Княгиня Ольга
ОЛЬГА (христианское имя — Елена) (ок. 920-969) — великая княгиня киевская, правительница Киевской Руси (945-969), жена киевского великого князя Игоря, мать князя Святослава Игоревича, первая христианка среди киевских князей.
По преданию, происходила из древнего славянского рода, родилась недалеко от Пскова в селе Выбуты (Выбуцы) в верховьях реки Великой. После убийства древлянами мужа в 945 уничтожила два свадебных посольства к ней древлянского князя Мала («повелела Ольга отрокам своим засыпать живыми вместе с ладьей, и отроки исполнили повеление княгини»). В 946 по тому же языческому обычаю еще раз жестоко отомстила древлянам: сожгла их город Коростень (Искоростень), предала смерти более 5 тыс. его жителей, уничтожила почти поголовно древлянскую знать; при разгроме города погиб и сам князь Мал.
В ходе своего неограниченного правления (сын Святослав был в постоянных походах) регулярно совершала объезды подвластных Киеву земель, — новогородских, псковских, расположенных вдоль реки Десна и других.
В 945 осуществила первую в русской истории финансово-административную реформу: если ее муж Игорь собирал дань с подвластых земель, когда ему вздумается и сколько вздумается («всхыщая и грабяху»), то она установила точный размер взимаемой в пользу Киева размеры дани («полюдья») — «уроки» (или «оброки»), периодичность сбора («уставы») и места, куда следовало привозить «полюдье» («погосты»). Подвластные Киеву земли оказались поделены на административные единицы, в каждой из которых был поставлен княжеский администратор («тиун»).
По мере расширения земельных владений княжества, Ольга стремилась упрочить власть киевских князей на возможно большей территории.
Укрепляя и расширяя международные связи, княгиня вступила в контакт с римской церковью, но предпочла более тесные торгово-экономические связи с Византией.
В 954 с целью их укрепления совершила первую поездку в Царьград (Константинополь). В 955 — вторую — когда торжественно явилась в столицу Византии с большой свитой. Цели поездки русской княгини были не совсем ясны, а потому обросли легендой. Согласно одним данным, сам византийский император Константин Багрянородный был заинтересован в союзе с Русью и просил у нее «воев» (воинов) «в помощь». Согласно иным данным, княгиня Ольга желала женить своего сына Святослава на одной из дочерей императора. В летописи попала легенда о том, что сам Константин Багрянородный сватался к этой немолодой уже русской вдове. Однако Ольга отвергла его, сославшись вначале на то, что она язычница. Когда же император вызвался сам крестить ее и быть ее восприемником от купели (что и изображено в поздних летописных миниатюрах), Ольга якобы проявила завидное знание христианского канона, воспрещавшего жениться на восприемницах. Возможно, легенда сохранила в искаженной форме историю неудачного сватовства сына Ольги Святослава к одной из дочерей императора.
Так или иначе, но Ольга в это свою вторую поездку в Византию стала первой русской княгиней-христианкой. Император Константин Багрянородный, давший ей христианское имя Елена в честь своей матери, выразил тем самым особое почтение к восприемнице.
Возвратившись в Киев, Ольга воздвигла несколько деревянных храмов с целью распространения христианства в киевских и псковских землях. Но попытка заставить принять христианство сына Святослава окончилась его отказом. Сын к этому времени стал уже взрослым и, как сообщает летописец, полюбил ратное дело.
В то время как Святослав много времени проводил в походах, Ольга по сути дела продолжала заниматься всеми делами внутреннего управления страной. Обменивалась посольствами с германским императором Оттоном I, однако христианского миссионера-католика выслала из Русских земель, поскольку, как она считала, он «был умом прост и просторек».
В 968 вызвала из военного похода сына Святослава, находившегося в тот момент у днепровских порогов, для зашиты от осадивших Киев печенегов.
Умерла не ранее июля 969 в Киеве, причем летописец сообщает, что «плакали все по ней плачем великим сын ее и внуки и все люди». Соблюдая правила новой веры, повелела сыну перед смертью не совершать над ее могилой языческой тризны. Внук Ольги Владимир Святославич распорядился перенести ее мощи перенесены в Десятинный храм Успения в Киеве.
В 1547 Ольга как первая русская правительница-христианка была причислена Русской Православной Церковью к лику равноапостольных святых. Время правления Ольги и ее сына Святослава завершило 150-летнюю историю существования языческой Древней Руси, оформившейся в последнюю треть 10 в. в государство Русь.
Наталья Пушкарева
Литература:
Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953;
Повесть временных лет, тт. 1-2. М. — Л., 1959;
Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX — первая половина X века. М., 1980;
Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982;
Пушкарева Н.Л. Женщина Древней Руси. М., 1989;
Островский А.Н.
ОСТРОВСКИЙ, АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1823-1886), русский драматург.
Творчество А.Н.Островского произвело революцию в русском театре. Уже первые его пьесы показали на сцене мир, прекрасно знакомый самому драматургу, но совершенно неизвестный читателям и зрителям середины 19 века.
А.Н.Островский родился 31 марта (12 апреля) в Москве, вырос в Замоскворечье, в купеческой среде. Его отец занимался частной судебной практикой. Сам Островский закончил гимназию, а затем, недоучившись на юридическом факультете Московского университета, с 1843 по 1851 служил, занимая различные, но каждый раз невысокие посты в судебных учреждениях. Молодого человека угнетало его домашнее окружение и его работа, однако именно здесь он приобрел богатый жизненный опыт и получил бесценный материал для своих первых пьес.
Писать начал рано. Первая из его опубликованных пьес Свои люди — сочтемся! (Банкрут), напечатанная в 1850, произвела сильное впечатление на читающую публику. Неожиданным здесь было почти все — купеческая семья, в которой развивается действие, яркий, богатый, как будто подслушанный в жизни язык героев. И, конечно же, сюжет — история купца Самсона Силыча Большова, решившего обмануть своих кредиторов и объявить себя банкротом, а в результаты оказавшегося обманутым и отправленным в долговую тюрьму бессовестной дочерью Липочкой и ее мужем, приказчиком Подхалюзиным. Публикация Банкрута сделала Островского знаменитым, но в то же время сильно осложнила ему жизнь. Пьеса была запрещена к постановке, а сам драматург отдан под надзор полиции. Его обвинили в неблагонадежности, так как жизнь и характеры, изображенные в комедии, показались властям клеветой на российскую действительность. Многие читатели также не сразу приняли новаторство Островского. Его воспринимали как «грязного» драматурга, выводящего на сцену недостаточно высокие характеры, пишущего чрезмерно простонародным языком и не видящего ничего светлого в окружающей его жизни.
Несмотря на холодное отношение властей, на тяжелое финансовое положение и непонимание части публики, Островский активно работал, выпуская ежегодно по пьесе. В 50-е годы работал в редакции журнала «Москвитянин» вместе с Ап.Григорьевым, Т.Филипповым и другими сотрудниками, близкими ему как по-человечески, так и по своим взглядам. В 50-е исповедовал почвеннические идеи, восхищаясь русской жизнью и широтой русской души и противопоставляя их рассудочной сухости Запада. Во многом под влиянием почвенничества взгляд драматурга на мир в это время стал менее мрачным, в его пьесах, в отличие от более ранних, появились персонажи, несущие свет и любовь. Одна из самых ярких пьес этого периода — комедия Бедность не порок, написанная в 1853 и напечатанная в 1854. История любви приказчика Мити и Любы Торцовой разворачивается на фоне жизни купеческого дома. Островский в очередной раз восхитил своих поклонников замечательным знанием мира и удивительно ярким языком. В отличие от ранних пьес, в этой комедии есть не только бездушный фабрикант Коршунов и кичащийся своим богатством и силой Гордей Торцов. Им противопоставлены любезные сердцам почвенников простые и душевные люди — добрый и любящий Митя и промотавшийся пьяница Любим Торцов, оставшийся, не смотря на свое падение, хорошим человеком. Характерно, что комедия, как и большинство пьес этого времени, завершается счастливым соединением влюбленных и победой добра над злом.
Постановка Бедности не порок в 1854 в Малом театре вызвала горячие споры. Так, Аполлон Григорьев опубликовал в «Москвитянине» стихотворную рецензию, в которой превознес пьесу до небес и объявил ее появление началом новой эпохи в русском театре. Это мнение разделяли многие. Как воскликнул один из зрителей после спектакля, «воплощенная правда выступила на сцену». Новаторство пьесы Островского ярко проявилось в постановке Малого театра, в частности, в исполнении роли Любима Торцова знаменитым актером Провом Садовским. В то же время, как среди читателей, так и среди зрителей и даже среди актеров находились люди, которых шокировала и отталкивала излишняя жизненность творчества драматурга. Великий актер М.С.Щепкин, хотя и высоко ценил талант Островского, но возражал против постановки пьесы в Малом театре, считая, в частности, роль пьяницы и забулдыги Любима Торцова слишком «грязной». Многие присоединялись к этому мнению, полагая, что мир купцов и приказчиков, крючкотворов и пьяниц не достоин сценического воплощения, даже самого талантливого.
Против Островского выступила и редакция одного из самых авторитетных в то время журналов — «Современника». Чернышевский и Добролюбов считали Бедность не порок слабой пьесой, а ее счастливый конец — не воспеванием народной широты и доброты, а приукрашиванием реальной, куда более мрачной действительности.
Однако популярность пьес Островского продолжала расти, несмотря на сохранявшееся подозрительное отношение к нему властей и на упреки сторонников как «высокого», так и «обличительного» искусства. Укрепляется и его связь с Малым театром, где многие актеры разделяют новаторские идеи Островского. Не случайно большая часть пьес драматурга впервые оказалась поставленной именно на этой сцене.
К концу 50-х в творчестве Островского назревают крупные перемены. Во-первых, он постепенно отошел от почвеннических идей и кружка друзей, сформировавшегося вокруг редакции «Москвитянина». Москвич до мозга костей, он все больше сближался с петербургской редакцией «Современника» и, хотя никогда не поддерживал революционные идеи Чернышевского и Добролюбова, разделял их взгляды на искусство. Журналисты «Современника», в свою очередь, к концу 50-х годов увидели в Островском пример настоящего реалистического творца и перешли от его критики к исключительно высокой оценке творчества.
В конце 50-х годов изменился и характер творчества Островского, что особенно ярко проявилось в пьесах Доходное место (1856) и Гроза (1859). Для многих поклонников Островского оказалось неожиданным появление Доходного места, сатирически изображающего жизнь чиновников, где взяточничество и обман считаются чем-то само собой разумеющимся. Здесь не было привычной для Островского купеческой среды, кроме того, в отличие от поэтического настроя комедий начала 50-х годов, неожиданностью стала и довольно мрачная атмосфера пьесы. Молодой чиновник Жадов, пытающийся служить честно, оказывается под таким давлением обстоятельств, что чуть не отступается от своих идеалов. Все же, в последний момент, он находит в себе силы удержаться от преступления и обещает «ждать того времени, когда взяточник будет бояться суда общественного больше, чем уголовного». Таким образом, формально добро побеждает. В то же время мир, показанный в пьесе, таков, что всем зрителям было ясно — Жадову придется долго дожидаться перемен в обществе. Не случайно цензура запретила постановку пьесы, осуществленную на сцене только в 1863. Многие критики также не приняли новое, «обличительное» направление творчества Островского и заговорили об оскудении его таланта. Сотрудники «Современника», впрочем, придерживались иного, куда более высокого мнения о Доходном месте, выраженного Добролюбовым в его статье Темное царство.
Публикация в 1860 пьесы Гроза ярко продемонстрировала, что талант Островского не только не угас, а, напротив, проявлялся все сильнее и сильнее. Трагическая судьба Катерины, молодой женщины, задыхающейся в тяжелой обстановке патриархальной семьи, рвущейся на свободу, мечтающей о свете и воле, которых нет в ее провинциальном городке, — не случайно стала символом российской жизни на переломе двух эпох. Статья Добролюбова Луч света в темном царстве не только воспела Катерину, чье самоубийство, по мнению критика, было не проявлением слабости, а единственным оставшимся для нее возможным протестом. Добролюбов, как и многие другие читатели и критики, увидел в Грозе не просто историю гибели неверной купеческой жены. Для него пьеса стала символом приближающихся перемен, чье наступление уже нельзя остановить. До освобождения крестьян оставалось меньше года, а вслед за крестьянской реформой последовало множество других реформ, в корне изменивших российскую жизнь. В то же время Гроза вовсе не была политическим манифестом, каким ее иногда пытались представить. Яркие характеры, трагическое столкновение различных взглядов на жизнь, прекрасно продуманный сюжет — все это придало драме исключительную театральность и обеспечило ее сценический успех.
В десятилетия, последовавшие за выходом Грозы, Островский много и плодотворно работал. В 60-е-70-е годы он отошел от драматизма Доходного места и Грозы, возвращаясь к поэтическому описанию жизни простых людей, чьи проблемы могут вызвать улыбку, обычно смешанную со слезами. Яркий пример пьес, написанных в эти годы, — трилогия о Бальзаминове Праздничный сон — до обеда, Свои собаки грызутся, чужая не приставай, За чем пойдешь, то и найдешь. Комедии повествуют о поисках богатой невесты чиновником с несерьезной фамилией Бальзаминов, попадающем в самые неожиданные ситуации. Водевильный характер пьес не помешал Островскому ярко и живо показать в них картины столь хорошо ему знакомой замоскворецкой жизни. В то же время вроде бы шутливые приключения Бальзаминова были показаны с таким сочувствием к «маленькому человеку», что ничтожный и пустой герой поневоле начинал вызывать и симпатию.
В эти же годы Островский создает ряд исторических пьес Козьма Захарьич Минин-Сухорук, Воевода, Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский и другие. Они оказались далеко не такими популярными и театральными, как другие его произведения. Для драматурга, однако, обращение к истории было очень важно. Островский пытался найти здесь корни той широты и чистоты русского характера, которые он не переставал воспевать в своих «современных» пьесах. Любовное и возвышенное отношение к народной культуре проявилось и в драматической поэме в стихах Снегурочка, основанной на русском фольклоре. Создавая историю Снегурочки, отдавшей свою жизнь ради любви, Островский использовал материал народных сказок и песен. Не случайно, хотя сама пьеса не имела особого успеха, созданная на ее основе опера Римского-Корсакова завоевала огромную популярность.
Островский создал несколько сатирических произведений, которые безусловно могут быть отнесены к ярчайшим шедеврам его творчества.
Комедия На всякого мудреца довольно простоты — история молодого человека Егора Дмитриевича Глумова, всеми правдами, а скорее, неправдами, пытающегося сделать карьеру и добыть богатую невесту. Ложь и интриги почти приводят Глумова к заветной цели. Разоблачение наступает случайно. В руки обманутых Глумовым людей попадает дневник, в котором он язвительно описывает их глупость и подлость. Казалось бы, обманщик навсегда будет изгнан из хорошего общества. Ничуть не бывало. После того, как уличенный во всех подлостях Глумов гневно обличает своих покровителей и удаляется, те приходят к выводу, что их протеже «что ни говори, деловой человек» и решают, что «наказать его надо, но…через несколько времени можно его опять приласкать». Ясно, что дальнейшее возвышение беспринципного Глумова обеспечено.
Еще более страшный мир показан Островским в пьесе Лес. Действие происходит в поместье помещицы Гурмыжской, которая по своей воле вершит судьбы зависящих от нее людей. Она продает принадлежащий ей лес потому, что ей нужны деньги — для бедных — по ее собственным словам. Однако довольно быстро становится ясно, что деньги для Гурмыжской — прежде всего возможность купить себе молодого возлюбленного. Ради этого она мучает и терзает бедную племянницу Аксюшу, прекрасно понимающую, что ей не достанется ни копейки из огромного наследства, но все равно не осмеливающуюся бунтовать против богатой родственницы, так как идти ей некуда. Единственным по-настоящему сильным и благородным человеком в пьесе оказывается странствующий актер Несчастливцев, который, не задумываясь, отдает полученные им от Гурмыжской деньги на приданое Аксюше и, отказавшись от богатства, вновь пускается в бесконечные странствия по России. Он сумел составить счастье молодой пары, но ничего больше не в силах изменить «Брат Аркадий, зачем мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? — обращается он к своему спутнику, — Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать? Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житься у своих родных: лес, братец».
В последнее десятилетие жизни творчество Островского становится все более и более трагическим. Теперь на пути его героинь уже не встречаются благородные Несчастливцевы, готовые поступиться всем ради счастья прекрасной дамы. Мир поздних пьес Островского оказывается населен мечущимися в поисках счастья и спокойствия героинями, окруженными циничными воздыхателями, всегда готовыми купить их любовь, не менее циничными матерями, согласными более или менее неприкрыто продать своих дочерей и, быть может, не слишком плохими, но безвольными и беспомощными поклонниками или женихами, не способными ни защитить даму своего сердца, ни предложить ей настоящую любовь.
В таких обстоятельствах развивается судьба Ларисы, героини пьесы Бесприданница, которая, подобно многим другим женским персонажам Островского, мечтает о лучшей жизни, о возможности вырваться из своего провинциального мирка. Однако очень быстро выясняется, что красота Ларисы не помогает ей обрести свободу и любовь, а, наоборот, превращает в игрушку богатых купцов. Ранний Островский, быть может, привел бы свою героиню к тихому и спокойному браку. Но в мире Бесприданницы это уже невозможно. Лариса презирает своего жениха Карандышева и с негодованием отказывается от его предложения. Тогда обезумевший от любви и ревности Карандышев убивает Ларису, которая перед смертью благодарит его за дарованное ей избавление от всех жизненных тягот.
Не менее безысходна судьба и другой героини поздней пьесы Островского Таланты и поклонники. Александра Негина, молодая талантливая актриса, оказывается так замучена вечной нуждой, что не может найти выхода. Ее жених — благородный, добрый, хороший молодой человек, Петя Мелузов, помочь своей невесте не может. Впрочем, дело не только в деньгах. В очередной раз в пьесе Островского добро оказывается слабым и беспомощным, неспособным противостоять обстоятельствам. В результате Негина соглашается пойти на содержание к помещику Великатову и уезжает в его поместье, в надежде позже начать играть в принадлежащем ему театре. И, хотя Мелузов в финале пьесы клянется не сдаваться и «свое дело делать до конца», ощущения его моральной победы не возникает — ведь его любимая девушка уехала с богачом.
Персонажи, связанные с миром театра, встречаются во многих пьесах Островского и это, конечно, не случайно. Он всегда принимал близко к сердцу беды и удачи российского театра. Его ужасало бесправное положение актеров императорских театров, их зависимость от чиновников, нищенское жалование и тяжкий труд, а также невежество многих исполнителей, отсутствие у них интереса к пьесе в целом. Островский часто сам репетировал с актерами свои пьесы, пытаясь найти у них понимание, добиться более глубокого исполнения, соответствующего новаторскому характеру пьес. Удавалось это далеко не всегда. Среди актеров, игравших в пьесах Островского, были такие люди, как Пров Садовский или Любовь Косицкая, понимавшие и чувствовавшие замысел автора. В то же время часто Островский приходил в отчаяние из-за абсолютного непонимания актерами его целей и из-за диких и грубых нравов, царивших за кулисами. Актеры, появлявшиеся на сцене только ради того, чтобы покрасоваться перед зрителями, срывавшие аплодисменты при помощи дешевых эффектов, не желавшие и не умевшие работать над ролью и при этом грубо пресмыкавшиеся перед начальством, — вот кто составлял большинство театральных трупп. Именно поэтому Островский в течение многих лет пытался переменить всю систему работы драматических театров, писал многочисленные проекты, надеясь убедить власть в необходимости срочных действий. В конце концов, в 1886 уже тяжело больной Островский был назначен заведующим репертуарной частью московских театров. Это означало, что в его руки было передано художественное руководство всеми театрами города. Островский с энтузиазмом взялся за долгожданное дело. Он надеялся освободить театр от бездарной, любительской игры, когда каждый актер был «сам за себя», пренебрегая художественной стороной театрального дела. Островский надеялся начать формировать репертуар из серьезных пьес, не поступаясь интересами искусства в угоду кассовым сборам. Мечтал он и о возрождении театральной школы, которая должна была готовить профессиональных актеров. Однако смерть 2 (14) июня 1886 в Щелыково Костромской губернии не позволила ему провести в жизнь давно задуманные реформы.
Тамара Эйдельман
Литература:
Лакшин В.Я. Александр Николаевич Островский. М., 1976;
