгах, практически не имея работы; много пил, мучился кошмарами, серьезно болел. В 1886-1893 постоянно попадал в больницы и приюты; тем не менее не прекращал писать.

В 1888 опубликовал сборник Любовь (Amour), в 1889 - Параллельно (Parallиlement), в 1891 - Счастье (Bonnheur), Песни для Нее (Chansons pour Elle) и Мои больницы (Mes Hкpitaux), в 1892 — Интимные литургии (Liturgies intimes). В 1892-1893 читал лекции в Бельгии, Англии и Франции. В августе 1894 был избран «Принцем Поэтов». В 1895 написал большое предисловие к полному собранию поэм Рембо. 5 января 1896 опубликовал свое последнее стихотворение Смерть (Mort).

Умер в Париже 7 января 1896 от воспаления легких. Похоронен 10 января на кладбище Батиньоль; за его гробом шла трехтысячная толпа литераторов и поклонников.

В начале творческого пути Верлен находился под сильным воздействием Бодлера и парнасской школы. Кроме того, он впитал в себя богатейшую поэтическую культуру прошлого. Три его первых сборника несут сильную печать этих влияний, хотя уже стихотворения Прогулка чувств (Promenade sentimentale), Осенная песня (Chanson d’automne) из Сатурналий и особенно Сентиментальная беседа (Colloque sentimental) из Галантных празднеств знаменуют рождение уникального верленовского стиха, который в полной мере воплотился в его главной книге - Романсы без слов (1873).

Верлен не оставил после себя теоретических трудов, где бы он сформулировал принципы своей поэтики и эстетики. Но он изложил их в поэтической форме в стихотворении 1874 Поэтическое искусство (Art poйtique). Верлен четко отделяет поэзию от собственно литературы («Et tout le reste est litterature»), понимая под последней искусство, основанное на сюжете; поэзия, по его мнению, должна выражать некую неопределенную реальность: неуловимые движения души, мимолетные впечатления, мечту или, скорее, ее очертания. Новый смысл поэзии требует и иной формы. Для этого необходимо освободить слова от их конкретного значения («Нет ничего прекраснее туманной песни (»la chansons grise«) (где Неточное соединяется с Точным») и растворить их в мире звуков. Он требует «музыки прежде всего» («De la musique avant toute chose»). Чтобы сделать стих адекватным миру неясных ощущений, нужно освободить его от тенет традиционной просодии — «Схвати риторику и сверни ей шею!» («Prends l’eloquence et tords-lui son cou!») — и вернуться к его первородной песенной простоте. Вот почему он отказывается от строгой рифмы, обязательной паузы в середине стиха (цезуры), четкой и синтаксически упорядоченной строфы.

Романсы без слов - программное заглавие. Это книга впечатлений, книга печали, переданной музыкой стиха. Чтобы выразить невыразимое, Верлен изымает слова из речевой (понятийной) сферы и подчиняет их поэтической логике. Их смысл размыт, существеннен (содержателен) лишь образуемый ими единый звуковой поток. Верленовская поэма подобна песне, слова которой забываются, но мелодия остается. Ее назначение (а, значит, и ее смысл) — в приобщении читателя к миру прекрасного; безыскусная и доверительная, она уничтожает грань между ним и поэтом, делает его соучастником поэтического переживания.

Синтез слова и звука, поэзии и музыки — не единственная характеристика верленовской поэзии. Поэтическое тесно связано у него с живописным. Интерес к живописи характерен для всех периодов его творчества. Об этом свидетельствуют названия двух частей Сатурналий - Офорты (Eaux-fortes) и Печальные пейзажи (Paysages tristes). В Галантных празднествах он переводит на язык поэзии пластические образы с полотен Ватто, Буше, Фрагонара, Ланкрэ. Второй цикл сборника Романсы без слов озаглавлен Бельгийские пейзажи (Paysages belges), а третий - Акварели (Aquarelles). Но главное — не в этих обозначениях и не в тематике, а в характере поэтического письма, близкого к импрессионистскому.

Верлен был современником импрессионистской революции. Он был знаком с Эдуардом Мане, ценил других художников новой школы. Их объединяла общая установка на изображение неуловимого и преходящего. Именно в поэзии Верлена импрессионизм нашел свое поэтическое воплощение. Это не был результат влияния живописи на поэзию, а их неизбежная встреча. Импрессионистская манера изображения мира в непрестанном движении и изменении вписывалась в поэтику Верлена. В его «вербальных пейзажах» нет статики: в них совершается постоянное «переливание» мира природы в мир человеческой души и обратно. Своеобразно переплетая слова, обозначающие реалии внутреннего и внешнего мира, он метафоризирует оба этих мира, но так, что каждый знак, ставший метафорой, снова возвращается к своему прямому значению. В этих превращениях, в этих взаимных переходах от образного к безубразному и заключена глубинная динамика верленовского текста.

Символисты провозгласили Верлена своим основоположником, а Поэтическое искусство — своим манифестом. Верлен безусловно оказал огромное влияние на символистскую поэзию. Однако его значение гораздо шире и не может быть ограничено рамками только одного направления. Верлен создал не только новый неповторимый стих. Вернув из небытия средневековую песню, он восстановил связь с истоками народного поэтического творчества. Благодаря ему была сохранена традиция французской лирической поэзии, продолженная в 20 в. крупнейшими поэтами Франции Г.Аполлинером и П.Элюаром.

Новейшие издания на русском языке:
Верлен П. Избранное: Лирика. Проза. Критика. М., 1999
Верлен П. Сатурнийские стихи; Галантные празднества; Песни без слов. СПБ, 2001
Евгения Кривушина

Литература:
Карко Ф. Верлен. СПб, 1999;
Мурашкинцева Е.Д. Верлен и Рембо. М., 2001;
Птифис П. Верлен. М., 2002;

Вильон (Villon) Франсуа [настоящая фамилия - Монкорбье или де Лож (Montcorbier, de Loges)] (р. между 1.4.1431 и 19.4.1432, Париж, - год и место смерти неизвестны], французский поэт. Воспитывался приёмным отцом капелланом Гийомом де Вийоном, имя которого носил. Учился на факультете искусств в Сорбонне, где получил звание бакалавра, затем магистра искусств (1452). В 1455 убил в драке священника, бежал из Парижа; был помилован; вернувшись, связал свою судьбу с воровскими шайками, не раз сидел в тюрьмах. В 1463 осуждён за драку, приговорён к повешению. В ожидании смерти написал "Балладу повешенных". Но казнь была отменена, а В. изгнан из Парижа. Участвовал в состязаниях поэтов при дворе герцога Карла Орлеанского. С 1464 судьба В. неизвестна.

В 1456 В. написал поэму "Лэ" в 320 стихов, известную под названием "Малое завещание". Это насмешливая исповедь студента-бродяги, пародирующая юридический документ, произведение большой реалистической силы, полное проникновенного лиризма, иронии, грубоватого юмора. Его "Большое завещание" со вставными балладами ("О дамах минувших времён", "Парижские женщины", "Большая Марго" и др.) содержит 2023 стиха. Особенно примечательны реалистические сценки из жизни парижских низов: ярко очерчены смутьяны-бродяги, воры, проститутки, трактирщики, спившиеся церковнослужители. В стихах В. содержатся размышления об утраченной юности, неразделённой любви и горькой нужде, "матери всех преступлений", предчувствие неизбежной гибели, покаянные молитвы; всё это перебивается иронией, порой благодушной, порой язвительной. Не чужды ему и патриотические настроения ("Баллада против врагов Франции").

Стих В. гибок и музыкален. Поэту послушны и ритм, и рифма, и сложная строфика баллады с рефренами. Язык В. вмещает говор городского мещанства, воровской жаргон, риторику учёной Сорбонны, архаизмы в описаниях рыцарской старины. Наследниками В. стали писатели, уже свободные от средневековой морали (П. Гренгор, М. Ренье, К. Маро, Ф. Рабле). С похвалой отзывались о В. поэты классицизма и Просвещения (Ж. Лафонтен, Н. Буало, Мольер, П. О. К. Бомарше), романтики (В. Гюго, Т. Готье), позднее - символист П. Верлен. На русский язык В. переводили В. Я. Брюсов, Н. С. Гумилев, И. Г. Эренбург. Трагическая, полная приключений судьба В. являлась темой поэтических и романтических интерпретаций (Р. Л. Стивенсон, Ф. Карко, К. Эдшмид, П. Г. Антокольский и др.).

Соч.: Luvres completes, publ. par A. Longnon, 3 ed., P., 1923; Luvres, publ... par A. Mary, P., [1962]; ?uvres poetiques, [P.], 1965; в рус. пер. - Стихи, пер. Ф. Мендельсона и И. Эренбурга, [предисл. Л. Пинского, М., 1963]; [Стихи], в кн.: Тень деревьев. Стихи зарубежных поэтов в пер. И. Эренбурга, М., 1969.

Лит.: Веселовский Ю. А., Литературные очерки, т. 1, М., 1910; Мандельштам О., О поэзии. Сб. статей, Л., 1928, с. 87-97; История французской литературы, т. 1, М. - Л., 1946, с. 195-201; Эренбург И., Французские тетради, М., 1959; Cons L., Etat present des etudes sur Villon, P., 1936 (имеется библ.); Lewis D. В. W., Francois Villon. A documented survey, L., 1945; Chaney Е. F., Francois Villon in his environment, Oxf., 1946; Burger A., Lexique de la langue de Villon, Gen. - P., 1957; Seaton Е., Studies in Villon, Vaillant and Charles d?Orleans, Oxf., 1957; Charpier J., Francois Villon, [P., 1958]; Robert A., F. Villon, N. Y., [1968].

И. Н. Голенищев-Кутузов, П. Г. Антокольский.

ВИТБЕРГ, АЛЕКСАНДР (КАРЛ) ЛАВРЕНТЬЕВИЧ (1787-1855), русский архитектор и художник, один из основоположников романтизма в русском зодчестве; прославился своим грандиозным проектом храма-памятника на Воробьевых горах в Москве. По происхождению швед, Витберг родился в Петербурге 15 (26) января 1787 в семье ремесленника-«лакировальщика», приехавшего в Россию в 1773. Первоначально воспитывался в горном кадетском корпусе. В 1802-1809 учился живописи в петербургской Академии художеств у Г.И.Угрюмова, архитектуру изучал самостоятельно. Написал ряд картин в духе академического классицизма (Изведение апостола Петра из темницы, 1806, Третьяковская галерея, Москва; и др.), исполнил немало выразительных карандашных портретов, среди которых наиболее известен портрет А.И.Герцена (1836, Литературный музей, Москва), а также графических пейзажей и архитектурных фантазий. Первоначально жил в Петербурге, где был принят в доме А.Ф.Лабзина, который, по-видимому, посвятил молодого художника в масонство.

В 1815 Витберг принял участие в конкурсе на проект храма Христа Спасителя, который предполагалось возвести в Москве в ознаменование победы в Отечественной войне 1812. Его впечатляюще масштабный проект привлек благосклонное внимание Александра I, и он стал победителем конкурса. В 1817 на Воробьевых горах состоялась торжественная закладка здания, а вскоре после этого зодчий был крещен в православие, получив имя Александр. Храм Витберга призван был стать самым высоким зданием в мире, превосходя своей высотой от подошвы горы до креста (237 м) и храм Святого Петра в Риме, и колокольню Ивана Великого в Москве. Три его пирамидально скомпонованные части — подземная, углубленная в гору и скупо освещенная, средняя (по своему плану — в форме греческого креста), и верхняя (светлая купольная ротонда) - должны были, по мысли автора, представлять собою тройственный храм «тела, души и духа», или путь человеческого сознания, последовательно (снизу вверх и от тьмы к свету) обретающего откровение свыше. Вся композиция была решена в классицистических, массивно-ампирных формах, однако сам замысел — где главную роль играл не стилистический канон, а возвышенные политические и философские идеи (воинской победы, единства нации и, наконец, духовного просветления) — свидетельствовал о том, что эпоха романтизма, предполагающая свободные вариации стиля в зависимости от содержания образа, охватила уже и русское зодчество.

Строительство, однако, прервалось уже на начальном этапе. Вступивший в конфликт с властями и несправедливо обвиненный в финансовых злоупотреблениях, Витберг был отстранен от руководства постройкой, осужден с конфискацией имущества и сослан в 1835 в Вятку (храм же Христа Спасителя позже возвели в ином месте и по иному проекту — К.А.Тона). В Вятке ему удалось приступить к возведению самого значительного из его архитектурных образов - Александро-Невского собора (1839-1864, достроен И.Т.Соловкиным; разрушен в 1930-е годы); для последнего, по принципу романтической разностильности, был избран стиль готики. Здесь же опальный мастер сдружился с Герценом, надиктовав ему свои Записки с изложением замысла храма-памятника, — впервые опубликованные в «Русской старине» (1872), они включены в 1-й том Полного собрания сочинений Герцена (1954). В Вятке Витберг спроектировал также ворота, решетку и две беседки городского сада (1835-1839). В 1840 ему дозволено было вернуться в Петербург.

Умер Витберг в Петербурге 5 (17) июля 1855.

Литература: Снегирев В.Л. Архитектор А.Л.Витберг. М. — Л., 1939;
Москалец Е.С., Пешнина Л.В. А.Л.Витберг в Вятке. Киров, 1975;

Владимир, великий князь киевский Владимир — полководец, дипломат, государственный деятель, Креститель Руси.

Владимир(956-1015), был сыном князя Святослава и рабыни Малуши. Год его рождения не отмечен в летописях, но дальнейшая жизнь описана чрезвычайно подробно. Воспитателем Владимира с первых дней жизни стал родной брат его матери Добрыня. Он старался дать племяннику основы воинской науки, сделать из него настоящего князя-воина. Утро они начинали с пробежки, купались в холодной воде, стреляли из лука и метали дротики. Став старше, Владимир вместе с дядей совершали переходы по болотному и лесному бездорожью, а вместо отдыха устраивали лихие охоты, рыбалки, воспитывающие терпение.

Первые годы своего правления Владимир Святославич проводил в военных походах, возвращая Руси все утраченное за время междуусобиц, укрепляя границы государства. Он приобрел большой авторитет как полководец. В 982 году он совершил два победоносных похода на не желающих подчиниться ему вятичей. В 983 году Владимир совершает поход на прусское племя ятвягов «и победи ятвягы, и вся землю их», как об этом свидетельствует автор «Повести временных лет».

В 985 году князь ходил походом на болгар, а в 987 году — на византийское владение в Крыму, город Херсонес Таврический. Эти военные акции способствовали расширению границ государства и укреплению власти Владимира. Однако самому князю и его окружению постоянно приходилось сталкиваться с недовольством и сопротивлением покоренных народов. Жизнь настоятельно требовала идеологического оправдания почти ничем не ограниченной власти князя. Помимо этого, появилась насущная необходимость выхода Руси на европейскую политическую арену и равноправного ее там присутствия, что было невозможно для языческого государства. В то время в Волжской Булгарии распространялся ислам, хазары исповедовали иудаизм. Исламское обрезание казалось Владимиру ненавистным обрядом, а запрещение пить вино безрассудным. «Как может учить вере народ, которого Бог в наказание расточил по чужим землям», — говорил князь об иудаизме.

В 986 году в Киев приехал греческий философ. Он встретился с князем, рассказал ему о православии и посоветовал принять крещение. Владимир же послал бояр в Константинополь для знакомства с православием. В Константинополе в храме Святой Софии, посланцы увидели праздничную службу, убранство храма и были поражены увиденным. «Ввели нас туда, — рассказывали посланцы князю, — где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех странах. Не можем забыть красоты той, ибо каждый, если вкусит сладости, не возьмет потом горького. Так и мы — не можем уже оставаться прежними».

Владимир принимает решение принять христианство в качестве новой государственной религии. Он сам принял крещение, а затем в 988 году на берегу Днепра и других рек крестил народ. Языческие идолы были уничтожены, киевский Перун был сброшен в Днепр. В Киеве был построен первый православный храм — Десятинная церковь, а на месте «Перунова холма» возведена церковь Святого Василия, чье имя при крещении принял Владимир. По Киеву стали ходить митрополит и греческие священники, выступая перед горожанами с проповедью христианского учения.

«Крещение Руси» летописцы представляют как «чудо» перехода целого народа в новую Христову веру. Вот как описывает летописец устроенное Владимиром крещение киевлян: «На следующий же день вышел Владимир... на Днепр и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь... попы же совершали молитвы, стоя на месте». А Михаил Васильевич Ломоносов так рассказывает историю крещения: «По сем назначил Владимир день всему народу киевскому для принятия святого крещения, объявив, что ежели, кто в установленное время не явится на реке Почайной, тот господу богу Иисусу Христу и ему будет противник. Собралось неисчислимое множество народа на указанный день и место. И сам великий самодержец со всем синклитом и освященным собором украсил присутствием великое сие действие и чудное позорище. При береге на плотах стоят облаченные священники и диаконы, река наполнена обнаженными людьми всякого возраста и пола: иные в воде по колено, иные по пояс, другие по шею — моются, купаются, плавают. Между тем читают крещальные молитвы; каждый при особливом погружении получает в крещении имя и помазание миром. После чего первопрестольный митрополит киевский Михаил крестил всех сынов Владимировых самолично».

В 992 году Владимир пошел войной на хорватов, живших в междуречье верхнего Днепра и Прута. Ранее эти земли принадлежали Руси, и киевский князь решил вернуть их. Но большой войны так и не состоялось, поскольку началось нашествие на Русь печенегов.

В течение 993 — 995 годов Русь не подвергалась нашествиям печенегов, и Владимир использовал это время для возведения вокруг Киева мощных оборонительных укреплений. Все внимание князя было обращено на юг, откуда совершали свои набеги печенеги. По словам летописца Нестора, «…сказал Владимир: «Нехорошо, что мало городов около Киева». И стал ставить города на Десне, и по Осетру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И стал набирать мужей лучших от словен, и от кривичей, и от чуди, и от вятичей, и ими населил города, так как была война с печенегами. И воевал с ними, и победил их». Небольшие крепости были возведены недалеко друг от друга, так чтобы из одной можно было различать сигнальный огонь, предупреждающий о приближении врага. Последние годы жизни Владимира провел в походах, обороняя земли от врагов на севере и юге. Важнейшей политической задачей для него было укрепление единства Русской земли. Он покончил со всеми местными княжениями, поставил наместниками своих сыновей. Он сам определял, где и какому сыну княжить, сколько дани взимать с той или иной земли.

Князь Владимир был воспет в народных былинах, рисующих его в окружении дружины, на пирах, где он чествовал своих соратников за воинские подвиги и держал совет с боярами. В благодарность за Крещение русского народа, распространение православия на Руси великий князь Владимир был причислен к лику святых.

Литература: Воскобойников, В.М. Князь Владимир. — М., 2003.
Поскребышев, В.А. Удивительная история России в лицах правителей. — М., 2001.
Путилов, Б.Н. Древняя Русь в лицах. — СПб., 2001.

ВЛАДИМИР ВСЕВОЛОДОВИЧ МОНОМАХ (церковное имя Василий) (1052-1125) — князь смоленский (с 1067), черниговский (с 1078) великий князь киевский (1113-1125), военачальник, писатель, сын киевского князя Всеволода Ярославича и греческой княжны Анны (Марии) Koнстантиновны Мономах, дочери византийского императора Константина IX Мономаха, и потому получил это прозвище.

В 1077 Мономах впервые выступил в борьбе с кочевниками - половцами, выполняя приказ великого киевского князя Изяслава.

Среди русских князей снискал себе славу миротворца. Но стремление поддерживать мир между князьями нередко приводило князя Владимира в самый центр междоусобных войн. В 1078 участвовал в бою на Нежатиной Ниве, где решался междоусобный спор о киевском княжении, когда его отец стал киевским князем. Будучи князем смоленским, Владимир получил от отца в 1078 в правление Чернигов. Владея им, возвел в своей резиденции замок в Любече с глубокими подземными ходами для хранения сокровищ, запасов продовольствия и воды на случай осады. Но, когда в 1094 князь Олег Святославович явился под стены Чернигова во главе половецкого войска, желая заполучить город, в котором когда-то правил его отец, Владимир не пожелал устраивать сражение и ушел из города с небольшой дружиной в Переславль, где и княжил, спасая народ от бесчинств половцев. Позже он передал Переславль своему брату Ростиславу и княжил в Смоленске. Стремился поддерживать мир с удельными князьями, помогал им в борьбе с врагами: черниговскому князю Святославу — с немецким императором Генрихом IV, когда «ходил с дружиною» через Богемию в Силезию. Был одним из инициаторов и активных участников съездов удельных князей — в Любече (в 1097) и в Уветичах (Витичеве) (в 1100).

Отец, Великий князь Киевский Всеволод, завещал Владимиру Великое княжение, но Мономах, не желая возобновления междоусобных войн, отказался от этой чести и собственноручно провозгласил великим князем Киевским своего двоюродного брата Святополка II Изяславича. Вместе с ним участвовал в походах против половцев. В отношениях с удельными правителями стремился поддерживать мир. Завещание Всеволода осуществилось лишь после смерти Святополка II Изяславовича.

В 1113 в Киеве вспыхнуло народное восстание против ростовщиков. В надежде на прекращение смуты, верхушка знатных киевлян призвала Владимира на княжение с просьбой «спасти от неистовой черни». Подавив смуту, Владимир увидел необходимость разобраться в ее причинах. Выступая примирителем социальных противоречий, он урегулировал ряд норм долгового права. Это нашло отражение в Уставе Владимира Мономаха о резах (то есть процентах) и было включено позднее в пространную редакцию Русской Правды. Уставом было улучшено положение должников и закупов (наемников), отменено холопство за долги и установлен точный размер взимаемых процентов для заимодовцов (не более 100%). Устав оградил бедноту от произвола ростовщиков и от порабощения людей за долги.

Затяжной характер при правлении Владимира Мономаха носила борьба с половцами (в 1116 ? 1120). Стремясь поддерживать мир с князьями, Мономах помогал им в борьбе с кочевниками. Почти двадцать раз заключал с половцами мир (среди самых известных - 1077, 1093, 1094, 1095, 1101, 1103, 1107, 1110, 1111). Летопись сообщает, что в одном из сражений был пленен половецкий князь Бедлюз. Мономах подталкивал других князей к тому, чтобы вести в отношении захватчиков наступательную, а не оборонительную политику (походы 1101, 1103 годов и др.), был инициатором ответных нападений на половцев (1095). Применял тактику глубоких рейдов во вражеские земли с целью уничтожения основных сил противника. При организации походов применял сборы народного ополчения. Когда половцы отступили, надолго прекратив набеги на Русь, это создало князю Владимиру большую популярность.

В 1116 Владимир Мономах послал в поход против половцев своего сына Мстилава. Сам же Мономах в том году воевал против Византии, поддерживая свергнутого византийского императора Диогена (дочь Мономаха Мария была замужем за сыном Диогена). Диоген погиб, война прекратилась.

Активно поддерживал борьбу новгородцев и псковитян против племени чудь на северо-западе (недалеко от Чудского озера); на северо-востоке сын Мономаха Юрий Долгорукий одержал победу против болгар и мордвы. В 1120 были изгнаны с Руси печенеги.

Княжение Владимира Мономаха было временем политического к экономического усиления Руси, расцвета культуры и литературы. При нем строились церкви, создавались летописные своды, началось составление Печерского патерика, включившего жития Антония и Феодосия Печерских, княгини Ольги, Владимира I Святославича, князей Бориса и Глеба и других русских князей. В это время игумен Даниил составил описание своего путешествия в Иерусалим.

Владимир Мономах был широко образованным для своего времени человеком, обладал литературным талантом. Его Поучение своим детям (около 1117) завершалось коротким описанием его жизни и письмом к черниговскому князю Олегу. В Поучении Мономах выступил как «о земле великой печальник», мудрый государственный деятель русской земли, «заботливый домовладыка», просвещенный мыслитель, отважный воин и страстный охотник, начитанный книжник, блестящий мастер слова. Обращаясь к детям, автор восклицал: «Дети! Не бойтесь ни рати, ни зверя, делайте мужское дело, ничто не может вам вредить!». И добавлял: «Не забывайте убогих, сирот и вдов»!«Поэтическое «удивление» князя красотами природы делают его труд достойным предшественником Слова о полку Игореве. Главное в Поучении — это призыв к единству Руси, братолюбию, осуждение междуусобиц. Продолжив также законодательную работу Ярослава Мудрого, он внес в Русскую правду много изменений. Их целью была необходимость утверждения «закона» — справедливого («праведного») суда по христианским заповедям.

От первой жены — англо-саксонской королевны Гиды Гарольдовны (ум. в 1107) Вдалимир Мономах имел пять сыновей: Мстислава, Ярополка, Вячеслава, Георгия (Юрия) и Андрея. От второй жены (происхождение ее неизвестно, имя — предположительно — Евфимия) были дети — Изяслав, Ростислав, Роман, Глеб, Святослав. (Возможно, была третья жена, от которой родились дети Изяслав и Ростислав).

Киевское княжение по завещанию передал старшему Мстиславу Удалому, установив тем самым новый порядок престолонаследия, направленный на централизацию княжеской власти. Владимир Мономах был одним из последних великих князей киевских, при которых держалось единство Руси. После смерти его сына Мстислава, правившего всего 7 лет, летописец записал: «раздрася вся земля русская».

Летопись сохранила нам предание о переданных Мономаху в наследство от деда по материнской линии (византийского императора Константина Мономаха) знаках царского достоинства — бармах (накидка на плечи и оплечья) и шапке («Шапке Мономаха») — бармы якобы прислал византийской император Алексей Комнин, а шапку - митрополит эфесский Неофит (он-то и возложил ее на голову Владимира, назвав его царем). Позднее московские государи в 15-16 вв. использовали эти знаки царского достоинства при короновании. «Шапка Мономаха» хранится ныне в Оружейной палате Московского Кремля.

Владимир Мономах умер 19 мая в 1125, будучи в походе на реке Альте. По словам летописи, «слава его прошла по всем странам, особенно же был он страшен поганым; был он братолюбец и нищелюбец и добрый страдалец за Русскую землю». Киевская Русь в обстановке междуусобной борьбы на краткий миг вернула при Мономахе свою былую славу. Дореволюционная русская историография в лице С.М.Соловьева высоко оценивала заслуги этого правителя («Мономах не возвышался над понятиями своего века, не шел наперекор им, не хотел изменить существующий порядок вещей, но личными доблестями, строгим исполнением обязанностей прикрывал недостатки существующего порядка, делал его не только сносным для народа, но даже способным удовлетворить его общественные потребности»).

Похоронен в Киеве, в соборе Святой Софии.

Лев Пушкарев, Ирина Пушкарева

Вознесенский Николай Алексеевич [18.11(1.12).1903 - 30.9.1950], советский государственный и партийный деятель, академик АН СССР (1943). Член Коммунистической партии с 1919. Родился в с. Тёплое, ныне Тульской области, в семье служащего лесной конторы. Был на комсомольской работе в Чернском уезде и в г. Туле. С 1921 учился в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова; по окончании университета до 1928 на партийной работе в Донбассе.

В 1928-31 учился, а затем работал в экономическом институте красной профессуры и одновременно в ЦКК РКИ, а затем в Комиссии советского контроля. В 1935 председатель городской плановой комиссии и заместитель председателя Ленинградского городского совета. С 1938 председатель Госплана СССР, одновременно член бюро Комиссии советского контроля. С 1939 заместитель председателя СНК, с 1941 1-й заместитель председателя Совета Министров СССР.

В годы Великой Отечественной войны член ГКО; с 1943 член комитета при СНК СССР по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецко-фашистских оккупантов. На 17-м съезде ВКП (б) (1934) был избран членом Комиссии советского контроля, а на 18-м съезде (1939) членом ЦК ВКП (б). На 18-й конференции ВКП (б) выступал с докладом "Хозяйственные итоги 1940 и план развития народного хозяйства на 1941". С февраля 1941 кандидат в члены, а с 1947 - член Политбюро ЦК ВКП (б).

Автор книги "Военная экономика СССР в период Отечественной войны" (1947), являвшейся первой попыткой научного анализа развития советской экономики в годы Великой Отечественной войны 1941-45.

Другие экономические работы В. освещают вопросы социалистического планирования, расширенного социалистического воспроизводства, хозяйственного расчёта, социалистической организации труда. Государственная премия СССР (1948).

Награждён 2 орденами Ленина.

Лит.: Колотов В. В., Петровичев Г. А., Н. А. Вознесенский. [1903-1950]. Биографический очерк, М., 1963.

Иосиф Волоцкий, в миру - Иван Санин (1439/40-9.9.1515), церковный писатель и публицист, глава течения иосифлян - воинствующих церковников, ставивших церковь выше государства. Происходил из семьи богатого вотчинника, владельца с. Язвище в Волоколамском княжестве. В 20 лет постригся в Боровском монастыре; в 1479 в районе Волоколамска основал монастырь, получивший позже его имя (см. Иосифо-Волоколамский монастырь).

Первоначально И. В. был связан с удельными волоцкими князьями, братьями Ивана III, и выступал как идеолог духовных и светских феодалов, оппозиционных великокняжеской власти. Затем порвал с удельно-княжеской оппозицией и заключил союз с великокняжеской властью, завершившийся в 1507 переходом Иосифо-Волоколамского монастыря под патронат великого московского князя Василия III.

На церковном соборе 1503 И. В. и иосифляне добились отклонения проекта ликвидации монастырского землевладения, выдвинутого нестяжателями, а на соборе 1504 - жестокой расправы над еретиками. В этот период И. В. выступил с теорией божественного происхождения великокняжеской власти, что способствовало укреплению идеологических позиций русского самодержавия.

Основное сочинение И. В. - книга против еретиков "Просветитель", его перу принадлежит также более 20 посланий к различным лицам, краткаяи пространная редакции монастырского "Устава".

Соч.: Просветитель... Иосифа Волоцкого, 4 изд., Каз., 1903; Послания Иосифа Волоцкого, подготовка текста А. А. Зимина иЯ. С. Лурье, М.-Л., 1959.

Лит.: Лурье Я. С., Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI в., М.-Л., 1960; Клибанов А. И., Реформационные движения в России в XIV - первой половине XVI в., М., 1960; Зимин А. А., И. С. Пересветов и его современники, М., 1958; Будовниц И. У., Русская публицистика XVI в., М.-Л., 1947.

В. И. Корецкий.

Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия Кириенко-Волошин; 1877—1932) — русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик, общественный деятель.

Максимилиан Кириенко-Волошин родился 16 (28) мая 1877 г. в Киеве, в семье юриста, коллежского советника. После разрыва с женой, Еленой Оттобальдовной (урождённой Глазер), отец Максимилиана умер в 1881 г. С матерью поэт поддерживал родственные и творческие отношения до конца её жизни.

С 1897 по 1899 г. Максимилиан учился в Московском университете, однако чаще занимался самообразованием. В 1900-х много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне. В Париже он также брал уроки рисования и гравюры у художницы Е. С. Кругликовой.

С 1903 г. Волошин печатает репортажи в журнале «Весы» и газете «Русь». В дальнейшем он пишет статьи о живописи и поэзии для журналов «Золотое руно», «Аполлон», газет «Русская художественная летопись», «Утро России».

В 1907 г. Волошин принимает решение об отъезде в Коктебель. С 1910 г. он работает над монографическими статьями о К. Ф. Богаевском, А. С. Голубкиной, М. С. Сарьяне, выступает в защиту художественных групп «Бубновый валет» и «Ослиный хвост» (хотя сам стоит вне литературных и художественных групп).

В 1914 г. Волошин пишет письмо военному министру России с отказом от военной службы и участия в кровавой бойне Первой мировой войны.

В годы Гражданской войны поэт пытается умерить вражду, спасает в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных.

В 1924 г. с одобрения Наркомпроса Волошин превращает свой дом в Коктебеле в бесплатный дом творчества (впоследствии — Дом творчества Литфонда СССР).

Волошин скончался 11 августа 1932 г. в Коктебеле.

Основные сборники
«Стихотворения» (1910),
«Лики творчества» (1914)
«Anno mundi ardentis» (1916), «Иверни» (1918),
«Демоны глухонемые» (1919),

Живописные работы
«Испания. У моря» (1914),
«Париж. Площадь Согласия ночью» (1914)
«Два дерева в долине. Коктебель» (1921 г.),
«Пейзаж с озером и горами» (1921 г.),
«Розовые сумерки» (1925 г.),
«Холмы, иссушенные зноем» (1925 г.),
«Лунный вихрь» (1926 г.),
«Свинцовый свет»

Вольтер (Voltaire) [псевдоним; настоящие имя и фамилия Мари Франсуа Аруэ (Arouet)] (21.11.1694, Париж, - 30.5.1778, там же), французский писатель, философ, историк. Член французской академии (1746). Сын нотариуса; окончил иезуитский коллеж. В 1717 заточён в Бастилию за эпиграммы против регента. В 1726 выслан в Англию. Английские впечатления В. отражены в "Философских письмах" (1733), в которых он показал, что общественный строй Англии превосходит французский, где господствует абсолютизм; это сочинение было осуждено французским парламентом на сожжение (1734). В течение 10 лет В. жил в доме маркизы дю Шатле. В 1745 В. был приближен ко двору Людовика XV, в 1750-1753 - прусского короля Фридриха II. В 1754 поселился близ Женевы, но не нашёл себе места и в передовой кальвинистской (см. Кальвинизм) республике: с 1758 обосновался в своём имении Ферне на границе Франции и Швейцарии. Слова "раздавите гадину" (т. е. католическую церковь) - девиз В. этих лет. Его творчество подчинено борьбе с религиозной нетерпимостью и мракобесием. Он выступал в защиту жертв религиозного фанатизма (дело Каласа, 1762).

В 60-е гг. наряду с идеалом просвещённой монархии В. выдвигал идеал республики как наиболее разумной формы государственного устройства ("Республиканские идеи", 1762). В. являлся наиболее ярким выразителем прогрессивного общественного мнения Европы. Ферне стал местом паломничества. С В. были вынуждены считаться европейские монархи; Екатерина II, Фридрих II, Густав III и другие домогались его дружбы. Возвращение в Париж в феврале 1778 превратилось в триумф писателя.

По своим философским взглядам В. - деист, последователь Дж. Локка, И. Ньютона. Придерживаясь материалистического объяснения природы, В. не отказывался от идеи бога как первопричины, сообщившей материи движение и способность ощущать и мыслить. В религии В. видел и узду моральную и социальную, необходимую, чтобы охранять частную собственность и общественный порядок. Сочувствуя народу, В. испытывал страх перед движением низов и изменение общества мыслил в виде "революции сверху", осуществляемой "просвещенным" монархом в интересах нации. Исторические труды "Век Людовика XIV" (изд. 1751 и 1768), "Опыт о нравах и духе народов" (изд. 1756), "История Российской империи в царствование Петра Великого" (1759-63) явились важной вехой европейской историографии. Основное внимание В. уделял не королям и полководцам, а истории самих народов, их нравам, обычаям, культуре. Отвергая идею провиденциализма, В. выдвигал принцип прогрессивной эволюции человечества, понимая, однако, прогресс абстрактно-идеалистически.

В своей эстетике и драматургии В. продолжал традиции классицизма 17 в., насыщая свои трагедии актуальной политической и философской мыслью. Показательна трагедия "Фанатизм, или Магомет пророк" (1742, рус. пер. 1798), где характеры и сюжет подчинены идее разоблачения преступной роли церкви и религиозного фанатизма. Проникнутые тираноборческим, республиканским пафосом трагедии "Брут" (пост. 1730, изд. 1731, рус. пер. 1783), "Смерть Цезаря" (1735, рус. пер. 1777) и др. предвосхищают театр Великой французской революции. Другая тенденция драматургии В. - защита естественных прав человеческой личности ("Заира", пост. 1732, рус. пер. 1779; "Альзира, или Американцы", 1736, рус. пер. 1786; "Танкред", пост. 1760, рус. пер. 1816) - связана с интересом к У. Шекспиру; здесь В. привлекает начало "природы" и "свободы"; но целиком принять Шекспира В. не мог, считая его "гением без правил", "дикарём", нарушающим художественный вкус и меру.

Наибольшее значение в художественном наследии В. имеют его философские повести: "Задиг, или Судьба" (1748, рус. пер. 1765), "Мемнон, или Человеческая мудрость" (1747, рус. пер. 1782), "Микромегас" (1752, рус. пер. 1788), "Кандид, или Оптимизм" (1759), "Простодушный" (1767, рус. пер. 1775), "Вавилонская принцесса" (1768). Содержание этих повестей - не частная жизнь героев, а философская идея, касающаяся мира в целом, проблемы "мирового зла". Главное место в них занимает критика общественных порядков, сатирическое осмеяние церкви, суда, королевской власти. Развенчивая философию оптимизма (особенно в "Кандиде"), в котором он теперь видит оправдание существующего социального зла, В. не теряет веру в возможность изменения мира, и его формула "надо возделывать наш сад" является философским выводом - призывом к активности всех и каждого. Критикуя пороки цивилизации с точки зрения естественного человека (особенно в повести " Простодушный"), В. не звал к утраченной простоте, как Ж. Ж. Руссо, а продолжал возлагать надежды на прогресс общества. Используя приключенческо-авантюрный сюжет, восточную экзотику, фантастику, В. создал особое искусство мысли, где за столкновением персонажей стоит столкновение идей и развитие сюжета подчиняется логике философских положений. Влияние В. на развитие просветительской мысли было очень значительным. Термин "вольтерьянец" стал нарицательным.

Соч.: Luvres completes, v. 1-52, P., 1877-85; Voltaires correspondence, ed. by T. Besterman, v. 1-107, Gen., 1953-65; в рус. пер. - Соч., СПБ, 1913; Избр. произв., М., 1947; Письма, М. - Л., 1956; Философские повести и рассказы, мемуары и диалоги, т. 1-2, М. - Л., 1931; Орлеанская девственница. Магомет. Философские повести, М., 1971; Философские повести, М., 1954.

Лит.: Морлей Д., Вольтер, пер. с англ., М., 1889; Шахов А., Вольтер и его время, СПБ, 1912; Державин К. Н., Вольтер, [М.], 1946; Вольтер. Статьи и материалы, под ред. М. П. Алексеева, Л., 1947; Вольтер. Статьи и материалы, под ред. В. П. Волгина, М. - Л., 1948; Артамонов С., Вольтер, М., 1954; Соколов В. В., Вольтер. Общественно-политические, философские и социальные воззрения, М., 1956; Сигал Н., Вольтер, Л. - М., 1959; Обломиевский Д., Французский классицизм, М., 1968; Акимова А. А., Вольтер, М., 1970; Desnoiresterres G., Voltaire et la societe au XVIII siecle, v. 1-8, P., 1871-1876; Lion Н., Les tragedies et les theories dramatiques de Voltaire, P., 1895; Lanson G., Voltaire, P., 1906; Naves R., Le gout de Voltaire, P., 1938; его же, Voltaire, 7 ed., P., 1962; Bellesort A., Essai sur Voltaire, P., 1950; Lancaster Н. C., French tragedy in the time of Louis XV and Voltaire (1715-1774), v. 1-2, Baltimore, 1950; Diaz F., Voltaire Storico, Torino, 1958; Charpentier J., Voltaire, P., 1955; Studies on Voltaire and the 18th century, ed. by T. Besterman, v. 1-12, Gen., 1955-60 (изд. продолжается); Poneau R., La religion de Voltaire, P., 1956; его же, Voltaire par lui-meme, P., 1963; Besterman Т., Voltaire essays and another, L., 1962; его же, Voltaire, [L. - Harlow, 1969]; Brailsford H. N., Voltaire, L., 1963; Gross R. H., Voltaire nonconformist, [L., 1968].

Библиографические издания: Языков Д., Вольтер в русской литературе, 2 изд., М., 1902; Державин К. Н., Из русской библиографии Вольтера, в сб.: Вольтер, Л., 1948; Библиотека Вольтера. Каталог книг, М. - Л., 1961; Querard J. М., Bibliographie voltairienne, P., 1824; Bengesco G., Bibliographie des oeuvres de Voltaire, v. 1-4, P., 1882-90; Barr M., A bibliography of writings on Voltaire, 1825-1925, N. Y., 1929; ее же, Quarante annees d?etudes voltairiennes. Bibliographie analytique des livres et articles sur Voltaire, 1926-1965, P., [1969].

В. Я. Бахмутский.

Вольфрам фон Эшенбах, (Wolfram von Eschenbach, около 1170–около 1220) немецкий поэт. Принадлежал к обедневшему роду баварской знати; родился, возможно, в Вольфрамс-Эшенбахе близ Ансбаха в Центральной Франконии. Из его текстов следует, что, несмотря на постоянную нужду, он много путешествовал по южной и центральной Германии и пользовался гостеприимством ландграфа Германа Тюрингского.

Шедевр Вольфрама – рыцарский роман в стихах «Парцифаль» (1195–1210, изд. 1793). Роман повествует о юноше, отец которого был убит на турнире. Мать, Херцелоида, воспитала его вдали от сверстников и в неведении о рыцарстве, чтобы он не последовал примеру отца и не стал рыцарем. Однако расчет матери не оправдывается. К ее великому огорчению, Парцифаль уезжает ко двору короля Артура. Чистый душой, но совершающий по неразумию оплошности, он, наконец, обретает наставника в правилах истинного рыцарства – старого рыцаря Гурнеманца, спасает попавшую в беду прекрасную принцессу Кондвирамур и женится на ней. Вскоре после свадьбы Парцифаль оставляет молодую жену ради дальнейших приключений, но хранит верность до самого дня их окончательного воссоединения.

Странствуя, он попадает в замок Мунсальвеше, где находятся Святой Грааль и король Анфортас. Несмотря на многочисленные намеки, юный Парцифаль не задает вопросов о значении Грааля (который здесь описан как камень) и не выказывает жалости к недужному королю, который доводится ему родным дядей (Парцифаль его не узнал). Далее следуют многолетние странствия, во время которых он разуверивается в Божьем милосердии, пока встреченный им отшельник Треврицент, брат Анфортаса, не укрепляет его в вере и не открывает ему значение Грааля. Среди прочих дальнейших приключений описан бой Парцифаля с Гаваном, вторым героем романа, представителем более светского рыцарства. Наконец Парцифаль снова выезжает к замку Грааля, исцеляет своим состраданием недужного короля, сам становится королем Грааля и воссоединяется с женой, которая за это время родила ему двух сыновей.

Возможно, поиски Грааля отражают устремления Тевтонского рыцарского ордена, основанного в Святой Земле в 1190, и поэма содержит сплав западных и ближневосточных идеалов, вывезенных в Европу крестоносцами, и глухо различимую тему английского короля Ричарда I Львиное Сердце. «Парцифаль» безусловно относится к рыцарским романам Артуровского цикла – важные сцены в нем происходят при дворе короля Артура. Однако Артуровская тематика имеет в сюжете романа второстепенное значение сравнительно с темой королевства Грааль, которое Парцифаль обретает после многолетних испытаний. Поэма написана традиционными рифмованными двустишиями (обычно ямбическими), характерными для немецкого куртуазного романа зрелого периода.

Начинал Вольфрам, по-видимому, как автор любовных песен; до нашего времени их дошло девять (авторство двух сомнительно). В основном это «утренние» или «дневные» песни, в которых сторож оповещает тайных любовников о том, что наступает рассвет. Эта форма носит отпечаток альбы, жанра провансальской лирики. Помимо этого мы располагаем вышедшими из-под пера Вольфрама отрывками поэмы под названием «Титурель», где описываются любовники Сигуна и Шианатуландер, появлявшиеся уже в «Парцифале». Эти фрагменты написаны своеобразной четырехстрочной строфой. И наконец, Вольфраму принадлежит неоконченная поэма «Виллехальм» (между 1212–1218; сохранилось ок. 14 000 строк в девяти книгах), в которой описываются подвиги герцога Аквитании Вильгельма Оранского, бывшего вассалом короля Людовика I Благочестивого, в войне против сарацинов (IX в.).

Врубель Михаил Александрович [5 (17).3.1856, Омск, - 1 (14).4.1910, Петербург], русский живописец. Учился в петербургской АХ (1880-84) у П. П. Чистякова. Неоднократно бывал в Италии и Франции, посетил Германию, Грецию, Швейцарию. Следуя традиции А. А. Иванова и Н. Н. Ге, В. в своём творчестве обращался к проблемам бытия человека, к морально-философским вопросам о добре и зле, о месте человека в мире. Но в условиях сложного и противоречивого развития русской художественной культуры конца 19 - начала 20 вв. стремление решить эти вопросы приводило В., стоявшего в стороне от общественной борьбы своей эпохи и не видевшего реальных путей преодоления острых противоречий буржуазной действительности, к мучительным поискам выхода лишь во внутренней, духовной жизни человека. Это придаёт творчеству В., как и творчеству ряда других русских художников конца 19 - начала 20 вв., субъективные, индивидуалистические, а порой и мистически-болезненные черты, что вызывало ожесточённую полемику по поводу его произведений в различных кругах русского общества. В. обращался к романтике средневековья и Возрождения, к античной мифологии и русской сказке; в его произведениях нередки элементы загадочности, таинственности, характерные и для поэзии раннего русского символизма. Разносторонность художественного творчества как выражение мечты соединить искусство с жизнью, поиски высокого монументального стиля и национальной формы в искусстве, приверженность к орнаментальным ритмически усложнённым решениям придают произведениям В. характерные черты стиля "модерн". Это особенно свойственно некоторым панно (например, триптих "Фауст" для дома А. В. Морозова в Москве, 1856, Третьяковская галерея; "Утро", 1897, Русский музей, Ленинград). Однако творчество В. гораздо шире и символизма, и стиля "модерн". Стремление создать сложную картину мира, в котором всё взаимосвязано и одушевлено, а за привычным обликом предметов таится своя особая и напряжённая жизнь, приводит к органическому слиянию в произведениях В. мира человеческих чувств и мира природы ("Пан", 1899, "К ночи", 1900, "Сирень", 1900, - все в Третьяковской галерее.).

В 1884-89 В. жил в Киеве, где создал иконы и ряд стенных росписей (в том числе композицию над хорами "Сошествие святого духа", масло, 1884) в Кирилловской церкви, эскизы неосуществлённой росписи Владимирского собора (в том числе четыре варианта композиции "Надгробный плач" - все акварель, графитный карандаш, Киевский музей русского искусства), портрет-картину "Девочка на фоне персидского ковра" (1886, там же). В поисках большей духовности, монументальности и пластической выразительности произведений В. обращается к опыту классического искусства. Однако он далёк от стилизации или подражания. В характерной манере В., живописца и рисовальщика, творчески преломились декоративность и обострённая экспрессия византийского и древнерусского искусства, цветовое богатство венецианской живописи. Резкий, ломающийся штрих, сопоставление нескольких планов в изображении предмета, расчленение объёма на множество взаимосвязанных пересекающихся граней и плоскостей, широкий мозаичный мазок, лепящий форму, напоминающее витраж горение красок и эмоциональные цветовые сочетания становятся в творчестве В. (окончательно манера В. сложилась в начале 1890-х гг.) пластическими средствами выражения того тревожного и драматического восприятия мира, которое во многом определяет своеобразие его творчества.

В творчестве В. киевского периода впервые проявилось характерное для В. противоречие между мечтой о художественном преображении мира, о воплощении высокого и прекрасного в человеке в величавых образах монументального искусства и буржуазной действительностью, которая не давала В. возможности средствами своего искусства утверждать гуманистические идеалы (величественные монументальные замыслы В. не были осуществлены, он выполнял лишь панно для буржуазных особняков).

С тягой В. к монументальному искусству связаны декоративные поиски, которые определяют его творчество в 1890-е гг., когда В., переселившись в Москву (в конце 1889), вошёл в абрамцевский художественный кружок мецената С. И. Мамонтова (см. Абрамцево). В эти годы В. выполняет панно и станковые произведения ("Венеция", 1893, Русский музей; "Испания", около 1894 и "Гадалка", 1895, - оба в Третьяковской галерее), участвует в оформлении спектаклей (опер Н. А. Римского-Корсакова "Садко", 1897, "Царская невеста", 1899, "Сказка о царе Салтане", 1900, - все в Московской частной русской опере С. И. Мамонтова), создаёт эскизы архитектурных деталей и майоликовой скульптуры для абрамцевской керамической мастерской ("Египтянка", "Мизгирь", "Купава" - все 1899-1900, Третьяковская галерея), выступает в роли архитектора (проект фасада дома С. И. Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве, 1891) и мастера прикладного искусства. В эти же годы В. работает над иллюстрациями к произведениям М. Ю. Лермонтова ("Измаил-бей", акварель, белила, тушь, сепия, Третьяковская галерея и Литературный музей, Москва, и "Герой нашего времени", акварель, белила, Третьяковская галерея, - все 1890-91).

Главной темой творчества В. в московский период стала тема Демона. В "Демоне" (1890, Третьяковская галерея) и иллюстрациях к одноимённой поэме М. Ю. Лермонтова (акварель, белила, 1890-91, Третьяковская галерея, Русский музей и другие собрания) В. в символической форме ставит "вечные" вопросы добра и зла, выдвигает свой идеал своеобразно понятой героической личности, бунтаря, не приемлющего обыденность и несправедливость действительности, трагически ощущающего своё одиночество.

Эпоха тяжёлых социальных противоречий и общественного разлада, бунтарские настроения предреволюционной поры - всё это оказывало воздействие на работу В. над темой Демона, которая завершилась "Демоном поверженным" (1902, Третьяковская галерея). Необычность изломанных форм "Демона поверженного" подчёркивает его гибель, обречённость, а также отражает огромное внутреннее напряжение художника, его лихорадочные поиски образа подлинно трагедийной силы. В. исполнил ряд портретов, отличающихся философской глубиной образа, стремлением подчеркнуть необычное в модели (портреты С. И. Мамонтова, 1897, К. Д. Арцыбушева, 1897, Н. И.

Забелы-Врубель, 1898, - все в Третьяковской галерее.: портрет сына, акварель, белила, графитный карандаш, 1902, Русский музей). В 1900-е гг. творчество В. приобретает характер трагической исповеди, в нём нарастают драматизм мироощущения и экспрессия форм, а порой и черты болезненного надлома (с 1902 В. страдал тяжёлой душевной болезнью и в 1906 ослеп). В эти годы лучшими произведениями. В. становятся графические портреты, замечательные острой проницательностью характеристик и конструктивной чёткостью построения форм (портрет Ф. А. Усольцева, карандаш, 1904, частное собрание, Москва; "После концерта. Портрет Н. И. Забелы-Врубель", пастель, уголь, 1905, портрет В. Я. Брюсова, уголь, сангина, мел, 1906, - оба в Третьяковской галерее). Человеческая одухотворённость свойственна и сравнительно немногочисленным у В. пейзажным работам ("Дерево у забора", графитный карандаш, 1903-04, Третьяковская галерея), натюрмортам ("Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан", графитный карандаш, Русский музей, Ленинград).

Лит.: Яремич С. П., М. А. Врубель, М., [1911]; Иванов А. П., Врубель, 2 изд., П., 1916; М. А. Врубель, Выставка произведений. Каталог, М., 1957; Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике. Вступ. ст. Э. П. Гомберг-Вержбинской, Л. - М., 1963]; Врубель. Рисунки к произведениям М. Ю. Лермонтова. Ред.-составитель М. И. Флекель. Автор текста А. А. Сидоров, Л., 1964; М. А. Врубель. 1856-1910. [Альбом. Вступ. ст. ("Природа и человек в искусстве Врубеля") - А. А. Фёдорова-Давыдова]. М., 1968.

В. И. Ракитин, В. М. Петюшенко.