ИБСЕН, ГЕНРИК ЮХАН (Ibsen, Henrik Johan) (1828-1906), норвежский драматург и театральный деятель, один из известнейших классиков западноевропейского театра 19 в.

Жизнь и творчество Ибсена полны самых удивительных противоречий. Так, будучи страстным апологетом национального освобождения и возрождения национальной культуры Норвегии, он тем не менее, провел двадцать семь лет в добровольном изгнании в Италии и Германии. Увлеченно изучая национальный фольклор, он в своих пьесах последовательно разрушает романтический ореол народных саг. Сюжетная структура его пьес выстроена настолько жестко, что порой граничит с тенденциозностью, однако в них действуют отнюдь не схематичные, а живые и многогранные герои. Подспудный нравственный релятивизм Ибсена в сочетании с «железной» и даже тенденциозной логикой развития сюжета позволяет трактовать его пьесы чрезвычайно многообразно. Так, Ибсен признан драматургом реалистического направления, однако символисты считают его одним из важнейших основоположников своего эстетического течения. При этом его порой называли «Фрейдом в драматургии». Исполинская сила таланта позволила ему органично сочетать в своем творчестве самые разнообразные, даже полярные, — темы, идеи, проблематику, средства художественного выражения.

Родился 20 марта 1828 в небольшом норвежском городе Шиене в зажиточной семье, однако в 1837 его отец разорился и положение семьи переменилось. Резкий переход в социальные низы стал тяжелой психологической травмой для мальчика, и это так или иначе отразилось в его дальнейшем творчестве. Уже с 15 лет был вынужден начать зарабатывать себе на жизнь — в 1843 уехал в крохотный городишко Гримстад, где устроился на работу учеником аптекаря. Практически нищенская жизнь социального изгоя заставила Ибсена искать самореализации в иной области: он пишет стихи, сатирические эпиграммы на добропорядочных буржуа Гримстада, рисует карикатуры. Это приносит свои плоды: к 1847 он становится весьма популярным среди радикально настроенной молодежи городка. Огромное впечатление на него произвели революционные события 1848, охватившие значительную часть Западной Европы. Ибсен дополняет свое поэтическое творчество политической лирикой, а также пишет первую пьесу Катилина (1849), проникнутую тираноборческими мотивами. Пьеса не пользовалась успехом, однако укрепила его в решении заниматься литературой, искусством и политикой.

В 1850 уезжает в Христианию (с 1924 — Осло). Его цель — поступление в университет, однако молодого человека захватывает политическая жизнь столицы. Он преподает в воскресной школе рабочего объединения, участвует в демонстрациях протеста, сотрудничает с прессой — рабочей газетой, журналом студенческого общества, принимает участие в создании нового общественно-литературного журнала «Андхримнер». И продолжает писать пьесы: Богатырский курган (1850, начата еще в Гримстаде), Норма, или Любовь политика (1851), Иванова ночь (1852). В этот же период знакомится с драматургом, театральным и общественным деятелем Бьёрнстьерне Бьёрнсоном, с которым находит общий язык на почве возрождения национального самосознания Норвегии.

Эта бурная деятельность драматурга в 1852 обусловила его приглашение на должность художественного руководителя недавно созданного первого Норвежского национального театра в Бергене. На этом посту оставался до 1857 (сменил его Б.Бьёрнсон). Этот поворот в жизни Ибсена можно считать необычайной удачей. И дело не просто в том, что все написанные им в бергенский период пьесы сразу ставились на сцене; практическое изучение театра «изнутри» помогает раскрытию многих профессиональных секретов, а значит — способствует росту мастерства драматурга. В этот период были написаны пьесы Фру Ингер из Эстрота (1854), Пир в Сульхауге (1855), Улаф Лильекранс (1856). В первой из них он впервые перешел в своей драматургии на прозу; две последние написаны в стиле норвежских народных баллад (т.н. «богатырских песен»). Эти пьесы опять же особым сценическим успехом не пользовались, но сыграли необходимую роль в профессиональном становлении Ибсена.

В 1857-1862 возглавляет Норвежский театр в Христиании. Параллельно с руководством театра и драматургической работой продолжает активную общественную деятельность, направленную в основном на борьбу с работающим Христианийским театром продатского направления (труппа этого театра состояла из датских актеров, и спектакли шли на датском языке). Эта упорная борьба увенчалась успехом уже после того, как Ибсен оставил театр: в 1863 труппы обоих театров были объединены, спектакли стали идти только на норвежском языке, а эстетической платформой объединенного театра стала программа, разработанная при его активном участии. В это же время он написал пьесы Воители в Хельгеланде (1857), Комедия любви (1862), Борьба за престол (1863); а также поэму На высотах (1859), которая стала предтечей первой по-настоящему принципиальной драматургической удачей — пьесы Бранд (1865).

Разнообразная деятельность Ибсена в норвежский период была скорее обусловлена комплексом сложнейших психологических проблем, нежели принципиальной общественной позицией. Главной из них была проблема материального достатка (тем более что в 1858 он женился, а в 1859 родился сын) и достойного социального положения — здесь, несомненно, играли свою роль и его детские комплексы. Эта проблема естественно смыкалась с принципиальными вопросами призвания и самореализации. Недаром практически во всех его дальнейших пьесах так или иначе рассматривается конфликт между жизненной позицией героя и реальной жизнью. И еще немаловажный фактор: лучшие пьесы Ибсена, принесшие ему мировую заслуженную славу, были написаны за пределами родины.

В 1864, получив писательскую стипендию от стортинга, которой добивался почти полтора года, Ибсен с семьей уехал в Италию. Полученных средств было крайне недостаточно, и ему пришлось обратиться за помощью к друзьям. В Риме в течение двух лет он пишет две пьесы, вобравшие в себя весь предыдущий жизненный и литературный опыт — Бранд (1865) и Пер Гюнт (1866).

В театроведении и ибсенистике принято рассматривать эти пьесы комплексно, как две альтернативные трактовки одной и той же проблемы — самоопределения и реализации человеческой индивидуальности. Полярны главные герои: несгибаемый максималист Бранд, готовый пожертвовать собой и своими близкими ради выполнения собственной миссии, и аморфный Пер Гюнт, с готовностью приспосабливающийся к любым условиям. Сопоставление этих двух пьес дает отчетливую картину нравственного релятивизма автора. По отдельности же они расценивались критиками и зрителем весьма противоречиво. Так, неистовый фанатик Бранд (которого автор в финале приводит к краху) был воспринят скандинавскими зрителями с несомненным сочувствием, а сама пьеса всегда пользовалась успехом у революционно настроенных романтиков.

Ситуация с Пером Гюнтом сложилась еще более парадоксально. Именно в этой пьесе Ибсен демонстрирует свой разрыв с национальной романтикой, В ней персонажи фольклора представлены уродливыми и злобными существами, крестьяне — жестокими и грубыми людьми. Поначалу в Норвегии и Дании пьеса была воспринята весьма негативно, чуть ли не как кощунство. Г.Х.Андерсен, к примеру, назвал Пера Гюнта худшим из когда-либо прочитанных им произведений. Однако со временем романтический флер вернулся к этой пьесе — конечно, в основном, благодаря образу Сольвейг. Этому в немалой степени способствовала музыка Эдварда Грига, написанная по просьбе Ибсена к постановке Пера Гюнта, а позже приобретшая мировую известность как самостоятельное музыкальное произведение. Парадоксально, но факт: Пер Гюнт, в авторской интерпретации выступающий протестом против романтических тенденций, до сих пор в культурном сознании остается воплощением норвежской народной романтики.

Бранд и Пер Гюнт стали для Ибсена переходными пьесами, повернувшими его в сторону реализма и социальной проблематики (именно в этом аспекте преимущественно рассматривают все его дальнейшее творчество). Это Столпы общества (1877), Кукольный дом (1879), Привидения (1881), Враг народа (1882), Дикая утка (1884), Росмерсхольм (1886), Женщина с моря (1888), Гедда Габлер (1890), Строитель Сольнес (1892), Маленький Эйольф (1894), Йун Габриель Боркман (1896). Здесь драматург поднимал актуальные вопросы современной ему действительности: ханжества и женской эмансипации, бунта против привычной буржуазной морали, лжи, социального компромисса и верности идеалам. Символисты и философы же (А.Блок, Н.Бердяев и др.) гораздо больше, наряду с Брандом и Пером Гюнтом, — ценили иные пьесы Ибсена: дилогию Кесарь и Галилеянин (Отступничество Цезаря и Император Юлиан; 1873), Когда мы, мертвые, пробуждаемся (1899).

Беспристрастный анализ позволяет понять, что во всех этих произведениях индивидуальность Ибсена остается единой. Его пьесы — и не тенденциозные социальные однодневки, и не абстрактно-символические построения; в них в полной степени есть и социальные реалии, и чрезвычайно семантически нагруженная символика, и удивительно многогранная, прихотливая психологическая сложность персонажей. Формальное разграничение драматургии Ибсена на «социальные» и «символические» произведения — скорее вопрос субъективной интерпретации, пристрастной трактовки читателя, критика или режиссера.

В 1891 вернулся в Норвегию. На чужбине он достиг всего, к чему стремился: мировой славы, признания, материального благополучия. К этому времени его пьесы широко шли на сценах театров всего мира, количество исследований и критических статей, посвященных его творчеству, не поддавалось подсчету и могло быть сопоставлено разве что с количеством публикаций о Шекспире. Казалось бы, все это могло вылечить тяжкую психологическую травму, перенесенную им в детстве. Однако самая последняя пьеса, Когда мы, мертвые, пробуждаемся, исполнена такого пронзительного трагизма, что в это верится с трудом.

Скончался Ибсен 23 мая 1906 в Христиании.

Татьяна Шабалина

Литература: Адмони В.Г. Генрик Ибсен. М., 1956;
Ибсен Г. Собрание сочинений, тт. 1-4. М., 1956-1958;
Хейберг Х. Генрик Ибсен. М., 1975;
Белый А. Кризис сознания и Генрик Ибсен. В кн. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994;
Бердяев Н. Генрик Ибсен. В кн. Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. М., 1994;
Юрский С. Гедда Габлер и современный терроризм. В кн. Юрский С. Попытка думать. М., 2003;

ИВАН I ДАНИЛОВИЧ КАЛИТА (ок. 1283-1340) — великий князь московский с 1325 и великий князь владимирский с 1328. Второй сын князя, заложивший основы политического и экономического могущества Москвы. Прозвище Калита (кошель) получил за щедрость к нищим («даяше нищим сколка вымётся») и огромные богатства, которые использовал для увеличения своей территории «куплями» в чужих княжествах.

В юности долго был в тени старшего брата, московского князя Юрия Даниловича. В 1304, в отсутствие брата в Москве, Иван с небольшим войском сумел оборонить принадлежащий княжеству Переяславль от тверичей, собравших войско во главе с боярином Акинфом, чем доказал брату свою способность удерживать завоеваннное. В 1319 брат Ивана, Юрий получив в Орде титул великого князя, уехал в Новгород.

Таким образом уже тогда, а с 1322 в полной мере, Москва оказалась в распоряжении Ивана. С этих пор он и показал себя властным, жестоким, хитрым, умным и упорным в достижении своих целей правителем В 1325 Иван унаследовал Москву по завещанию умершего Юрия.

Годы его управления княжеством (около двадцати) стали эпохой усиления и возвышения Москвы над остальными русскими землями.В основе его лежало особенное умение Ивана ладить с ордынским ханом. Часто ездил в Орду, отчего заслужил расположение и доверие хана Узбека. В то время как другие русские земли страдали от вторжений ордынских численников и баскаков, владения князя московского оставались спокойными, пополнялись численно иммигрантами из других княжеств и земель. («Перестали поганые воевать русскую землю, — говорится в летописи, — перестали убивать христиан; отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости и от насилия татарского; и с этих пор наступила тишина по всей земле»).

Вскоре после начала единоличного управления Иваном московской землей, в Москву из Владимира была переведена митрополичья кафедра (1325). Это сразу сделало Москву духовной столицей Руси. Князь сумел приобрести расположение митрополита Петра, так что с 1326 тот переехал в Москву, в ней умер и был погребен. Новый митрополит Феогност также выразил желание остаться в Москве, чем вызвал глухое недовольство удельных князей, боявшихся усиления Московского княжества.

Иван ловко пользовался обстоятельствами, чтобы, с одной стороны, увеличивать свои владения, с другой — оказывать влияние на князей в прочих русских землях. Главным соперником его был тверской князь Александр Михайлович, попытавшийся встать на защиту своих земляков, в 1327 убивших ордынского посла Чолхана и его свиту за то, что те «пожгли города и села и людей повели в плен». Узнав об этих событиях в Твери, Иван сам поехал в Орду к Узбеку, торопясь выразить готовность помочь ордынцам в расправе с непокорными. За такую преданность хан Узбек дал Калите ярлык на великое княжение, право самостоятельно собирать дань для отправки в Орду и 50 000 войска. Объединив его со своим, присовокупив к нему еще и войско князя суздальского Александра Васильевича, Калита пошел на Тверь и там «положил пусту всю землю». Присланные позже из Орды новые отряды баскаков довершили разгром.

Тверской правитель Александр бежал в Новгород, оттуда — в Псков и, наконец, в 1329 в Литву. Разоренной тверской землей был оставлен управлять его брат Константин, начавший раболепно угождать московскому правителю. В таком же положении оказались князья Ростово-Суздальской земли. Это позволило Калите (возможно именно тогда получившему свое прозвище) после смерти суздальского князя Александра в 1332 удержать за Москвой Владимир.

От двух жен (первый раз Калита женился в 1332 на Елене; второй женой была некая Ульяна) московский князь имел семеро детей, в том числе дочерей — Марию, Евдокию, Феодосию и Фетинью. Их он сумел сделать «дорогим товаром» и выгодно выдать замуж: одну за ярославского князя Василия Давыдовича, другую — за ростовского князя Константина Васильевича. При этом он поставил условием самовластное распоряжение уделами зятьев. Повиновалась Москве и Рязань: стоявшая на окраине Руси, она за свою строптивость могла первой подвергнуться жестокой каре Орды. Углич был присоединен Калитой посредством купли. Кроме того, он покупал и выменивал села в разных местах: около Костромы, Владимира, Ростова, на реке Мете, Киржаче.

Приобретение Калитой городов Галича, Углича и Белозерска сомнительно, так как их он впоследствии не упомянул в своих духовных грамотах (возможно, это были купли с правом временного пользования). Особенно настойчивыми были его попытки прибрать к рукам земли Великого Новгорода. Вопреки новгородским законам, запрещавшим князьям других земель покупать там собственность, он сумел завести в Новгородской земле несколько слобод и населить их своими людьми. В 1332 даже начал было войну с Новгородом, поскольку новгородцы отказывались платить старинную дань (так называемое «закамское серебро»), но вскоре вынужденно заключил мир.

В конце княжения он сделал еще одну попытку подчинить своей власти этот свободный город и вновь потребовал от новгородцев большую сумму денег. После их отказа он отозвал своих наместников из города, и распрю эту суждено было завершить уже после смерти его сыну Семену Ивановичу Гордому. Последним актом, направленным на расширение владений княжества была отправка в 1340 войска (возможно, по приказу хана) на непослушного Орде смоленского князя Ивана Александровича и опустошение москвичами совместно с татарами Смоленской земли.

В 1337 тверской князь Александр решился помириться с ордынцами и попытаться заполучить обратно свое княжество. Но Калита опередил тверича: в 1339 он сам первым поехал в Орду с доносом на Александра. Александр получил приказ явиться к хану в Орду. Там и он сам, и его сын Федор были казнены. Калита же вернулся в Москву «в великой радости» и немедленно послал в Тверь за главным колоколом с церкви св. Спаса. Колокол был снят и привезен в Москву как символ победы над соперником.

В самой столице за 1325-1340 были отстроены и центр города, и посад за его пределами. Быстро росло число сел вокруг Кремля, самому князю принадлежало их более 50. Бояре охотно переходили к Калите, получали от него земли с обязанностью службы; за ними следовали вольные люди, годные к оружию. Даже ордынские мурзы стремились быть «под его рукой», в том числе так оказался в Москве Чет — по преданию, предок Бориса Годунова.

Летописи упоминают об активном церковном и светском каменном и деревянном строительстве. Так, на княжеском дворе деревянная церковь Спаса Преображения в 1330 была заменена каменной и основан монастырь (сюда были переведены архимандрития и монахи из Данилова монастыря). В 1333 по приказу Калиты была заложена и отстроена церковь Иоанна Лествичника «под Колоколы».

В благодарность за избавление Москвы от голода был воздвигнут каменный храм на краю Боровицкого холма на месте деревянной церкви Михаила Архангела (в настоящее время — кремлевский Архангельский собор). Чуть позже рядом был заложен и Успенский собор. В 1339 в Москве завершилось строительство дубового Кремля. При этом князь был неплохо разбирался «в книгах». По его приказу церкви не только строились, но и пополнялись ценными библиотеками (Сийское пергаментное Евангелие, снабженное по его распоряжению немалым числом киноварных заставок и зарисовок ныне хранится в Рукописном отделе библиотеки РАН).

Перед смертью Иоанн принял пострижение и схиму. Все свое движимое и недвижимое имущество он разделил между тремя сыновьями и женой: Москву он оставил в общее владение наследникам, причем главным «печальником» и первым среди равных назначался старший сын Семен Иванович (в будущем — Гордый). Ему он дал города Можайск, Коломну и 16 волостей, Ивану Ивановичу (будущему Красному) — Звенигород, Кремичну, Рузу и еще 10 волостей, Андрею — Лопасню, Серпухов и еще 9 волостей, жене Елене с дочерьми — 14 волостей.

Калита умер 31 марта 1340 в Москве и был погребен в отстроенном по его приказу Архангельском соборе.

Историки высоко оценили деятельность Калиты на московском престоле (С.М.Соловьев, В.О.Ключевский, М.Н.Тихомиров), отметив также его просвещенность и содействие не только росту политического могущества княжества, но и превращения последнего в культурный и религиозный центр.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Литература:
Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. ПГд., 1918;
Черепнин Л. В., Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв., М., 1960;

ИВАН IV ВАСИЛЬЕВИЧ ГРОЗНЫЙ (в иночестве Иона) (1530-1584) - великий князь московский с 1533, первый венчанный на царство (1547) русский царь, сын Василия III Ивановича и Елены Васильевны Глинской. Родился 25 августа 1530 в с.Коломенское под Москвой.

Оставшись трех лет без отца (1533), а восьми лет (1538) — без матери (по слухам, отравленной), попал под опеку вначале князей Шуйских, с 1538 — Бельских, с 1542 - вновь Шуйских. Иван рос в обстановке лжи, интриг и насилия, детство осталось в его памяти как время обид и унижений. Засилье временщиков и борьба за власть между враждующими боярскими группировками сформировали в нем подозрительность, жестокость, необузданность. В возрасте 13 лет он велел псарям до смерти забить своего воспитателя В.И.Шуйского, затем объявил себя самодержцем (29 декабря 1543). Князей Глинских (родственников матери) он назначил главнейшими над всеми иными боярскими и княжескими фамилиями. В 15 лет послал свое войско против казанского хана, но тот поход был безуспешным.

16 января 1547 был «венчан на царство» — одарен шапкой и бармами Мономаха и титулом «царя и великого князя всея Руси». 13 февраля вступил в свой первый (из семи) брак — с неродовитой и незнатной дворянкой Анастасией Романов(н)ой, дочерью Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. С ней ему суждено было прожить 13 лет, прижив трех сыновей, в том числе Федора Ивановича (будущего царя), Ивана Ивановича (им же и убитого в 1581), Дмитрия (погибшего в отрочестве в Угличе) и трех дочерей, дав начало новой царской династии — Романовых.

В июне 1547 страшный московский пожар вызвал народный бунт против Глинских, чарам которых толпа приписала бедствие. Бунт усмирили, но впечатления от него, по словам Грозного, впустили «страх» в его «душу и трепет в кости». Влияние на царя перешло от Глинских к Сильвестру, духовнику Ивана, протопопу Благовещенского собора в Кремле (автору одного из разделов Домостроя). Тот сумел убедить царя в возможности спасти страну с помощью новых советников, которые были подобраны по указаниям Сильвестра и составили особый кружок, по сути выполнявший функции правительства, названный одним из ее членов, князем А.Курбским, Избранной радой.

Активное участие Грозного в государственной деятельности начинается с создания рады в 1549 и превращения костромского дворянина А.Ф.Адашева в ее фактического главу. Разнородная по составу, рада верно служила укреплению самодержавной власти Ивана и усилению централизации государства. Эту цель преследовали и казанские походы 1549-1552, завершившиеся взятием Казани 2 октября 1552 (в честь чего на Красной площади в Москве заложили Покровский собор с 8 главами — символом 8 дней «казанского взятия»), и реформы по усилению центральной власти. С 1549 начался созыв Земских соборов, в 1550 составлен новый Судебник, подтвердивший Юрьев день как единственный день перехода крестьян от одного владельца к другому (предвестник полного закрепощения крестьян). В 1551 созван церковный собор, получивший имя Стоглавого (в сборнике его решений было 100 глав), на котором присутствовали, наряду с духовенством, бояре и верхи дворянства. Собор утвердил пантеон русских святых и унифицировал обряды.

В начале 1550-х правительство Грозного провело реформы управления и суда (Губная, Земская реформы, ликвидировавшие систему «кормлений» и начавшие перепись земель), в 1553 установили торговые связи с Англией и выстроили первую в русской истории гостиницу рядом с Кремлем (Английский торговый двор), в том же году началась работа первой типографии в Москве. К середине века оформилась система приказов (исполнительных учреждений), успешно шла реформа армии (в 1550 были заложены основы стрелецкого войска, с 1556 появилось деление на роды воск — конница, стрельцы и «наряд», т. е. артиллерия).

Так первый (реформаторский) период правления Грозного консолидировал служилое сословие (дворян), укрепил государственный аппарат и позволил решить ряд внешнеполитических задач. Спустя 4 года после взятия Казани было завоевано Астраханское ханство. В зависимость от Москвы попали сибирский хан Едигер (1555) и Большая Ногайская орда (1557); одновременно под «московскую длань» добровольно вошли башкиры.

Однако сам царь полагал, что проведенные мероприятия не только не укрепили его власти, но «всех бояр начали в самовольство приводити». Его беспокоила самостоятельность взглядов Адашева и Сильвестра, которых он обвинил в том, что они сами всем распоряжаются, а его «водят, как юнака, под руки». Расхождение мнений выявил вопрос о направленности дальнейших действий во внешней политике: Грозный полагал необходимой войну за выход к Балтике, члены «рады» — дальнейшее продвижение на юго-восток.

Начавшаяся в 1558 Ливонская война должна была подтвердить правоту царя, но успехи первых лет войны сменились поражениями. Смерть в 1560 Анастасии Романовой и наговоры ее родственников заставили царя заподозрить бывших сподвижников в злом умысле и отравлении царицы. Адашев умер в момент готовящейся для него расправы; Сильвестр по приказу Грозного был пострижен и сослан в Соловецкий монастырь. В 1564 ближайший советник царя кн. Андрей Курбский (1528-1583), член Избранной рады и полководец, узнав о смерти Адашева и готовящейся расправе над ним самим, бежал в Литву.

Избранная рада пала. Начался второй период правления Грозного, когда он стал править самодержавно, не слушая ничьих советов. На смену аскетичности времен Избранной рады пришли роскошные пиры и скоморошьи потехи. Чтобы покончить с оппозиционерами, царь решился на демонстративную «обиду»: вместе с семьей он в декабре 1564 покинул Москву, как бы отрекаясь от престола, и выехал в Александровскую слободу. Народ, придя в смятенье, потребовал от бояр и высшего духовенства умолить царя вернуться. Грозный принял депутацию и согласился вернуться, но на определенных условиях. Их он изложил, приехав в столицу в феврале 1565; по сути, это было требование предоставить ему диктаторские полномочия (право казнить и миловать изменников, забирать их имущество). Специальным указом царь провозгласил учреждение опричнины (от древнерус. опричь - «кроме»), т. е. удельного личного владения царя, которое должно обеспечить нужды его заново реорганизованного, «особого обихода дворцового». Эти личные земельные владения должны были быть составлены из конфискованных земель политических оппонентов и вновь перераспределены среди тех, кто был ему верен и предан. Под перераспределение попали около 20 городов и несколько волостей. Из преданных «друзей» царь создавал особое войско — опричное, формировал дворы со слугами для их содержания. В Москве для опричников было выделено несколько улиц и слобод. Число опричников и их земли быстро увеличивались.

Земли, не попадающие под перераспределение, именовались «земщиной», на них самодержец не претендовал. Земщина управлялась боярской думой, располагала войском, судебной системой и другими административными учреждениями. Однако реальной властью обладали опричники, выполнявшие функции государственной полиции.

Одетые в черное, на вороных конях с черной сбруей и привязанными к седлу собачьей головой и метлой (символами их должности), эти беспощадные исполнители царевой воли наводили на людей ужас массовыми убийствами, грабежами и поборами. Множество боярских родов было полностью истреблено, среди них были и родственники царя (кн. В.А.Старицкий). В 1569 опричником Малютой Скуратовым был задушен митрополит Филипп, перешедший от увещеваний царя к прямым его обличениям и открыто протестовавший против опричнины. В 1570 жестокий удар опричного войска обрушился на Новгород и Псков, обвиненные их в стремлении «перейти в подданство» литовскому королю. Десятки тысяч новгородцев были преданы мучительным казням по подозрению в изменнических настроениях. После новгородской расправы царь сам стал бояться своих опричников. В мае 1571 их войско показало себя неспособным оказать сопротивление «крымцам» во главе с ханом Девлет-Гереем, и Москва была сожжена. За такой промах царь казнил командующего опричным войском кн. Черкасского, а в 1572 упразднил опричнину и восстановил прежний порядок. Правда, казни в Москве продолжались. В 1575 на площади у Успенского собора в Кремле были казнены 40 человек, участники Земского собора, выступившие с «особым мнением», в котором Иван IV увидел «мятеж» и «заговор».

Опричники и продолжавшаяся война в Ливонии измучили страну. Война в Прибалтике, прерванная после падения Ливонского ордена (1561), возобновилась без прежнего успеха. Англия не пошла на договор с Русским государством, а шведский престол в 1568 занял Юхан III, дружески расположенный к Польше. С избранием Стефана Батория на польский трон (1575) военные столкновения стали для России цепью поражений. Поляки дошли до Пскова, но не смогли взять его (т.наз. «псковское сидение» 1581), после чего Московия подписала с Польшей мирный договор в Яме-Запольском (1582); по нему Москва отказывалась от притязаний на Ливонию и Полоцк, а поляки возвращали захваченные русские земли. По Плюсскому миру со Швецией 1583 вся Эстляндия отходила Швеции.

Несмотря на очевидные промахи в борьбе за Балтику, правительство Ивана Грозного сумело наладить в эти годы торговые связи через Архангельск с Англией и Нидерландами. Весьма успешным было и продвижение русского войска в земли сибирского хана, завершившееся уже при сыне Грозного царе Федоре Ивановиче.

Умер Грозный в Москве 18 марта 1584. Митрополит Дионисий совершил обряд пострижения над умирающим царем. Его прах царя был упокоен в Архангельском соборе Кремля.

Сложившееся в русском фольклоре прозвище царя («Грозный»), точно отражает представление о нем как о могущественном правителе. Убежденный в необходимости отстаивать божественное право самодержца, он стремился к неограниченной власти. Жестокий и подозрительный, одержимый манией преследования, он устраивал кровавые расправы, но временами осознавал свои грехи и предавался истовому покаянию. Мнительность и недоверчивость его характера с годами усиливались (в результате одной из вспышек гнева он убил в 1582 своего сына Ивана Ивановича), обостряясь после каждой неудачной женитьбы (Анастасия Романова умерла «юницей», в 1569 скончалась Мария Темрюковна; в 1571, не прожив и месяца с царем, Марфа Собакина, в 1574 отправлена в монастырь Анна Алексеевна Колтовская, а затем Анна Васильчикова; неудачным было и сожительство Василисой Мелентьевой. Ребенок от последнего, седьмого брака с Марией Федоровной Нагой родился эпилептиком и рано погиб).

Будучи человеком «книжным», Грозный прекрасно владел пером, обладал литературным талантом (о чем говорят его широко известные послания к А.М.Курбскому, В.Грязному и др.). Предполагают, что написанные им тексты оказали значительное влияние на составление ряда литературных памятников середины 16 в. (летописные своды, Государев родословец 1555, Государев разряд 1556 и др.). Царские указы сыграли важную роль в организации книгопечатания; по его инициативе было осуществлено строительство в Москве храма Василия Блаженного, созданы росписи Грановитой палаты.

В исторической науке деятельность Грозного получила разноречивую оценку. Н.М.Карамзин, М.Н.Погодин, В.О.Ключевский отрицательно характеризовали его; советские историки Р.Ю.Виппер, С.В.Бахрушин, И.И.Смирнов, работавшие в годы восхваления тоталитарных и тиранических методов достижения процветания страны, подчеркивали положительные стороны в его деятельности. Опричнина рассматривалась ими как «аграрный переворот, вызванный борьбой прогрессивного дворянского землевладения с реакционным боярским». Критика этих взглядов содержится в работах историков периода политической «оттепели» — М.Н.Тихомирова, А.А.Зимина, С.О.Шмидта.

Образ Ивана Грозного нашел отражение в фольклоре и художественной литературе, его личность пытались постичь М.Ю.Лермонтов, А.К.Толстой, А.Н.Толстой, в живописи и скульптуре — И.Е.Репин, В.М.Васнецов, М.М.Антокольский.

Наталья Пушкарева

Литература:
Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960;
Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964;

ИВАНОВ, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ (1806-1858), русский художник. Родился в Петербурге 16 (28) июля 1806 в семье видного живописца-классициста А.И.Иванова. Отец был и главным наставником будущего мастера во время его учебы в петербургской Академии художеств. Ранние полотна Иванова — Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора (1824, Третьяковская галерея) и Иосиф, толкующий сны… (1827, Русский музей, Петербург) - демонстрируют принципы академического классицизма.

Выехав в 1830 за границу как «пенсионер» Общества поощрения художеств, Иванов почти на всю жизнь поселился в Риме. Испытал влияние искусства итальянского Возрождения; среди художников-современников ему были особенно близки немецкие назарейцы (их лидер И.Овербек входил в круг близких друзей Иванова). Мастер поддерживал также дружеские отношения с Н.В.Гоголем и А.И.Герценом, перенял идеи русского (С.П.Шевырев и др.) и немецкого (Ф.Шеллинг) философско-эстетического романтизма; сам он был настоящим художником-философом.

Полная тонкой композиционно-колористической гармонии картина Аполлон, Гиацинт и Кипарис (1831-1834, Третьяковская галерея), равно как и грациозно-величественное Явление Христа Марии Магдалине (1833-1835, Русский музей), явились для Иванова частными творческими эпизодами. Он задумывает «всемирный сюжет», способный духовно преобразить не только искусство, но и все современное общество.

Таким сюжетом явилось гигантское полотно Явление Мессии (Явление Христа народу, 1837-1857, Третьяковская галерея), — с толпой лиц разных сословий на берегу Иордана, которым вдохновенный Иоанн Креститель указывает на приближающегося Спасителя. В картине поражает, в первую очередь, композиционное мастерство, с которым Иванов-режиссер обращает множество четко индивидуализованных персонажей к единой возвышенной цели. Художник мечтал о том, чтобы поместить Мессию в храм Христа Спасителя, который строился тогда в Москве, и написал особый эскиз заалтарного образа для этого храма (Воскресение, гуашь, 1845, там же). Однако в итоге романтическая эстетика берет верх над религией (к тому же мастер испытывал и воздействие рационалистического критицизма Д.Ф.Штрауса с его Жизнью Иисуса); Иванов несколько охладел к своему честолюбивому замыслу, хотя и довел его до конца.

Гораздо непосредственней его мистическая поэтика сказывается в большом цикле библейских акварелей и рисунков (1850-е годы, в основном в Третьяковской галерее и Русском музее); эпическая ритмика фигур, по-древневосточному архаичных, сочетается здесь с феерически-визионерскими цветосветовыми эффектами, предвосхищающими искусство символизма (например, живопись Г.Моро).

По-своему эпохальны многочисленные этюды к Мессии. Простые мотивы типа ветки на фоне неба (Ветка, конец 1840-х — начало 1850-х годов Третьяковская галерея) или обнаженных мальчиков на фоне Неаполитанского залива (этюды 1850-х годов), решенные с беспрецедентным для русского искусства мастерством пленэрной живописи, обретают необычайную значительность. Идя вглубь натуры в ее первозданной простоте, Иванов предваряет не какие-то отдельные направления, но первые рубежи современного искусства в целом (недаром полагают, что его этюды могли повлиять на творчество молодого Э.Дега).

Иванов вернулся на родину в 1857. Умер Иванов в Петербурге 3 (15) июля 1857.

Литература:
Алпатов М.В. А.А.Иванов. Жизнь и творчество, тт. 1-2. М., 1956;
Алленов М. Александр Иванов. М., 1997;
А.Иванов в письмах, документах, воспоминаниях. М., 2001;

ИВАНОВ Вячеслав Иванович [1866-] — поэт и теоретик символизма. Р. в Москве, в семье землемера. Пройдя два курса ист.-фил. факультета Моск. университета, И. с 1886 продолжал образование в Берлине, где занимался историей под руководством Моммзена, филологией, философией.

С 1891 в течение ряда лет И. объехал многие страны Европы, был в Палестине, Александрии, наезжал в Россию, но жил преимущественно в Италии. Основным предметом научных занятий И. была проблема религии Диониса и происхождения трагедии.

В 1904 в "Новом пути" печаталось его исследование "Эллинская религия страдающего бога", в 1905 в "Вопросах жизни" — "Религия Диониса". Эти исследования нашли свое завершение в диссертации "Дионис и прадионисийство" (Баку, 1923), защищенной на степень доктора классической филологии в 1921 при Бакинском университете.

Важнейшими факторами в формировании мировоззрения И. явились учения Ницше, с одной стороны, и славянофилов и Вл. Соловьева — с другой. Как поэт И. выступил в печати лишь в 1903. В 1905 И. поселяется в Петербурге и быстро становится одним из вождей символизма. "Ивановские среды" [1905-1907] — кружок, собиравшийся у И. в "Башне", где бывали тяготевшие к символизму поэты, художники, философы, ученые, — становятся одним из центров движения, лабораторией поэтики и мировоззрения "второго поколения" символистов. И. принимал близкое участие в Петербургском религиозно-философском о-ве, в издательстве "Оры", в журн. "Золотое руно", "Труды и дни", печатался также в альманахе "Северные цветы", журналах "Весы", "Аполлон", "Новый путь" и др.; преподавал на Высших женских курсах.

После Октября И. работал в области культурного строительства в Москве, с 1921 - в Баку, где был профессором, некоторое время ректором университета и замнаркомпроса Азербайджанской ССР. С 1924 живет в Италии.

Как теоретик и поэт И. выражает тенденции "младших символистов", резко противопоставляя их декадентству, импрессионизму и парнассизму, весьма сильно представленным в "старшем поколении". Различая в ходе истории эпохи органических и критических культур, И. видит в декадентстве крайнее выражение критической культуры (буржуазной), к-рой на смену должна притти культура органическая. Прообраз ее И. усматривает в средневековье, в Египте, провозвестником ее является подлинный символизм. По И., последний стремится к созданию народного искусства большого стиля взамен интимного, уединенного искусства для избранных, к созданию синтетического искусства взамен дифференцированного. Индивидуализм должен быть преодолен в органическом слиянии личности с коллективом, в соборности. Искусство должно стать ознаменованием объективных реальностей, а не субъективной иллюзией.

Идеалистическому символизму, декадентскому импрессионизму И. противопоставляет реалистический (в смысле "объективного" идеализма) символизм, парнасскому принципу искусства для искусства - принцип искусства религиозного, теургического. Средоточием этого будущего искусства, а также фокусом религиозно-общественной жизни, должно явиться синтетическое искусство театра как мистерии, как всенародного "действа", где нет пассивных зрителей и все являются участниками.

Поэт — не уединенный мечтатель, а учитель, голос народа. Искусство должно стать мифотворческим. Соответственно складывается путь поэта-символиста от основного приема словотворчества — метафоры — к символу, образующему в своем движении миф, к-рый знаменует некоторую объективную, высшую реальность (realiora) — космическую или реальность жизни человеческого духа. Но подлинно-мифотворческое искусство, как древнегреческое, может быть только всенародным. В настоящее время оно лишь зарождается, предчувствуется, и потому подготовляющий его символизм есть искусство хотя и не интимное, но келейное, где немногие художники предвосхищают будущие формы.

Этот круг идей И. тесно связан с учением Вл. Соловьева, при помощи к-рого И. преодолевает индивидуализм Ницше, с эсхатологическими чаяниями, верой в особый путь России, минующей капитализм и объединяющей вокруг себя все славянские народы, со славянофильским мессианизмом, словом, с той идеологией, к-рая развивалась в конце XIX и начале XX вв. интеллигенцией среднего и мелкого дворянства как ее идеологическое оружие в борьбе с растущим и торжествующим промышленным капитализмом.

Прообраз искусства органической эпохи, искусства религиозного, И. ищет в средневековье, но не в западном, к к-рому обращались многие романтики и некоторые символисты, а в византийстве, более близком славянству и связующем последнее с эллинством. Искание основ для возрождения дворянской органической культуры в византизме характерно не только для И., но и для ряда его современников (Рёрих, Врубель и др.).

Эта идеология служит источником тематики поэзии И., ей соответствует и поэтический стиль И. Если основными для декадентской фазы символизма были темы смерти, гибели, отчаяния, тоски бытия и т. п., то основные темы, "миф", И. — смерть и последующее воскресение, гибель и возрождение. С этим мифом тесно связаны темы преображения, эсхатологических чаяний, а также тема жертвы, прославление жертвенного страдания.

Другой тематический центр поэзии И. — тема утверждения мира, "всерадостного", "слепительного" Да, в к-ром оптимизм И. противостоит декадентскому пессимизму. К основным принадлежат также темы "благого нисхождения", преодоления индивидуального, торжества соборности, тема мистической любви, побеждающей смерть, темы богоискания, богоявления и др.; в качестве побочных, преодолеваемых, выступают декадентские темы одиночества, отчаяния, богоборческого самоутверждения. Этот тематический комплекс возникает на почве психоидеологии класса, когда-то могущественного, теперь утратившего свою мощь, упадочного, но еще сохранившего достаточно энергии, чтобы в лице своих идеологов стремиться к своего рода возрождению на некоторой новой основе, реагировать на всеобщее предреволюционное оживление политической и идеологической борьбы. С революцией, принимающей вид апокалиптического события, связываются по существу реакционные надежды феодальной романтики, мистического неонародничества дворянской интеллигенции.

В форме и содержании поэзии И. начала гармонии, строя, лада, единства, целостности торжествуют над началами множественности, разрозненности, смутных настроений, лирического хаоса. Стиль поэзии И. так же противостоит импрессионизму, как ее тематика и теория поэзии И. — декадентству, и стремится сформировать систему собственно-символистических средств выражения. От субъективного и индивидуального поэзия И. тяготеет к объективному и сверхиндивидуальному, от чистого лиризма — к эпизированной и драматизированной лирике. Весьма значительную роль играет в ней фабульный, повествовательный элемент; иногда стихотворение превращается в драматическую сцену с несколькими лицами или в монолог какого-нибудь персонажа. Сама форма изложения от имени некоего "я", знаменующая субъективную, индивидуальную точку зрения, представлена у И. минимально, зато большое место занимает повествование в третьем лице и изложение от первого лица множественного числа, лица некоторого коллектива — "мы".

Большую роль у Иванова играет изложение, обращенное от одного коллектива к другому ("вы" - чаще всего группа людей: поэты, пророки, человечество, верующие и т. д.). Стихи И. приближаются к одам, гимнам, дифирамбам; они как бы предназначены для хорического произнесения, ритуальных действ, торжественной декламации, молитв, священнодействий и празднеств. Вместо импрессионистической фиксации случайного, мгновенного настроения у И. - широкая философская и религиозная концепция.

В поэзии И. — недвижно застывшие ряды форм, предметность, непронизанная движением; ей чужд динамизм буржуазного мироощущения; в ней царят статика, застылость "таинственно-богослужебного" феодального искусства. Глагольность поэзии И. минимальна; даже сказуемые в очень большой мере образуются не глаголами, а существительными, прилагательными и др.; среди глагольных слов большое место занимают слова, означающие состояние и претерпеваемое действие.

Фразы И., изобилующие необычайными инверсиями, развиваются медленно, развертываясь в периоды со сложным соподчинением частей. Течение стиха также величаво, оно замедляется обилием чистых метрических стоп и ипостас спондеем ("Где я?.. Вкруг туч пожар — мрак бездн и крыльев снег", "О рок жреца! победа! слава! Луч алый! пышность багреца"). При всем богатстве инструментовки стих И. противополагается импрессионистически музыкальной стихии, он совершенно не напевен, обилен крутыми enjambements; ямб, хорей вытесняют немногочисленные трехсложные стопы. Соответственно этому и в пейзаже у И. — тяжкогранная застывшая природа, как в византийской мозаике; всюду груды камней, упоры глыб, столпы, грани, кристаллы, расплавы металлов (вершина горы — грань алмаза; "гранями сафира огранена земля"; хрустальные своды неба; "блестящих отсветов недвижные столпы"; медная грудь моря; ртуть озер; перлы туч; лучи солнца — расплавленное злато; малахитные мхи; смарагдная тишина; алмазный дождь; жемчужный час; яхонт волн и т. д.).

Направленность к созданию религиозного, богослужебного искусства находит отражение у Иванова в церковной, ритуальной лексике (дикирий, купель, крест, святилище, знаменья, иерархии, аналой, ладан, хоругви, иконостас, нимб, колокола и т. д.); религиозно-церковные realia постоянно вторгаются у И. в план сравнений, метафор (литургия нив; лунная риза; звездный омофор; долина-храм; потир небес; скала, как тиара; луг, что ладан, и т. д.). Устремление к монументальному, величественному, народному, древнему приводит И. к исключительно интенсивному пользованию архаизмами (славянизмами), неологизмами, образованными в архаистическом духе. Его лексикон полон словами и формами, вроде: пря, ложесна, мрежи, кошница, перси, зык, отверстый, долу, зрак, дщерь, воспомни, млеко, праг, древлий, премены, охладный, девий и т. д.

Диалектика творчества И. приводила к тому, что он, пытаясь творить искусство полножизненное, созвучное современности и предвосхищающее будущее, направленное на реальность, всенародное, на самом деле создавал искусство, хотя и монументальное, но мертвенное, ушедшее в прошлое, чуждое современности, действительности, келейное, непонятное не только народу, но и сколько-нибудь широкому кругу читателей. Все движение "младших символистов", их стремление к ренессансу дворянской культуры на некоторых обновленных основах, к созданию всенародного искусства большого стиля не имело реальной почвы в исторической ситуации соответствующего класса. Это движение не могло выйти за пределы социально-психологической реакции некоторой части дворянской интеллигенции на гибель дворянской культуры под ударами торжествующего буржуазного капитализма.

Библиография:

I. Художественные произведения: Кормчие звезды, СПБ., 1903; Прозрачность, М., 1904; Cor ardens, тт. I-II, М., 1911; Нежная тайна, СПБ., 1912; Младенчество, Поэма, П., 1918; Прометей, Трагедия, П., 1919, и др. Критич. ст.: По звездам, СПБ., 1909; Борозды и межи, М., 1916; Родное и вселенское, М., 1917, и др. Переводы: I пифийская ода Пиндара, "ЖМНП", 1899; Алкей и Сафо, М., 1914, и др. II. Об Иванове см.: Русская литература XX в., под ред. Венгерова (автобиография, ст. А. Белого, Зелинского, Бердяева); Блок А., Творчество Иванова, "Вопросы жизни", 1905, № 5; Поярков, Поэты наших дней, 1907; Морозов М., Пред лицом смерти, "Литературный распад", 1908; Гофман М., Книга о русских поэтах последнего десятилетия, 1909; Брюсов В., Далекие и близкие, 1912; Закржевский, Религия, 1913; Измайлов А., Пестрые знамена, 1913; Чулков Г., Наши спутники, 1922; Коган П., Мечтатели, "Печать и революция", 1922, II; Гумилев, Письма о русской поэзии, 1923; Коган П., Очерки по истории нов. русской литературы, т. III, вып. III; Белый А., Сирин ученого варварства, изд. "Скифы", Берлин, 1922; Львов-Рогачевский В., Нов. русская литература (неск. изд.). III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1928; Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928; Мандельштам Р. С., Художественная литература в оценке русской марксистской критики, изд. 4-е, Гиз, М., 1928.

Б. Михайловский

ЙЕХЕЗКЕЛЬ (иврит. "да укрепит Господь!"; в русской традиции - Иезекииль) — в иудейской и христианской традициях — третий великий пророк Израиля (см. Йисраэль), живший на рубеже 7-6 вв. до н. э. и проповедовавший в Вавилонском плену; автор книги, названной его именем (Сэфер Йехезкель - Книга пророка Иезекииля). В Танахе Книга пророка Й. расположена в разделе Пророки в подразделе Поздние (Последние) Пророки вслед за Книгой пророка Йирмеяѓу (Иеремии; см. Йирмеяѓу), в христианской Библии — также вслед за Книгой пророка Йирмеяѓу в общем корпусе пророческих книг, завершающих Ветхий Завет.

От усилий каждого зависит судьба народа, и пророк обращается к душе и сознанию каждого. Он не столько оратор, народный трибун, как Йешаяѓу и Йирмеяѓу, сколько собеседник, пастырь, врачующий своих больных овец. Таким Пастырем предстает в книге Й. и сам Господь: "Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их. ...Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю..." (Иез 34:11; 15-16).

Изяслав Ярославич (в крещении Димитрий, родился:1024, Новгород — † 3 октября 1078, Нежатина Нива, близ Чернигова) — великий князь киевский в 1054—1068, 1069—1073 и с 1077, новгородский князь 1052—1054.

Родился в родился в 1024 году в Новгороде, где в то время князем был его отец Ярослав Мудрый, а матерью его была жена Ярослава — Ирина (шведская принцесса Ингегерда), он был их вторым сыном после Владимира.

Получил от отца стол в Турове. После смерти в 1052 году старшего брата новгородского князя Владимира, стал новгородским князем и по тогдашним династическим правилам, стал наследником киевского стола (хотя Владимир и оставил сына). 20 февраля 1054 года, после кончины отца, стал великим князем киевским, а в Новгороде оставил князем своего сына Мстислава.

Русь в это времяБо?льшая часть княжения Изяслава характеризуется равным участием в государственном управлении великого князя и его младших братьев — черниговского князя Святослава и переяславского Всеволода. Братья вместе предприняли пересмотр «Русской правды» (приняв так называемую Правду Ярославичей), совместно принимали решения о замещении вакантных княжеских столов, а также учредили отдельные митрополии в своих княжествах. Историки называют эту систему триумвиратом Ярославичей. Вместе они приняли участие в походе на торков. В 1055 году торки совершили набег на Переяславль, и были разбиты, но в этом столкновении Русь впервые столкнулась с половцами хана Болуша, подписав с ним мирный договор о границах, установивший 50 км нейтральной полосы между Русью и Землёй Половецкой. В 1057 году Русью была оказана Византии военная помощь в Армении против турок-сельджуков. В 1058 году Изяслав завоевал земли балтского племени голядь в бассейне реки Протва. Так же состоялся поход на торков в 1060 году и против Всеслава Полоцкого в 1067 году.

В 1068 году Изяслав был свергнут начавшимся в Киеве народным восстанием. Руководители восставших освободили из «поруба» (тюрьмы без дверей, выстроенной вокруг заключенного) арестованного ранее Изяславом князя Всеслава Полоцкого и возвели его на киевский престол. Изяслав бежал в Польшу, к своему племяннику князю Болеславу II, и, воспользовавшись помощью польских войск, в 1069 году вернулся, а впереди себя в Киев послал сына Мстислава, где тот учинил расправу над зачинщиками восстания, причём виновников изгнания Изяслава, перебил, либо ослепил.

Однако уже к 1073 году (а, всего вероятнее, и несколько раньше) «триумвират» Ярославичей распался; младшие братья Святослав и Всеволод вступили в заговор против Изяслава, которому пришлось помириться со своим прежним оппонентом Всеславом Полоцким. В 1073 Святослав Черниговский захватил Киев, и Изяслав вновь бежал в Польшу, где на сей раз был выдворен польскими властями, заключившими союз со Святославом и Всеволодом. Изгнанник Изяслав направился в Германию к императору Генриху IV и потребовал у него помощи в борьбе против братьев, вручив ему гигантские богатства; однако император, силы которого были отвлечены внутренней борьбой в Германии, также не поддержал его. Изяслав отправил в 1075 году своего сына волынского князя Ярополка в Рим, где тот посетил папу Григория VII, будущего антагониста Генриха IV. Папа ограничился общими увещеваниями в адрес русских князей.

Конец скитаниям Изяслава положила внезапная кончина Святослава Ярославича 27 декабря 1076 года; ставший его единоличным преемником Всеволод примирился со старшим братом и вернул ему киевское княжение, а сам удалился в Чернигов (1077).

Однако уже в следующем году началась новая междоусобная война. Против дядей — Изяслава и Всеволода — восстали их племянники, сын Святослава князь тмутараканский Олег Святославич, претендовавший на черниговский стол, и князь-изгой Борис Вячеславич. В битве на Нежатиной Ниве под Черниговом 3 октября 1078 года коалиция Ярославичей одержала победу, Олег бежал, а Борис был убит, однако ближе к концу сражения Изяслав также погиб (неприятельский всадник ударил его копьём в плечо). Битва на Нежатиной Ниве и гибель Изяслава и Бориса упоминаются в «Слове о полку Игореве».

Похоронен Изяслав Ярославич в соборе Святой Софии в Киеве.

Известно, что Изяслав был женат на Гертруде, дочери польского короля Мешко II.

Дети.

Ярополк — князь туровский, известно также, что Гертруда называет Ярополка в своём молитвеннике (так называемый Кодекс Гертруды) своим «единственным сыном». Возможно другая неизвестная женщина, возможно — жена Изяслава, была матерью двух его более известных сыновей:

Святополк (Святополк II) (1050—1113) — князь полоцкий (1069—1071), новгородский (1078—1088), туровский (1088—1093), Великий князь киевский (1093—1113), а его потомки в XII—XIII веках продолжали княжить в родовом Турове.

Мстислав — князь новгородский (1054—1067)

Биографических сведений об Иисусе сыне Сираха не сохранилось. В отличие от других неканонических книг, писатели которых остались неизвестными, писатель настоящей книги называет себя иерусалимлянином Иисусом, сыном некоего Сираха (Сир 50:29). Из текста книги видно, что это был человек, по тому времени очень образованный, - особенно богословски, - обладал практическим опытом, много путешествовал и изучал нравы людей. Известен как автор «Книги сына Сираха» (евр. сефер бен Сира), называемой также (по-еврейски и по-гречески) Премудростью сына Сираха или просто Премудростью Сираха [греч. σοφια σειραχ]. Это второканоническая книга не входит в состав еврейской Библии (Танаха). Время написания книги не может быть установлено с непререкаемою точностью. На основании содержания 50-й главы можно догадываться, что писатель книги был современником иудейского первосвященника Симона Первого, названного Праведным и жившего при Птолемее Лаге, ок. 290 г. до н. э. Внук писателя и переводчик его книги с еврейского языка на греческий жил, - предполагают, - при Евергете I, правившем ок. 247 г. до н. э., и сделал свой перевод книги около 230 г. до н. э. (см. пролог книги перед греческим и славянским текстом).

Иннокентий, епископ Иркутский, в миру Иоанн, происходил из дворянского рода Кульчицких. Родители его в середине XVII века переселились с Волыни в Черниговскую губернию. Святитель родился около 1680 года, обучался в Киевской духовной академии.

Монашеский постриг принял в 1710 году и был назначен преподавателем в Славяно-греко-латинскую академию префектом и профессором Богословия. В 1719 году святитель Иннокентий был переведен в Санкт-Петербургскую Александро-Невскую Лавру с назначением обер-иеромонахом флота. В 1720 году нес послушание наместника Александро-Невской Лавры. 14 февраля 1721 года иеромонах Иннокентий был посвящен в сан епископа Переяславского и назначен в Пекинскую духовную миссию в Китай. Но китайское правительство отказало в визе "духовной особе, великому господину", как его неосторожно охарактеризовала сенатская комиссия по иностранным делам.

Три года вынужден был провести святитель в Селенгинске у китайской границы, перенося много лишений из-за неопределенности своего положения и скорбей от неустройства гражданского управления в Сибири. Дипломатические промахи русского посла в Китае графа Рагузинского и интриги Иркутского архимандрита Антония Платковского привели к тому, что в Китай был назначен архимандрит Антоний, а святитель Иннокентий указом Святейшего Синода в 1727 году был наименован епископом Иркутским и Нерчинским и приступил к управлению новообразованной епархией.

Трудами святителя Иннокентия было начато строительство в Вознесенской обители каменного храма взамен деревянного, расширены границы епархии, включившей не только Селенгинский, но еще Якутский и Илимский округи.

Святитель, не отличавшийся крепким здоровьем, под влиянием сурового климата и невзгод рано отошел ко Господу. Он преставился утром 27 ноября 1731 года.

В 1764 году тело святителя обрели нетленным во время ремонтных работ в монастырской Тихвинской церкви. С 1804 года установлено празднование его памяти 26 ноября, так как в день преставления совершается празднование иконе Божией Матери "Знамение".

Иван III Васильевич (22 января 1440 — 27 октября 1505), также известный как Иван Великий — Великий князь московский в 1462—1505.

Отец — Василий II Васильевич Темный, великий князь Московский. Мать — Мария Ярославна, дочь князя Ярослава Боровского. «Прямое имя» по дню рождения — Тимофей.

Ивана III называют «собирателем земли Русской». Он присоединил к Москве множество исконно-русских земель, отразил вторжение Литвы, освободил страну от монголо-татарского ига («Стояние на Угре» 1480). Его вторая жена Софья, племянница последнего византийского императора, помогла Ивану получить права и регалии константинопольских монархов и способствовала обращению страны к европейской культуре. Новое политическое и религиозное положение московского государства положило начало идее считать Москву «третьим Римом» (считая первым и вторым соответственно Рим и Константинополь).

В правление Ивана III к Москве были присоединены Ярославль (1463), Новгород (1478), Тверь (1485), Вятка, Пермь и др. города и земли. При Иване III составлен Судебник 1497 года, развернулось большое строительство в Москве, вырос международный авторитет Российского государства, произошло оформление титула великий князь «всея Руси».

Он правил в Москве 43 года и за это время сумел превратить Московскую Русь в единое сильное государство, с которым не могла не считаться Европа.

Как писал Н. М. Карамзин: «Отселе история наша приемлет достоинство истинного государственной, описывая уже не бессмысленные драки княжеские, но действие Царства, приобретающего независимость и величие. Разновластие исчезает вместе с нашим подданством; образуется держава сильная, как бы новая для Европы и Азии, которые, видя оную с удивлением, предлагают ей знаменитое место в их системе политической. Уже союзы и войны наши имеют важную цель: каждое особенное предприятие есть следствие главной мысли, устремленной ко благу отечества».

Однако добиться всего этого было нелегко. Иван III Васильевич не любил использовать грубую силу, предпочитая действовать медленно, осторожно, но наверняка. Подобная тактика была успешной: в 1478 к Москве был присоединен Новгород, в 1485 — Тверь, Верея, а также большая часть княжества рязанского. На всей территории Северо-восточной Руси независимыми остались только Псков[1] и часть Рязанского княжества[Источник?].

Борьба со своевольным и привыкшим к свободе Новгородом была особенно долгой. Новгородцы не могли решить, чье покровительство принять: Москвы или Великого княжества Литовского. Ивану III пришлось два раза ходить на Новгород с войсками (в 1471 и в 1478). После первого похода на Новгород (1471) Иван III принудил новгородцев «ставить архиепископа на Москве»[2]. В результате второго похода (1478), вече было уничтожено, как политический институт, а вечевой колокол из опасений увезён в Москву, как символ подчинения Новгородской земли московскому князю.

Именно Иван III сумел окончательно покончить с татаро-монгольским игом. По легенде, это произошло следующим образом. В 1480 хан Ахмат прислал в Москву очередное посольство с требованием дани. Иван III Васильевич позвал к себе послов, но вместо того, чтобы заплатить дань, князь, демонстративно разорвав и растоптав ногами портрет хана, велел убить всех послов, кроме одного. Этому последнему он приказал возвращаться домой и передать хану, чтобы оставил Москву в покое, в противном случае князь пообещал сделать с ханом то, что уже проделал с его послами.

Хан Ахмат рассвирепел и, собрав войска, отправился воевать с непокорным князем. Кроме того, он заручился поддержкой и помощью Литовского великого князя и польского короля Казимира.

Русские, татарские и литовские войска встретились 6 октября 1480 на берегах реки Угры. Русские стояли на левом берегу, их враги — на правом. Силы были примерно равны. Ни те, ни другие не решались напасть первыми. Так они простояли до 11 ноября 1480, когда ханские войска развернулись и ушли восвояси. Это противостояние татарских и российских войск получило название «Стояние на реке Угре». В результате татарское иго, продолжавшееся более двух веков, закончилось: Русь была свободна.

А в 1487 Ивану III удалось поставить Казанское ханство в вассальную зависимость от Московского княжества.

Не меньше, а то и больше проблем, чем татары, Ивану III доставляла Литва. Литовцы вовсе не хотели получить себе сильного соседа и соперника на месте нескольких раздробленных княжеств. Они всеми силами пытались препятствовать объединению и укреплению Руси. Русско-литовские войны в этот период практически не прекращались. Но во второй половине правления Ивана III они оказались удачными для Руси.

В 1494 в результате такой войны в состав Московского княжества была возвращена Вязьма, ранее захваченная литовцами. А после войны 1500—1503 в состав Руси вернулись города Новгород-Северский, Стародуб, Гомель, Брянск, Торопец, Мценск, Дорогобуж и другие.

Но правление Ивана III знаменито не только успешными войнами и удачными политическими комбинациями. В 1479 в Москве было закончено строительство нового каменного Успенского собора. В 1485 Иван III начал большое строительство на территории Московского Кремля. По его приказу строилась Колокольня Ивана Великого, Грановитая палата и др. В 1492 на побережье Балтийского моря была заложена крепость Ивангород.

По приказу Ивана III греческий монах Максим Грек переводил греческие церковные книги на русский язык.

В 1497 Иван III ввел в действие первый со времен Киевской Руси судебник, то есть свод законов государства. Он был составлен по приказу Ивана III дьяком Гусевым на основании «Русской правды», судных грамот и традиций московского судопроизводства.

Иван III Васильевич был женат на Византийской царевне Софье. Желая показать, что Москва во всех отношениях является преемницей Константинополя, Иван III впервые на Руси ввел обряд венчания на царство. Кроме того, он объединил Московский герб с гербом Византии: московского Георгия Победоносца, убивающего змея, с византийским двуглавым орлом.

Иностранцы и подданные без тени сомнения называли Ивана III Васильевича Великим князем Всея Руси и дали ему прозвище «Великий».

Князь Иван III Васильевич умер 27 октября 1505 и похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Н. М. Карамзин писал о нем: «Иоанн, рожденный и воспитанный данником степной Орды сделался одним из знаменитейших государей в Европе, чтимый, ласкаемый от Рима до Царьграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенства ни Императорам, ни гордым Султанам; без учения, без наставлений, руководствуемый только природным умом, дал себе мудрые правила в политике внешней и внутренней; силою и хитростью восстановляя свободу и целостность России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность Новгородскую, захватывая уделы, расширяя владения Московские до пустынь Сибирских и Норвежской Лапландии, изобрел благоразумнейшую, на дальновидной умеренности основанную для нас систему войны и мира, которой его преемники долженствовали единственно следовать постоянно, чтобы утвердить величие государства. …раздрав завесу между Европою и нами, с любопытством обозревая престолы и царства, не хотел мешаться в дела чуждые; принимал союзы, но с условием ясной пользы для России; искал орудий для собственных замыслов, и не служил никому орудием, действуя всегда как свойственно великому, хитрому монарху, не имеющему никаких страстей в политике, кроме добродетельной любви к прочному благу своего народа. Следствием было то, — утверждает Николай Михайлович Карамзин, — что Россия, как держава независимая, величественно возвысила главу свою на пределах Азии и Европы, спокойная внутри, и не боясь врагов внешних».

Жёны:
Мария Борисовна, княжна тверская;
Софья Фоминична Палеолог, Византийская царевна, племянница Константина XII, последнего императора Византии.

Дети: сыновья — Иван, Василий, Юрий, Дмитрий, Семен, Андрей, Борис; дочери — Елена, Феодосия, Евдокия.

Иван (по-византийски Иоанн) V Алексеевич (27 августа (6 сентября) 1666, Москва — 29 января (8 февраля) 1696, там же) — русский царь в 1682—1696, из династии Романовых. Сын царя Алексея Михайловича Тишайшего и царицы Марии Ильиничны, урожденной Милославской.

Когда в 1682 его старший брат, царь Федор Алексеевич, умер, не оставив наследника, 16-летний Иван V, как следующий по старшинству, должен был наследовать царский венец. Иван Алексеевич был с детства болезненным и совершенно неспособным к управлению страной человеком. Именно поэтому было предложено отстранить его и выбрать следующим царем его сводного брата 10-летнего Петра, младшего сына Алексея Михайловича.

Оба брата, один из-за нездоровья, другой из-за возраста, не могли участвовать в борьбе за власть. Вместо них не на жизнь, а на смерть боролись их родственники: за Ивана — сестра, царевна Софья и Милославские, родственники его матери; за Петра — Нарышкины, родственники второй жены Алексея Михайловича. Дело не обошлось без кровавого бунта стрельцов.

В итоге Иоаким предложил провозгласить царями сразу обоих: Ивана — cтаршим царем, Петра — младшим царем и назначить при них регентшей царевну Софью Алексеевну.

25 июня 1682 Иван V Алексеевич и Пётр I Алексеевич венчались на царство в Успенском соборе Московского Кремля. Для них был сооружён особый трон с двумя сиденьями, в настоящее время хранящийся в Оружейной палате.

Хотя Иван назывался «старшим царём», он практически никогда напрямую не занимался государственными делами, а целиком посвятил себя семье. С 1682 по 1689 Россией управляла Софья, а в 1689 фактическая власть перешла к Петру.

Иван V Алексеевич умер на 30-м году жизни, 29 января 1696 в Москве и похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Жена:(с 1684) Прасковья Фёдоровна Салтыкова (1664-1723), царица.

Дети.
Мария Ивановна (1689-1692), умерла в младенчестве;
Феодосия Ивановна (1690-1691), умерла в младенчестве;
Екатерина Ивановна (1691-1733), царевна, замужем за герцогом Карлом Леопольдом Мекленбург-Шверинским (1678-1747), их дочь Анна Леопольдовна была матерью императора Иван VI Антоновича, правившего в 1740—1741; Анна Иоанновна (1693-1740), императрица Российской империи;
Прасковья Ивановна (1694-1731), царевна, замужем за генерал-аншефом Иваном Ильичом Старшим Дмитриевым-Мамоновым (1680-1730), происходящим из древнего русского рода Рюриковичей, утратившего княжеский титул.

Иван VI (Иоанн Антонович), русский император из династии Романовых c ноября 1740 по ноябрь 1741, правнук Ивана V.

В официальных прижизненных источниках упоминается как Иоанн III, то есть счёт ведется от первого русского царя Иоанна Грозного; в поздней историографии установилась традиция именовать его Иваном (Иоанном) VI, считая от Ивана I Калиты.

Родился 12 (23) августа 1740 в Санкт-Петербурге, умер 5 (16) июля 1764 в Шлиссельбурге

После смерти императрицы Анны Иоанновны сын Анны Леопольдовны (племянницы Анны Иоанновны) и принца Антона Ульриха Брауншвейг-Бреверн-Люнебургского двухмесячный Иван Антонович был провозглашен императором при регентстве герцога Курляндского Бирона.

Родился он в самом конце царствования Анны Иоанновны, поэтому вопрос о том, кого назначить регентом, долго мучил и находившуюся при смерти императрицу. Анна Иоанновна хотела оставить трон за потомками своего отца Ивана V и очень беспокоилась, как бы он не перешел в будущем к потомкам Петра I. Поэтому в завещании она оговорила, что наследником является Иоанн Антонович, а в случае его смерти — другие дети Анны Леопольдовны в порядке старшинства, если они родятся.

Через две недели после воцарения младенца в стране произошел переворот, в результате которого гвардейцы, возглавляемые фельдмаршалом Минихом, арестовали Бирона и отстранили его от власти. Новым регентом была объявлена мать императора. Неспособная управлять страной и живущая в иллюзиях Анна постепенно передала всю свою власть Миниху, а после ею завладел Остерман, отправивший фельдмаршала в отставку. Но спустя год и престол вновь настиг новый переворот. Дочь Петра Великого Елизавета с преображенцами арестовала Остермана, императора, царскую чету и всех их приближенных.

Сначала Елизавета намеревалась выдворить «Брауншвейгскую семью» из России, но передумала, испугавшись, что за границей она будет опасна, и приказала посадить в тюрьму бывшую регентшу и её мужа. В 1742 в тайне для всех вся семья была переведена в предместье Риги — Дюнамюнде, затем в 1744 в Ораниенбург, а после, подальше от границы, на север страны — в Холмогоры, где маленький Иван был полностью изолирован от родителей. Долгие северные походы сильно отразились на здоровье Анны Леопольдовны: в 1746 она умерла.

Страх Елизаветы перед возможным новым переворотом привел к новому путешествию Ивана. В 1756 его перевезли из Холмогор в одиночную камеру в Шлиссельбургской крепости. В крепости Иван (официально именовавшийся «известный арестант») находился в полной изоляции, ему не разрешалось никого видеть, даже крепостных служителей. За все время заключения он так и не увидел ни одного человеческого лица. Однако документы свидетельствуют, что узник знал о своем царском происхождении, был обучен грамоте и мечтал о жизни в монастыре. В 1759 у Ивана стали наблюдать признаки неадекватного поведения. Об этом с полной уверенностью утверждала и видевшая Ивана VI в 1762 императрица Екатерина II; но тюремщики полагали, что это лишь жалкая симуляция.

Пока Иван был в заточении, предпринималось много попыток освободить свергнутого императора и вновь возвести на престол. Последняя попытка обернулась для молодого заключенного гибелью. В 1764, когда уже царствовала Екатерина II, подпоручик В. Я. Мирович, несший караульную службу в Шлиссельбургской крепости, склонил на свою сторону часть гарнизона, чтобы освободить Ивана.

Однако стражникам Ивана была выдана секретная инструкция умертвить арестанта, если его будут пытаться освободить (даже предъявив указ императрицы об этом), поэтому в ответ на требование Мировича о капитуляции они закололи Ивана и только потом сдались.

Мирович был арестован и обезглавлен в Петербурге как государственный преступник. Существует неподтверждённая версия, согласно которой его спровоцировала Екатерина, чтобы избавиться от бывшего императора.

«Известный арестант» похоронен, как обычно считается, в Шлиссельбургской крепости; он единственный из российских императоров (если считать найденные и перезахороненные останки Николая II подлинными), чьё место захоронения сейчас точно неизвестно.

ИОАНН БОГОСЛОВ, СВ., по преданию — автор Евангелия от Иоанна, входящего в состав Нового Завета. Его отождествляют с одним из учеников Иисуса Христа, который до того, как он последовал за Иисусом, занимался рыболовным промыслом вместе со своим отцом Зеведеем и братом Иаковом на Галилейском море. Иоанн, как и его брат Иаков, часто упоминается в евангелиях. Вместе с Петром они составляли наиболее близкий круг друзей Иисуса, приходясь, возможно, родственниками последнему по материнской линии. Согласно Евангелию от Иоанна (19:25-27), на попечении Иоанна осталась мать Иисуса. По свидетельству Деяний апостолов, в самом начале эпохи распространения христианства он подвизался вместе с апостолом Петром (Деян 3); Павел говорит о нем как об одном из вождей христианской общины в Иерусалиме (Гал 2:9). Позднее он отправился в Малую Азию, вероятно — в Эфес, где скончался ок. 100. Традиция приписывает Иоанну Богослову авторство трех новозаветных посланий и книги Откровения (Апокалипсиса). День памяти святого 27 декабря (в Русской православной церкви 8 мая по старому стилю).

Евангелие от Иоанна. Рассказ евангелиста Иоанна о жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа существенно отличается от рассказов, содержащихся в т.н. синоптических евангелиях (от Матфея, от Марка и от Луки). Согласно этому евангелию, проповедническая деятельность Иисуса длилась два или три года и несколько месяцев (расхождение в счете лет связано с расхождениями в толковании праздника, упоминаемого в Ин 5:1), между тем как другие евангелия не содержат ясных указаний относительно продолжительности этого периода, хотя по некоторым признакам можно заключить, что они ограничивали этот срок одним годом. Евангелие от Иоанна описывает проповедь в Иудее как первый этап служения Иисуса и как последний его этап, в других же евангелиях нет упоминаний о первом периоде, а о последнем рассказывается гораздо более кратко. В Четвертом евангелии Иисус постоянно проповедует на богословские темы (в том числе — и о себе как о Сыне Божьем и Спасителе). У синоптиков также приводятся длинные проповеди Иисуса, однако они имеют библейское содержание и подчинены скорее морально-практическим, чем богословским целям. Кроме того, автор Евангелия от Иоанна использует религиозную терминологию, заимствованную из обихода не только еврейских, но и нееврейских сект и религиозных течений конца 1 в.

Материал Евангелия от Иоанна распределяется следующим образом: 1:1-18, пролог и богословское обоснование (Иисус из Назарета — воплощение Божественного Слова); 1:19-51, свидетельства об Иисусе Христе; 2:1 — 12:25, Иисус открывает себя в своих деяниях и проповеди; 13:1 — 21:25, миссия Иисуса исполнена; смерть и воскресение. Отрывок 7:53 — 8:11 (о прощении грешницы — «иди и впредь не греши») в некоторых рукописях отсутствует, в других он помещен в конец Евангелия от Иоанна или — после стиха 21:38 Евангелия от Луки. Вероятно, он не входил в первоначальный текст Четвертого евангелия, но был сохранен вместе с ним в качестве подлинных слов Иисуса.

Цель написания Евангелия сформулирована в 20:31. Оно было призвано укрепить христиан (вероятно, языческого происхождения) в их вере в божественность Иисуса Христа и его божественное предназначение, поскольку лишь через веру в него люди могут обрести вечную жизнь. Руководствуясь этой целью, евангелист описывает (в 2:1 — 12:50) семь чудес, или «знамений» Иисуса, отобранных из числа других подобных деяний, известных по устным преданиям (21:25). Эти символические деяния, сопровождаемые изречениями Иисуса, выражают главную цель его служения: даровать людям жизнь. В рассказе о последних днях Иисуса особо подчеркивается религиозный смысл его смерти; по всей видимости, этот рассказ адресован тем верующим, которые сами никогда не видели Иисуса, но через веру сделались его учениками (20:26-29). Евангелие написано очень простым языком, даже там, где говорится о самых глубоких религиозных истинах.

В целом автор Четвертого евангелия обнаруживает знакомство с традицией, которая получила свое выражение в синоптических евангелиях, однако свою задачу он, по-видимому, усматривал в том, чтобы дать более глубокое объяснение смысла описываемых событий, нежели то, которое можно было почерпнуть из общеизвестных преданий. Кроме того, Иоанн стремился выразить смысл служения Иисуса на языке, более понятном людям конца 1 в., чем тот специфический язык, на котором строилась христианская проповедь, обращенная к евреям, и которым широко пользовались авторы синоптических евангелий.

Кроме того, одной из целей евангелиста могло быть стремление переосмыслить предшествующую традицию, чтобы выделить собственно религиозное значение Иисуса. К примеру, вполне возможно, что рассказ об изгнании Иисусом менял и торговцев жертвенными птицами из иерусалимского Храма (Мк 11:15-18) был преднамеренно отнесен им не к концу (как у Марка), а к началу служения Иисуса (2:14-22). Возможно, что таким способом автор пытался подчеркнуть, что Иисус стоит выше Храма.

Литература: Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов. М., 1869;
Житие и хождение Иоанна Богослова. СПб, 1878;
Радченко К.Ф. Замечания относительно отдельных мест книги Иоанна Богослова по списку, изданному Деллингером. СПб, 1904;
Иоанн Богослов. Апокалипсис и другие богодуховенные писания св. Апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Одесса, 1910;
Христианство. Энциклопедический словарь, тт. 1-3. М., 1993-1995;

Иоанн Дамаскин (Ioannes Damaskenos) (р. около 675, Дамаск - ум. до 753) византийский богослов, философ и поэт. Родился в христианской арабской семье. Получил энциклопедическое образование в греческом духе. По-видимому, был приближённым халифа; затем стал монахом (до 700). Выступал как ведущий идейный противник иконоборчества.

И. Д. - завершитель и систематизатор греческой патристики. К новизне идей и оригинальности теорий он не стремился, верный своему девизу: "Я не скажу ничего от себя". Всесторонность познаний И. Д. позволила ему соединить разнородный идейный материал в единую замкнутую систему. Решая задачу упорядочения наук под эгидой церковной догмы и на основе аристотелевской логики, И. Д. создал основы схоластического метода (см. Схоластика), позднее получившего развитие у средневековых теологов Запада, учившихся у И. Д. Главное сочинение И. Д. - "Источник знания"; это компендиум философских и богословских сведений, предвосхищающий "суммы" западных схоластов; латинский перевод его третьей части, осуществленный в середине 12 в., оказал влияние на Петра Ломбардского, Альберта Великого, Фому Аквинского. Сочинения И. Д. получили распространение также в восточно-христианских странах: Грузии, Древней Руси и др. Высказываемая И. Д.мысль о подчинённом положении философии по отношению к теологии повлияла на дальнейшее формулирование этого тезиса в западной схоластике (прежде всего у Петра Дамиани).

В историю литературы И. Д. вошёл как выдающийся поэт, создавший ряд знаменитых церковных песнопений. В литургической лирике он реставрирует античную просодию, доводит до необычайной усложнённости архитектонику канона, дополняя её хитроумными акростихами и превращая как бы в кристаллическую структуру, действующую на воображение своей продуманностью и стройностью. Наряду с этим он способен на выражение простого и сердечного чувства (например, в погребальном гимне "Какая сладость в жизни сей..."), Принадлежность И. Д. романа "Варлаам и Иоасаф" является спорной.

Соч.: Opera omnia, t. 1-3 P., 1860 (Patrologiae cursus completus, ser. graeca, accur. J.-P. Migne, t. 94-96); Schriften, Bd 1 -, В., 1969 -; в рус. пер. - Полн. собр. творений, т. 1, СПБ, 1913; в кн.: Антология мировой философии, т. 1, ч. 2, М., 1969, с. 621-26; Памятники византийской литературы IV-IX веков, М., 1968, с. 270-80.

С. С. Аверинцев.

ИОАНН ЗЛАТОУСТ, СВ. (ок. 354-407), учитель церкви и епископ Константинопольский, родился в Антиохии (Сирия). Готовясь к юридической карьере, изучал риторику, однако затем обратился к изучению богословия и предался суровой аскезе, подорвавшей его здоровье. В 387 рукоположен в пресвитеры и благодаря своему исключительному красноречию в скором времени заслужил почетное прозвище «Златоуста» (греч. Chrysostomos). В 398 Иоанн был избран архиепископом Константинопольским, однако его бескомпромиссность навлекла на него немилость со стороны императрицы Евдоксии, которая в 404, при поддержке честолюбивого архиепископа Александрийского Феофила, низложила его и отправила в ссылку в Кукуз (Армения). Здесь преждевременно состарившийся и терзаемый болезнями святитель трудился на ниве обращения язычников и написал свои знаменитые Послания к Олимпии. Он скончался в 407 на пути в новое место ссылки, Питиунт (современная Пицунда). День памяти святого в Православной церкви 27 января (по старому стилю), в Римско-католической церкви 13 сентября.

Иоанн Златоуст был великим проповедником и неутомимым писателем; до нас дошло более 250 писем, сотни гомилий на Священное Писание и несколько моральных и догматических трактатов (в том числе трактаты О непостижимости природы Бога и о священстве). Богословие Иоанна Златоуста, продолжавшего антиохийскую традицию, отличалось практической направленностью и подкреплялось аскетической жизнью святителя.

Литература:
Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. М., 1992;
Христианство. Энциклопедический словарь, тт. 1-3. М., 1993-1995;
Амман А. Путь отцов. Краткое введение в патристику. М., 1994;

Иоанн Креститель, Иоанн Предтеча (в исламе и христианских арабских церквях — пророк Яхья) — согласно Евангелиям, ближайший предшественник Иисуса Христа, предсказавший пришествие мессии (Христа); жил в пустыне. Иисус называет Иоанна Крестителя Ильей (Мф.17:12-13).

Родился на полгода раньше Иисуса Христа. Сын священника Захарии (из рода Аарона) и праведной Елисаветы (из рода царя Давида). Как повествует Евангелист Лука, архангел Гавриил, явившись его отцу Захарии в храме, возвестил о рождении у него сына, сказав "многие о рождении его возрадуются,ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей" Лк.1:13-17. И вот у благочестивых супругов, до преклонной старости лишённых утешения иметь детей, наконец рождается сын, которого они испросили в молитвах. Он избежал смерти среди тысяч убитых младенцев в Вифлееме и его окрестностях. Свою проповедь начал в 29 г. н. э. («в пятнадцатый год правления Тиберия кесаря» Лк.3:1)

Вел аскетичный образ жизни на берегах реки Иордан, носил грубую одежду из верблюжьей шерсти и подпоясывался кожанным ремнем и питался диким мёдом и акридами (вид саранчи). (Мк.1:6)

В тридцатилетнем возрасте стал проповедовать и крестить людей. Крестил Иисуса Христа.

Был казнён через отрубание головы по приказу Ирода Антипы по наущению Саломеи. Иудейский царь Ирод попытался соблазнить жену своего брата Филиппа Иродиаду. Иоанн Креститель, ставший свидетелем этого, обратился к нему с обличительным словами: «Ты не должен иметь ее!» Это были его последние слова, за которые он был обезглавлен.

Учение Я глас вопиющего в пустыне (Ио 1:23)
Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3:2)
Я крещу вас в воде в покаяние (Мф.3:11)
Порождения ехиднины (лат. Progenies viperarum)! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите достойный плод покаяния (Мф.3:7-8)
Ничего не требуйте более определенного вам (Лк.3:13)

Пророк Иоанн Креститель — после Девы Марии, Пресвятой Богородицы, самый чтимый святой. Сам Спаситель о нем говорит: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя;» (Мф.11,11). В честь него установлены следующие праздники: 6 октября — зачатие, 7 июля — рождество, 11 сентября — усекновение главы (в Православии — постный день), 20 января — Собор Иоанна Крестителя в связи с праздником Крещения, 9 марта — первое и второе обретение его главы, 7 июня — третье обретение его главы, 25 октября — праздник перенесения его правой руки с Мальты в Гатчину (по новому стилю).

Десница Иоанна Крестителя — одна из самых почитаемых святынь христианского мира.

Иоанн Кронштадтский (собственно Иван Ильич Сергиев, 19 (31) октября 1829, Сура, Архангельская область — 20 декабря 1908 (2 января 1909), Кронштадт) — русский святой, священник Русской православной церкви, проповедник, духовный писатель, член Синода (день празднования — 20 декабря по юлианскому календарю).

Родился в в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье церковного служителя.

1835 — сподобился видения ангела-хранителя.

1855 окончил Санкт-Петербургскую духовную академию.

Перед рукоположением женился на Елизавете Новицкой — дочери протоиерея кронштадтского Андреевского собора отца Константина. Однако Иоанн не выполнял своих супружеских обязанностей, подражая жизни древних святых, и жена подала на него жалобу епархиальному архиерею. Позднее матушка не раз жаловалась церковному руководству о том, что батюшка не приносит деньги домой и нечего есть, а то и босиком домой прейдет (все раздает нищим). За это не раз получал выговор от епархиального архиерея.

В 1855 году Иоанн священником Кронштадского собора Андрея Первозванного.

В 1882 году построил и открыл Дом трудолюбия — целый рабочий городок на несколько тысяч человек — место, где рабочие обеспечивались жильем и нормальной работой. За свою жизнь святой Иоанн Кронштадский построил много храмов и часовен, сельские школы и детские приюты, монастыри и ночлежки для бездомных.

В 1898 года святой отец во сне в первый раз имел счастье лицезреть Саму Богоматерь.

1899, январь — при Иоанно-Предтеченском храме «Общества религиозно-нравственного просвещения» на Выборгской стороне было основано «Иоанно-Предтеченское братство трезвости».

В среде малограмотных людей возникла еретическая секта иоаннитов, которая утверждала, будто отец Иоанн есть Христос, пришедший на землю вторично.

Особенно он обличал Льва Толстого за его безбожные и антихристианские мысли и пропаганду. В ноябре 1904 г. отец Иоанн тяжело заболел и стал готовиться к кончине.

Святой Иоанн Кронштадтский поддержал «ревнителей Святой Руси» — черносотенцев и сам вошел в главную черносотенную организацию — «Союз Русского Народа». Иоанн Кронштадский в одной из своих проповедей 1906 г. заявил, что евреи сами навлекают на себя погромы, что погромы — рука Господня, наказывающая евреев за тяжкие прегрешения против правительства. Хотя Иоанн осудил кишеневский погром.

Царь Николай II назначил отца Иоанна членом Святейшего Синода, но отец Иоанн был так занят и считал себя недостойным заседать среди архиереев, что не воспользовался таким своим положением и ни разу не принял участие в заседаниях.

Ты ненавидишь врага — Ты глуп… люби врага — и и ты будешь премудр.

Надо помнить, что в том и христианская вера состоит, чтобы любить врагов.

Смотри на всякого человека, домашний он или чужой, как на всегдашнюю новость в мире Божием, как на величайшее чудо Божией премудрости и благости и привычка твоя к нему да не послужит для тебя поводом к пренебрежению его. Почитай и люби его, как себя, постоянно, неизменно.

Что такое души человеческие? Это одна и та же душа или одно и то же дыхание Божие, которое вдохнул Бог в Адама, которое от Адама и доселе распространяется на весь род человеческий. Все люди поэтому все равно, что один человек или одно великое древо человечества.

Нынешнее смутное время послужит только к большей славе Церкви Божией.

Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая — по старому образцу, крепкая своею верою во Христа Бога и Святую Троицу; и будет, по завету великого князя Владимира — как единая Церковь… Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть Подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский.

Демократия в Аду, а на небесах — Царство Божье

Иосиф Аримафейский — персонаж Нового Завета, иудейский старейшина, в гробнице которого был погребён Иисус Христос.

Согласно Евангелию — богатый и знатный член Синедриона, из города Аримафеи или Рамафы (Рамы). Он был последователем Иисуса, но тайным и не входил в число апостолов.

Иосиф Аримафейский упоминается всеми четырьмя евангелистами в повествовании о погребении Иисуса (Мф 27,57; Мк 15,43; Лк 23,50; Ин 19,38).

Именно Иосиф просил у Пилата тело казнённого Иисуса, и, получив его, похоронил в вырубленной в скале гробнице, принадлежавшей ему самому. Вместе с ещё одним учеником Иисуса, Никодимом, Иосиф обвил тело Иисуса плащаницей, которой, по одной из версий, является Туринская плащаница.

В христианстве считается, что погребением в гробнице Иосифа Аримафейского было исполнено мессианское пророчество Исаии (Ис 53,9) «Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребён у богатого».

В апокрифических текстах — Евангелии Петра, Деяниях Пилата и других содержатся другие сведения об Иосифе, в большинстве своём легендарные.

Евангелие от Петра сообщает, что Иосиф Аримафейский был личным другом Понтия Пилата.

Снятие с крестаПамять Иосифа в Католической церкви — 31 августа, Русская Православная церковь отмечает его память в неделю жён-мироносиц после Пасхи.

История Иосифа получила большое распространение благодаря легенде о Священном Граале, чаше, в которую Иосиф собирает кровь Христа. Различные части этой истории изложены в романе Joseph d’Arimathie (ок. 1215) французского поэта Роберта де Борона, якобы переведшего легенду с латыни. Более поздний французский роман Grand St. Graal (1240) послужил основой для английских произведений Joseph of Arimathie и The Holy Grail, дающих ключ к связи истории Грааля и легенд о рыцарях Круглого стола короля Артура.

Исаак Сирин (Сирянин, Сириянин) Ниневийский — великий христианский писатель-аскет, жил в Сирии в VII веке. Святой, память которого отмечается 12 апреля (30 марта по новому стилю). Оставил много сочинений на сирском языке, как-то: о судах, благочинии, о божественных тайниках и о духовном управлении, известных под названием монашеского правила. Содержание всех его поучений — анализ разнообразных состояний праведности и греховности и способов христианского исправления и самоусовершенствования.

Исаака Сирина известно очень мало. Из немногочисленных источников, дошедших до наших дней, ясно лишь то, что вместе со своим братом он поступил в монастырь Мар-Матфея около Ниневии.

Известно также, что в конце жизни преподобный ослеп, и его ученики записывали за ним его наставления.

Больше всего он говорил о последних ступенях духовного подвига, о пределах духовного пути, о созерцании. В своих мистических переживаниях святой Исаак очень схож с такими аскетами-созерцателями, как преп. Симеон Новый Богослов, преп. Максим Исповедник, преп. Макарий Великий.

Соч.: Аввы И. Сириянина... слова подвижнические, под ред. С. И. Соболевского, 3 изд., Сергиев Посад, 1911.

Иуда Искариот, Йеhуда иш-Крийот, «Иегуда из Кериофа» — сын Симона, один из апостолов Иисуса Христа, предавший его.

Прозвище «Искариот» в среде апостолов Иуда получил для отличия от другого ученика Христа, сына Иакова, Иуды, прозванного Фаддеем. Ссылаясь на географическое расположение города Кериоф (Кериот), большинство исследователей сходится во мнении, что Искариот был единственным представителем колена Иудина среди апостолов.

После того как Иисус Христос был приговорён к распятию, Иуда, предавший его, возвратил 30 серебреников первосвященникам и старейшинам, говоря: «Согрешил я, предав кровь невинную». Они же сказали ему: «Что нам до того?» И, бросив серебренники в храме, Иуда пошел и удавился.

По одной из легенд, Иуда повесился на осине, которая с тех пор стала дрожать от ужаса при малейшем ветерке, вспоминая Иуду-предателя, и приобрела свойства магического оружия, способного поразить вампиров. Правда, как именно Иуда нашёл осину около Иерусалима, в абсолютно не подходящем для неё климате, легенда не сообщает.

После предательства и самоубийства Иуды Искариота ученики Иисуса решили выбрать нового апостола на место Иуды. Они выбрали двух кандидатов: «Иосифа, называемого Варсавою, который прозван Иустом, и Матфия» и помолившись Богу, чтобы он указал, кого сделать апостолом, бросили жребий. Жребий выпал Матфию, и он был сопричислен Апостолам.

Имя Иуды стало нарицательным для обозначения предательства. По легенде за предательство Иуде заплатили 30 серебреников (30 серебряных шекелей), которые так же часто используются как символ награды предателя.